имела обеспеченную старость, и отваливаю в тот момент, когда отставной лакей
предлагает мне рассказать анекдот о двух педиках, которые не ладили между
собой, но не хотели разойтись, потому что оба были католиками!
Глава 2
Над Страсбуром, когда я туда приезжаю, светит ласковое солнце. Смотрю на
крыши, но аистов там не больше, чем интеллекта в глазах постового
полицейского.
Воспользуюсь случаем, чтобы сделать вам одно признание: сколько раз я ни
приезжал в Страсбур, я не видел там ни одного аиста.
На площади перед вокзалом стоит черная машина с полицейским за рулем. Тип
в шляпе и непромокаемом плаще стоит перед тачкой. Не надо быть семи пядей во
лбу, чтобы догадаться, что это бравый парень из Секретной службы.
Направляюсь к нему.
- Спорю,- спрашиваю,- что вы ждете меня? Он смотрит настороженно.
- Комиссар Сан-Антонио?
- Он самый.
Агент подносит два пальца с коротко остриженными ногтями к полям своей
шляпы.
- Я действительно ждал вас, господин комиссар. И открывает мне дверцу.
- Как Клюни?- спрашиваю.
Он пожимает плечами.
- Когда я уезжал четверть часа назад, он еще жил, но был очень плох...
Честно говоря, сомневаюсь, чтобы вам удалось вытянуть из него хоть слово.
- Посмотрим.
Он угощает меня сигаретой, но я отказываюсь: за время пути я и так
выкурил две пачки.
Больница находится недалеко. Это унылое серое здание, как и все больницы
Франции.
Мой спутник ведет меня по лабиринту коридоров, пропахших эфиром и
агонией. Он останавливается перед дверью с надписью: "Вход строго воспрещен"
и тихо дважды стучит. Никто не отвечает "войдите", но миленькая медсестра
открывает дверь. Маленькая пухленькая блондиночка из тех лакомых кусочков,
что так приятно встречать в путешествии.
У нее серьезный вид, причиной которого является присутствие в палате двух
мужчин в белых халатах. Если судить по их строгой манере держаться, это
медицинские светила местного значения.
Один из них лысый, в очках с тонкой золотой оправой, другой - тощий, с
острым носом. У обоих благородная внешность и умные глаза.
Они смотрят на меня с интересом. Им обо мне рассказали, и они знают, что
в Секретной службе моя должность соответствует директору клиники, так что
они идут ко мне, протягивая руку, с явным почтением...
- Мюллер,-представляется первый.
- Розенталь,- говорит второй.
- Сан-Антонио,- называюсь я и поворачиваюсь к странному аппарату,
занимающему центр комнаты.
Не знаю, видели ли вы "стальное легкое". Занятная машина.
Разглядывать пациента в этом железном ящике неудобно. Самое впечатляющее
то, что он лежит горизонтально.
Наклоняюсь над стеклянным окошком. Смотрю. Моя первая мысль: никогда
раньше я этого человека не видел. Вторая: это не какая-нибудь дешевка. У
него умное лицо с правильными чертами, тонкие светлые усы, светлые волосы с
проседью.
Вижу, озвучивающая аппаратура на месте.
- Он жив?-спрашиваю.
Это трудно понять, потому что малый абсолютно неподвижен.
- Да,-отвечают эскулапы.
- Что-нибудь говорил?
- Нет...
- Вы можете дать ему стимулятор, чтобы привести в сознание?
- Все готово,- отвечает второй врач, чья фамилия Розенталь Он считает
нужным объяснить мне:- Это средство еще не отработано до конца. Я видел; как
в Швеции благодаря ему мои коллеги добились заметного улучшения в состоянии
больного, но эффект очень кратковременный.
- Это все, что мне нужно,- цинично уверяю я.- Начинайте.
И отхожу в глубь зала.
Оба эскулапа склоняются над маленьким столиком и начинают возиться с
пузырьками, ампулами и шприцами
Затем они подходят к жутковатого вида аппарату, открывают люк сбоку и
делают пациенту инъекцию, после чего закрывают люк.
- Остается только ждать,- заявляет врач в очках.
- И скоро начнет действовать ваш наркотик?
Они хмурят брови. Мне кажется, они представляли себе аса секретной службы
совсем не таким.
- Если этот препарат еще может подействовать,- объясняют они,- мы получим
результат в течение часа.
Медсестра сходила за стульями для всей компании, и мы рассаживаемся
вокруг адской машины, ловя через стекло возможные реакции малого.
Я пользуюсь этим, чтобы спросить моего местного коллегу
- Вы отправили фотографию и отпечатки этого человека в службу
идентификации?
- Да, но на него ничего нет.
- Вы нашли какой-нибудь его след до приезда в отель?
- Никакого. Он приехал на частной машине. Водитель остановился на
некотором расстоянии от отеля. Машина черного цвета Но все было настолько
обыденно, что швейцар не может припомнить ее марку.
- А за время проживания в гостинице его никто не навещал?
- Нет.
- И никто не звонил?
- Никто.
- Короче, он словно с луны упал?
- Примерно так.
- Вот только он не упал с луны. Вы сообщили газетчикам его заглавие?
Он смотрит на меня совершенно ошеломленный.
- Его... что?- переспрашивает он.
- Его фамилию! А фото?
- Нет, мы сохранили все в строжайшей тайне. Когда мы обнаружили эту
бомбу, то поняли, что дело серьезное.
Естественно, они побоялись рисковать. Меня даже устраивает, что они
оставили дело нетронутым.
- Внимание,- говорит мне один из врачей.- Он приходит в себя.
Глава 3
Тип действительно открыл глаза.
Он моргает, и его взгляд останавливается на лицах, склонившихся над ним.
Он открывает рот, но оттуда не выходит ни единого звука. Он хочет что-то
сказать, но не может.
Думаю, мне предстоит непростая работа. Смотрю на лысого врача.
- Он проявляет все реакции, на которые вы надеялись?
- Да,- отвечает он мне.
- Он может проявлять их лучше?
- Не знаю... Надеюсь, что да...
Я размышляю и говорю себе, что если субъект находится в своем уме, то на
мои вопросы может отвечать глазами - моргая.
Беру микрофон и подношу к губам.
- Вы меня слышите?- спрашиваю я.
Больной не шевелится. Его взгляд останавливается. Должно быть, обдумывает
вопрос. Ему требуется время, чтобы понять его смысл и осознать, что
обращаются к нему.
Я секунду жду.
- Если вы меня понимаете,- продолжаю я,- просто опустите веки
Мы ждем, не сводя глаз с ящика, сохраняющего жизнь человека, как лампа
сохраняет жизнь пламени.
Вдруг псевдо-Клюни слабо моргает.
- Понял,-констатирую я.
Я стараюсь формулировать вопросы так, чтобы он мог отвечать "да" или
"нет".
- У вас был приступ полиомиелита,- говорю,- вы находитесь в "стальном
легком" понимаете?
Новый взмах ресниц.
Странный допрос. У меня такое ощущение, что я участвую в фильме ужасов.
- Вам стало немного лучше, но, возможно, это ненадолго. Короче, мы не
можем быть уверены в вашем выздоровлении. Поэтому, если вы хотите
кому-нибудь сообщить, что с вами случилось... Вам есть кого предупредить?
Он остается неподвижным. Светло-голубые глаза ничего не выражают; видят
они меня или уже нет? Судя по их странному блеску, это весьма сомнительно.
Думает ли он? Доходит ли до него смысл слов?
Я поставил успех всей партии на этот вопрос... В таком состоянии он вряд
ли понимает, что я полицейский, а доносящиеся до него слова являются
официальным допросом.
- Кого надо предупредить?
Если умирающий сумеет ответить на этот вопрос, я смогу начать
расследование, дойти до истока...
Это самое главное. - Кого надо предупредить?
Тут я замечаю, что он физически не может ответить на этот вопрос,
поскольку не в состоянии говорить,
Он может отвечать только "да" и "нет".
Надо найти систему...
- Вам есть кого предупредить? Он моргает.
- Женщину?
"Да",- отвечает он, опуская веки.
- Она живет в Страсбуре? Неподвижность.
- В Париже?
Неподвижность.
Черт, не могу же я перебирать все города мира!
- Она живет во Франции?
Это слишком обще, но что делать?
Он отвечает утвердительно.
- Хорошо... В большом городе?
"Да".
Мне все больше и больше кажется, что я играю в "города". Но эта не игра,
а трагедия.
Врачи, медсестра и полицейский следят за перипетиями этой реальной драмы
с двумя персонажами, из которых говорит только один.
Все напряжены и нервничают больше, чем если бы присутствовали при сложной
хирургической операции.
- В большом городе на востоке? Неподвижность.
- На юго-востоке? Неподвижность.
- На юге? Взмах ресниц.
- В Марселе? Неподвижность.
- В Ницце? Неподвижность.
- В Канне?
Он моргает.
Наконец появился хоть какой-то результат... У него есть женщина, которую
он хочет предупредить, и живет она в Канне.
- Эта дама живет в квартире?
"Да",- говорят мне его опущенные веки.
- В центре города?
Я вздрагиваю...
- Ее фамилия Клюни? Неподвижность.
Рано обрадовался, комиссар Сан-Антонио! Я решаю брать быка за рога, что в
данном случае означает обратиться к алфавиту.
- Вы меня хорошо понимаете?
"Да",- отвечает он.
- Я буду медленно называть буквы в алфавитном порядке Когда дойду до
первой буквы фамилии этой женщины, вы дадите мне знак.
Я начинаю: "А .. Б..."
Он делает знак.
- Ее фамилия начинается на "Б"?- спрашиваю я.
Утвердительный знак.
- Прекрасно. Теперь вторая буква.
Я продолжаю медленно перечислять буквы, и на "Л" он делает мне знак.
- Вторая буква "Л"?
"Да". Третья буква обязательно должна быть гласной. Тут мне везет сразу.
Ею оказывается "А". Я считаю нужным уточнить:
- Значит, ее фамилия начинается с "Бла"? Утвердительный знак.
- Продолжаем.
Я начинаю снова перебирать алфавит. Глаза типа неподвижно смотрят в одну
точку. Я уже дошел до "Т", а он так и не подал мне знак.
Один из врачей касается моей руки.
- Можете остановиться. Он умер.
Глава 4
Полный финиш!
Ваш друг Сан-Антонио прокатился из Парижа в Страс-бур исключительно
затем, чтобы узнать от умирающего, что у того в Канне есть баба, чье
заглавие начинается с Бла. Согласитесь, что это не фонтан...
Мрак, как в пузырьке с черными чернилами, да еще с загустевшими!
Первое: найден тип с прекрасно изготовленной бомбой в чемодане, но нет ни
малейшего представления, как он собирался ее использовать.
Второе: этот малый перед тем, как протянуть ноги, дает согласие, чтобы мы
связались с женщиной, чтобы сказать ей, что с ним произошло. Достаточно ли
ясно соображал псевдо-Клюни, чтобы понимать, что мы нашли или вот-вот найдем
его бомбочку в чемодане? Да, конечно, он соображал, раз мог вести
утомительную (для умирающего) игру в алфавит. А если соображал, что
становится жарко, зачем сунул свою жену - или мать, или кого еще - в пекло?
Ни фига не понятно!
Я поднимаю шляпу, потому как жмурик есть жмурик и к нему надо относиться
с уважением.
Поворачиваюсь к коллеге из страсбурской полиции.
- Пошли?
Он утвердительно кивает, не спрашивая меня, куда идти. Я непринужденным
жестом прощаюсь с эскулапами и следую за коллегой.
- Странное дело, а?- спрашивает он.
- Да. Чувствую, мне придется попотеть, чтобы размотать этот клубок.
Я сажусь в машину, предоставленную в мое распоряжение.
- Куда хотите ехать7- спрашивает он.
- В отель, где он остановился. Он дает указания шоферу. По дороге я
говорю ему:
- Прикажите сфотографировать этого бандита с открытыми глазами. Мне нужен
хороший снимок, как для отдела идентификации.
- Хорошо.
Машина останавливается. Я выхожу из нее один.
- Займитесь фотографиями. Они нужны мне срочно. Встречаемся в полицейском
управлении. Я хочу осмотреть вещи умершего А пока забронируйте мне спальное
место в поезде на Лазурный берег. Есть такие?
- Конечно.
- Хорошо.
- Вам прислать машину?
- Не надо, обойдусь своими силами.
Он смущен тем, что должен прощаться со мной сидя, в то время как я стою,
