образом, вы сможете составить о ней первое впечатление. Смотрите!- кричит
он.- Вот она!
Я едва успеваю схватиться за подлокотники кресла, чтобы не свалиться.
Девушка, которую я вижу на экране, самая потрясающая красавица на этой
планете. Рядом с ней самая фотогеничная из голливудских кинозвезд кажется
рыночной торговкой. Она среднего роста, а ее фигура - просто сенсация. Какие
манящие округлости! Не знаю, согласитесь ли вы со мной, но я считаю, что для
женщины округлости - это как для судебного исполнителя официальная бумага с
печатью. Что касается мордашки, о ней стоит поговорить особо. Черные волосы
уложены короной, нежный овал лица, глаза лани...
- Ладно,- говорю я патрону,- выключайте ваш волшебный фонарь, шеф. Нет
необходимости досматривать пленку до конца, чтобы понять, что это самая
красивая девчонка в Париже.
Он останавливает аппарат и включает свет.
- Я прошу вас действовать аккуратно,- говорит он.- Один неловкий шаг
может повлечь самые серьезные последствия, потому что мы рискуем вызвать
неудовольствие профессора Стивенса. Это очень уважаемый человек, и его
отъезд из Франции, как мне дал понять министр внутренних дел, стал бы
настоящей катастрофой. Понимаете?
- Отлично понимаю.
- Действуйте, как сочтете нужным. Вам оставить ангелов-хранителей,
приставленных к девушке? Я качаю головой:
~ Предпочитаю заняться ею сам. Он подавляет легкую улыбку.
- Сделайте все как можно лучше. Секретарша живет у профессора, в
маленьком особнячке на Булонь-Бийанкур... Что с вами?
Должно быть, моя рожа в этот момент была неописуема.
- Случайно не в доме шестьдесят четыре по улице Гамбетта?
Теперь его очередь задохнуться от изумления.
- Да, но...
Бросаю взгляд на часы.
- Твою мать!- ору я.
Выскакиваю в коридор, лечу по лестнице, расталкивая дежурных полицейских,
и прыгаю в "конторскую" машину Шофер, протирающий ее бархоткой, пытается
протестовать:
- Но, господин комиссар...
- Гони!- кричу я ему.- Улица Гамбетта, знаешь?
- Не там поблизости живет Лана Политен?
Я отвечаю, что это возможно, что я в этом совсем не уверен и что в любом
случае мне на это наплевать и растереть.
Все, чего я жду от него и его колымаги,- скорость. Он меня знает и все
понимает. Просто невероятно, как легко меня все понимают, когда я начинаю
разговаривать определенным образом...
Он пулей срывается с места, чтобы поразить меня. Если бы я носил вставную
челюсть, она бы отстала от моей десны больше, чем на километр.
На улицу Гамбетта мы влетаем в десять минут пятого. Это спокойная улочка,
застроенная богатыми домами. На горизонте ни собаки. Я приказываю шоферу
остановить его драндулетку и смотрю на номера домов. Мы остановились возле
пятьдесят восьмого. Из тачки я отлично вижу хижину дяди Стивенса. Миленькая
лачуга... Три этажа, широкие окна, ухоженный садик, ворота из кованого
железа...
Шофер поворачивается и удивленно смотрит на меня. Его глаза спрашивают:
"Ну и зачем ты заставил меня гнать как ненормального? Чтобы сидеть в моей
машине, как паша?"
Этот рыжий парень выглядит умным, как бочонок пива.
За его мыслями можно следить по глазам, как за траекторией осветительной
ракеты в ясную июльскую ночь.
То, что он думает, волнует меня примерно так же, как отмена Нантского
эдикта. Я остаюсь на наблюдательном посту. Мое ожидание, как пишут в романах
для бойскаутов, увенчалось успехом. Через пять минут я вижу, что слева от
ворот открывается калитка и мой знакомый Фердинанд выскакивает на улицу, как
свеча (медицинская) на свободу. Я даю ему уйти. Мне известно, где его
искать.
- Что будем делать?- спрашивает шофер. Я смотрю на него со зверским
видом.
- Ты прижмешь губы одну к другой и сцепишь их скрепкой, а что буду делать
я - сам решу, усек?
Он съеживается за рулем так, что вытащить из тачки его теперь можно
только пинком.
А ваш Сан-Антонио ждет, как не может никто другой, потому что в его
гениальной голове растет, словно тропическое растение, одна идея, которую я
вам сейчас изложу.
Я говорю себе, что никто не станет щедро платить жулику за то, чтобы он
открыл сейф и ничего из него не взял, если только...
Именно это "если только" и стимулирует работу моего серого вещества.
Соберите все ваши мозги и постарайтесь проследить за гимнастикой моего ума.
Уши тоже открывайте пошире, чтобы лучше слышать!
В сейфе ученого лежат документы. Он (сейф) не преграда для тех, кого эти
документы интересуют, поскольку мы имеет доказательство утечки. Значит,
интересующиеся содержимым сейфа так или иначе имеют к нему доступ... Но,
скажете вы с вашей логикой, если они могут залезть внутрь, зачем нанимать
какого-то там Фердинанда? Что-то тут не вяжется... Я считаю, что в сейф
лазит кто-то из домашних. Готов поставить дюжину белых слонов против порции
фисташкового мороженого, что этот "кто-то" - красотка Хелена. Если шеф
подумал на нее, значит, ее мордашка в пушку. У шефа безотказное шестое
чувство...
Я представляю себе дело так. Хелена шпионит в пользу иностранной державы,
которую сильно интересуют работы Стивенса. Однажды она замечает, что за ней
следят, говорит себе, что утечка обнаружена и начинает попахивать жареным.
Это тонкая штучка. Она решает отвести от себя подозрения и нанимает лопуха
открыть сейф. Это делает ее белой, как свежевыпавший снежок, поскольку
появляется доказательство, что она не замешана ни в какие темные делишки.
Я облегченно вздыхаю, довольный собой. Будь я перед зеркалом, я бы себя
поздравил.
В данный момент сейф распахнут, а Хелена как ни в чем не бывало водит за
собой топтунов, обеспечивая свое алиби. Браво! Мне не терпится познакомиться
с этой киской. Люблю заниматься умными девочками вроде нее...
В общем, ждать дольше бессмысленно. Ничего не произойдет. Однако лучше,
чтобы сейф не оставался открытым слишком долго. Секретные документы, как
тухлое мясо: не стоит их держать на свежем воздухе.
Я окликаю своего шофера, уже начавшего дремать.
- Эй, Дюран!
- Моя фамилия не Дюран!- ворчливо отвечает он.
- Откуда я могу это знать! Я тебе поручаю особо важное задание...
Он раздувается от гордости.
- Позвони в ворота дома шестьдесят четыре и скажи сторожу, который, по
всей вероятности, тебе откроет, что, проезжая мимо, ты заметил мигание лампы
сигнализации.
- Понял. А потом?
- Потом ты вернешься и мы поедем в другое место... Он разочарован и
думает, что я над ним издеваюсь. Отчасти так и есть. Тем не менее он
выполняет то, что я ему велел. Таким образом, сторож пойдет проверить
сигнализацию и заметит, что сейф открыт. Шофер возвращается.
- Готово.
- Что сказал сторож?
- Ничего. Убежал, как будто собрался побить мировой рекорд.
- Отлично. А теперь вези меня на улицу Аббесс.
Фердинанд живет в маленькой квартирке над бистро "Бар Тото"; именно там
он высасывает свой ежедневный литр бормотухи.
Хозяин как раз стоит перед дверью и смотрит на дождь.
Это толстый овернец, который каждый день выпивает анисовки больше, чем
весь департамент Сены за месяц. Руки у него трясутся, как пневматический
молот. Я его знаю потому, что захожу в его тошниловку, когда хочу навести
справки о каком-нибудь блатном,
Когда он говорит, это похоже на чистку гаубицы мастерком. По сравнению с
ним любой картавый заика изъясняется лучше, чем артист из "Комеди Франсез".
- Доб'рый де', ком'сар...
- Приветствую, Тото... Не знаете, Фердинанд вернулся?
- Пару минут назад...
- Отлично...
Я поднимаюсь на второй. Дверь Фердинанда приоткрыта... Возможно, он
заскочил к себе на секунду и собирается снова уходить...
Захожу.
Нет, Фердинанд уходить не собирается.
Он лежит в прихожей. Еще тепленький, кровоточащий и совершенно мертвый.
Глава 3
Возможно, новость вас огорошила и ваш мозг выдает восклицательные знаки с
той же скоростью, с какой заводы Форда штампуют тачки. В таком случае вы не
чемпионы в области умных мыслей. Меня убийство Фердинанда нисколько не
удивляет. Между нами и Люксембургским садом, я ожидал развязку такого рода.
Именно для того, чтобы ее предотвратить, я и велел рыжему отвезти меня к
Ферди. Правда, я не думал, что они так быстро избавятся от мешающего им
свидетеля. Да, люди, интересующиеся ракетой Стивенса, не шутят. Они работают
быстро и хорошо.
Бедняге Фердинанду перерезали горло от уха до уха. Это работа
профессионала! Его убийца явно учился своему ремеслу не на заочных курсах.
Я перешагиваю через тело и осматриваю помещение. За дверью лужа воды и
следы резиновых подошв. Кто-то, вошедший с улицы, стоял здесь и дожидался
возвращения воришки...
Когда Фердинанд вошел в свою квартиру, из тени, как в кинофильме,
высунулась рука с ножом и полоснула его по горлу. Очень эффективное средство
от ангины!
Следы принадлежат мужчине. У них странный рисунок: переплетенные кольца,
как спортивная эмблема. Я не из тех полицейских, которые коллекционируют
горелые спички и пуговицы от кальсон, однако эту деталь отмечаю. Она может
мне пригодиться.
Я бросаю прощальный взгляд на тело Фердинанда.
- Прощай, придурок,- говорю я ему, касаясь края своей мятой шляпы,- вот
что значит строить из себя крутого, имея характер продавца леденцов.
Внизу папаша Тото продолжает подпирать собой дверной косяк, выглядя
оживленным, как черепаха.
- Скажите, Тото,- обращаюсь я к нему,- вы не отходили от двери между
возвращением Фердинанда и моим приходом?
- Не отходил.
- Значит, видели людей, выходивших из дома.
- Вышел один мужик.
- Вы его знаете?
- Раньше никогда не видел.
- Какой он из себя?
Толстый бык смотрит на меня. В его маленьких глазках мерзлявого поросенка
появляется огонек осознанной мысли.
- Что-то не так?- спрашивает он.
- Может быть,- отвечаю я, не вдаваясь в объяснения.- Ну, так на кого был
похож тот малый? На Генриха IV или на кого-то еще?
- Он был высокий, молодой, курчавый...- перечисляет Тото.
Он переводит дыхание - толстого пьяницу мучает астма.
- На нем было коричневое пальто, желтый шарф... Что хорошо с этим
толстяком - он отличный наблюдатель, и если уж на кого посмотрел, то может
сказать, был ли у того зуб мудрости и какого цвета трусы.
- Неплохо,-шепчу я.
- Подождите,- продолжает он.- Его глаза...
- Что особенного было в его глазах?
- Они были маленькие, глубоко посаженные... Взгляд, как у слепого. Вы
понимаете, что я хочу сказать?
- Понимаю... Спасибо.
Я залезаю в тачку и, прежде чем она трогается с места, опускаю стекло и
говорю папаше Тото:
- Фердинанд был вам должен?
- Нет.
- Вам повезло, потому что теперь он вряд ли сможет заплатить свои долги.
Ему только что выдали освобождение от всех выплат. По-моему, вам надо
звякнуть в комиссариат.
Он не кажется особо удивленным. Переводит дыхание и возвращается в свой
бар.
- В контору!- приказываю я рыжему.
Пришло время принять некоторые меры. Мне только что подали закуску, и я
должен приготовиться к главному блюду, поставить на стол тарелки. Я начну с
начала, то есть с Хелены. Ею давно пора заняться. Если я промедлю, Франция
обезлюдеет...
Вернувшись в Большой дом, я бегу в лабораторию за оборудованием, которое
мне может понадобиться для этого задания.
У Хелены будет суперангел-хранитель, это я вам говорю. Я к ней приклеюсь,
как кусок клейкой ленты.
Я приказываю перенести оборудование в маленький "остин" и снова - на этот
раз один - беру курс на дом Стивенса.
Тачка, которую я веду, имеет много особенностей, незаметных для
непосвященного: ее колеса изготовлены специально для нее, а под
