держава подменила настоящего. Я не стал раскрывать эту подмену сразу, потому
что хотел накрыть всю их сеть Я обнаружил, что обитатели дома на улице
Гамбетта иногда выходили на параллельную улицу. Сегодня утром я следил за
запасным выходом и увидел, как вошли Хелена и какой-то мужчина. Поскольку
они не возвращались, я решил зайти и...
- И чертовски правильно сделали.
- Я тоже так думаю.
Мы связываем руки нашим пленникам, поднимаемся по лестнице и оказываемся
в доме, похожем на тот, где жил Стивенс.
- Я позвоню в контору, чтобы прислали людей и "скорую".
Джойс кивает.
Я звоню.
В ожидании прибытия подкрепления я спрашиваю моего британского коллегу:
- Вы знаете, что я считал вас убийцей Фердинанда?
- Фердинанда?
- Воришки с улицы Аббесс, которому перерезали горло.
- А!- восклицает он.- Понял... Я проследил за ним, но не знал, что его
убили! Значит, вот почему едва он вернулся домой, как оттуда вышел другой
член банды.
Он мне его описывает, и я узнаю покойного Франкенштейна.
- Однако хозяин кафе стоял перед дверью и должен был его увидеть. Джойс
улыбается.
- Он его не видел, потому что как раз в этот момент отвернулся.
Я хлопаю себя по ляжкам. Черт! Ну конечно! Должен же кто-то был
рассказать шпионам о талантах Фердинанда. Кабатчик ведет странную игру. Я
ему скажу пару слов.
Мой взгляд падает на Хелену. Мой взгляд, ребята, не дурак. Он
предпочитает падать на формы красивой девочки. Хелена мне подмигивает. Не
завлекательно, а загадочно, как бы говоря: "Если бы мы могли переговорить с
глазу на глаз, то сказали бы друг другу очень интересные вещи!"
Из-за этого, когда приезжают полицейские, я решаю взять малышку с собой в
одну из машин.
Мы едем медленно.
- Хелена,- начинаю я,- скоро мы расстанемся. Это дело длилось неполные
сутки, однако у меня создалось впечатление, что ты мой вечный враг. Я
испытываю к тебе привязанность, которую питают к давним противникам.
Возможно, причина в том, что ты слишком красива, а полицейский ведь тоже
человек, так? Знаешь, у меня все кишки выворачиваются при мысли, что однажды
ранним утром тебя привяжут к столбу и дюжина солдат разрядят в тебя свои
винтовки...
Она опускает голову.
- Может быть, все дело в том, что ты слишком красива, а полицейский тоже
человек. Мы еще можем договориться... Я понял, почему вы хотели во что бы то
ни стало убрать меня сегодня утром. Инициатором покушения была ты, а
причина: ты не сказала своим дружкам, что перехватила планы: Меня надо было
убрать до того, как я поведаю об этом прессе. Ты хотела получить всю выгоду
сама. Так, красавица?
Она улыбается. Ее улыбка сводит меня с ума. Я прижимаю ее к себе и, не
сдерживая дольше свои инстинкты, крепко целую малышку.
- Если ты так сделала,- продолжаю я,- значит, у тебя душа
предпринимателя. В этом случае мы сможем договориться. Верни мне планы, и ты
свободна. Я полагаю, это честная сделка. А ты что скажешь?
Она не отвечает.
- Через несколько минут,- добавляю я,- будет слишком поздно. Между нами
уже не будет никаких отношений, даже сексуальных.
- Это все один треп,- подает она голос. Чувствую, она колеблется.
- Двенадцать винтовок, нацеленных в твою красивую грудку, Хелена, не
будут трепом... Решай...
- Кто мне гарантирует, что вы сдержите слово?
- Я. Ты согласна или нет?
Она смотрит на меня, потом берет мою руку и кладет на свою ляжку. Решив,
что она хочет сыграть на моих чувствах, я возмущаюсь:
- Этого мне не надо, дорогая.
- Вы не поняли. Пощупайте мои чулки. Я их ощупываю и чувствую необычные
для нейлона твердые комочки.
- Что это значит?
- Формулы,-шепчет она.
- Ну?
- Они вышиты азбукой для слепых на моих чулках. Я издаю восхищенный
свист.
- Отлично. Никогда не слышал о такой хитрости. Значит, в портфеле
Стивенса были эти чулки?
- Да.
Она их снимает, а я глазею, как подросток. Какие ляжки! Вы и ночью
вскочите, чтобы их съесть! Честное слово!
Я беру теплые, как птичье гнездо, чулки, которые она мне протягивает, и
сую их в свой карман.
Хелена молчит.
- Вы... сдержите слово?- наконец спрашивает она.
- Еще бы!
- Вы меня правда отпустите?
Вместо ответа я останавливаю машину и в последний раз целую ее в губы.
- Твой рот будет самым прекрасным воспоминанием в моей жизни, лапочка.
Она выходит из машины.
- Вы не выстрелите мне в спину?
- За кого ты меня принимаешь?
- Прощайте, - бормочет она. - Прощай.
Она уходит по тротуару, цокая каблуками. Должно быть, она даже не
чувствует голыми ногами холода.
Я поворачиваю ручку рации и вызываю машину, следующую за моей.
- Алло, Гийар?
- Да.
- Видишь на тротуаре возле входа в метро киску, -которую я арестовал?
- Да, господин комиссар.
- Я пообещал ее отпустить: сделка ради пользы дела...
- Ладно.
- Но ты-то ей ничего не обещал, верно?
- Понял, шеф...
Я вижу, как он обгоняет меня и останавливается рядом с Хеленой. Тогда я
быстро уезжаю, чтобы не видеть продолжения. Я ведь сдержал слово? Дал ей
уйти? Я всего лишь человек.
Но поскольку я не только человек, но и офицер секретной службы, то
передал Гийару это маленькое сообщение.
Я вызываю его снова.
- Сделал?
- Да, господин комиссар. Но она это очень плохо восприняла. Надо думать!
- Все равно передай ей мое почтение! Либо вы человек галантный, либо нет.
Это вопрос воспитания.
Лично я человек галантный.
