Среди поля хоромами высокими,
Что двумя столбами с перекладиною... -
то все пали ниц и зарыдали.
Но драма уже свершилась бесповоротно. Прибывши домой, головотяпы не-
медленно выбрали болотину и, заложив на ней город, назвали Глуповым, а
себя по тому городу глуповцами. "Так и процвела сия древняя отрасль", -
прибавляет летописец.
Но вору-новотору эта покорность была не по нраву. Ему нужны были бун-
ты, ибо усмирением их он надеялся и милость князя себе снискать, и соб-
рать хабару с бунтующих. И начал он донимать глуповцев всякими неправда-
ми, и, действительно, не в долгом времени возжег бунты. Взбунтовались
сперва заугольники, а потом сычужники. Вор-новотор ходил на них с пушеч-
ным снарядом, палил неослабляючи и, перепалив всех, заключил мир, то
есть у заугольников ел палтусину, у сычужников - сычуги. И получил от
князя похвалу великую. Вскоре, однако, он до того проворовался, что слу-
хи об его несытом воровстве дошли даже до князя. Распалился князь крепко
и послал неверному рабу петлю. Но новотор, как сущий вор, и тут извер-
нулся: предварил казнь тем, что, не выждав петли, зарезался огурцом.
После новотора-вора пришел "заместить князя" одоевец, тот самый, ко-
торый "на грош постных яиц купил". Но и он догадался, что без бунтов ему
не жизнь, и тоже стал донимать. Поднялись кособрюхие, калашники, соло-
матники - все отстаивали старину да права свои. Одоевец пошел против
бунтовщиков, и тоже начал неослабно палить, но, должно быть, палил зря,
потому что бунтовщики не только не смирялись, но увлекли за собой черно-
небых и губошлепов. Услыхал князь бестолковую пальбу бестолкового одоев-
ца и долго терпел, но напоследок не стерпел: вышел против бунтовщиков
собственною персоною и, перепалив всех до единого, возвратился восвояси.
- Посылал я сущего вора - оказался вор, - печаловался при этом князь,
- посылал одоевца по прозванию "продай на грош постных яиц" - и тот ока-
зался вор же. Кого пошлю ныне?
Долго раздумывал он, кому из двух кандидатов отдать преимущество: ор-
ловцу ли - на том основании, что "Орел да Кромы - первые воры", или шуя-
нину - на том основании, что он "в Питере бывал, на полу сыпа'л, и тут
не упал", но, наконец, предпочел орловца, потому что он принадлежал к
древнему роду "Проломленных Голов". Но едва прибыл орловец на место, как
встали бунтом старичане и, вместо воеводы, встретили с хлебом с солью
петуха. Поехал к ним орловец, надеясь в Старице стерлядями полакомиться,
но нашел, что там "только грязи довольно". Тогда он Старицу сжег, а жен
и дев старицких отдал самому себе на поругание. "Князь же, уведав о том,
урезал ему язык".
Затем князь еще раз попробовал послать "вора попроще", и в этих сооб-
ражениях выбрал калязинца, который "свинью за бобра купил", но этот ока-
зался еще пущим вором, нежели новотор и орловец. Взбунтовал семендяевцев
и заозерцев и, "убив их, сжег". Тогда князь выпучил глаза и воскликнул:
- Несть глупости горшия, яко глупость!
"И прибых собственною персоною в Глупов и возопи:
- Запорю!"
С этим словом начались исторические времена.
ОПИСЬ ГРАДОНАЧАЛЬНИКАМ
в разное время в город Глупов от вышнего начальства поставленным
(1731 - 1826)
1) К л е м е н т и й, Амадей Мануйлович. Вывезен из Италии Бироном,
герцогом Курляндским, за искусную стряпню макарон; потом, будучи внезап-
но произведен в надлежащий чин, прислан градоначальником. Прибыв в Глу-
пов, не только не оставил занятия макаронами, но даже усильно к тому
принуждал, чем себя и воспрославил. За измену бит в 1734 году кнутом и,
по вырывании ноздрей, сослан в Березов.
2) Ф е р а п о н т о в, Фотий Петрович, бригадир. Бывый брадобрей
оного же герцога Курляндского. Многократно делал походы против недоимщи-
ков и столь был охоч до зрелищ, что никому без себя сечь не доверял. В
1738 году, быв в лесу, растерзан собаками.
3) В е л и к а н о в, Иван Матвеевич. Обложил в свою пользу жителей
данью по три копейки с души, предварительно утопив в реке экономии ди-
ректора. Перебил в кровь многих капитан-исправников. В 1740 году, в
царствование кроткия Елисавет, быв уличен в любовной связи с Авдотьей
Лопухиной, бит кнутом и, по урезании языка, сослан в заточение в чер-
дынский острог.
4) У р у с - К у г у ш - К и л ь д и б а е в, Маныл Самылович, капи-
тан-поручик из лейб-кампанцев. Отличался безумной отвагой и даже брал
однажды приступом город Глупов. По доведении о сем до сведения, похвалы
не получил и в 1745 году уволен с распубликованием.
5) Л а м в р о к а к и с, беглый грек, без имени и отчества, и даже
без чина, пойманный графом Кирилою Разумовским в Нежине, на базаре. Тор-
говал греческим мылом, губкою и орехами; сверх того, был сторонником
классического образования. В 1756 году был найден в постели, заеденный
клопами.
6) Б а к л а н, Иван Матвеевич, бригадир. Был роста трех аршин и трех
вершков и кичился тем, что происходит по прямой линии от Ивана Великого
(известная в Москве колокольня). Переломлен пополам во время бури, сви-
репствовавшей в 1761 году.
7) П ф е й ф е р, Богдан Богданович, гвардии сержант, голштинский вы-
ходец. Ничего не свершив, сменен в 1762 году за невежество.
8) Б р у д а с т ы й, Дементий Варламович. Назначен был впопыхах и
имел в голове некоторое особливое устройство, за что и прозван был "Ор-
ганчиком". Это не мешало ему, впрочем, привести в порядок недоимки, за-
пущенные его предместником. Во время сего правления произошло пагубное
безначалие, продолжавшееся семь дней, как о том будет повествуемо ниже.
9) Д в о е к у р о в, Семен Константиныч, штатский советник и кава-
лер. Вымостил Большую и Дворянскую улицы, завел пивоварение и медоваре-
ние, ввел в употребление горчицу и лавровый лист, собрал недоимки, пок-
ровительствовал наукам и ходатайствовал о заведении в Глупове академии.
Написал сочинение: "Жизнеописания замечательнейших обезьян". Будучи
крепкого телосложения, имел последовательно восемь амант. Супруга его,
Лукерья Терентьевна, тоже была весьма снисходительна, и тем много спо-
собствовала блеску сего правления. Умер в 1770 году своею смертью.
10) М а р к и з д е С а н г л о т, Антон Протасьевич, французский вы-
ходец и друг Дидерота. Отличался легкомыслием и любил петь непристойные
песни. Летал по воздуху в городском саду, и чуть было не улетел совсем,
как зацепился фалдами за шпиц, и оттуда с превеликим трудом снят. За эту
затею уволен в 1772 году, а в следующем же году, не уныв духом, давал
представления у Излера на минеральных водах5.
11) Ф ер д ы щ е н к о, Петр Петрович, бригадир. Бывший денщик князя
Потемкина. При не весьма обширном уме был косноязычен. Недоимки запус-
тил; любил есть буженину и гуся с капустой. Во время его градона-
чальствования город подвергся голоду и пожару. Умер в 1779 году от
объедения.
12) Б о р о д а в к и н, Василиск Семенович. Градоначальничество сие
было самое продолжительное и самое блестящее. Предводительствовал в кам-
пании против недоимщиков, причем спалил тридцать три деревни и, с по-
мощью сих мер, взыскал недоимок два рубля с полтиною. Ввел в употребле-
ние игру ламуш и прованское масло; замостил базарную площадь и засадил
березками улицу, ведущую к присутственным местам; вновь ходатайствовал о
заведении в Глупове академии, но, получив отказ, построил съезжий дом.
Умер в 1798 году, на экзекуции, напутствуемый капитан-исправником.
13) Н е г о д я е в, Онуфрий Иванович, бывый гатчинский истопник.
Размостил вымощенные предместниками его улицы и из добытого камня наст-
роил монументов. Сменен в 1802 году за несогласие с Новосильцевым, Чар-
торыйским и Строговым (знаменитый в свое время триумвират) насчет конс-
титуций, в чем его и оправдали последствия.
14) М и к а л а д з е, князь, Ксаверий Георгиевич, черкашенин, пото-
мок сладострастной княгини Тамары. Имел обольстительную наружность и был
столь охоч до женского пола, что увеличил глуповское народонаселение
почти вдвое. Оставил полезное по сему предмету руководство. Умер в 1814
году от истощения сил.
15) Б е н е в о л е н с к и й, Феофилакт Иринархович, статский совет-
ник, товарищ Сперанского по семинарии. Был мудр и оказывал склонность к
законодательству. Предсказал гласные суды и земство. Имел любовную связь
с купчихою Распоповою, у которой, по субботам, едал пироги с начинкой. В
свободное от занятий время сочинял для городских попов проповеди и пере-
водил с латинского сочинения Фомы Кемпийского. Вновь ввел в употребле-
ние, яко полезные, горчицу, лавровый лист и прованское масло. Первый об-
ложил данью откуп, от коего и получал три тысячи рублей в год. В 1811
году, за потворство Бонапарту, был призван к ответу и сослан в заключе-
ние.
16) П р ы щ, Иван Пантелеич. Оказался с фаршированной головой, в чем
и уличен местным предводителем дворянства.
17) И в а н о в, статский советник, Никодим Осипович. Был столь мало-
го роста, что не мог вмещать пространных законов. Умер в 1819 году от
натуги, усиливаясь постичь некоторый сенатский указ.
18) Д ю Ш а р и о, виконт, Ангел Дорофеевич, французский выходец. Лю-
бил рядиться в женское платье и лакомился лягушками. По рассмотрении,
оказался девицею. Выслан в 1821 году за границу.
20) Г р у с т и л о в, Эраст Андреевич, статский советник. Друг Ка-
рамзина. Отличался нежностью и чувствительностью сердца, любил пить чай
в городской роще и не мог без слез видеть, как токуют тетерева. Оставил
после себя несколько сочинений идиллического содержания и умер от мелан-
холии в 1825 году. Дань с откупа возвысил до пяти тысяч рублей в год.
21) У г р ю м - Б у р ч е е в, бывый прохвост. Разрушил старый город
и построил другой на новом месте.
22) П е р е х в а т - З а л и х в а т с к и й, Архистратиг Стратила-
тович, майор. О сем умолчу. Въехал в Глупов на белом коне, сжег гимназию
и упразднил науки.
ОРГАНЧИК6
В августе 1762 года в городе Глупове происходило необычное движение
по случаю прибытия нового градоначальника, Дементия Варламовича Брудас-
того. Жители ликовали; еще не видав в глаза вновь назначенного правите-
ля, они уже рассказывали об нем анекдоты и называли его "красавчиком" и
"умницей". Поздравляли друг друга с радостью, целовались, проливали сле-
зы, заходили в кабаки, снова выходили из них и опять заходили. В порыве
восторга вспомнились и старинные глуповские вольности. Лучшие граждане
собрались перед соборной колокольней и, образовав всенародное вече, пот-
рясали воздух восклицаниями: "Батюшка-то наш! красавчик-то наш! умни-
ца-то наш!"
Явились даже опасные мечтатели. Руководимые не столько разумом,
сколько движениями благородного сердца, они утверждали, что при новом
градоначальнике процветет торговля, и что, под наблюдением квартальных
надзирателей, возникнут науки и искусства. Не удержались и от сравнений.
Вспомнили только что выехавшего из города старого градоначальника и на-
ходили, что хотя он тоже был красавчик и умница, но что, за всем тем,
новому правителю уже по тому одному должно быть отдано преимущество, что
он новый. Одним словом, при этом случае, как и при других подобных,
вполне выразились: и обычная глуповская восторженность, и обычное глу-
повское легкомыслие.
Между тем новый градоначальник оказался молчалив и угрюм. Он приска-
кал в Глупов, как говорится, во все лопатки (время было такое, что
нельзя было терять ни одной минуты), и едва вломился в пределы городско-
го выгона, как тут же, на самой границе, пересек уйму ямщиков. Но даже и
это обстоятельство не охладило восторгов обывателей, потому что умы еще
были полны воспоминаниями о недавних победах над турками, и все надея-
лись, что новый градоначальник во второй раз возьмет приступом крепость
Хотин.
Скоро, однако ж, обыватели убедились, что ликования и надежды их бы-
