разложил пергамент на столе, сунул перо в чернила и вывел букву "х".
- Мы здесь, - пояснил он. - Это путь на север, - он сделал стрелку. -
Вы идете отсюда прямо на юг, вниз по долине, чуть-чуть к западу. Вы
пойдете под хорошим укрытием. Не спускайте глаз с холмов - там могут быть
часовые, но они вряд ли нападут на вас, скорее просто сообщат о вашем
пути. Милях в сорока отсюда поток, впадающий в топь. Заболоченная почва,
болото, тяжелая растительность...
- Мне это не нравится, - сказал Конрад.
- Вы обойдете по левому краю топи. Слева от вас будут высокие утесы,
между ними и болотом - узкая полоса.
- Мы можем попасть в болото, - возразил Конрад. - Там, может, нет
места и встать.
- Они не пойдут через болото на вас, - сказал Снупи, - а утесы
высокие и неприступные. На них вы, конечно, не взберетесь, но и никто
другой не может перевалить через них.
- Там могут быть драконы, гарпии и прочие летающие твари.
Снупи пожал плечами.
- Их немного, и вы их перебьете. Если они сделают вылазку на земле,
то это будет либо спереди, либо сзади, и на узком фронте. Обойти вас сбоку
они не смогут.
- Мне это тоже не нравится, - проговорил Дункан. - Мастер гоблин, нет
ли другого пути?
- Есть - на много миль длиннее, а главное - тяжелый путь: вверх и
вниз по холмам. Легко заблудиться.
- Но здесь очень уж опасно.
- Опасно, да, но они не предполагают, что вы пойдете этой дорогой.
Если вы пойдете ночью и держась под прикрытием...
Дункан покачал головой.
- Здесь нет безопасных мест, - сказал гоблин. - Во всей разоренной
земле.
- Если ты там бывал, - предложил Конрад, - может, ты пойдешь с нами?
- Я принимаю опасность и пойду с вами, - ответил Снупи. - Рискну
своей шеей, как и вашей.
- Спаси нас, Христос, - усмехнулся Дункан. - Отшельник, дух, гоблин.
Мы становимся армией.
- Идя с вами, я только показываю свою веру.
- Правильно, - согласился Дункан. - Я принимаю твое слово.
- Ниже этой дороги между топью и утесами вы найдете глубокое ущелье,
пролом в утесах, идущий через холмы. Расстояние небольшое, миль пять.
- Это ловушка, - сказал Конрад. - Я чую.
- Как только вы выйдете из ущелья, вам покажется, что вы в красивой
открытой местности. Но там стоит замок.
- Я буду рядом с тобой, - предупредил Конрад. - Если это обернется
западней, я сверну тебе шею.
Гоблин пожал плечами.
- Пожимаешь плечами? Может, тебе хочется ходить со свернутой шеей?
Снупи раздраженно сунул перо в чернильницу. На пергаменте появилась
клякса.
- Мне трудно понять, - заметил Дункан, - почему ты сначала нарисовал
нам карту, а потом решил идти с нами. Зачем тогда карта? Ты бы сразу
сказал, что пойдешь с нами и покажешь дорогу.
- Сначала я не собирался идти с вами, а просто подумал о карте. А
когда зашла речь о моей искренности, я решил, что должен пойти с вами,
потому что иначе вы мне не поверите.
- Мы спрашивали о правде, а не о доверии, - сказал Конрад.
- Одно без другого не бывает, - ответил гоблин.
- Ладно, - продолжил Дункан, - давай дальше. Ты говорил, что там
замок.
- Древний замок, заплесневелый, вот-вот рассыплется. Постройка
шатается. Очень старый. Предупреждаю вас против него. Не подходите близко
и ни в коем случае не входите. Это тоже зло. Не зло разрушителей - другого
рода зло.
- Выкиньте все это из головы, - вмешался отшельник. - Он выдаст нас
убийцам или кому похуже. Ему нельзя верить.
- Запомните это, - проговорил Снупи. - Я сказал все, что мог. Я
пытался помочь. Если вы пойдете завтра утром, вы найдете меня здесь.
Он соскочил со стола и ушел.
В придел вошел Тайни, осторожно и быстро ступая, подошел к Конраду и
дружески прижался к нему. Из церкви доносилось тихое посапывание Дэниела и
перестук его копыт.
- Ну? - спросил Эндрю.
- Не знаю, - ответил Дункан. - Подумаем. Что-то надо делать. Не
оставаться же нам здесь!
Он обернулся к Конраду.
- Я удивляюсь тебе. Я думал, что ты первый поверишь ему. Дома ты
много общался с Маленьким Народом. Ты ходил по лесам, и Маленький Народ
приходил поговорить с тобой. Мне кажется, у тебя с ними было
взаимопонимание. Ты сам на днях огорчался, что мы не видели их здесь, и
боялся, что разрушители выгнали их.
- Это правда, - согласился Конрад, - у меня много друзей среди них.
Но в этом гоблине мы должны быть уверены.
- И поэтому ты обещал свернуть ему шею, если мы по его вине попадем в
беду?
- Это образное выражение. Он наверняка понял.
- Ну, так что же ты думаешь?
- Я думаю, милорд, что мы можем ему верить. Я просто хотел, чтобы он
помнил: тут дело серьезное, не игрушки. Маленький народ любит шутки
шутить, даже с друзьями. Я хотел быть уверенным, что тут никаких шуток не
будет.
- В такой ситуации он не станет разыгрывать глупые шутки.
- Ошибаетесь, - возразил Эндрю. - У них всегда шутки, иной раз и
злые. Во всяком случае, я с него глаз не спущу. Если Конрад не свернет ему
шею, то я, если понадобится, вышибу из него мозги своим посохом!
9
"Да, - подумал Дункан, вернувшись из церкви, - оставаться здесь
больше нельзя. Мы тратим дорогое время".
Он сидел, опираясь о стену. Тяжелое одеяло до половины покрывало его
тело.
Тайни лежал поперек входа. Снаружи за стеной паслись Дэниел и Бьюти.
В углу громко храпел Конрад. Эндрю завернулся в одеяло на своем матраце и
что-то бормотал во сне. Дух исчез.
Дункан думал, что, конечно, они с Конрадом могут вернуться обратно в
Стэндиш Хауз, и никто их за это не упрекнет. Предполагалось, что они могут
пройти быстро и незаметно, но оказалось, что это невозможно. Так уж
сложились обстоятельства.
Их столкновение с Безволосыми показало, что о них знают. Ривер,
пустившийся по их следам, вероятно, насторожил разрушителей.
Дункану хотелось бы знать, где теперь Ривер и его люди.
Все это Дункану не нравилось. Не нравилась ситуация. Все пошло
наперекосяк.
Подумав, он пришел к выводу, что больше всего недоволен
добровольцами, которых они подобрали. Дух, конечно, достаточно плох, но
что с ним сделаешь? Отшельник хуже. Старый ворчун с манерой соваться не в
свое дело и трус. Говорит, что хочет быть солдатом господа, и против этого
нечего возразить, но если он пойдет с ними, он будет путаться под ногами
при каждом повороте. Но что делать?
Сказать ему, чтобы он не ходил, что для него нет места, после того,
как они приняли его гостеприимство?
Может Дункан зря беспокоится? Десять против одного, что отшельник сам
отступится, и в последний момент у него окажутся важные причины не уходить
отсюда.
А Снупи, гоблин? Вполне возможно, что он и ненадежен, хотя создал
впечатление, что дело касается и его самого.
Придется за ним следить. Этим займется Конрад, которого Снупи,
кажется, побаивается, и не без оснований. Конрад не шутил, когда обещал
свернуть ему шею. Конрад вообще никогда не шутит.
Так что же делать? Идти вперед или вернуться? На них не возлагали
обязанности стать перед великой опасностью, совать голову в петлю. Но
ставка очень велика. Важно, чтобы старый ученый из Оксенфорда посмотрел
манускрипт. Если же они вернутся, он никогда его не увидит, он стар.
Думая обо всем этом, Дункан вспомнил еще кое-что из слов его
преосвященства.
- Свет уходит, - говорил он, - уходит из всей Европы. Я чувствую, что
мы погружаемся снова в древнюю тьму.
В архиепископе иногда бывало что-то ханжески-болтливое, но он вовсе
не был глуп.
Если он торжественно заявил, что свет уходит, значит, можно
предположить, что это так и есть: свет уйдет и вползет древняя тьма.
Церковнослужитель не сказал, почему доказательство подлинности
манускрипта может сдержать приход тьмы, но теперь Дункан сам понял: если
будет точно доказано, что человек по имени Иисус действительно жил две
тысячи лет назад и говорил то, что передано нам как его слова, и умер так,
как говорит евангелие, тогда церковь снова станет сильной, а у сильной
церкви будет власть отогнать тьму.
Ведь две тысячи лет она была великой силой, говорила о порядочности и
сострадании, твердо стояла среди хаоса, давала людям тонкий тростник
надежд, за который они могут уцепиться перед лицом кажущейся
безнадежности.
"А что, - думал Дункан, - если человек в Оксенфорде посмотрит
манускрипт и скажет, что это подделка, грубый обман человечества?" Дункан
зажмурился и потряс головой: о таком нельзя и думать, какая-то вера должна
сохраняться. Честно говоря, дело с манускриптом было азартной игрой, но
сыграть ее надо.
Дункан лег, повернувшись к стене.
Он не был чересчур набожным, но все-таки принадлежал к церкви, хотя
бы по наследству. Почти сорок поколений его предков были христианами того
или иного толка.
Одни были набожны, другие не очень, но все были христианами, народом,
который устоял против насмешек и издевательств языческого мира. И теперь,
наконец, появился шанс нанести удар за христа, шанс, которого не имел ни
один Стэндиш. Подумав об этом, Дункан понял, что просто не может
уклониться от возложенной на него обязанности. Он должен идти вперед.
Вера, пусть и слабая, была частью Дункана, в крови и в плоти его, и
отказаться от нее невозможно.
10
Снупи в церкви не оказалось. Они искали его, звали, подождали, но он
так и не появился, и они ушли без него.
Тайни шел впереди, за ним Конрад, потом отшельник с Бьюти, а Дункан с
Дэниелом замыкали шествие.
Эндрю все еще возмущался гоблином.
- Радуйтесь, что он скрылся, - говорил он Дункану. - Я говорил, что
ему нельзя верить. Ни в ком из них нет правды. Ненадежный народ.
- Если бы он был с нами, мы бы с него глаз не спускали.
- С него-то да. Но он хитрый чертенок. Он может уйти и прийти так,
что вы и не заметите. А что вы станете делать с другими?
- С кем?
- С другими гоблинами. Разными гномами, чертенятами, баньши,
троллями, эльфами и прочими.
- Будто их так много?
- Их полно, как шерсти на собаке, и все вредные. И все ненавидят нас.
- Но Снупи сказал, что разрушителей они ненавидят больше.
- На вашем месте, - сказал отшельник, - я бы не прозакладывал голову,
что это правда, а мы сейчас как раз это делаем.
- Однако Снупи сказал, что это самый легкий и короткий путь, и тогда
ты не спорил.
- Гоблин был прав. Это самый легкий путь, но будет ли он самым
безопасным - это еще посмотрим.
Они шли по долине, поросшей лесом. Ручей, берущий свое начало из
источника вблизи пещеры Эндрю, журчал по камням. Духа не было видно, хотя
Дункан иногда улавливал мерцание между деревьями на холмах.
- Ты видел духа? - спросил он Эндрю. - Он с нами?
- Откуда я знаю, - проворчал отшельник. - Кто может знать, что
сделает дух?
- Если тебе тут не нравится, почему бы тебе не вернуться? - спросил
Дункан.
- Мне, может, это и не нравится, но это единственная возможность для
меня стать солдатом господа. Если я не схвачусь за эту возможность, другой
никогда не будет.
- Как хочешь.
В полдень они остановились немного передохнуть и закусить.
- Почему вы не едете на лошади? - спросил Эндрю. - Если бы у меня
была лошадь, я поберег бы ноги.
- Я поеду, когда настанет время.
- А когда это будет?
- Когда мы с Дэниелом объединимся для боя. Это не верховая лошадь, а
боевой конь, умеющий сражаться. Он будет сражаться со мной и без меня.
