вопросы...
Он на мгновение остановился, словно подыскивая подходящие
слова. Он оборвал фразу на середине, но не понизил голоса. Лицо его было
суровым и бледным.
Помолчав, он медленно и выразительно произнес:
- Универмаг "Франклин" продан.
Какое-то время ни один из нас не проронил ни слова - не оттого,
что мы были ошеломлены и парализованы: мы просто не поверили своим
ушам. Ведь из всего, что может нарисовать человеческое воображение,
любому из нас это пришло бы в голову в последнюю очередь. Потому что
универмаг "Франклин" и семья Франклин были традицией города.
Универмаг и семья существовали здесь почти со дня его основания.
Продать "Франклин" - это все равно что продать здание суда или церковь.
Лицо Брюса было жестким и непроницаемым, и я подивился, как у
него хватило мужества произнести эти слова, ведь Брюс Монтгомери был
такой же неотъемлемой частью "Франклина", как и семья Франклин, а за
последние годы он, вероятно, еще теснее сросся с универмагом - он
управлял им, заботился о нем, переживал за него столько лет, что мало кто
из нас мог припомнить, с какого времени он начал этим заниматься.
Потом тишина взорвалась и со всех сторон посыпались вопросу.
Брюс жестом призвал нас к молчанию.
- Спрашивайте не меня, - сказал он. - На все ваши вопросы ответит
мистер Беннет.
Лысый мужчина впервые заметил наше присутствие. Он отвел
взгляд от противоположной стены и слегка кивнул нам.
- Если можно, не все сразу, - проговорил он.
- Мистер Беннет, - спросил кто-то из глубины комнаты, - это вы -
новый владелец, универмага?
- Нет, я всего лишь его представитель.
- А кто же тогда владелец?
- Этого я вам не могу сказать, - ответил Беннет.
- Значит ли это, что вы сами не знаете, кто он, или же...
- Это значит, что я не могу вам этого сказать.
- Не назовете ли вы нам сумму?
- Полагаю, что вы имеете в виду сумму, заплаченную за
универмаг?
- Да, именно...
- Это тоже, - сказал Беннет, - не подлежит оглашению.
- Брюс! - раздался чей-то негодующий голос.
Монтгомери покачал головой.
- Будьте добры, обращайтесь к мистеру Беннету, - повторил он. -
Он ответит на все ваши вопросы.
- Не скажете ли вы нам, - спросил я Беннета, - какую политику
будет проводить новый владелец? Останется ли универмаг таким же, каким
он был до сих пор? Сохранится ли прежняя политика в отношении качества
товаров, кредита, гражданских...
- Универмаг, - твердо произнес Беннет, - будет закрыт.
- Вы имеете в виду - будет закрыт для реорганизации?..
- Молодой человек, - отчеканивая каждое слово, проговорил
Беннет, - я вовсе не это имею в виду. Универмаг будет закрыт. И больше не
откроется. "Франклин" перестанет существовать. Навсегда.
Я поймал взгляд Брюса Монтгомери. Проживи я хоть миллион лет,
из моей памяти никогда не изгладится тот испуг, изумление и боль, которые
отразились на его лице.
5.
Когда, ощущая затылком дыхание нависавшего надо мной Гэвина,
я дописывал последнюю страницу, а отдел литературной правки стонал, что
уже прошли все сроки выпуска газеты, позвонила секретарша издателя.
- Мистер Мэйнард желает с вами побеседовать, - сказала она, -
немедленно, как только вы освободитесь.
- Уже кончаю, - бросил я и положил трубку.
Я дописал последний абзац и вытащил лист из машинки. Схватив
его, Гэвин помчался к столу отдела литературной правки.
Он тут же вернулся и кивнул на телефонный аппарат.
- Старик? - спросил он.
Я ответил, что он самый.
- Видно, собирается как следует выпотрошить меня. Допрос
третьей степени, с применением пыток.
Такая уж была у Старика манера. И вовсе не потому, что он нам не
доверял. Не потому, что считал нас идиотами или портачами или
подозревал, что мы что-нибудь замалчиваем. Мне думается, это в нем
говорил газетчик - его толкала на это неодолимая тяга к выяснению
подробностей, надежда на то, что, беседуя с нами, он выудит нечто
ускользнувшее от нашего внимания: промывка грубого песка фактов в
поисках крупиц золота. Мне кажется, что благодаря этому он проникался
чувством собственной значимости.
- Какой ужасный удар, - посетовал Гэвин. - Потерять такой жирный
кусок. Наверно, тот парень, что ведет счета в отделе рекламы, сейчас в
каком-нибудь темном углу перепиливает себе горло.
- Удар не только для нас, - добавил я. - Но и для всего города.
"Франклин" был не только торговым центром. Тщательно
причесанные чопорные старые леди в опрятных костюмах регулярно
устраивали в чайной комнате на седьмом этаже скромные пиршества.
Домашние хозяйки, отправляясь за покупками, неизменно встречали у
"Франклина" своих старых приятельниц и останавливались поболтать в
проходах между прилавками. Там устраивались художественные выставки,
читались лекции на возвышенные темы - короче, использовались все
приманки, которые для американцев являются критерием изысканного
вкуса. Для представителей всех классов, независимо от их образа жизни,
"Франклин" был рынком, местом встреч и своего рода клубом.
Я поднялся из-за стола и пошел по коридору к кабинету босса.
Его зовут Уильям Вудро Мэйнард, и он неплохой малый.
У него в кабинете сидел Чарли Гендерсон, ведавший рекламой
розничной торговли, и вид у обоих был встревоженный.
Старик предложил мне сигару из большой коробки, стоявшей на
краю стола, но я отказался и опустился на стул рядом с Чарли - лицом к
Старику, который восседал за столом.
- Я звонил Брюсу, - сказал Старик, - и он разговаривал со мной без
особой охоты. Я бы даже сказал, уклончиво. Он не желает обсуждать эту
тему.
- Естественно - заметил я. - На-моему, это потрясло его не меньше,
чем нас.
- Я тебя не понимаю, Паркер. Почему вдруг это должно было его
так потрясти? Ведь наверняка он лично вел переговоры и заключил сделку
о продаже.
- Речь идет о закрытии универмага, - пояснил я. - Если не
ошибаюсь, мы сейчас говорим именно об этом. Мне кажется, Брюс не знал,
что новый владелец собирается закрыть универмаг. Уверен, что, заподозри
он что-нибудь подобное, сделка бы не состоялась.
- Что навело тебя на эту мысль, Паркер?
- Выражение лица Брюса, - ответил я. - В тот момент, когда Беннет
объявил, что универмаг будет закрыт. На его лице было написано
изумление, возмущение, гнев и, пожалуй, даже отвращение. Как у человека,
у которого четыре короля выпали против четырех тузов.
- Но он ведь промолчал.
- А что он мог сказать? Он заключил сделку, и универмаг был уже
продан. Едва ли ему когда-нибудь приходило в голову, что кто-то может
купить процветающее предприятие и тут же его закрыть.
- Верно, - задумчиво проговорил Старик, - все это как-то не
вяжется.
- Не исключено, что это всего лишь рекламный трюк, -
предположил Чарли Гендерсон. - Не более чем крючок для публики. Нельзя
не признать, что за всю историю своего существования "Франклин"
никогда не пользовался такой популярностью, как после сегодняшней
пресс-конференции.
- "Франклин", - твердо сказал Старик, - никогда не гнался за
рекламой. Он в ней не нуждается.
- Через день-два, - не сдавался Чарли, - будет во всеуслышание
объявлено, что универмаг опять открывается. Новое правление объяснит,
что оно приняло во внимание протест общественности, которая
потребовала, чтобы универмаг продолжал функционировать.
- У меня на этот счет другое мнение, - возразил я и в ту же секунду
сообразил, что мне следовало бы придержать язык. У меня ведь не было
никаких доказательств, только какое-то интуитивное предчувствие. От всей
этой сделки разит липой. Я готов был поклясться, что за ней скрывалось
нечто большее, чем простая мистификация, которую на досуге измыслил
какой-нибудь агент по рекламе.
Но никто из них не поинтересовался, почему я с ними не согласен.
- Паркер, - спросил Старик, - нет ли у тебя какой-нибудь мыслишки
по поводу того, кто может стоять за этой сделкой?
Я покачал головой.
- Беннет отказался назвать нового владельца. Универмаг: здание,
товары, репутация, связи - был куплен каким-то человеком или группой
людей, которых этот Беннет представляет. Универмаг закрывается.
Никаких объяснений, почему он закрывается. Ни звука о том, будет ли
использовано здание для каких-нибудь других целей.
- Не сомневаюсь, что его допрашивали с пристрастием.
Я кивнул.
- И он ничего не сказал?
- Ни полслова, - ответил я.
- Странно, - произнес Старик. - Тут сам черт не разберется.
- А этот Беннет? - спросил Чарли. - Что ты о нем знаешь?
- Ничего. О себе он сказал только, что является представителем
покупателя.
- Ты уже, конечно, пытался выяснить, кто он, - сказал Старик.
- Этим занимаются другие. Мне нужно было успеть написать
статью для первого выпуска, а в моем распоряжении было всего двадцать
минут. Гэвин послал своих людей навести о нем справки в отелях.
- Держу пари на двадцать долларов, - заявил Старик, - что они и
следа его не найдут.
Вероятно, у меня был удивленный вид.
- Темная это история, - проговорил Старик. - С начала и до конца.
Подготовку к такой сделке невероятно трудно сохранить в тайне. И однако
же, не просочилось никаких сведений, никаких слухов, ни звука.
- Если бы что-нибудь и выплыло, - подхватил я, - об этом бы знал
Дау. А если б у него были какие-нибудь сведения, он, вместо того чтобы
ехать на аэродром, занялся бы этим делом сам.
- Вполне с тобой согласен, - сказал Старик. Дау прекрасно
осведомлен о том, что происходит в городе,
- А не было ли в этом Беннете какой-нибудь особенности, которая
могла бы хоть как-то облегчить разгадку? - спросил Чарли.
Я покачал головой. У меня в памяти остался только его
поразительно лысый череп, ползавшая по этой лысине муха и то, что он не
обращал на муху никакого внимания.
- Ну что ж, Паркер, спасибо, - произнес Старик. - Я нахожу, что ты
поработал не хуже, чем обычно. Все сделано на высоком профессиональном
уровне. Когда в информационном отделе сидят такие, как ты, Дау и Гэвин,
можно жить спокойно.
Я поспешно ретировался, не дожидаясь, пока он размякнет
настолько, что еще, чего доброго, заговорит о повышении моего жалованья.
Это было бы ужасно.
Я вернулся в информационный отдел.
Из типографии только что принесли газету, и на первой странице
красовалась моя статья - заголовок раскинулся на восемь столбцов, а под
ним выстроились все двенадцать букв моего полного имени.
Здесь же, на первой странице, была и фотография Джой со скунсом
на руках, и, судя по ее виду, она прямота-ки таяла от восторга. Под
фотографией была напечатана ее заметка, которую какой-то мудрец из
отдела литературной правки не преминул снабдить стандартным броским
заголовком.
Я отправился к столу отдела городских новостей и остановился
рядом с Гэвином.
- Как продвигаются поиски Беннета? - спросил я. - Тебе удалось
что-нибудь выяснить?
- Полная неудача, - взорвался он. - Мне кажется, что он вообще не
существует. По-моему, ты его высосал из пальца.
- Быть может, Брюс...
- Я звонил Брюсу. Он считал, что Беннет остановился в одном из
отелей. Он сказал, что этот тип никогда не говорил ни о чем, кроме
бизнеса. Ни разу не упомянул ни единой фамилии.
- А как с отелями?
- Его там нет и никогда не было. За последние три недели ни в
одном из отелей не останавливалось ни одного Беннета. Сейчас мы
прочесываем мотели, но уверяю тебя, Паркер, что эта напрасная трата
времени. Такой человек не существует.
- А может, он зарегистрировался под другим именем. Проверь всех
лысых...
- Скажите, какой умный, - прорычал Гэвин. - А ты хотя бы
приблизительно представляешь себе, сколько лысых мужчин
регистрируется, каждый день в наших отелях?
- Нет, - сознался я. - Не представляю.
Гэвин, как обычно, был взвинчен, и разговаривать с ним было
бесполезно. Я отошел от него и направился было в другой конец комнаты,
чтобы переброситься парой слов с Дау. Но, увидав, что его нет на месте,
