но та не возымела на нее никакого действия: ей так и не удалось "словить
кайф". Хотя, в принципе, она была не против попробовать это зелье еще
разок. Правда, пробовать теперь придется в компании двух молодых
людей... Интересно, до какой степени, они думают, она начнет
расслабляться ?
А мужчина с мешком все стоял и смотрел вслед удаляющемуся фургончику,
поднявшему за собой клубы пыли. Но вот машина пошла на поворот и вскоре
исчезла из виду. И тогда мужчина снова вышел на середину дороги. Это был
настоящий великан - широкоплечий и мускулистый, а на губах по-прежнему
играла застывшая злобная усмешка Уголок грязного одеяла упал с его
свертка, обнажив голень женской ноги в красной туфельке на высоком
каблуке. Мужчина не шевелился. Он смотрел туда, где только что за
поворотом скрылся фургон. По голени свисающей из свертка ноги струилась
кровь и капала на дорогу, стекая по мыску красной лаковой туфельки.
Глава 7
Они остановились на живописной опушке у реки и решили заночевать
прямо здесь. Потом не спеша вынули пакеты с едой и пришли в восторг от
того, что наконец-то могут спокойно рассмотреть все, что удалось стащить
из Универсама.
- Ну, теперь нам не придется воровать дня четыре! - обрадовался Том,
оценив внушительные запасы провизии.
Нэнси приятно было услышать такие Слова. Она помогла Тому отобрать
все скоропортящиеся продукты и переложить их в дорожный холодильник,
который стоял у приятелей за задним сиденьем. Сгущались сумерки, и
ребята быстро насобирали веток, чтобы соорудить костер После этого все
трое поужинали сандвичами с ветчиной и сыром и запили все это настоящим
горячим какао Затем Хэнк сделал несколько "косяков", раскурил один,
затянулся и, задерживая дым в легких, молча передал его Нэнси. Девушка
слишком устала, чтобы начинать какие-то споры и, не заставив просить
себя дважды, взяла из его рук необычное "угощение" и тоже глубоко
затянулась. Заметив, что она все же немного колеблется, Том
поинтересовался:
- А ты вообще раньше травку-то пробовала? Задерживая дыхание, она
лишь утвердительно кивнула Тому и передала дымящийся конус ему. Она не
стала вдаваться в подробности и объяснять, что курила марихуану всего
один раз, да и то не испытала никакого особого удовольствия. Потом Том
снова передал эстафету Хэнку, и так продолжалось "по кругу" до тех пор,
пока весь "косяк" не был выкурен. Хэнк немедленно зажег второй и со
знанием дела заметил:
- Хорошая травка попалась.
Том не мог с ним не согласиться.
Неожиданно Нэнси расхохоталась и сразу же поняла, что наконец-то
"пробрало" и ее.
Том и Хэнк понимающе посмотрели на девушку и тоже засмеялись.
- Как приятно посидеть вот так по-домашнему у камина и расслабиться
после тяжелого дня, хождения за покупками и погони жадных тупых
кредиторов, - задумчиво произнес Хэнк, и это замечание показалось всем
троим настолько остроумным, что они с новой силой разразились
безудержным хохотом.
Том смеялся так, что даже закашлялся и, не в силах остановиться,
уступил свою порцию Нэнси. Но окурок был уже настолько коротким, что
обжигал ей пальцы.
- Надо достать держалочку, - вспомнил вдруг Хэнк и, выудив из кармана
что-то наподобие пинцета, взял им окурок так, что они снова смогли
затягиваться им, пока он не сгорел почти полностью. Когда же бумага
начала обжигать и губы, Хэнк поднес горящие остатки к носу и стал с
упоением вдыхать терпкий дым Наконец он разжег третий "косяк", и Нэнси,
уже полностью одурманенная и счастливая от своего забытья, теперь легко
и ioioii принимала каждую новую дозу, когда подходила ее очередь.
- Что-то я серьезно проголодался, - весело произнес Хэнк, и его глаза
игриво заблестели в багровых отсветах догорающего костра. Он
многозначительно погладил себя по животу, скорчил людоедскую рожу и
снова прыснул.
Марихуана, как и следовало ожидать, пробудила у всех троих аппетит.
Они вернулись к фургончику, достали печенье, желе, сладкий сливочный
крем, яблоки, бананы, картофельные чипсы и пиво, чтобы было чем все это
запить. Ели они долго и медленно, изобретая самые невероятные бутерброды
из печенья с кремом и кусочками бананов, и даже намазывали желе на
тонкие ломтики жареного картофеля и яблок. И так как все трое находились
в сильном наркотическом опьянении, эти кушанья казались им самыми
изысканными деликатесами, которые только может изобрести человечество.
Иногда Том или Хэнк вставали и подбрасывали в костер хвороста или
шишек.
- Черт! Как подумаю, что скоро опять в институт - аж дурно
становится, - вздохнул Хэнк. - Ведь сразу надо будет садиться и зубрить
день и ночь перед выпускными экзаменами.
- Нашел время вспоминать об этом! - простонал Том, схватившись за
сердце. - Я только начал как следует расслабляться...
- А на каком факультете вы учитесь? - поинтересовалась Нэнси.
- Инженерной психологии. Но я бы с радостью сменил эту тему, - тут же
добавил Том. - Лучше спой нам что-нибудь, ладно?
Нэнси ничего не имела против. Она покорно пожала плечами, сходила за
гитарой и исполнила негритянский спиричуэлс "Цена надежды". Тому очень
понравилось ее пение, он внимательно наблюдал за выражением лица
девушки, и она все сильнее восхищала его своей искренностью и
романтизмом. От Хэнка не ускользнул восторженный взгляд Тома, и это
подействовало на него раздражающе. Ведь они с Томом ехали в Лодердейл не
просто так, а на самую настоящую оргию. И в их планы не входило
цепляться к какой-то одной-единственной малолетке. Хэнку стало очевидно,
что если Том потеряет голову из-за этой девицы - а к этому все и шло, -
то так прекрасно начавшееся путешествие просто пойдет коту под хвост:
Хэнк останется один, без пары, и все свободное время будет вынужден
бродить в одиночестве по пляжу и знакомиться с первыми попавшимися
красотками. А в большинстве своем, что самое ужасное, все незнакомки
окажутся, конечно же, белыми. И хотя Хэнк изо всех сил старался держать
себя в руках, его просто бесило, что по какой-то нелепой случайности он
может так вот запросто потерять своего лучшего друга.
Нежно перебирая струны гитары, Нэнси заканчивала последний куплет
спиричуэлс:
"Кто назовет цену вере Христовой
Бедных на смерть обречет:
Сразу богатые Божье Слово
Скупят на сто лет вперед..."
Голос Нанси затих с последним аккордом, она прислонила гитару к
дереву и села к костру, весьма довольная собой. Теперь ее интересовало
мнение слушателей. Она была абсолютно уверена, что Тому ее песня
понравилась, но вот что скажет Хэнк - это еще вопрос...
- Нэнси... Ты пела просто восхитительно! - искренне признался Том.
Она улыбнулась и поблагодарила его, чувствуя, как гордость начинает
распирать ее грудь.
- А я считаю, что ты не имеешь никакого права петь песни о рабах, -
сердито буркнул Хэнк.
- Да перестань, Хэнк! - огрызнулся Том. - Не надо заражать нас своей
паранойей.
Хэнк окинул Тома холодным взглядом и прикурил обычную сигарету вместо
очередного "косяка".
- Это кто из нас страдает паранойей?.. Уж во всяком случае, не я. Я
просто выразил свое мнение: белая девушка не должна петь песни
чернокожих рабов. - Он пытался казаться хладнокровным и, запрокинув
голову, выпустил подряд несколько колечек дыма. - Ведь не белые, а
именно темнокожие страдали в свое время в этих местах. И вдруг белая
девица, вроде твоей Нэнси, начинает делать вид, будто разбирается в
чувствах, заложенных в нашей духовной музыке.
Том был не согласен с мнением своего друга.
- Да все это дерьмо собачье, Хэнк. И что вдруг на тебя нашло?.. Как
только тебе начинает что-то не нравиться, ты сразу придумываешь какие-то
идиотские теории. Я чувствую, в следующий раз ты объявишь мне, что
итальянцы не имеют права исполнять ирландские баллады.
- Я тебе сразу не понравилась. Да, Хэнк? - напрямик спросила Нэнси.
Хэнк окинул ее оценивающим взглядом и, прищурившись, произнес:
- Вот что мне пришло в голову: скорее всего ты просто сбежала из
дому. И если это так, то и я, и бедный невинный Том становимся
соучастниками этого дерьмового дела. Кстати, сколько тебе лет, крошка?
- Девятнадцать. - Но она тут же решила не обманывать их. - Хотя,
вообще-то, мне семнадцать... Ну, почти восемнадцать.
- А ты уверена, что тебе не шестнадцать или даже пятнадцать?
- Да оставь ты ее в покое, черт тебя раздери! - закричал Том.
- Заткнись-ка, бледножопый! Хотя бы один из нас должен иметь голову
на плечах, чтобы понять, сколько неприятностей мы можем из-за нее
огрести. Тебе что-нибудь известно о законе Манна?
- Прекрати немедленно! - взвился Том.
- Хорошо, я тебе вкратце напомню: перевозка малолетних через границы
штатов без согласия родителей... А теперь. Том, хорошенько пораскинь
мозгами: у нас на хвосте наверняка уже сидят ребята из ФБР.
- Да дерьмо это, Хэнк! Я прекрасно помню, что ты хотел поступать на
юридический. Но этого почему-то не произошло... Так что давай лучше
кончать с законами. - Том повернулся к Нэнси и, как бы извиняясь за
друга, развел руками. - На Хэнка иногда находит нечто подобное. Особенно
когда он "под кайфом". Но это не надолго, ты не волнуйся.
Но Нэнси сама решила постоять за себя.
- Если ты так сильно настроен против меня, Хэнк, то можешь особенно
не стараться - из-за меня вам не светит никаких неприятностей: утром мы
можем спокойно расстаться. - Однако, произнося это, она, как ни
старалась, не смогла сдержать слез и маленькая капелька заблестела на ее
щеке в свете костра.
Том подошел к девушке и положил руку ей на плечо.
- Да нет, Нэнси. Хэнк вовсе не это имел в виду. Честно! Хэнк, черт
тебя дери, скажи ей, что ты совсем другое хотел сказать!.. Ну вот,
теперь ты ее вконец расстроил...
- Нет, я именно это имел в виду. Мы ведь ее совершенно не знаем! А я
тебя, кажется, предупреждал насчет неприятностей...
Теперь Нэнси заплакала уже в открытую, встала и, не разбирая дороги,
побрела в лес, почти не видя под ногами тропинки, скрытой от тусклого
света луны густыми деревьями.
Том тут же вскочил и яростно заорал на Хэнка:
- Все неприятности у меня бывают только из-за тебя, Хэнк! Жаль, что
ты так и не научился иногда держать свое огромное хлебало на замке.
Завтра, когда весь кайф улетучится, ты даже не вспомнишь, что
натворил...
С этими словами он бросился вслед за Нэнси. Она сидела у самой реки.
Том остановился в нескольких футах от нее, но девушка даже не
оглянулась.
- Можно я посижу рядом? - спросил он. Нэнси кинула в воду камешек и
стала молча наблюдать за расходящимися по поверхности кругами. Так и не
получив никакого ответа. Том сделал несколько шагов и положил ладонь ей
на плечо.
- Послушай, может быть, тебе станет легче, если ты расскажешь
кому-нибудь о своих проблемах?
- Ас чего ты взял, что он" у меня есть? - невозмутимо ответила Нэнси.
- Ну, раз их нет, тогда и говорить о них нечего, - философски
заключил Том и присел рядом. - Я просто хотел сказать тебе, что на самом
деле Хэнк парень-то неплохой. Он согласится, чтобы ты осталась с нами -
вот увидишь. Утром все будет по-другому.
- Я не хочу быть вам в тягость, - тихо, но решительно произнесла
Нэнси. - Я просто собиралась в гости к сестре в Калифорнию. И лучше бы
вы не попадались мне на пути - ни ты, ни твой приятель. Без меня вам
было бы гораздо легче.
- Вот уж неправда, - не отступал Том. - Во-первых, ты нам помогла,
и.., и с тобой просто весело! Я х о ч у, чтобы ты осталась с нами,
Нэнси.
Она не знала, что на это ответить. Так и не найдя подходящих слов,
