полицейских, соорудили нечто вроде поленницы из мертвецов. Сверху они
побросали одеяла, спальные мешки и все горючее, что удалось обнаружить в
фургончике. Последними в кучу полетели полицейские формы. Наконец Льюк
облил все бензином, не пожалев для этого целой канистры, поднес спичку и
стал наблюдать, как разгорается грандиозный погребальный костер. Потом к
нему присоединились и два других брата, и радостные лица всех троих
осветил рычащий столб яркого рыжего огня.
Глава 8
Лежа на кровати, Синтия читала избранные места из книги "Притяжение
колдовства", написанной доктором Морганом Дреем, профессором
антропологии из Нью-Йорка:
"...Неудивительно и то, что дьявол с древних времен изображался в
виде зверя с раздвоенными копытами и языком в форме ветвящегося пениса.
Известно, что садизм является одной из форм сексуального извращения, а
вера в колдовство - признаком сексуально подавленного общества. Таким
образом, подобным извращением страдают и ведьма, и инквизитор. Недаром
церковь и государство постоянно твердят, что ведьмы на самом деле
существуют как пособники дьявола на земле и их надо всячески наказывать
и убивать.
И вот в результате индивидуум становится либо ведьмой, либо охотникам
на ведьм, ибо только так он может реализовать свое извращенно
мотивированное поведение. Признавая утверждения "Я - ведьма (или
колдун)", человек полностью погружается во всевозможные сексуальные
аномалии, граничащие с садизмом или переходящие в него. Утверждая
противоположное, а именно:
"Я преследую ведьм и колдунов", человек оправдывает садистское
обращение с другими людьми. И в любом случае все сводится к тому, что
люди начинают мучить и всячески истязать друг друга, а нередко даже и
убивать во имя светлых или темных сил, и так происходит до тех пор, пока
обе стороны медали не сольются воедино, то есть пока и инквизиторы, и
колдуны не начнут вести себя совершенно одинаково, основываясь на
садизме...
...Такая торжественность и дуализм "святого" и "дьявольского" в
полной мере проявились у Жиля де Ре, рыцаря-защитника и любовника Жанны
д'Арк. В 1429 году, когда их триумфальные победы на полях сражений
"кончились коронацией Карла II, Жанну провозгласили святой, а Жиля
назначили маршалом Франции. Ему в то время было всего двадцать пять лет,
но он уже успел унаследовать огромное состояние. Этот человек увлекался
чтением, любил музыку и поэзию и отличался исключительной красотой. Он
был весьма популярен в высшем свете и при дворе. Говоря сегодняшним
языком. Жиль был настоящим баловнем судьбы. Он вернулся с войны
победителем и намеревался остаток своих дней провести в собственном
доме, утопая в роскоши и одновременно предаваясь любимым занятиям и
развлечениям, как всякий истинный аристократ.
Но уже в 1431 году в результате предательства Жанна д'Арк была
объявлена ведьмой и сожжена на костре. Это событие переплелось с
неудовлетворенностью Жиля своими достижениями "на личном фронте", что,
вероятно, и послужило решающим толчком к его сумасшествию. Он бросил
жену и объявил любую связь между мужчиной и женщиной абсолютно
неприемлемой и даже преступной. Удалившись в свой фамильный замок, он
сразу же окружил себя целой армией палачей, психопатов, гомосексуалистов
и прочих извращенцев исключительно мужского пола. Но там он прожил
недолго и вскоре начал путешествовать по стране в сопровождении
вооруженных до зубов охранников, тратя напропалую свои несметные
богатства. По пути Жиль не забывал в каждом городе жертвовать огромные
суммы на развитие разного рода публичных зрелищ, которые по своей
жестокости не уступали самым кровавым выдумкам римских императоров. Жиль
открыто восхищался наиболее извращенными и кровожадными императорами -
Нероном и Калигулой, и сам стремился во всем походить на них. Он мог
часами рассматривать в своей роскошной библиотеке гравюры, изображающие
все те зверства и извращения, которым предавались его кумиры. Смакование
всевозможных пыток, насилия и жестокости занимало все свободное время
Жиля.
Но постепенно его состояние таяло, и в один прекрасный день Жиль
нанял предсказателя и алхимика Франческо Прелатти, чтобы тот помог ему
превратить свинец в золото. Известно, что многие алхимики лишь
прикрывались поисками философского камня, в действительности занимаясь
не чем иным, как все теми же извращениями. И Прелатти не составил
счастливого исключения. После нескольких неудачных опытов он смог
убедить Жиля, что ни одна попытка не будет успешной, если тот не
заключит сделку с дьяволом...
...И тогда Жиль заманил в свой замок юношу, изнасиловал его, а потом
вырвал ему глаза, искромсал гениталии и в заключение вырезал сердце и
легкие. Использовав юношу для удовлетворения своих половых нужд, он
отдал Прелатти его органы и кровь для алхимических опытов. С этого
момента и началось то страшное время, когда Жиль под чутким руководством
Прелатти начал насиловать, пытать, убивать и расчленять целые сотни
юношей и детей. В конце концов спустя восемь лет его арестовали и
приговорили к смертной казни через повешение с последующим сожжением
трупа. Когда же судья спросил Жиля, что побудило его встать на путь
столь кровавых злодеяний, тот, не задумываясь, ответил: "У меня не было
иных мотивов, кроме удовлетворения собственной страсти". Это признание
оказалось удивительно честным с его стороны, тем более что Жиль до
последнего дня искренне верил в необходимость убивать мальчиков, дабы их
кровь и органы были использованы в алхимических опытах по получению
золота из свинца...
...В большинстве случаев столь ненормальное поведение требует от
человека хоть какого-то формального обоснования. Так, например,
религиозный фанатизм порождает веру в КОЛДОВСТВО, превращая
подсознательный страх в реального дьявола, разгуливающего по земле и
захватывающего души людей. Как было сказано однажды, "ничто так не
укрепляет религию, как искренняя и слепая вера в вездесущего Сатану".
Да и какой священник даже в наши дни не мечтает втайне встретить
дьявола наяву, чтобы воочию убедиться, что Князь Тьмы действительно
существует и что пожизненная преданность церковной профессии не является
пустой тратой времени и энергии?.." ***
Дойдя до конца главы, Синтия отложила книгу в сторону и задумалась,
вспомнив автора этого трактата, доктора Моогана Дрея, с которым она
познакомилась в своем новом магазинчике в Гринвич-Вилледж. Он как-то
зашел туда в поисках материалов для своих научных исследований, надеясь
отыскать среди продающихся у Синтии старинных книг какие-нибудь
иллюстрации, которые можно было бы переснять и использовать в качестве
наглядного материала в монографии "Притяжение колдовства". Через
несколько недель этот труд был опубликован, и тогда доктор еще раз
заглянул к Синтии, подарил ей экземпляр со своим автографом и пригласил
пообедать вместе. К своему изумлению, Синтия не отказалась.
Правда, она открывала магазин вовсе не для того, чтобы встречаться с
неверующими и тем более завязывать с ними тесные знакомства. Ей просто
хотелось иметь в Нью-Йорке собственное "представительство", где она
могла бы спокойно общаться с единомышленниками, продавая многочисленным
оккультистам всевозможные колдовские амулеты, травы и снадобья, как это
было раньше в магазине у мамы. Ведь таким образом ей удалось бы
сблизиться с людьми своего круга и обрести их доверие и поддержку. А
скептики, вроде этого Моргана Дрея, совсем не занимали девушку, и на них
она тратить время была не намерена. Ей хотелось через магазин собрать
вокруг себя побольше верных людей, чтобы и у нее самой наконец появилось
собственное мистическое братство. И за четыре года Синтии удалось
сплотить таким образом почти двести ведьм и колдунов даже из самых
отдаленных штатов страны. Каждый год перед Пасхой ровно в полночь она
проводила службы в своем поместье. Причем не одну, а три ночи подряд -
на пятницу, субботу и непосредственно в канун Пасхи. И все приглашенные
с нетерпением ждали проведения самых заветных и рискованных ритуалов. Со
временем многие члены ее братства начали приобретать и своих собственных
прихожан, основав похожие общества в других городах. Но все равно на
празднование Пасхи все неукоснительно съезжались к Барнсам, потому что
их службы считались самыми важными и содержательными.
Морган Дрей взял у Синтии интервью для своей следующей книги. Она
довольно откровенно говорила г ним, не касаясь, разумеется, тех
аспектов, где разумная осторожность не позволяла ей особенно вдаваться в
подробности. Синтия даже с гордостью поведала профессору, что имеет
своих собственных прихожан и что ежегодно на Пасху к ней съезжаются
десятки единомышленников со всей страны. Они пили вино в итальянском
ресторанчике, куда пригласил ее Морган, и, выслушав рассказ девушки, он
как бы невзначай бросил:
- Ну, вы-то сами, разумеется, не верите во всю эту чепуху. Я,
конечно, понимаю ваш живой интерес ко всему таинственному и то, что вам
приходится изображать из себя чуть ли не ведьму, чтобы привлечь в
магазин клиентов... Но передо мной вполне можно снять маску. Расскажите,
что вы на самом деле думаете обо всем этом?
Синтия удивленно посмотрела на своего собеседника. Он был довольно
миловидным мужчиной лет тридцати, если не моложе, и выглядел, как
настоящий ученый. Особенно Синтия отметила его высокий лоб, что,
безусловно, свидетельствовало о незаурядных интеллектуальных
способностях. А еще у него были светло-русые волосы, умные и
внимательные глаза, аккуратно подстриженные усы и совершенно не
вязавшаяся с ними жиденькая козлиная бородка.
- То, что я думаю, я вам уже рассказала, - жестко произнесла Синтия.
- Я верю в свою силу и власть.
- Какую еще силу? - вызывающе усмехнулся Морган. - Какие у вас могут
быть доказательства того, что вы действительно одарены
сверхъестественными силами?
Синтия стиснула зубы, глаза ее яростно засверкали, однако девушка
довольно быстро справилась с нахлынувшими эмоциями и с гордым
спокойствием заявила:
- Этого я вам сказать не могу.
- Значит, вы подтверждаете, что таких доказательств у вас просто нет,
- победно улыбнулся профессор.
- Нет, я лишь подтверждаю, что не могу вам о них рассказать, -
холодно произнесла Синтия. - О таких вещах нельзя распространяться.
Особенно перед неверующими... Для меня же все это вполне серьезно.
- А вы знаете, вам даже к лицу сердиться! - неожиданно заметил
Морган, меняя тему и продолжая пристально смотреть на Синтию.
Девушка почувствовала, что она нравится этому самоуверенному молодому
человеку. Более того, он, видимо, не прочь поухаживать за ней; и это
показалось ей приятным и пугающим одновременно. Морган протянул к Синтии
руку и взял ее за ладонь, но она тут же отдернула ее, словно обожглась,
а щеки ее моментально залила краска смущения.
- Что с вами? - Морган был обескуражен столь пуританским поведением.
- Ничего. Просто...
- Вы так боитесь мужчин?
- Нет.
- Может быть, у вас уже есть приятель.., или даже жених?
- Ну, разумеется, нет.
- Почему же "разумеется"? - засмеялся он. - Вы так говорите, словно
не могли бы и допустить подобного...
Синтия ничего не ответила, потому что этим замечанием профессор
моментально сбил ее с толку и серьезно смутил.
- Синтия, я бы посоветовал вам быть поосторожнее с вашей верой, -
