- Ты знаешь, если бы это оказалось правдой, я бы не удивилась. Зяблик
вообще-то способен на поступки.
- Ну, знаешь! - Калинов возмущенно фыркнул. - Мне всегда казалось,
что все как раз наоборот. Кто позволил "мисс миллионерше" женить его на
себе? Кто после той истории десятилетней давности навсегда засел на Земле?
Хотя, я уверен, ему давно уже ничто не грозит...
- Извини, - перебила Вита, - но ты не знал Зяблика до своего
появления в Дримленде. Ты сразу и навсегда стал для него моим парнем, моим
женихом, моим мужем, а он всю жизнь был в меня влюблен. Как же он мог
раскрыть перед тобой свою сущность?
- Откуда ты знаешь, что он всю жизнь был влюблен в тебя?
Вита грустно улыбнулась:
- Сашенька! Женщина всегда знает это. Даже если мужчина и молчит о
своих чувствах... Я скажу тебе больше - Зяблик влюблен в меня и сейчас.
- И ты думаешь, он способен?..
- Способен, Саша. С отчаяния влюбленный способен на что угодно. Я
удивляюсь, что ты забыл об этом. Помню, и некий Калинов допускал кое-какие
выходки.
- А почему с отчаяния? Разве раньше у него была надежда?
Вита посмотрела на него долгим взглядом. Словно раздумывала -
говорить или не говорить. А может, удивлялась мужской самонадеянности.
- Милый мой, конечно была. Он ведь был уверен, что наш с тобой брак
окажется недолговечным. Я знаю это... Он не считал нас гармоничной парой.
Потому с Алькой и детей не хотел заводить. Но года уходят, а ты все не
собираешься меня бросать. Вот, полагаю, он с отчаяния и решил тебя
пошантажировать: вдруг да выгорит!
А ведь я уже слыхал нечто подобное, вспомнил Калинов. Десять лет
назад от самого Зяблика. Выходит, он не юродствовал тогда? Или я все
забыл?
Но соглашаться с женой почему-то не хотелось, и он проговорил упрямо:
- Не понимаю, откуда у него могла появиться такая надежда. Я вроде бы
не давал поводов к появлению такой надежды.
- Тебе так кажется. На самом деле, женившись во второй раз, ты тут же
дал ему повод надеяться. Он ведь однолюб и даже не может понять, как это
возможно - любить сразу двух женщин. Тебе бы влезть в его шкуру, но ты
просто не способен на такой подвиг. По чисто психологическим причинам...
- А ты способна? - ядовито осведомился Калинов.
- Я женщина, а стало быть, влезть в шкуру мужчины тем более не
способна, но не забывай, что я тоже однолюб.
Калинов крякнул: ему показалось, что последние слова прозвучали как
укор.
- Я ни в чем тебя не обвиняю, - поспешно проговорила Вита. - Мня
вполне устраивает наша семейная жизнь.
Я не раз это слышал, подумал Калинов, но так ли оно на самом деле?
Если ты уверена, что Зяблик всю жизнь любит тебя... Ведь такая любовь
способна растопить сердце любой женщины! А твое сердце, Виточка, тоже не
камень.
- Что ты собираешься делать? - спросила Вита.
Калинов сложил губы куриной гузкой и поднял взор к потолку:
- Пока хочу собрать улики. А потом...
Ему вдруг пришла в голову мысль: а не выложит ли она все, что он ей
расскажет, Зяблику? Эта мысль потрясла его настолько, что он потерял
способность говорить.
Вита расценила молчание мужа по-своему:
- Если это служебная тайна, то лучше не рассказывай.
Однако лицо ее помрачнело.
О Господи, сказал себе Калинов, неужели теперь и от собственной жены
придется скрываться!
Тут в гостиную вошла Марина, и разговор сам собой перешел на другие
темы. Впрочем, секунда некоторое время подозрительно смотрела на мужа и
приму, но никаких вопросов себе не позволила. Разговор сразу стал легким и
беззаботным, и к Калинову, впервые за последние дни, даже вернулось
хорошее настроение: он вдруг вновь почувствовал себя героем-любовником.
Марина села рядом с Витой, положила головку на плечо примы, а та обняла ее
за плечи, и Калинову очень захотелось оказаться между ними.
Ночью Вита пылала страстью. Словно к ним вернулась юность времен
Дримленда. Калинов тоже старался быть на высоте. Однако даже в моменты
величайшего наслаждения его не покидало ощущение, что он в постели у чужой
женщины. Отсюда и такой восторг, и явившееся потом раздражение. Как будто
он изменил... А уже утром, когда он, собираясь вставать, осторожно
вытаскивал из-под шеи жены правую руку, неизвестно откуда к нему вдруг
пришла уверенность, что ЭТО было между ними в последний раз. Сожаления
почему-то не возникло.
Когда он вышел из ванной, Вита встретила его приготовленным
завтраком. Села напротив, смотрела, как он ест. Сама разделить с ним
завтрак отказалась, и Калинов был ей за это благодарен. Совместный прием
пищи объединил бы их, и пришлось бы о чем-нибудь разговаривать.
Сложившаяся же мизансцена позволяла молчать. А молчать было так хорошо!
Уходя на работу, он ограничился легким кивком и братским поцелуем.
Когда Милбери явился с докладом, выражение его лица не обещало ничего
хорошего.
- Проверка проведена, шеф... К сожалению, ничего определенного она не
дала. В самом деле, накануне похищения Крылов снял в Комарове коттедж и
взял напрокат флаер. Все это зарегистрировано самым должным образом, без
малейших попыток что-либо скрыть. Он вполне мог по-тихому увести, а потом
увезти твою жену из Летнего сада и точно так же, по-тихому, мог привезти
ее в Кокорево. Поскольку он бывал у вас и хорошо знал дорогу, ему
совершенно не требовалось пользоваться автопилотом... Но никаких улик мы
не обнаружили. Я рассчитывал, что удастся снять этот коттедж и провести в
нем тщательный обыск, но Крылов заплатил за месяц вперед и пока о
расторжении договора не заикался. Соседей мы аккуратно порасспросили, но
ничего определенного они сказать не могут. Если Крылов там и бывает, то
всегда без шума. Флаер удалось осмотреть, использовали искатель запаха и
дактилоанализатор. Кабина флаера оказалась залита одеколоном, отпечатков
пальцев твоей жены не обнаружили.
Нетерпение, все утро терзавшее Калинова, вдруг сменилось апатией. Он
молча смотрел сквозь Милбери. Удивленный Милбери кашлянул и продолжил:
- Думаю, надо произвести обыск в коттедже. Не может быть, чтобы там
не осталось никаких следов... Конечно, санкции с такими данными мы не
получим, но я готов на свой страх и риск. Если ты не против...
- А почему ты думаешь, что мы там найдем следы? Ведь он вполне мог их
уничтожить...
- Да ну, шеф! Что он, рецидивист, что ли? Ведь одну-то ошибку он
совершил!
- Это какую же?
Милбери улыбнулся:
- Ему надо было уничтожить эскулапа до применения химических средств,
и тогда бы у вас быстрых подозрений не возникло. Он же сделал наоборот.
Калинов встал, прошелся по кабинету. Подошел к заместителю, похлопал
его по плечу.
- А какой смысл в том, чтобы у меня не возникло быстрых подозрений?
Наоборот, подозрения должны были возникнуть. И время было выбрано так,
чтобы я попенял на политических соперников. И думаю, дальше все сделано
так, чтобы с определенностью сказать, кто виновник, было невозможно. Так,
чтобы даже если я и стал подозревать Крылова, все равно оставался бы шанс,
что это не он. А стало быть, моя семья должна ходить под дамокловым мечом.
- Тем более надо отыскать улики против Крылова, - сказал Милбери.
- Нет! Я не пойду на нарушение закона в деле, касающемся моей
личности.
- Тогда остается наблюдение в надежде на ошибку подозреваемого.
Калинов задумался. Если бы он был на сто процентов уверен в
виновности Зяблика!.. Но по большому счету все это вилами на воде писано.
Конечно, если за всеми последними событиями стоит Зяблик, то, в случае,
если Вита станет свободной, он обязательно попытается сблизиться, и вот
тогда можно будет его на чем-нибудь поймать. С другой стороны, если
похищение - дело рук не Зяблика, а кого-то из монистов, развод, кроме
безопасности Маринки, ничего не даст. Впрочем, разве безопасность Маринки
- это мало? К тому же, что мешает потом, когда все успокоится,
аннулировать развод?.. Правда, Крайчику вся эта возня очень не понравится,
но ведь нынешние выборы - не последние в жизни. Тем более что если Крайчик
узнает о причине такого решения, он никогда не скажет о Калинове дурного
слова. Когда-нибудь такая ситуация даже может сыграть на руку... Видите,
человек ради безопасности беременной жены был вынужден развестись с
другой, хотя и любил ее. Это пахнет мелодрамой, а избиратели очень любят
мелодрамы. Нет, здесь явно что-то есть... Придется, правда, вытерпеть
целую череду не очень приятных разговоров, но действительно неприятный на
самом деле только один - с Витой. Ей-то вся эта затея вряд ли понравится,
потому что попахивает впечатлением, что муж предпочел одну из жен.
Впрочем, тут он ее укоротит очень легко... Маринка беременна, и Вите крыть
будет нечем! А там посмотрим...
Он подошел к окну, прислонился лбом к стеклу, невидящими глазами
вперился в небо.
Будет, правда, еще одна проблема: как все объяснить Маринке... Ну,
Маринке-то можно соврать, что они решили расстаться на самом деле. Она в
своем положении сейчас вряд ли будет слишком беспокоиться о приме. А если
ей рассказать правду о похищении, то она и вообще будет думать в первую
очередь о себе... Хотя этого, конечно, лучше бы избежать... Значит,
избежим, найдем способ!
Он отошел от окна и сел за стол, посмотрел на заместителя. Милбери
ждал.
- Значит, так! - сказал Калинов. - Никакого незаконного обыска мы
устраивать не будем - не того калибра дело.
На лице Милбери явно можно было прочесть разочарование - как будто не
он всегда цеплялся к начальнику по поводу нарушений.
- Второе, - сказал Калинов. - Наблюдение за Крыловым продолжать. Я,
со своей стороны, предприму кое-какие меры, чтобы спровоцировать его на
неосторожные действия.
- Что это за меры? - Милбери смотрел на начальника с подозрением.
- Я бы пока не хотел о них распространяться. Поживем - увидим... Вот,
наверное, и все.
Милбери выкатился из кабинета явно недовольным: он так хотел помочь
начальнику, а тому, дураку, видно, наплевать на безопасность своей семьи.
Решение принято, сказал себе Калинов, сжимая кулаки. Надо сегодня же
переговорить с Витой. Надеюсь, она все поймет...
Он лгал сам себе и понимал это: он не надеялся - он был уверен в Вите
как в себе самом. Но уверенность его шла не от любви.
2. ПРИМА
Вызов из бюро охраны последовал сразу, едва Калинов вернулся с обеда.
На дисплее появилось лицо дежурного. Калинов похолодел - неожиданно для
самого себя.
- Что случилось?!
- Только что пропал сигнал от вашей жены.
Калинов автоматически посмотрел на часы: 13.54.
- Как пропал? Это же невозможно.
Дежурный сделал попытку улыбнуться. И не смог. Лишь развел руками:
- Тем не менее сигнала нет. Я отправил оперативную группу к месту его
исчезновения.
- Где это случилось?
- В течение последних двадцати минут ваша жена находилась на углу
Литейного и Невского, четная сторона Литейного, пятьдесят три метра от
перекрестка. Судя по всему, это закусочная "Аквилон".
- Спасибо! - Калинов отключился и рванулся прочь из кабинета.
Подбегая к служебным джамп-кабинам, обнаружил, что его правая рука за
каким-то чертом сжимает рукоятку парализатора, а под левой мышкой уже
угнездилась кобура. Оказавшиеся в коридоре коллеги с тревогой оглядывались
на него. Калинов выругался про себя, но возвращаться не стал. Засунул
парализатор под мышку. Едва подбежал к кабинам, очередь у ближайшей сразу
отступила в сторону: наверное, его лицо было выразительней всякого
