сашЫ малюкоВ и ромаданоВ
маргаритА и мастеР
Введение
Глава 1. Анна К.
Глава 2. Федор Р.
Глава 3. Головная боль
Глава 4. Белый клык
Глава 5. Памятка молодому бойцу
Глава 6. Ой, витту!
Глава 7. Над кукушкиным гнездом (сержантский апокриф)
Глава 8. Копыто бледного коня
Глава 9. Военная тайна
Глава 10. Собачье сердце
Глава 11. Бонни и Клайд
Глава 12. Донна Роза
Глава 13. Тринадцатая глава
Глава 14. Рыба-осмехун
Глава 15. Шведская семейная ячейка
Глава 16. Журфикс
Глава 17. Лед тронулся
Глава 18. Танки идут ромбом
Глава 19. Долгие проводы
Глава 20. Табор уходит в небо
Глава 21. Очко
Вынос тела
Введения я всегда читаю после того, как решаю, читать мне книжку или
подарить новоиспеченному другу, поэтому и от меня введения не жди,
как-нибудь потом, если потянет на него со скуки или с кого-нибудь.
У меня с детства были длинные светлые кудри. Даже когда я учился в
7-м классе, ко мне продолжали в очередях обращаться не иначе как: "Деву-
шка, ты стоять будешь?" Я всегда мычал, что буду, тем самым подтверждая
свой внезапный отказ от пола.
Однажды я стащил у матери бигуди и попытался раскрутить на них свои
кудряшки, но результат был плачевным: на моей голове образовалось десять
спиральных галактик (по числу бигудевин). Это повергло меня в отчая-
ние... Я стал серьезно думать о том, что вырасту женщиной. Именно женщи-
ной, а не гомиком - про гомиков я еще, к счастью, не знал тогда, что та-
кие бывают.
К чему я это говорю? Чтобы разъяснить выбор жизненного пути: я слиш-
ком рано понял, что меня сможет исправить только чисто мужская профес-
сия. Вот, собственно говоря, почему я и решил пойти в органы, а не из-за
какой-то там сопливой романтики из серии "Следствие ведут знатоки".
Итак, выбор был сделан, и только я его сделал, как сразу почувствовал
себя без пяти минут мужчиной... И все бы было хорошо, если бы не одно
обстоятельство. Совсем ребенком, я почему-то стеснялся папаньку, и когда
мылся, заговорщически шептал маме: "Прикрой дверь, а то папа увидит".
Однако, значительно повзрослев, в один прекрасный день я справился и
с этой проблемой. Как сейчас помню: мороз, елки, иней серебрится, лыжня
звенит, а мы с отцом, воткнув лыжи в снег крестом, расписываем крах-
мально-чистый сугроб золотыми узорами... Я, веселый такой, шмыгаю по-ще-
нячьи носом, а отец меня передразнивает. И тут я неожиданно для себя за-
мечаю, что шмыгает он как-то невесело, как-то даже грустно он носом пош-
мыгивает, будто всплакивает. Меня это сильно озадачило. Но вот он, мо-
мент Большого Откровения: стоило мне провести взглядом вверх по золотис-
той нити, и я понял причину отцовской скорби. Сын перерос отца!!!
Именно в этот момент я осознал себя как личность, и все мои детские
страхи как по взмаху волшебной палочки разъяснились: конечно, я не стес-
нялся матери, ведь у нее не было того замечательного эталона взрослости,
который был у отца!
Фрейдизм, скажете вы? Дудки, - скажу я вам. И еще добавлю на манер
своей бабушки, мудрой славянской крестьянки: это в пичке у вас фрейдизм!
В то застойное время, в которое я рос, не то, что я, сопляк недоученный
- мать с отцом, и те про Фрейда ни шиша не слышали. А раз не слышали,
значит и не было для нас фрейдизма никакого.
Ну ладно, меня, как я прошлое вспоминать начну, трясет всего, хоть
пистолет от самого себя прячь, еще немного и нерв взыграет, а нервный я
это... Но вам такое знать не полагается.
1. Анна К.
На вид - между за двадцать и под тридцать (как говаривал наш прапор:
женский возраст звучит как цена, обратно-пропорциональная качеству това-
ра), так ничего себе, хотя нет, даже очень ничего. Ничего себе - это та,
которую из постели бы не выгнал, а тут не всякому загнать, сразу видно.
По что это она к нам?
- Извините, я в званиях не разбираюсь...
- Да ничего девушка, садитесь, зачем оно вам в званиях разбираться.
- Ну как же, иногда очень даже к месту.
- Так что у вас?
- Знаете, я так сразу не могу, я можно посижу чуть-чуть. Меня зовут
К. Давайте я сразу о деле. Сегодня утром я поняла, что сделала что-то
плохое.
- ?
- Знаешь, а не мог бы ты глянуть, у Вас на меня досье нет? Там навер-
няка должно быть о том, что я натворила.
Странная девушка, очень странная. То "так сразу не могу", то "сразу о
деле". И тут же на "ты" перешла... Сумасшедшая, может? Да нет, не похо-
же, насмотрелся я этих истеричек: нос острый, щеки пухлые, груди болтаю-
тся и зад оттопырен. Это я вам как специалист говорю, я преступников и
психов по внешнему виду распознаю. Да у нас и пособие такое есть в кон-
торе: "Характерные портреты убийц, воров, мошенников и умалишенных".
Очень удобная штука, ее бы надо и в судах ввести: глянул на физиомордию
подсудимого, с книжкой сличил, и готово, ничего доказывать не надо...
Опять же - гуманизм. Скажем, судят человека за воровство, а по портрету
он - маньяк-убийца. Так что, пятьдесят жмуриков на него вешать? Нет уж,
врешь, судят-то его за воровство, а вот когда его на мокром возьмут, то-
гда уж не отвертится. А покуда гуляй, парень, раз на морде написано, что
не брал чужого.
Нет, не похожа девка эта на дурную: нос прямой, без вздернутости, ще-
ки чуть впалые, но без ямочек (терпеть не могу эти выбоины!), глаза не
на переносице, а весьма аккуратно так расставлены, разрез симметричный,
цвет ровный, хороший такой цвет, светло-карий, без мазутных разводов,
ресницы чуть длиннее нормы, но видно, из-за туши так кажется, намазаны
опять-таки ровно, без гуталинных комьев, усов под носом не наблюдается,
губы в меру пухлые, рот великоват малость, но не до ушей, а впрочем, и
не великоват вовсе, как раз в аккурат... Хотя знаю, грешен - люблю
большой рот. Не знаю почему, пытался найти какие-то истоки, не смог, да-
же нa Гуимплена никогда не думал, что он урод, более того, он мне всегда
казался нормальным в меру симпотным мужиком.
- Что-то не так? - серьезно спросила девушка, не выдержав моего прис-
тального взгляда.
- Даже слишком так, - ответил я задумчиво.
- Не понимаю...
- Я тебе прямо скажу, милая моя. Слишком у тебя лицо правильное, вот
что я скажу тебе.
- Что же в этом плохого? - спросила она с вызовом, не смутившись да-
же, молодец, крепкая девчушка такая.
- Плохого действительно мало, - озадаченно потер я шею. - Подозри-
тельно только очень. Так что, вы говорите, за вами числится?
- Вот это я и хотела у Вас узнать, - перешла она на "вы".
Очень грамотная девушка, тонко этикет понимает...
- Так как зовут тебя, говоришь? - снова перешел я на "ты", на всякий
случай сбивая ее с толку.
Девушка гордо промолчала: по всему видать, два раза повторять не при-
выкла.
- Ладно, смотрим на "К", - я вошел в базу данных...
Вы, небось, понапредставляли себе компьютер весь белый, с синим, как
небо, экраном и матовыми слоновой кости клавишами. Представили? Меньше
фантастики читать и порнухи смотреть надо! У нас одно время стоял "сын
полка" с бабским именем "Мазовия". Наши хохмачи окрестили его "Везуви-
ем". Мазовия - Везувий... до сих пор не пойму, чего они так ржали?! Мы
даже за бешеные деньги припрягли тогда студентиков писать к нему базу
данных. Потом меня начальство погнало ее проверять. Они, стервецы, всу-
нули туда три фотки - мою со стенда, пацана, который программку делал, и
голого женского трупа (у прапора на пачку сигарет выменяли). У "Везувия"
экран черный, по нему зеленым написано, меня от трупа ни одна экпертиза
не отличит. Та коллекция из трех экземпляров так и осталась недополнен-
ной, а слова "вошел в базу данных" привились, и все наши теперь так ве-
личают эти бесконечные пыльные папки.
- Что там? - нетерпеливо спросила девушка.
- Однако...
- Что??? - побледнела она, неожиданно теряя самообладание.
- Кровосмешение, однако, вырисовывается, гражданочка дорогая.
- Этого не может быть! - закричала она. - У меня... у меня... у меня
детей нет!
- А родитель у вас имеется какой-никакой?
- Как вы смеете! - она вскочила и подбежала к двери.
- Куда же вы? Там заперто. У меня дверь, знаете ли, сама запирается,
а чтобы отпереть, ключик нужен.
Она застыла в растерянном отчаянии. Лицо ее теперь стало не просто
красиво - дьявольски красиво стало ее лицо с пылающими щеками и блестя-
щими, как у рыси, глазами.
- Да вы сядьте, успокойтесь, чего вы вдруг в панику ударились? - ох-
ладил я ее. - Это я... кхе... ошибся я малость. В папочку по преступле-
ниям глянул, ошибка вышла, сори, как гритс-ся.
(Ума не приложу, почему у нас везде "Не сори!", а у них "сори" - "из-
виняйте, мистер-батьку". Надо на досуге поразмыслить над этим лингвисти-
ческим феноменом).
- Что все это значит?! - негодующе вопросила девушка.
- Нет, это вы, гражданка "К", доложите мне, что это все значит. Вры-
ваетесь, понимаете, в кабинет, называетесь кличкой из одной буквы, тыка-
ете "лицу при исполнении"! Имя? Фамилия?
- Анна К, - сразу и почти машинально ответила девушка.
2. Федор Р.
- К, значит? - расслабил я узел на галстуке: эта дамочка стала меня
утомлять. - Очень приятно, В.
- Оставьте, - слабо улыбнулась она. - Я просто не помню, как меня зо-
вут.
- А что вы помните? - усмехнулся я. - Год рождения, например?
- Зачем вам год? - прищурилась К, испытующе меня разглядывая. - Я вам
лучше про свое детство расскажу...
Я замахал руками в знак протеста, но она уже начала свой рассказ:
- Я и любила, и ненавидела своих мамочку и папочку с ранних лет. По-
чему они водили меня за ручку в школу аж до 4-го класса, почему ходили к
родителям Сережи из 8-го Б, когда он меня намазал снегом и я слегла с
гаймаритом, почему они приходили за мной, когда были вечеринки в послед-
них классах, хотя многие мои подружки оставались и даже целовались в те-
мных углах, а потом они выспрашивали меня, как все было, не напились ли
наши мальчики, как оделись Ольга Стращенко да Тонька Клопченко, и еще
сотню вопросов, цель которых была одна, да они и не гнушались спросить
напрямую: "Ты в кого-то влюблена?" Причем действовали иезуитски - ничего
плохого во влюбленности они не видели, даже наоборот, намекали, что по-
ра, но ведь если сказать, что влюблена, пришлось бы рассказывать в кого,
почему, с какой поры, сказала ли ему, надолго ли и тому подобное. После
этого не только влюбляться, но и думать об этом становилось тошно. В об-
щем, итогом всей их непомерной заботы стало то, что однажды со мной слу-
чилось душевное помешательство на почве сексуальной неудовлетворенности.
Я стала днями мучаться вопросом: как можно зимой отличить по пару изо
рта, человек курит или это у него от мороза балый дым изо рта валит.
Днями думала, не поверите. Днями. Сидела на уроках и думала, засыпала и
думала. Есть перестала. Родители с бабушкой всех подруг допросили, в ко-
го это я так, те лишь плечами разводили. Я вас еще не утомила своим рас-
сказом?
- Ой, что вы, что вы, отнюдь. А можно я вам тоже вопросик задам?
- Сделайте милость.
- Какого сучьего сука Вы мне все это рассказываете, a? Мне, конечно,
безумно интересно, но все же, зачем!?
- Вы меня хотите?
- ? - я рожу скроил из серии "Семнадцать мнгновений весны", типа
"мысль пронзила его разум", мол, "Naturlich Ich Will (канэшна хачу!)",
но смешанное с тяжелой думой о возможной провокации.
- Я имею в виду, Вы хотите со мной интимной близости?
- Сейчас и здесь, в служебном кабинете? - спокойно, с металлом в го-
лосе отскандировал я.
Информация к размышлению
Когда было живо экспериментальное кабельное телевидение в нашем доме,
светлая ему память, можно было заказать за 15 рублей любую кинуху (что
сейчас можно за 15 рублей сделать? Эх, времена, кондер мама, кондер па-
па, кондер серенькай ведмедь). Я еще курсантом был, и мы с друганами по
выходным глядели одну и ту же немецкую порнуху. Тогда был чемпионат мира
