организационные эксперименты прекратились. Процесс организационного
экспериментирования редко порождает что-либо столь же важное, как
принадлежащая публике корпорация, но он никогда и не прекращается полностью.
Многофилиальные корпорации, конгломераты и поглощения -- это все недавние,
возникшие после 1914 года организационные эксперименты, и сравнительно
успешные.
Организация больших промышленных корпораций претерпела значительные изменения
между 1920 и I960 годами, когда стало обычным разделение принятия
стратегических решений и стратегического управления и оперативного контроля и
управления. [Оливер Вильямсон (Oliver Williamson, "Organizational Form,
Residual Claimants, and Corporate Control", Journal of Law & Economics 26
(June 1983): pp. 351--366) отдает честь осознания этого изменения и его
важности Альфреду Чандлеру (Alfred D. Chandler, Strategy and Structure
(Cambridge: MIT Press, 1962). Вильямсон отмечает, что хотя деловая практика
такого разделения управленческих функций на сорок лет опередила
соответствующее развитие организационной теории, сейчас можно истолковать ее в
терминах У. Эшби, показавшего, "что все адаптирующиеся системы, обладающие
способностью качественно и количественно варьировать реакции, должны
характеризоваться наличием двойной обратной связи. Количественные отклонения
регулируются через первичную цепь обратной связи (через оперативное
управление), в рамках наличествующих правил принятия решений. Качественные
отклонения предполагают более длинную цепь приспособительных реакций, в ходе
которых во второй (или стратегической) цепи обратных связей вырабатываются
новые правила". ("Organizational Form", pp. 353--354)] Функции управления были
"децентрализованы" и переданы более или менее автономным подразделениям
материнской корпорации. Отсюда было уже сравнительно недалеко до "концепции
фирмы как управляющей структуры, а не как производственной функции". Вильямсон
предполагает, что именно эта концепция привела к идее предприятия как
конгломерата, которая начала реализовываться в 1960-х годах. С его точки
зрения, в конгломерате "полезно видеть эволюционное уточнение концепции
управления, сводящееся к тому, что организационные принципы, обеспечивающие
контроль управленческих решений и оперативную интеграцию изначально
многофилиальной структуры, были распространены на управление вновь
приобретенными активами" [Williamson, "Organizational Form", pp. 362--363].
Поглощение корпораций стало значимым фактором в оперативном и финансовом
управлении корпорациями в 1970-х годах, примерно через десять лет после
развития конгломератов. Поглощение стало возможным благодаря тому, что фирмы,
создавшие действенные "структуры управления", нередко были уверены, что
способны контролировать новые, приобретенные на открытом рынке, подразделения
фирмы столь же эффективно, как и уже существовавшие. Поглощения проходят тот
же путь развития, что и все значительные организационные инновации. Они уже
породили споры, результат которых, видимо, будет зависеть от того, будут ли
они разрешены политическими форумами или рынками. Результатом тактики
поглощений уже стали изменения в организации предприятий: директораты начали
дополнять уставы корпораций положениями (bylaws), которые предотвращают
увольнение дирекции новыми собственниками и, таким образом, существенно
уменьшают зависимость менеджеров от акционеров. Такие корпорации конкурируют
на фондовых рынках с другими, менеджеры которых не столь хорошо укрепили свое
положение, и их относительный успех поможет прояснить давнишние вопросы о
значении и роли контроля со стороны акционеров.
Филиальная форма организации, конгломераты и поглощение через скупку
контрольного пакета акций -- представляют собой этапы развития организации
сравнительно большой принадлежащей публике корпорации. Они входят в главную
традицию организационных инноваций, в том смысле, что им активно противостоят
те, кто уже обладает политической и экономической властью.
Самыми поразительными новшествами в организации предприятий меньшего масштаба
были лицензионные (franchise) системы и "хай-тех" корпорации. Лицензионные
системы более важны, поскольку в их рамках работает большее число людей. Они
сочетают преимущества низких издержек на делегирование полномочий --
собственник сам управляет предприятием -- с низкими информационными издержками
на сбыт на общенациональном рынке.
"Хай-тех" корпорации, имеющие целью эксплуатацию новых технологий, управляются
учеными или инженерами и финансируются готовыми к риску инвесторами. Как форма
организации, такие корпорации представляются идеально пригодными для
уменьшения социального риска экспериментов по внедрению новых технологий. У
них есть все стимулы, чтобы найти выгодные сферы применения таким технологиям,
и вместе с тем издержки от неизбежных неудач не могут быть умножены
стремлением бюрократов прикрыть провал вливанием денег, вместо того, чтобы
честно признать неудачу.
Возникновение "хай-тех" корпораций является аспектом осознанной и обоснованной
в последние годы деловой стратегии, -- поиска ниш. Мы уже отмечали, что
множество малых предприятий нашли свои ниши в американском хозяйстве, и
нередко в тех же отраслях, в которых господствуют очень большие предприятия.
В более широком смысле, продолжающиеся организационные эксперименты
воздействуют не просто на судьбу отдельных фирм, но на структуру
капиталистической экономики в целом. Экспериментирование отдельных фирм
складывается в постоянно меняющиеся ответы на вопросы о том, чем определяется
существование рынка или отрасли; распределение фирм, обслуживающих рынок, по
размеру;
пучки функций, которые должны присутствовать в деятельности этих фирм -- от
поставки сырья до розничной торговли. И когда мы пытаемся анализировать
основные системы национального хозяйства, от транспортной сети до
распределения продуктов питания, мы обнаруживаем, что непрерывные
организационные эксперименты фирм, образующих эти системы, и их потребители
воздействуют на организацию и функционирование самих систем.
Предприятия, принадлежащие инвестору, и кооперативы
Уже более ста лет кооперативы претендуют на роль альтернативы
капиталистической собственности на предприятия. Для тех, кому не по душе как
капитализм, так и эксцессы реального социализма, так же как и для тех, кто
просто устал от противоборства труда и капитала, кооперативы представляются
выходом из положения. Перед первой мировой войной в Германии и в скандинавских
странах даже часть тех, кто считал себя марксистами, видели в кооперативах
наиболее вероятный путь к социализму.
Если мы правы, считая, что свобода образования новых предприятий является
фундаментальнейшей характеристикой западной системы хозяйствования, тогда
следует ответить на исторически и логически интересный вопрос: почему,
несмотря на легкость образования кооперативов, подавляющее большинство
предприятий принадлежат инвесторам? Почти повсеместно кооперативы получают
правительственные субсидии или в прямой форме, или в виде налоговых льгот;
пенсионные и профсоюзные фонды располагают значительными капиталами, которые
могут быть использованы для создания кооперативов. Почему же кооперативная
форма организации не используется намного шире, чем сейчас?
Ответы на эти вопросы различны для больших и малых предприятий. Для больших
предприятий правдоподобное объяснение заключается в том, что принадлежащие
публике корпорации, с легко продаваемыми и покупаемыми акциями, имеют более
дешевый доступ к капиталу и более эффективно контролируют организационные
издержки, чем предприятия, в которых доля в собственности может принадлежать
только служащему, менеджеру, поставщику или потребителю. Кроме того, само
привязывание права собственности к статусу потребителя, поставщика или
служащего далеко не каждому покажется идеальным способом обеспечения
стратегической гибкости и распределения рисков. Для малых предприятий
преобладание случаев, когда собственность принадлежит инвестору, может быть
объяснено большей легкостью формирования предприятий, принадлежащих
инвестору-менеджеру-учредителю, по сравнению с ситуацией, когда нужно
обеспечить участие группы служащих, поставщиков или потребителей. Несколько
дальше мы подробнее рассмотрим эти моменты.
В терминах теории организации предприятие или фирма в общем случае
представляют собой отношение между менеджерами, распорядителями капитала,
служащими, потребителями и поставщиками. [Рассмотрение покоится на модели
фирмы Барнарда-Саймона, развитой для ситуации, описываемой в работе James G.
March and Herbert A. Simon, Organizations (New York: John Wiley & Sons, 1958),
chap. 4, pp. 84--111. См. также выше в главе 6 раздел "Инкорпорация
кооперативов и неприбыльных предприятий".] Отношение это в основе своей
является сотрудническим, кооперативным в том смысле, что все группы участников
рассчитывают на выгоду от кооперации с остальными участниками.
Эти выгоды представляют собой продукт совместной деятельности всех групп
участников, и, как во всех случаях совместной деятельности, здесь отсутствует
бесспорно справедливый способ выделить долю каждого участника. Это вносит в
отношения элемент конфликта. В теории рыночная система разрешает конфликт,
предоставляя каждому участнику ту часть, которой можно его привлечь к делу, и
величина этой части зависит от имеющихся у остальных участников альтернатив.
Функция управления включает переговоры об условиях участия в деле с
инвесторами, служащими, поставщиками и потребителями.
Для организации предприятия решающим фактором является то, что поток денег
почти никогда не обеспечивает точного равенства между поступлениями от
потребителей и выплатами другим участникам. Универсальным решением стало
принудительное уравновешивание, то есть соглашение о том, что одна группа
участников будет получать в возмещение своего участия остаточный доход,
возникающий после того, как все остальные участники получили положенное им по
контракту. Этот остаточный доход может представлять собой либо весь доход этой
группы, как в случае с держателями обычных акций, либо часть дохода, как в
кооперативах. В соответствии с обычным определением только группа владельцев
имеет право на получение остаточного дохода.
Это вывод огромной практической значимости, так как он определяет отбор
менеджеров на предприятии. По очевидным практическим причинам, право на
остаточный доход включает право выбирать менеджеров. Управленческие решения
решающим образом определяют величину остаточного дохода, и крайне
маловероятно, что контракт, по которому одна группа входит в дело в обмен на
право получения остаточных прибылей, а группа с противоположными интересами
получает право выбирать менеджеров, будет добровольно одобрен первой группой.
До сих пор эта связь между правом на получение остаточной прибыли и правом
отбора менеджеров подчеркивалась недостаточно просто потому, что традиционно
оба права воспринимались как составляющие единого права собственности, и при
этом не осознавалось, что источники обоих прав имеют существенно разные истоки
в условиях соглашения между участниками предприятия. Стоит добавить, что при
социализме право на остаточную прибыль и право назначать менеджеров столь же
нераздельны, как и при капитализме. В советской версии социализма оба права
принадлежат государству. В югославском варианте государство получает
фиксированный доход за предоставление капитала и оборудования, а оба права
принадлежат служащим.
В целом существуют шесть форм собственности и пять возможных типов
кооперативов, различающихся тем, что право собственности может принадлежать
управляющим, инвесторам, поставщикам, служащим, потребителям или государству.
Единственная отличительная черта кооперативов, принадлежащих инвесторам,
заключается в том, что здесь участие в собственности свободно отчуждаемо, и
покупателем этой доли может быть кто угодно: менеджер, служащий, потребитель
