Princeton University Press, 1959); Jesse Markham, "Survey of the Evidence and
Findings on Mergers", in Business Concentration and Price Policy (Princeton:
Princeton University Press, 1955), pp. 141--182.] Одним из открытий стало
понимание того, что существуют циклы слияний. Подъем деловой активности
сопровождается ростом числа слияний, а сжатие деловой активности
сопровождается сокращением числа слияний. [Steiner, Mergers: Motives, Effects,
Policies, p. 6, fig. 1--2. Нельсон в работе "Merger Movements" обнаружил, что
для волны слияний 1960-х годов характерна корреляция между ростом цен на акции
и ростом числа слияний.] На основе того, что нам стало известно в/последующем,
можно сделать выводы о возможных источниках волны слияний, имевшей место на
стыке столетий.
Простейшее объяснение циклической природы слияний в том, что существует рынок
фирм. Предложение фирм любого размера отчасти имеет источником существующие
фирмы, а отчасти -- создающиеся фирмы. В период экономического подъема число
проданных и купленных фирм растет, поскольку у покупателей есть и деньги, и
готовность платить дороже, а более высокие цены привлекают на рынок продавцов.
[Волна слияний начинается, когда рост цен на фирмы резко повышает число
владельцев, желающих продать свою собственность. Волна, то есть необычно
большое число продаж, может иметь причиной величину скачка цен, эластичность
предложения фирм в рамках данного прироста цен или сочетание того и другого,
что, кажется, имело место в 1899--1900 годах. Следует добавить, что рынок
фирм, подобно любому рынку, испытывает воздействие множества идиосинкразии,
некоторые из которых могут порождать отдельные взлеты слияний, независимые от
подъема или спада экономики в целом. Эти идиосинкразии подробно рассматривает
George Benston, "Mergers and Economic Concentration", pt. 2, pp. 162--273.]
Таким образом, параллельно американской волне слияний 1899--1900 годов шли
менее сильные волны слияний в Англии и Германии. [Описание германского опыта
см. у Richard Tilly, "Mergers, External Growth, and Finance in the Development
of Large-Scale Enterprise in Germany, 1880--1913", Journal of Economic
History, 42 (September 1982): pp. 629--655. Тилли обнаружил, что большая часть
слияний приходится на годы бумов -- 1889, 1898--1900, 1904--1905. Слияния
редко были главным путем к росту предприятий; чаще "присоединение позволяло
быстро расширить масштаб операций фирмы, избавляло ее от превращения в
неудачника, но никогда не гарантировало господства на рынке". Там же, с. 643.
По оценкам Тилли в Соединенных Штатах с 1895 по 1913 годы "исчезли" в
результате слияний 3964 фирмы, в Великобритании -- 1439, в Германии -- 650
фирм. (Там же, табл. 10, с. 652). Он предполагает, что причина различий "в
разной готовности и способности использовать корпоративную форму бизнеса".] В
Англии слияния были не только более редкими, но и сконцентрировались в более
узком круге отраслей. [Р. L. Cottrell, Industrial Finance, 1830--1914 (New
York: Methuen, 1980), pp. 176--177. Как и в Соединенных Штатах, движение
слияний распространилось на угольную и сталелитейную промышленность.] Пик
сделок по слиянию приходится на периоды подъема в экономике, так же как на
рынке жилищ, где продажи готовых домов растут в период экономического роста.
Интересен тот факт, что волны слияний практически никогда не сопровождаются
сокращением числа предприятий -- как в целом, так и для групп разного размера,
по которым у нас есть статистика. Причина в том, что в периоды экономического
подъема как образование новых фирм, так и рост старых и переход их в иную
размерную категорию увеличивает число фирм в большей степени, чем слияния
сокращают их число. В литературе много упоминаний об "исчезновении" фирм в
результате слияний. Взятые сами по себе такие исчезновения могут вызвать
озабоченность. Но исчезновение отдельных фирм в большой волне слияний идет на
фоне экономической экспансии и роста общего числа предприятий. В Соединенных
Штатах, например, число деловых предприятий увеличилось от 1209 000 в 1885
году до 1617 000 в 1913 году, то есть как раз тогда, когда Тайли насчитал 3964
"исчезновения", чистый прирост составил 408 000. [U. S. Dept. of Commerce,
Historical Statistics, pt. 2. ser. 5: vol. 20, p. 912. Также и Стейнер
указывает, что число американских корпораций с активами больше 10 млн. дол.
выросло с 2403 млн. дол. в 1965 году до 2659 млн. дол. в 1967 и 2930 млн. дол.
в 1970, то есть как раз в ходе волны слияний, которая достигла пика в 1968 и
1969 годах. Steiner, Mergers: Motives, Effects, Policies, p. 290, table 11-1.]
В периоды сжатия экономики слияний бывает мало, и опять их воздействие на
изменение числа фирм незначительно, если сравнивать с воздействием самого
сжатия -- с его ликвидациями, банкротствами и уменьшением темпа создания новых
фирм.
Концепция рынка фирм также помогает понять другое удивительное явление. В 1950
году Конгресс принял направленный против слияний закон Целлера-Кефаувера,
запрещающий те слияния, которые могут существенно ослабить конкуренцию.
Применение этого закона помешало ничтожно малому числу слияний соперничающих
фирм. Для тех, кто был убежден, что целью слияний является устранение
конкуренции, волна слияний конца 1960-х годов была как гром с ясного неба.
Направленный против слияний закон поставил рынку фирм барьер против продажи
конкурирующим фирмам, но этот закон не оказал заметного воздействия на общее
число слияний. Рынок явно свидетельствует о наличии множества иных причин для
покупки и продажи фирм, помимо желания устранить конкуренцию.
Размер предприятий и технология
Между технологиями и большими предприятиями существуют взаимные
причинно-следственные связи. Технологии массового производства и снижение
издержек за счет экономии на масштабе всегда и везде были причиной выживания
больших предприятий (если не считать конгломераты), а иногда они же были
причиной их возникновения. И наоборот, большие предприятия всегда играли
существенную роль в развитии технологий, хотя природа этого влияния была
предметом широких дискуссий. Некоторые утверждают, что большие предприятия
слишком забюрократизированы и способны всего лишь воспроизводить результаты
труда более предприимчивых и изобретательных людей; другие утверждают, что
буквально вес важные изобретения были сделаны большими лабораториями
гигантских корпораций.
Обычно экономисты пытаются разрешить этот вопрос, сравнивая расходы корпораций
разных размерных категорий на исследования и разработки (НИОКР), сопоставляя
их стратегии найма технического персонала и политику приобретения патентов.
Результаты по ряду статистических и теоретических причин обычно бывают
двойственными.
Межотраслевые статистические сопоставления расходов на НИОКР в больших и малых
корпорациях ненадежны потому, что такого рода расходы зависят от потенциала
существующих технологий. Потенциальные возможности отраслевых технологий
неодинаковы, и, похоже, что они больше на ранних этапах развития технологий,
чем когда они начинают устаревать. В отраслях, где этот потенциал оценивается
невысоко, ни большие, ни малые корпорации не будут много тратить на НИОКР.
Поэтому результаты статистических сопоставлений легко могут оказаться
искаженными за счет высокой доли корпораций из отраслей с высоким
технологическим потенциалом. Устранить такое искажение нелегко.
Современные деловые стратегии резко усложняют даже внутриотраслевое сравнение
уровней расходов на НИОКР в больших и малых корпорациях. Доля доходов от
продаж, расходуемая небольшим специализированным производителем автомобилей на
НИОКР, может превосходить уровень расходов в большой компании просто потому,
что для обслуживания небольшой группы энтузиастов может потребоваться
сравнительно больший объем исследований и разработок, чем при обслуживании
массовых покупателей, проявляющих весьма средний интерес к продукту. Когда два
предприятия существенно различаются между собой по размеру и по уровню
расходов на НИОКР, они могут столь же сильно различаться своей деловой
стратегией и экономическими функциями, и сопоставлять их просто бессмысленно.
Статистические исследования надежно свидетельствуют, что предприятия всех
размеров расходуют средства на НИОКР. У компаний среднего размера уровень
расходов несколько выше, чем у малых, и примерно равен уровню расходов больших
компаний. Однако уровень расходов еще не вся история. Некоторые НИОКР следует
осуществлять в рамках программ, которые требуют больших абсолютных расходов, а
не просто значительной доли. Гораздо вероятнее, что такие программы
осуществляют крупные предприятия, а не малые.
Во-первых, можно предположить, что проекты НИОКР, представляющие значительный
финансовый риск или требующие дорогого оборудования, встречаются в больших
корпорациях. Проект может требовать изучения ряда альтернативных возможностей,
координации исследований в различных областях науки, координации разработки
множества составных частей или использования дорогого испытательного
оборудования. Технологический прогресс до известной степени замедлился бы,
если бы в отрасли не было предприятий, способных взяться за такой проект,
когда этого потребует состояние технологии. Но при рассмотрении этого фактора
следует соблюдать осторожность. Конкурирующие компании могут объединиться для
проведения совместных разработок, которые не по карману ни одной из них в
отдельности, хотя при этом возможны конфликты между интересами сторон и другие
сложные менеджерские проблемы, способные серьезно затруднить успех. Кроме
того, как правило, большую часть издержек на инновации составляют издержки на
производство и сбыт, так что можно сделать издержки посильными для
относительно небольшой компании, просто ограничив рынок. Например, создание
нового мощного компьютера общего назначения -- крайне дорогой проект, который
по силам только крупнейшим производителям компьютеров. Тем не менее, три
компьютерных компании ("Контрол Дейтс", "Амдал", "Крей") начав с нуля,
разработали гигантский компьютер и предложили его очень узкому кругу
потребителей.
Во-вторых, экономическая и социальная значимость инновации обычно связана с
тем, что ею пользуются многие. В свою очередь, продукты и услуги, используемые
многими людьми, зачастую становятся объектами массового производства и сбыта.
В таких случаях для доведения продукта до массового потребителя и реализации
высокой ценности инновации нужны массовое производство и сбыт, для чего
требуются и корпорации соответствующих размеров. Как в случае с "Фордом",
массовое производство может начаться с небольшого передового предприятия. Либо
большая корпорация может переключить свои производственные и сбытовые мощности
на новый рынок, как сделала "ИБМ" с компьютерами. Большие корпорации не
изобретали ни самолета, ни автомобиля, но они внесли и технологический и
коммерческий вклад в переход от безлошадного экипажа к повседневному семейному
автомобилю и от авиетки "Китти Хоук" к коммерческому лайнеру.
До сравнительно недавнего времени такие инновации никогда не выходили из стен
больших корпораций, поскольку и такие предприятия, и промышленные
исследовательские лаборатории сами возникли сравнительно недавно. Поэтому
существует множество историй об изобретениях, которые были взяты большими
предприятиями у отважных одиночек или небольших фирм и запущены в дело с
приложением огромных финансовых, технологических, производственных и сбытовых
ресурсов. Подобные истории искажают ситуацию; они в оскорбительной форме
описывают как раз ту роль, которую и должны играть большие корпорации в
процессе внедрения многих инноваций. Хорошо это или плохо, но ни хозяйственные
системы Запада, ни изобретательные одиночки не были созданы так, чтобы в нашем
мире лучшие изобретатели оказывались бы и наилучшими директорами достаточно
крупных, способных реализовать их идеи предприятий, -- и этот урок легко
усвоить на примере биографий Генри Форда и Томаса А. Эдисона.
