сонными глазами. Я видел очень ясно: лед на Юге.
- Должно быть у меня песчаная болезнь, - пробормотал я и потянулся к
ближайшей фляге.
Дел зевнула, потянулась, сморщилась, когда лучи восходящего солнца
осветили ее лицо, и посмотрела на меня одним глазом.
- Почему?
Я пожал плечами, жадно глотая воду.
Открылся второй голубой глаз.
- Скорее всего я не буду возражать, но мне любопытно, как ты пришел к
такому выводу.
Напившись, я опустил флягу.
- Человек не обязан разъяснять всему миру содержание своих снов.
- А-а, - она тоже потянулась за флягой. - Если это не сны джихади.
- Джихади не обязан их и себе разъяснять. Джихади, он просто...
джихади.
- Как и Песчаный Тигр.
- Вот и еще одно доказательство, - я откинул одеяла и поднялся.
Чувствовал я себя удивительно хорошо для человека сначала избитого, а
потом оставленного умирать посредине Пенджи. Мне было СВЕРХ хорошо.
Я наслаждался этим ощущением пока не вспомнил, как излечился или
переделал себя, называйте как хотите.
А значит реальный я был таким же больным и уставшим, и не
помолодевшим ни на год.
Сколько бы лет мне ни было.
Я мрачно посмотрел вниз, на завернутую в одеяло Дел.
- Как я был прошлой ночью?
Светлые брови взлетели до волос. Дел прищурилась, разглядывая меня в
притворном изумлении. Я запоздало сообразил, что вопрос можно было отнести
к нашей близости прошлой ночью, и Дел придумывала подходящий ответ.
Я торопливо махнул рукой.
- Я не об этом. В ЭТОМ меня успокаивать не надо. Я имел в виду... - я
замялся. - Что-то у меня никак не получается.
Дел, безуспешно пытавшаяся скрыть свою растерянность, засунула одну
ногу в сандалию и начала перевязывать шнурки до колена.
- Ты что-то пытаешься сказать? Или спросить? Или... что?
- Тебе я кажусь... реальным?
Вслед за моим вопросом последовала долгая смена выражений на ее лице:
удивление, любопытство, смущение и неуверенность. Наконец она посмотрела
вверх, на меня, с необычным спокойствием, словно понимала как много будет
значить для меня ее ответ и радовалась, что могла быть предельно честной.
- Бесспорно, - объявила она.
Но я на этом не успокоился.
- И ты никогда не сомневалась, что я это я?
Она застыла, так и не завязав узел.
- А стоит?
- Нет. Можешь не волноваться. Я себя чувствую совсем как я, - я
злобно поскреб щетину. - Ну ладно, все. Я просто... Забудь.
- Тигр, - Дел закончила узел, подняла голову и я увидел, что она
улыбается. Густые шелковистые волосы лежали на плечах как покрывало. - Ты
был таким же, как всегда. Мне не на что жаловаться. Так же, как, наверное,
и Эламайн... и любой другой из тысяч женщин, с которыми ты проводил ночи.
Да, Эламайн не на что было пожаловаться до того момента, как меня
решили кастрировать. И всем остальным женщинам (счет на тысячи, конечно,
не шел, Дел преувеличила), но меня их мнение не беспокоило. Мне важно было
знать, не казался ли я Дел необычным. Я боялся получить доказательство
своей нереальности, признать себя существом, созданным Шака Обре и
приютившим часть Чоса Деи.
Я чувствовал себя привычным собой. Но кто знает, кем был этот
привычный человек?
- Песчаная болезнь, - убежденно заявил я и, погруженный в свои мысли,
пошел поливать песок.
Заявление Дел, сделанное нарочито ленивым голосом, вывело меня из
задумчивости.
- А еще мужчины говорят, что все женщины с причудами.
Потому что так оно и есть.
Но я был слишком занят, чтобы доказывать ей это.
Русали почти не изменился за тот год, что мы его не видели - типичный
Южный город, типичный город Пенджи в типичном пустынном домейне - только
когда мы покидали его, Русали лишился танзира, потому что Северный танцор
меча убил его, чтобы напоить свою яватму.
Этим танцором была не Дел, а посланник Стаал-Уста, который пришел на
Юг по ее следу, чтобы заставить ее заплатить за смерть ан-кайдина Балдура,
чьей кровью напилась Бореал.
На первый взгляд казалось, что и Дел, и Терон совершили
непростительные преступления, но ее можно было оправдать, а Терон повторно
наполнил свою яватму, нарушив все Северные законы, чтобы иметь
преимущество в танце с Дел. Лахаму, танзир Русали, увлекался магией и
обладал некоторым опытом в Южной технике танцев мечей. Терон решил
повторно напоить меч, чтобы овладеть Южным стилем, чужим для Дел, и этим
повысить свои шансы на победу в круге.
Он едва не выиграл танец, но я вовремя заметил в нем перемену и
насильно вытащил Дел из круга. Для обычного танца это означало бы
признание поражения, но я рассказал о своих подозрениях и Дел быстро
поняла, что случилось. Преступление Терона делало танец незаконным и
позволяло Дел отклонить его вызов, чем я и воспользовался, решив преподать
Терону урок.
И я это сделал. Я убил его.
При этом узнав, каково это - владеть яватмой, зная ее имя.
Его звали Терон. Брат Телека, сын старого Стиганда. И брат, и отец,
узнав правду обо мне и Дел, сначала сговорились изгнать Дел, а потом
решили убить нас обоих, заставив встретиться в самом яростном танце из
всех, которые видела Обитель Мечей, потому что каждый из нас хотел -
обязан был - выиграть. Дел - чтобы провести год со своей дочерью, я -
чтобы вернуть себе свободу от клятвенной службы, удерживающей меня в
Стаал-Уста, в которую обманом вовлекла меня Дел.
Аиды, сколько всего случилось. Посмотрите на нас сейчас.
Нет, посмотрите лучше на меня.
Или не надо. Вдруг увидите что-то, что никому из нас не понравится.
Русали. Без Лахаму, но теперь и без Алрика, танцора меча,
перебравшегося на Юг с Севера, и Лены, его жены-Южанки, и всех их дочерей
смешанной крови.
Мы проезжали лабиринт строений и лагерей, окружавших город. Дел
оглядывалась по сторонам и выглядела смущенной.
- В чем дело? - удивился я.
- Вспоминаю. Тогда мы друг друга почти не знали... посмотри на нас
сейчас.
Слова прозвучали эхом моих собственных мыслей. Я угрюмо признал:
- Теперь мы знаем друг друга слишком хорошо.
Она улыбнулась.
- Иногда.
- Но я по-прежнему не знаю многое о тебе, а ты обо мне.
Своим замечанием я заслужил косой взгляд.
- Может быть... но ты и сам о себе многого не знаешь.
Я хмыкнул.
- Я знаю достаточно.
- Тогда почему ты продолжаешь спрашивать меня реален ли ты?
Я заставил жеребца идти по краю узкой улицы, чтобы обойти
перевернутую корзину и груду вывалившегося из нее мусора.
- А ты никогда не задумывалась, реальна ли ты?
- Нет.
Я пригнулся, проезжая под низко свисающим навесом, и ударился своим
левым коленом о правое Дел, когда улица стала совсем узкой и заставила нас
прижаться друг к другу.
- Ты никогда не задумывалась, не можешь ли ты быть каким-то...
творением.
- Творением?
Я безуспешно пытался придумать, как сформулировать вопрос.
- Это личность, необходимая для чего-то и поэтому появившаяся.
Магический человек, созданный колдовством для определенной цели. Например,
превратить песок в траву.
Дел нахмурилась.
- Нет, мне такое даже в голову не приходило. А почему я должна была
об этом думать?
Я мучительно выискивал самый простой способ объяснить ей свою теорию
так, чтобы она не все поняла.
- Послушай, однажды ты почувствовала, что танцуешь гораздо лучше, чем
твои ровесники и друзья по школе. Ты не думала, что это не совсем обычно?
Дел слабо улыбнулась.
- Мои родственники постоянно говорили мне, что я необычная.
Я помрачнел.
- Я не об этом. Я... Когда ты поняла, в душе, что ты лучше всех, ты
не задумалась, что это неспроста?
Светлые брови взлетели высоко.
- Лучше всех? - недоверчиво переспросила она.
- Ну, себя я не включаю. Это мы так и не выяснили.
Она засмеялась.
- Нет, никогда не задумывалась. Когда я была маленькой, мои братья,
дяди и отец учили меня владеть ножом и мечом, и ничего странного в этом не
видели. Все в нашей семье этому учились. У моей матери было достаточно
здравого смысла, чтобы не лишать меня шанса научиться постоять за себя, а
у других женщин хватило ума не критиковать за это мою мать. А потом, в
Стаал-Уста, я была уверена, что смогу научиться танцевать так хорошо,
чтобы... - она надолго замолчала, а когда снова заговорила в голосе
появилась мрачная решимость. - Тогда я хотела только одного: научиться
танцевать так, чтобы исполнить все клятвы, чтобы уничтожить Аджани. Каждую
минуту я думала об этом, мне некогда было задавать вопросы удачливой
судьбе, которая подарила мне такой талант.
- А-а, - протянул я, завершая рассказ.
- Так что нет, я никогда не задумывалась, не могу ли я быть...
творением, - она дождалась моего кивка. - Я всегда была сама собой. Какой
должна была быть.
Больше я ничего не сказал. Мне такая мысль тоже не приходила в голову
до тех пор, пока я не присел перед старым хустафой и впервые не задумался
о легендах о джихади, песке и траве, которые вполне могли оказаться
историей.
Я поежился и тут же почувствовал за спиной вес яватмы и волшебника,
жившего в ней.
Мы нашли маленькую, почти пустую гостиницу, владелец которой так
обрадовался посетителям, что поселил нас в лучшую комнату, которая в
общем-то отличалась от остальных только тем, что кровать в ней была
длиннее. Мои пятки упирались в конец шаткого сооружения вместо того, чтобы
привычно свисать.
Дел опустилась на колени на утрамбованный пол и начала распутывать
ремни фляг, пристегнутых к седельным сумкам.
- Мы не можем здесь задерживаться.
- Только одну ночь, - согласился я, ослабляя узел на шнурке одной
сандалии. - Еду и воду можно купить сейчас или подождать до утра.
- Я все куплю, а ты за это время успеешь помыться, - она поднялась и
положила сумы рядом со мной на кровать. - Если допустить, что у тебя есть
такое желание.
- Судя по твоему тону, оно должно у меня быть.
- Совершенно верно, - с улыбкой подтвердила Дел и направилась к
закрытой пологом двери.
- Куда ты идешь?
- Покупать воду и еду в дорогу, я же сказала, - терпеливо объяснила
она.
- Мы можем пойти вместе.
Дел пожала плечами.
- А зачем? Когда я вернуть, ты закончишь мыться и я воспользуюсь
твоей водой.
Вообще-то Дел вела себя подозрительно. Хотя она не хуже меня могла в
одиночку купить все, что было нужно, мы предпочитали делать это вместе
просто потому что так было легче. Но я решил не докапываться до причины.
Может ей хотелось на какое-то время ускользнуть от мужского надзора; с
женщинами такое бывает.
Особенно когда они тратят деньги.
Мне оставалось только пожать плечами.
- Хорошо. Если ты не найдешь меня здесь, значит я сижу в общей
комнате.
- И пьешь акиви. Чем же еще ты можешь заниматься? - Дел откинула в
сторону драную тряпку, закрывающую вход, и исчезла.
Я заявил владельцу гостиницы, что буду мыться, в комнату быстро
прикатили бочку, вернее половину бочки, и ведрами залили в нее воду. Воды
было немного, но и это было лучше чем ничего. В Русали работало много
купален, но в них и сосчитать нельзя сколько тел мылись одной и той же
водой. По крайней мере таким способом Дел доставалось то, что осталось от
меня, а меня она знала.
С мылом хозяин тоже поскупился, но я сумел вымыться сам и оставить
для Дел. Потом, влажный и чистый, я появился в общей комнате, заказал
акиви и несколько минут наслаждался покоем.
Дел в конце концов вернулась, кивнула мне и исчезла в нашей комнате.
