Я почувствовал себя задетым.
- Почему?
Она задумчиво смотрела меня.
- Потому что ты танцор меча. Зачем тебе быть кем-то другим?
- Ты думаешь я не гожусь для этого? Думаешь я не смог бы?
- Быть мессией? Нет.
- Почему нет?
- Ты совсем не знаешь, что такое деликатность. Тонкое обращение с
людьми, - она улыбнулась. - Ты можешь поделиться мудростью с человеком
только пригласив его в круг.
- А меч хорошо помогает набраться мудрости.
- Джихади не танцоры мечей.
- Откуда ты знаешь? Ты даже не поняла, что это за слово, пока я не
объяснил.
- Потому что... просто знаю.
- Знаешь ты недостаточно, - я шлепнул жеребца между ушей. - И не
мечтай, покусанный блохами... Нет, баска, серьезно. Я жду ответа.
Она пожала плечами.
- Ты это просто ты. У тебя есть свои плюсы, которые скрываются за
кучей минусов. Но джихади? Нет. Джихади ОСОБЫЕ, Тигр, - она посмотрела как
я снова врезал жеребцу, когда он попытался подобраться к кобыле. - У
джихади нет проблем с лошадьми.
- А ты откуда знаешь? Самого Искандара лошадь ударила по голове,
помнишь?
- И ты кажется говорил, что он умер через десять дней или что-то
около этого, - Дел заинтересованно взглянула на меня. - А сколько дней
прошло после того, как тебя ударили?
- Видишь? Вот и доказательство. Мне тоже досталось от лошади по
голове...
- Ну нет, - возразила Дел. - Это было бы доказательством если бы ты
умер от удара.
Я нахмурился.
- Так что же это за джихади если он умрет до того, как успеет что-то
сделать?
- Ну если ты так хочешь превратить песок в стекло, а не в траву... -
Дел задумалась и простодушно поинтересовалась. - А действительно, сколько
дней прошло?
Я заставил жеребца перешагнуть границу.
- Ладно, брось. Поехали.
- Четыре? - Дел на кобыле пристроилась сзади. - Значит остается еще
шесть.
- А ты, конечно, собираешься считать!
- Мне бы хотелось быть готовой, - невозмутимо пояснила она.
Аиды, что за женщина.
Иногда она бывает невыносима.
19
- У меня от него вся кожа болит, - сказала Дел.
Прошло несколько секунд прежде чем я проснулся.
- Что?
Мы ехали почти рядом. Дел взглянула на меня.
- Ты спишь?
- Нет.
- Значит спал.
- Нет. Я задумался.
- А-а, - глубокомысленно кивнула Дел. - Твоя глубокая задумчивость
сильно напоминает сон обычных людей. Ну прости меня.
Мы по-прежнему были на лошадях, по-прежнему ехали на Юг из Кууми.
Солнце уже начало спускаться к горизонту. Около часа назад мы перекусили и
и я смыл свою порцию еды в желудок несколькими глотками вина. Монотонный
шаг уставшего жеребца в сочетании с едой, вином и теплом дня - не говоря
уже о скуке - одолели меня.
Значит я действительно уснул, хотя и ненадолго; что-то вроде
секундной дремоты, когда моргая, не сразу открываешь глаза. Если
приходится проводить много времени не слезая с лошади, привыкаешь спать
где угодно - и когда угодно - как только появляется такая возможность.
Но Дел этого не объяснить.
Я нахмурился.
- Так от чего у тебя кожа болит?
- От Юга. От Солнца. От Пенджи, - Дел пожала плечами, заодно проверяя
вес яватмы за спиной. - Я помню нашу прошлую поездку. Тогда солнце было
просто ужасным и я заболела, - Дел провела ладонью по рукаву бурнуса. - Я
все очень хорошо помню.
И я ничего не забыл. Дел была на грани жизни и смерти. Я вообще-то
тоже, но моей медной шкуре проще было вынести жестокость Южного солнца.
Оно, конечно, пыталось меня сжечь, но я выжил. А вот Дел почти умерла.
- Ну, в этот раз такого не случится, - успокаивающе пообещал я.
Она выгнула одну бровь.
- Ты так уверен? Ты уверен, что мы снова не налетим на Ханджи? И что
они не бросят нас снова в пустыне, без лошадей и воды?
Все мое спокойствие испарилось, но я привел последний аргумент:
- Теперь, если они захватят нас, мы точно попадем в котел.
- А-а, я и забыла, - Дел, прищурившись, оглядела пески. - Ничего не
изменилось.
- Жарко. Сухо. Вокруг один песок, - я кивнул. - Ничего и не могло
измениться.
- Изменились мы, - она покосилась на меня. - Теперь у нас обоих чуть
больше опыта.
Я понял, о чем она.
- И мы постарели? - я показал ей зубы в неискренней ухмылке. -
Поверь, баска, теперь, когда мы снова вернулись в тепло, я чувствую себя
ГОРАЗДО моложе.
По выражению лица Дел я понял, что она мне не поверила. В душе я,
конечно, помолодел, хотя на внешности это могло и не отразиться. Вот
только себя со стороны я не видел, а верить ли Дел, я не знал: она могла
говорить искренне, а могла и насмехаться.
- Тридцать шесть это еще не старость, - мрачно пробурчал я.
Улыбка Дел была слишком жизнерадостной, а потому подозрительной.
- А вдруг тебе уже тридцать семь?
- Может тебе этот возраст и кажется старостью - ты совсем недавно
вышла из младенчества - но для меня...
- Для танцора меча это уже годы, - добродушно поддразнила Дел. -
Люди, проводящие свои жизни в круге, редко доживают до такого возраста, -
Дел уже не шутила, глаза у нее были совершенно серьезные. - Пора бы
задуматься, не стать ли тебе ан-кайдином... - она замолчала и нахмурилась.
- Как это по-Южному?
- Шодо, - кисло сказал я. - По-моему, я к этому еще не готов.
- Ты был профессионалом многие годы. Ты учился у лучших. Даже в
Стаал-Уста оценили твое мастерство...
- В Стаал-Уста мое мастерство никого не интересовало. Им просто нужно
было еще одно тело, - я отвел жеребца подальше от кобылы. - Это не для
меня, Дел. Чтобы быть шодо, нужно гораздо больше терпения, чем я думал.
- А я уверена, что если бы у тебя был ученик, терпения нашлось бы в
избытке. Если бы ты знал, что каждым своим уроком ты спасаешь жизнь истойя
или приговариваешь его к смерти, ты бы понял, сколько всего можешь ему
предложить.
- Ничего не могу, - мрачно сказал я. - Ну и каким шодо я был бы с
Чоса Деи в своем мече?
- Когда ты его освободишь...
- Нет, баска. Я танцор меча. Я просто танцую, я не учу.
- Но ты учил меня, - настаивала она. - Ты очень многому меня научил.
- И чуть не убил. Этим я тебя тоже чему-то научил?
- Я узнала, что ты человек колоссальной силы воли.
Я изумленно уставился на нее.
- Ты всерьез!
- Конечно.
- Баска, я чуть не убил тебя. Первый раз в Стаал-Уста, второй раз в
оазисе, после того, как я прикончил всех борджуни.
- Но каждый раз ты сдерживался, - она пожала плечами. - В Стаал-Уста
ты победил пробужденную яватму, откликнувшуюся на первый призыв и дикую от
вкуса первой крови и желания совершить убийство. В оазисе ты боролся с
Чоса Деи. Человек слабее, с более слабой волей, сдался бы в обоих случаях.
И я была бы уже мертва.
- Ну да... - я чувствовал себя неловко и пожал плечами. - Но это не
делает меня шодо.
- Я не настаиваю, - спокойно сказала она. - Я только отмечаю, что у
тебя есть такая возможность.
У меня в животе что-то дернулось.
- Слушай, а ты завела этот разговор не из-за того, что достигнув
своей цели, убив Аджани, теперь просто хочешь поменять образ жизни?.. И в
новой жизни забыть о старых знакомых?
Дел сжала губы.
- Мы это уже обсуждали. У меня ничего не осталось. Меня изгнали с
Севера, а на Юге я никогда не смогу стать шодо. Кто придет учиться у
женщины?
Я пожал плечами.
- Другие женщины.
Голубые глаза подернулись дымкой.
- А сколько Южных мужчин дадут своим женщинам такую свободу?
- Может это будут женщины, которых не интересует мнение мужчин?
В ответ я услышал смешок.
- На Юге не найдется ни одной женщины, которая согласилась бы
рискнуть потерять мужчину или лишиться шанса завоевать его ради того,
чтобы обучаться у меня.
Дел была права.
- И в итоге мы пришли к тому, с чего начали. Так что может согласимся
оставаться такими, какие мы есть, и не будем беспокоиться о будущем?
Дел уставилась вдаль.
Я ждал.
- Согласна?
- Посмотри туда, - Дел показала. - Там что-то двигается.
Я проследил за ее пальцем и увидел. Черная точка на горизонте.
- Я не... подожди. Да, кажется ты права... - я привстал в стременах,
разглядывая горизонт между ушами жеребца. - Похоже на человека.
- Без лошади, - объявила Дел. - Кто в здравом уме пойдет пешком через
Пенджу?
- Мы шли, - напомнил я. - Конечно у тебя была песчаная болезнь и ты
была далеко не в здравом уме...
- Брось, - сказала она. - Давай больше не будем тратить время на
воспоминания. Его - или ее - каждая минута промедления может погубить.
Дел сжала колени и кобыла понеслась по пескам, поднимая в воздух
облака пыли. Жеребец громко фыркнул и бросился за ней.
Мне выбирать не приходилось, и я не стал удерживать его.
Оказалось, что это он, а не она. И Дел была права: тут вопрос жизни и
смерти решали минуты. Когда гнедой примчался к нему, Дел уже стояла около
него на коленях и помогала держать одну из своих фляг.
Гнедой остановился, Дел обернулась и посмотрела на меня поверх плеча,
покрытого пыльным бурнусом. Она ничего не сказала, но все ясно было и без
слов. Дел хорошо умеет объясняться одними движениями, не говоря уже о
выражении лица. Но на этот раз стыда под ее осуждающим взглядом я не
почувствовал - я отстал от нее ненамного, хотя и не гнал жеребца - и
сердито нахмурился, чтобы показать, что ее выговор не принят.
Как она к этому отнеслась, было ее делом.
На мужчине был простой бурнус из легкой ткани разорванный в
нескольких местах и такой же хитон. Без меча. Похоже, что ему было чуть
больше двадцати, но я мог и ошибаться - пыль на его лице запеклась плотной
коркой и трудно было что-то рассмотреть. Пот - и может слезы? - оставили
на щеках темные, извилистые канавки.
Он припал к фляге и застыл с закрытыми глазами в чисто физическом
блаженстве получив то, чего требовал весь его организм. Вода стекала по
его подбородку, капала на грязный поношенный бурнус и тут же высыхала;
прежде чем Дел успела сказать хоть слово, он протянул руку к подбородку,
чтобы подхватить стекающие капли.
Рожденный и выросший на Юге, это видно и по внешности, и по
привычкам.
Мучившая его жажда наконец-то ослабла, он впервые открыл глаза и
уставился поверх фляги на Дел. Пока он разглядывал спасшего его человека,
в том числе и определял его пол, карие глаза все больше расширялись.
Он резко выпрямился и тут же увидел меня. Несколько секунд он
раздумывал, потом снова взглянул на Дел, и снова на меня. В конце концов,
он выдавил одно слово:
- Африт?
Я фыркнул. Дел покосилась на меня, не понимая причины моего веселья,
потом отвернулась. Если бы Дел поняла язык, ей было бы что сказать, но
Южанин говорил на архаичном диалекте пустыни, известном только тем, кто
жил в Пендже. Я не слышал его уже много лет.
Я прикинул, не стоит ли подыграть - было бы весело признать, что Дел
действительно была Южным духом - но потом решил не рисковать. Парень и без
того был сухим как кость и почти обезумел; чтобы окончательно сойти с ума
ему не хватало только моего подтверждения встречи с духом. После этого
никто не смог бы разубедить его, что он еще не мертв.
- Нет, - сказал я ему. - Она Северянка.
Он сидел застыв, не сводя с нее глаз, выпивая ее как будто она была
слаще, чем вода во фляге.
Глядя на него, я повеселился, а потом подумал, что мое веселье можно
было принять и за оскорбление. На Дел стоило посмотреть. О Дел стоило
