Я мог только ждать. Я смотрел, как она расседлывает жеребца и
устраивает его на ночь, делая всю работу за меня, чтобы мое колено
отдохнуло. Потом Дел разложила вещи. Солнце еще не село, но уже низко
висело над горизонтом; кроме того, жеребец слишком устал, поскольку я уже
не мог слезать и идти с ним рядом.
Обнаружив зеленый мирок в пустыне - несколько низкорослых деревьев с
крошечными но уже пожухшими листьями на паутине сухой травы и круг камней
для костра - мы решили дальше не ехать. Жалкий лагерь, но нас он
устраивал.
В нашем положении много требовать не приходится. Я ждал. Я смотрел
как она расстилает одеяла, раскладывает небольшой костер, отмеряет воду и
еду. Она почти ничего не говорила. Она почти не смотрела на меня. Дел
просто сделала все, что нужно, а потом устроилась на своем одеяле.
ЧЕРЕЗ костер от меня.
У меня сразу возникло неприятное предчувствие, но я не показал это
Дел и, постаравшись взять себя в руки, вернулся к знакомому добродушному
подшучиванию.
- Это называется вывих, - серьезно объяснил я ей. - Он не заразный.
Дел на секунду сдвинула брови, и я понял, что все гораздо серьезнее.
Даже ее взгляд изменился, хотя она очень старалась не выдать своего
беспокойства. Она умела маскироваться от мира - и иногда от меня - но
теперь я знал ее лучше, чем при первой встрече. Чего и следовало ожидать.
Я постарался продолжить тем же небрежным тоном.
- А-а, - выразительный кивок. - Значит дело не в колене. Дело во мне.
Дел сжала губы, потом кинула на меня внимательный взгляд, задумчиво
пожевала нижнюю губу и изобразила равнодушие.
- Ну же, - не успокоился я. - Я конечно понимаю, что слишком давно не
мылся, но ведь и ты тоже. И МЕНЯ это никогда не останавливало.
- Потому что у тебя нет самоконтроля. Как у большинства мужчин, - но
ответ был вялый; Дел отозвалась на игру, но неохотно.
Я перестал притворяться.
- Ну хорошо, баска... Говори, я слушаю.
- Дело в доверии, - сказала она и грустно посмотрела на меня.
Я положил руку на меч в ножнах, лежавший рядом со мной.
- Это.
- Это мерзость. Душа этого меча черная. Чоса Деи извратил яватму,
извратил кодексы чести...
- ...и ты боишься, что он извратил меня.
Дел ответила не сразу. Кровь прилила к ее щекам, потом так же быстро
отхлынула.
- Мне стыдно, - наконец сказала она. - Доверять, а потом не доверять.
Сомневаться в верности... - она отчаянно махнула рукой, словно не могла
найти подходящих слов. - Мы так много сделали вместе, ты и я, во имя чести
и по множеству других причин. Мы никогда не сомневались друг в друге как и
должно быть в круге, нарисованном или просто существующем в воображении, -
Дел волновалась и Северный акцент стал выразительнее. - Но теперь я
сомневаюсь. Теперь приходится спрашивать.
Я тяжело вздохнул. Колено болело неослабно, как и остальные части
тела.
- Ну ладно, кажется мне пора спросить у тебя, что же я сделал. Мне
самому это нужно понять. Я плохо помню, что случилось после смерти второго
борджуни.
- Ты убил их, - просто сказала Дел. - А потом ты пытался убить меня.
- Намеренно пытался? Или тебе это только показалось, потому что в
пылу битвы... - я постарался говорить без иронии. Мне не нужен был щит из
коварства и сарказма. Сцена была слишком зловещей, а правда слишком
болезненной.
- Я уверена, - она не дала мне закончить. - Я знаю, что это был не
ты, не СОВСЕМ ты... но разве это имеет значение? Чоса Деи хочет меня. И ты
ему нужен... и на какое-то время сегодня он тебя заполучил. - Дел яростно
начала тормошить одеяло, раздирая протершийся угол. - Песня, которую ты
пел... она была неправильная. Эту песню создал не ты. Это он ее
придумал...
Я начал понимать и нервно заерзал на одеяле. Легче было поскорее
рассеять страхи, чем задуматься.
- Но я же легко держу его в подчинении, Дел. Просто нужно быть
сильнее.
- Он становится сильнее, Тигр, разве ты не замечаешь? Каждое насилие,
совершенное тобой, добавляет ему сил. Как только он соберет их достаточно,
он использует меч как мост к тебе, а потом заберет твое тело, - ее лицо
скривилось от отвращения. - И это почти случилось несколько часов назад,
Тигр. Я видела ЕГО сегодня, как когда-то видела его внутри Дракона.
Мне нужно было побыстрее опровергнуть ее слова, и сделать это было не
трудно.
- Я не думаю...
Она не позволила мне закончить.
- Чоса Деи смотрел из твоих глаз. Чоса Деи был в твоей душе.
Вот тут начал пробуждаться страх, и в животе у меня похолодело.
- Я победил его, - упрямился я, - прошлой ночью и сегодня снова. И я
всегда буду побеждать его.
Солнце скрылось за горизонтом, сразу стемнело и отблески костра
осветили ее лицо.
- Пока он не станет слишком сильным.
Безумство и бессильный гнев. Такое кого угодно выведет из себя.
- А чего ты ожидала? - рявкнул я. - Я не могу избавиться от этого
меча так, как это сделал бы любой другой человек - ты сама говорила, что
слишком опасно продавать его, отдавать или бросать, потому что тогда он
сможет овладеть человеческим телом. Я не могу УНИЧТОЖИТЬ меч - ты
считаешь, что это освободит его дух. Ну так что мне остается? Скажи, что,
в аиды, мне делать?
- Есть два варианта, - чересчур спокойно сказала она. - Один ты уже
знаешь: найти способ освободить меч. Другой еще тяжелее.
Я изощренно выругался.
- Что, в аиды, тяжелее, чем разыскивать волшебника из легенды -
самого брата Чоса Деи! - которого может даже не существует.
- Умереть, - тихо ответила она.
Это был удар ниже пояса, но я не показал Дел, как мне больно.
- Умереть легко, - парировал я. - Посмотри чего мне стоит жить.
Дел не ответила.
- И кроме того Чоса - в этом мече - уже раз пытался убить меня.
Помнишь? Какая ему выгода от моей смерти?
- Вряд ли он хотел тебя убить, - Дел поморщилась. - Скорее он
надеялся РАНИТЬ тебя и серьезно, потому что тогда ты ослабеешь, а когда
слабеет тело, слабеет дух. Он поглотил бы меч... а потом и тебя. Но если
бы ты умер... - она замолчала. Продолжение я и сам знал.
Стараясь не беспокоить колено, я лег на спину на одеяло и уставился в
темнеющее небо. Как всегда в пустыне ночной воздух был прохладным в
противовес жару дня.
- Значит, если я правильно понял... - я нахмурился, - мне нужно
только остаться живым... целым... чтобы успеть найти Шака Обре, который
поможет освободить этот трижды проклятый меч... постараться не выходить из
себя, потому что это увеличивает его силу... и не поворачиваться к тебе
спиной.
- Ко мне! - изумилась Дел.
Я перекатил голову, чтобы посмотреть на нее.
- Конечно. А вдруг ты захочешь расправиться с Чоса избавившись от
меня, чтобы не тратить время на поиски Шака Обре?
Ошеломленная Дел застыла с открытым ртом. Зрелище было почти
комичное.
Я выдавил вялую ухмылку.
- Это шутка, баска. Я все время забываю, у тебя нет чувства юмора.
- Я бы не... я не смогла бы... я бы никогда... - она умолкла, поняв,
что не в состоянии связно говорить.
- Я СКАЗАЛ, что это была шутка! - я перекатился на бок, чтобы больное
колено было сверху, и оперся на локоть. - Теперь признаешь, что у тебя
полностью отсутствует чувства юмора?
- Нет ничего смешного в потере чести, совести...
Внезапно ощутив усталость, я провел ладонью по лицу.
- Забудь это. Забудь обо всем, что я сказал. Забудь даже что я здесь.
- Я не могу. Ты же здесь... и меч тоже.
- Этот меч, - опять он. Я тяжело вздохнул и снова опустился на
одеяло. - Ложись лучше спать, - посоветовал я. - Утром все будет лучше.
Утром всегда все лучше - для этого они и придумали его.
- Кто?
- Боги, наверное, - я пожал плечами. - Откуда мне знать? Я всего лишь
джихади.
Дел не легла. Она сидела на своем одеяле, разглядывая меня.
- Ложись спать, - повторил я.
Она равнодушно пожала плечами.
- Я немного посижу. Как охрана.
Я тоже пожал плечами, не собираясь возражать; в ее решении не было
ничего необычного. Я осторожно забрался под одеяло, тихо ругая плотную
повязку, которая не позволяла удобно устроить колено, потом перестал
двигаться.
И тут мне пришла в голову мысль. Она была очень неприятной, но вполне
возможной. Скорее даже вероятной.
- Охраняешь, да? - проворчал я. - Охраняешь меня от опасности... или
охраняешься от меня?
- Как придется, - спокойно ответила Дел.
11
Проснулся я в плохом настроении, со мной такое бывает, хотя довольно
редко; как я уже говорил, обычно я человек мягкий и сдержанный. Но время
от времени находит и на лучших из нас.
Чаще всего такое состояние утром было последствием ночи, проведенной
за акиви (или в постели с несколькими красотками, но это уже в прошлом.
Такие забавы не для стариков). На этот раз все дело было в больном колене,
которое совершенно не желало, чтобы его беспокоили и постоянно напоминало
мне об этом, отчего я всю ночь проворочался.
Дел принадлежит к тому отвратительному типу людей, которые
просыпаются относительно легко и не испытывают сожаления по поводу того,
что солнце поднялось из-за горизонта. Она спокойно лежала и смотрела как я
распутывал одеяло, ворча себе под нос, и потом так же молча наблюдала за
моими попытками приподняться. Сидеть было довольно легко. Стоять сложнее.
С ходьбой были одни проблемы.
Я проковылял в сторону, сделал свои дела, прихромал обратно. Мышцы
ныли, царапины от песка щипало, я очень давно не мылся, щеки и подбородок
заросли. Колено болело как в аидах. И не только колено: моей гордости тоже
досталось.
- Ты разговаривал, - сообщила Дел, аккуратно раскрывая одеяло.
Вот это замечание было совсем не к месту. Но раз уж она заговорила...
- Разговаривал?
- Этой ночью. Во сне, - встав на колени, она попыталась оживить угли
костра. - Я уже хотела разбудить тебя, но... я была... ну...
- Испугана? - процедил я сквозь стиснутые зубы. - Ты думала, что я
вытащу меч из ножен и наброшусь на тебя с ним в середине ночи?
Дел не ответила.
И от этого стало совсем больно: похоже мой вопрос был намного ближе к
истине, чем я подозревал.
Я вспылил и рявкнул:
- Аиды, баска, давай разберемся с этим раз и навсегда. Если ты так
меня боишься...
- За тебя, - тихо поправила она.
- За меня? Почему за меня?
Она наклонилась, раздула угли и посмотрела на меня через пепел и дым.
- Я боюсь того, что он сделает с тобой. Каким ты станешь, после того,
как он тебя переделает.
Да, тут было с чем разобраться.
- Ну... Я не думаю, что тебе придется это выяснить. Я становлюсь
довольно упрямым, когда дело касается волшебников, мечтающих превратить
меня во что-то вроде тех гончих, служивших Чоса, - я не сдержался и
скривился от отвращения. - Аиды, так умереть... - я не закончил, потому
что не мог больше говорить на эту тему. Неуклюже присаживаясь около
костра, я поинтересовался: - Так о чем я разговаривал во сне?
- Об образце, - ответила Дел, бросая мне флягу. - О линиях, узорах и
образце.
Я уставился на нее.
- ОБ ЭТОМ я говорил?
- И об этом тоже. Я не все поняла. Ты говорил о рисунках на песке, -
она показала. - Вот, видишь?
Я посмотрел. Около моего одеяла, там, где должна была лежать рука,
появился "узор" из четырех прямых линий, слегка изгибавшихся внизу.
Я нахмурился.
- Я сделал это?
Она кивнула, сосредоточенно копаясь в седельных сумках.
- Ты прошептал что-то об образце и линиях. Потом ты приподнял руку и
