прыжке. Потом освободил клинок и снова ударил, когда появилась вторая,
вылетевшая из красных теней. Позади нее уже была третья.
Кровь полилась ручьем, когда я с размаху пробил грудную клетку и
позвоночник, разрубая третью гончую пополам. Я вонзал меч с наслаждением,
чувствуя опьянение победы.
Пока не вспомнил слова Чоса, что эти твари когда-то были жителями
деревни Ясаа-Ден и танцорами мечей из Стаал-Уста.
Я растерялся. На секунду, только на секунду рукоять скользнула в моей
руке, а потом я вдохнул знакомый запах, почувствовал как кровь коркой
запекается на моей лице и понял, что если бы промедлил еще немного, эти
переделанные люди убили бы меня.
Чоса Деи заполучил Дел. Я ему больше не был нужен, ему уже не нужен
был и мой меч. Он получил то, что хотел, то, в чем нуждался, чтобы
освободиться из тюрьмы, чтобы найти своего брата и переделать Шака Обре, у
которого хватило здравого смысла запрятать Чоса в горах, где он никому и
ничему не мог причинить вреда.
И так продолжалось шестьсот сорок два года.
Вернее шестьсот сорок один. Последние шесть месяцев или около того
Чоса Деи нашел себе занятие.
А где, мимолетно подумалось мне, сейчас Шака Обре?
Голо Чоса донесся до меня сквозь проломы.
- ...и женщина сильнее, да. Требования женщины жестче, у женщины
сильнее воля. Женщина, когда она того хочет, более преданна, гораздо более
решительна, так? Более сосредоточена на своей цели.
Я едва узнал голос Дел.
- Кое-кто сказал бы более одержима.
- Но... да, конечно! Одержимость необходима, без одержимости нельзя.
Одержимость правит, а сострадание вредит, - я услышал смех Чоса. - Теперь
я понимаю. Теперь я осознал. Не просто яватма, не просто кровный клинок,
не просто оружие танцора меча. Это твоя душа, это вторая ты...
- Нет! - выкрикнула Дел. - Я не просто меч, не просто оружие. В жизни
меня ведет не только жажда мести...
Чоса не скрыл удивления.
- А что же может быть сильнее жажды мести, если она так далеко завела
тебя? Она сформировала тебя, создала тебя...
- Я сама себя создала. Я создала яватму, а не она меня.
- Она переделала тебя, - поправил Чоса. - С ней ты ведь изменилась,
так? Ты стала такой, какой должна была стать, чтобы отомстить. Жажда мести
могущественна, - голос волшебника неуловимо изменился. - Назови мне имя
твоего меча.
Вот чем Дел никогда не грешила, так это глупостью.
- Чоса Деи, - не задумываясь, ответила она. - Теперь переделывай
себя.
Голоса снова затихли. Дел и Чоса пропали.
Аиды, баска... ну крикни что-нибудь, ну дай мне хоть крошечный след.
Голос Чоса зазвучал совсем рядом - снова шутка тоннелей.
- Ты назовешь мне имя, так? Пока у тебя еще две руки и две ноги. Пока
у тебя еще две груди...
Я сообщил ему все, что о нем думал, но очень тихо.
Только хриплое дыхание и стук моих ботинок. Я бежал по тоннелю.
Развилка, развилка, развилка. Но свет становился все ярче, а запах
все отвратительнее, и угрозы Чоса Деи все жестче. Я слышал скулеж и
рычание гончих, хрипы кузнечных мехов...
Мехов?
Свет врывавшийся в тоннель через трещину в стене отразился от моего
клинка. Я остановился, обругал уставшие мышцы и протянул руку к трещине.
Оттуда шел теплый воздух, дым и красноватый свет.
Я распластался по стене, прижав лицо к трещине. Свет, огонь и дым -
от всего этого глаза начали слезиться. Слезы потекли по лицу.
Я выругался и прищурился, пытаясь разглядеть подробности.
И увидел людей, которые поддерживали огонь. Поддерживали огонь в
горне. Кузнецом был Чоса Деи.
Камень впился мне в лоб, когда я метнулся ближе, не веря своим
глазам. Я решил, что брежу, но картина не исчезала: у Чоса Деи был горн,
люди занимались кузнечными мехами. Он крал яватмы и искал яватму Дел,
чтобы прорваться сквозь охрану, поставленную Шака Обре.
У Чоса Деи был не просто горн, у него был тигель. Он расплавлял
яватмы, переделывал их, чтобы извлечь скрытую в них магическую силу и
использовать эту силу для собственных нужд.
А теперь ему нужна была Бореал, ему нужна была баньши-буря и вся
необузданная магия Севера, чтобы разбить свои оковы, разрушить гору, чтобы
дракон снова мог взлететь...
Я снова услышал голос Чоса.
- ...когда-то был могущественным. Все может вернуться, но для этого
мне нужно много магии. Я должен возродиться, изгнать слабость, так?
Обрести прежние силы, чтобы переделать моего брата.
Ответ Дел затерялся в реве новорожденного пламени, созданного мехами.
Я увидел, как оно взметнулось и опало, как прошло через занавес, перед
которым когда-то стояли мы с Дел, и наконец понял, где нахожусь.
Мне нужно было просто найти выход из тоннелей в дальнюю часть зала у
занавеса, а там я...
Что я там сделаю?
Аиды, не знаю. Отрежу Чоса Деи то, что на Северном языке Дел называла
гехетти - если у волшебников они есть - и преподнесу их Дел как трофей.
Если к тому времени она еще будет жива, чтобы их получить.
Если ее не разрежут на куски.
Держись, Делила, Песчаный Тигр уже близ...
Гончие взвыли.
Голос Чоса Деи перекрыл их вой.
- ...можно использовать любую песню. Я могу переделать любой меч.
Давай попробуем, так?
Ты не позволишь ей снова умереть.
Я бегу. Спотыкаюсь, ругаюсь, кашляю от дыма, щурюсь от света...
Свет... Аиды, пол тоннеля провалился, сквозь трещины был виден зал за
охранным занавесом Шака Обре.
Я упал на пол тоннеля и заглянул в одну их трещин. Задержал дыхание,
чтобы не вдыхать вонь и дым, но из глаз потекли слезы. Я моргнул и картина
прояснилась. За момент до того, как снова навернулись слезы, я заметил
блеск яватмы Дел, увидел сжимавшийся круг зверей.
И Чоса Деи подо мной.
Если бы я мог уронить меч точно острием вниз, я бы расколол его
голову как дыню.
Но я мог и промахнуться, а он бы получил еще одну яватму.
Трудно сказать что-то о человеке если видишь только его макушку и
плечи. Глаза могут рассказать многое, так же как и выражение лица, поза.
Ничего этого я не видел. Только темные волосы и плечи, окутанные темной
тканью.
Но я ясно видел Дел.
Гончие окружили ее. Она не двигалась, стоя в круге как каменное
изваяние. В ее руках была Бореал - тонкая черная линия. Сияние горна
освещало сталь, отблеск занавеса окрашивал ее в цвет крови.
Дел могла изменить цвет. Ей стоило только запеть...
Но Чоса Деи мог использовать ее песню, и это лишало Дел оружия.
Но Чоса Деи ничего не знал обо мне.
Аиды, что же мне делать?
Чоса Деи заговорил:
- Показать тебе, как я переделываю человека? Как я превращаю его в
зверя?
Дел ничего не ответила.
- Думаю, что тебе надо показать.
Мои ноги словно вросли в камень, я смотрел и не верил глазам. Дел
стояла в кольце гончих и не могла остановить волшебника. Чоса Деи мог
делать все, что хотел, и он подозвал одного человека из тех четверых,
которые следили за горном. Человек опустился на колени и Чоса положил
ладони на его голову.
Мысленно я кричал, умоляя человека вырваться, бежать, освободиться от
Чоса Деи, но он ничего не сделал. Он молча стоял на коленях и безучастно
смотрел перед собой, пока Чоса опускал ладони на его голову.
- Нет, - тихо сказала Дел.
Чоса тоже не повысил голоса.
- А я думаю да.
Он переделал человека. Не спрашивайте меня как. Я просто видел, что
контуры человеческой фигуры как-то стали меняться, как-то были изменены,
плавно и неуловимо, пока нос не вытянулся вперед, челюсть не ушла назад,
плечи вдавились, бедра изогнулись - и человек уже не был человеком, а
существом в форме зверя.
Засияли белые глаза, хвост вытянулся из-под ягодиц. Он... оно...
существо, покрытое шерстью, прижалось к каменному полу и уже ничем не
напоминало человека.
- Нет, - повторила Дел, но теперь в ее голосе звучал ужас.
- Переделан, - сказал Чоса. - Теперь он присоединится к остальным, и
может быть именно он вцепится тебе в глотку.
Ну аиды... Ну боги...
Я на секунду закрыл глаза, но снова заставил себя смотреть.
Дым валил из горна. Большая часть его прорывалась сквозь занавес,
остальная рассеивалась по комнате, выскальзывая в тоннели сквозь трещины,
щели и проломы.
Трещины, щели и проломы. Шепча непристойности, я сильнее прижался
лицом к щели и поискал глазами пролом побольше. Я нашел его почти сразу,
поднялся и пробежал по тоннелю еще шагов двенадцать, где меня поджидала
трещина в камне. Мой вход в зал.
Она была самой большой, Я понял это по тому, сколько дыма у нее
выходило. Самый большой пролом в потолке пещеры, но все же слишком
маленький. Может Дел и удалось бы в него проскользнуть, но мне вряд ли,
если только раздеться, намазаться мазью алла...
Плоть спасовала, дух тоже. Идея свалиться вниз без объявления - и
предстать перед волшебником в голом виде меня не прельщала. Она сразу не
понравилась всем частям моего тела.
Особенно, как сказала бы Дел, моим гехетти.
Так что пришлось идти на компромисс и скидывать только половину
одежды.
Я опустился на колени около дыры, положил рядом меч, расстегнул
широкий пояс с тяжелыми украшениями, который мог зацепиться за что-нибудь,
снял перевязь - не расстегивая пряжки, а стянув ее через руки и голову - и
наконец откинул в сторону обе туники. Холодный воздух тоннеля обдул голую
грудь и руки и заставил меня поежиться.
Сначала нужно все проверить: я опустил ноги в пролом в скале, оперся
локтями и ладонями на обе стороны дыры и осторожно перенес на них вес. Я
медленно начал опускаться. Когда дело дошло до грудной клетки, я понял,
что если рискну просто свалиться в пролом, спуск будет очень болезненным.
Аиды, как же больно - я приподнялся, тяжело дыша сквозь стиснутые
зубы, и выбрался из пролома.
Снова заговорил Чоса.
- Скоро мои звери совсем проголодаются. Назови мне имя меча.
Не сдавайся, Дел. Держись... я делаю что могу.
Осмотрев стенки тоннеля, я заметил несколько острых выступов. Я
понимал, что прыгать все равно придется, но был не прочь уменьшить высоту
полета. Проще всего было использовать пояс и перевязь, с их помощью
спуститься в пролом как можно ниже, а потом спрыгнуть. Я рисковал сломать
ногу. Но вообще-то я рисковал столь многим, что такая мелочь как единичный
перелом не имела значения.
Я обернул пояс вокруг самого надежного выступа в стене тоннеля и
тщательно застегнул его. Потом снял с перевязи ножны, разорвал шов и
перевязь превратилась в два длинных ремня. Я пропустил их через пояс, а
концы опустил в пролом.
Не слишком удобно, но лучше что-то, чем ничего.
Оставался меч. Мне нужно было обязательно прихватить его с собой при
спуске, а из-за лишнего предмета, который некуда было деть, моя попытка
могла окончиться плачевно. Я не рискнул привязать меч к телу кусками
туники - если я его случайно потеряю, Чоса Деи получит еще одну яватму, а
мне бы хотелось, чтобы она побыла со мной, пока не подвернется случай
вонзить ее в волшебника.
Все обдумав, я положил меч у края пролома и очень осторожно начал
спускаться.
В тоннеле тявкнула гончая.
Я застыл. Я не обрадовался, представив как буду спускаться
одновременно отбиваясь от гончих - я предпочитаю бой в равных условиях.
Так что я снова вылез из пролома, схватил меч и успел только встать на
колени, когда из темноты вылетела первая гончая.
Я начинал уставать от этого. Как мне не хотелось проливать их кровь.
Стоя на коленях, я сражался с гончей. Поза была непривычной и я никак
