другу, и я наконец-то понял, что было причиной таких отношений. Если бы
люди не научились терпеть друг друга, Северные дома были бы залиты кровью.
Дел вошла в ближайшее отделение. Без сомнения, Глава ожидал, что мы
выберем другое - его собственное, самое просторное, в дальнем конце дома -
но Дел не любила лишние почести. Она развязала свои одеяла, разложила на
плотно утрамбованной земле шкуры, села и вытащила из ножен яватму.
Свидетелем этого ритуала я был много раз. Каждый, кто живет мечом и
хочет прожить подольше, заботится о клинке. Дел и я провели много вечеров
под луной, зачищая и затачивая наши мечи, счищая малейшие засечки или
осматривая и поправляя ремни перевязи и ножны. Но теперь, здесь, в этом
месте, странно было видеть как Дел вновь занимается мечом. Не спрашивайте
меня почему. Просто странно.
Вдали затявкали звери. Я слышал скорбные завывания, которым вторило
эхо в горах, жуткие причитания созданных магией гончих, сбегающих с
дракона, чтобы пробраться в Ясаа-Ден, скользнуть в плохо прикрытые двери
или спрыгнуть в отверстия для дыма в крышах. Я поежился и раздраженно
спросил:
- Аиды, и как твои люди могут жить в таком холодном мире? С тех пор,
как мы приехали сюда, я не видел ни одного по настоящему теплого дня и ни
клочка земле, где бы не было снега. Как вы это выносите, Дел? Снег, холод,
вечно тусклые серо-белые дни? Здесь же нет никаких красок!
Она склонилась над мечом. Перевязанная шнурком коса скользила по
плечу в такт ее движениям, и я вдруг пожалел о нашем споре. Из-за него нам
еще долго придется спать в разных постелях.
Но промучился я недолго - достаточно было вспомнить ее поведение, с
которым я не мог смириться, ее объяснения, которые я не мог принять, и все
желание пропало бесследно.
- Краски есть, - ответила Дел, не поднимая глаз, - даже зимой. Есть
нежные оттенки снега - белый, серый, голубой, розовый. Все зависит от
места, формы и времени суток. А красота гор, озер, деревьев, яркие одежды
детей, - наконец-то она взглянула на меня. - Краски есть, Тигр. Нужно
только захотеть их увидеть.
Я хмыкнул.
- Я предпочитаю Юг. Пустыню. Даже Пенджу. По крайней мере там все
ясно.
- Потому что там нет драконов? - Дел не улыбнулась, ее точильный
камень пробежал по всей длине клинка. - Но там есть кумфы, ослы, песчаные
тигры... не говоря уже о похотливых танзирах, жестоких борджуни и
воинственных племенах, таких как Вашни.
Чем дольше стоишь, тем больше ноют колени и сильнее устает спина. Я
уронил одеяла и уселся на них, по пути напомнив Дел:
- Это племя стало родным для твоего брата.
- Для того, что от него осталось, - поправила Дел. Точильный камень
зазвенел чуть громче чем обычно. - Ты видел, кто он для этого старика.
Да, видел. Меня привлекают женщины, я никогда не испытывал желание
лечь в постель с мужчиной, но я сразу понял, какого рода отношения были
между братом Дел и вождем Вашни, который приютил мальчика.
Что ж, по крайней мере Джамайл нашел человека, которого полюбил после
того, как его лишили языка и мужественности. Человека, который любил его.
- Ты могла забрать его оттуда, - напомнил я ей. - Ведь это ты и
собиралась сделать, увезти его с Юга?
- Конечно. И я бы его увезла, но... он решил иначе.
- Вряд ли у него был выбор, Дел. Думаю, он понял, что ему лучше было
остаться с Вашни. Они принимают его таким, какой он есть.
- Принимают. Потому что он ПРИНАДЛЕЖИТ старику.
Я понимал, что она хотела сказать, выделяя это слово. На Юге, где
женщины ценятся наравне с племенными кобылами и ценными украшениями,
мужчина часто ищет более возбуждающего союза с собственным полом, и в
кровати, и в делах. А для этого существовала торговля рабами...
Я отвлекся от своих мыслей.
- Может и так, - согласился я. - А может он действительно привык к
ним и не хотел расставаться.
Дел перестала затачивать меч.
- А что дальше? - спросила она. - Что случится, когда старик умрет?
Джамайл станет рабом нового вождя? Он будет служить новому хозяину как
раньше служил старому?
- Этого мы не знаем, - признался я, - и не узнаем, пока не вернемся
вниз, на Юг. Там сможем все выяснить.
- Нет, - резко сказала она и добавила поспокойнее, - не надо. Ты
прав. Он сделал свой выбор, а я свой, с Калле.
Я ждал продолжения, но не услышал больше ничего кроме приглушенного
звона точильного камня о сталь. Тоже песня.
Но я ее понимал.
Мы отдыхали до захода солнца. Потом в дом вошли Глава и несколько
жителей деревни и вежливо пригласили нас на ужин. Поскольку нам с Дел
больше нечем было заняться - да и есть хотелось - мы согласились.
Если бы мы могли выбирать, мы предпочли бы поесть в доме, и вообще-то
на это рассчитывали, но очевидно Северяне приняли первое дыхание весны за
знак того, что ночи становятся не холоднее дней. Оказалось, что ужин будет
под открытым небом, и усевшись на покрытую шкурами землю, я укутался в
плащ так плотно, что едва мог пошевелиться, хотя ради ужина пришло
пожертвовать теплом и освободить руки.
Вот что я хорошо умею, так это есть. На предложенную еду никогда не
плюют, если конечно ее предложил не враг.
Глава по имени Халвар понимал, какую честь ему оказала Стаал-Уста
нашим присутствием и чувствовал себя обязанным самому прислуживать гостям.
Пока мы с Дел жевали жареную свинину, хлеб, клубни и запивали все это
кружками эля, Халвар расписывал нам историю деревни. Я слушал вполуха,
поскольку говорил Глава с акцентом, превращавшим речь на и без того
малопонятном Северном в полную неразбериху, и постоянно ссылался на
дракона, из чего я сделал вывод, что страсть к мифологии в Ясаа-Ден
процветала, а я никогда не интересовался сказками. Дайте мне только
отточенный меч из хорошей стали...
- Тигр...
Голос Дел. Я обернулся, вытаскивая изо рта кусок свиной шкурки.
- Что?
Она кинула на меня раздраженный взгляд и сделала изящный жест,
который должен был показать мне на всех присутствующих.
- Поскольку завтра мы отправляемся к дракону, деревня Ясаа-Ден хотела
бы сложить песню в нашу честь.
- Я не умею петь, - терпеливо напомнил я.
- От тебя этого никто не потребует. Петь будут они, для нас.
Заглотнув последний кусок свинины и смыв его в желудок элем, я пожал
одним плечом.
- Пусть поют, если хотят. Ты знаешь мои музыкальные способности.
Дел ловко перешла на другой язык и, сердечно улыбаясь, чтобы
порадовать Халвара, сообщила мне на Южном с неизменным Северным акцентом:
- Это честь для нас. И если в тебе есть хоть капля воспитанности,
сейчас ты скажешь им какую честь они нам оказывают.
- Я только опасаюсь, что они усыпят нас своей песней, - я глотнул еще
эля.
Улыбка Дел пропала.
- Почему ты всегда такой грубый? Эти люди верят в тебя, Тигр... они
хотят показать тебе как ценят то, что ты пришел спасти их деревню. Ты -
Песчаный Тигр, человек из Южных легенд, а теперь твое имя может войти и в
Северные легенды. О тебе будут говорить как о человеке неравнодушном к
бедам других, готовом помочь беспомощным и слабым...
Мне пришлось прервать ее, я побоялся, что она зайдет совсем далеко.
- Воззвания к моему самолюбию не помогут.
- А раньше помогали.
Это замечание я пропустил мимо ушей.
- Я просто не могу понять, почему деревня, полная взрослых людей,
упорно продолжает рассказывать сказки вместо того, чтобы заниматься
серьезными делами, - я мотнул головой в сторону расплывающихся контуров
гор. - Это просто куча камней, Дел, ничего больше. Если гончие там, я туда
пойду. Но зачем твердить, что там дракон?
Дел вздохнула и тоже сделала глоток. Люди смотрели на нас, мы
говорили на Южном, но тему нашего разговора понять было нетрудно.
- Тигр, неужели ты прослушал все, что рассказывал Халвар о появлении
Ясаа-Ден?
- Я слушал... но не понял и одного слова из десяти, баска. У него
слишком сложный Высокогорный, а я не до такой степени им владею.
Дел слабо нахмурилась.
- Диалект гор. Да, я не подумала. Наверное тебе действительно трудно
его понимать. Но это не извиняет твою грубость...
- ...по отношению к Главе, который рассказывает сказки? - я покачал
головой. - Я ехал сюда не для того, чтобы терять время на глупости, Дел.
Все эти рассказчики - вруны - если тебя интересует мое мнение - и за
деньги они выдумывают истории, хотя могли бы заниматься чем-то полезным.
Конечно сочинять сказки проще. А если за это еще и платят...
- Тигр, - холодный тон Дел заставил меня замолчать. - Мы не говорим о
скельдах, которые глубоко почитаемы на Севере, да и откуда тебе знать,
легко ли быть скельдом. Что человек, который живет убийством, может знать
об искусстве повествования?
Я покосился на нее.
- Ты кажется тоже иногда имеешь дело с убийством.
Не ожидавшая такого выпада Дел замолчала, потом перевела взгляд на
Халвара, который терпеливо ждал окончания нашего разговора, и выдавила
слабую улыбку, но в ее голосе слабости я не почувствовал.
- Этот человек и жители деревни готовы оказать нам высокую честь,
Тигр. Ты выслушаешь песню, ты дождешься ее завершения, а потом
поблагодаришь Халвара и всех в Ясаа-Ден за их доброту и щедрость. Понял
меня?
- Конечно, - оскорбился я. - За кого ты меня принимаешь? За дурака,
который этим утром выпал из козьей повозки?
- Нет, - с прохладцей сказала Дел, - за дурака, который выпал из этой
повозки лет тридцать восемь или тридцать девять назад и ударился головой.
- Тридцать шесть! - сам того не ожидая, взорвался я и выругался,
когда она слабо улыбнулась и сообщила Халвару, какой честью для нас будет
выслушать их песню.
Точнее я думаю, что она это сказала. Никогда нельзя быть уверенным,
если разговор ведется на Высокогорном. Он неверный, как и сам Север. Но
что бы Дел ни сказала, Халвару это польстило. Он крикнул что-то
неразборчивое - мне - и несколько человек кинулись к домам, чтобы вскоре
вернуться с барабанами, флейтами, бубнами и другими инструментами, которые
я не смог опознать.
Ясно, музыканты. Остальные взяли детей на колени, влюбленные
обнялись, все приготовились петь песню.
Солнце скрылось, его поглотили горы. Дракон угрюмо дымил в сумерках,
извергая слабое красноватое свечение из глубин его "глотки". Я хмуро
рассматривал его, отмечая, что в темноте зверь не превратился во что-то
более земное, на что я очень надеялся. Напротив, я уже почти не
сомневался, что рядом лежит огромный дракон. Странный запах остался, к
нему примешивались другие ароматы - жареной свинины, кислого эля, немытых
тел, мокрых детских пеленок, животных, которых надо было запереть, но все
равно я его чувствовал. Он спускался с горы, похожей на дракона, укутывая
Ясаа-Ден затхлой вонючей пеленой.
Пахло не костром. Дым от каждого дерева разный, но всегда чистый и
сладкий. И не навозом - ни от козы, ни от коровы, ни от кого-то другого -
а уж я-то эти запахи хорошо знал, я собрал много навоза в те дни, когда
был рабом. У него свой, особый запах. Этот был другим.
- Гончие, - вдруг сказал я.
Халвар прервал свое вступление к песне. Дел сердито посмотрела на
меня.
- Гончие, - повторил я, прежде чем она успела меня отчитать или
сообщить мне, кто я такой. - Вот на что похож этот запах, или вернее вот
чем от них пахнет, - я указал подбородком в направлении горы. - От них
воняет этим дымом.
Дел нахмурилась.
- Похоже на тухлые яйца? - предположила она.
Я подумал.
- Что-то есть, - согласился я и тут же высказал свое предположение. -
