На этот раз они поднялись этажом выше. Здесь было гораздо меньше
суматохи. Они пересекли один холл, затем другой. Наконец они оказались
рядом с дверью, перед которой стоял охранник. При их приближении он
положил руку на оружие и не убирал ее до тех пор, пока Оппенхеймер и майор
не предъявили документы.
- Еще один гость, - сказал Оппенхеймер охраннику. - Вас теперь
шестеро, дежурить будете посменно. Постоянно должен быть один внутри, один
снаружи. Я пришлю лейтенанта Эдмондса позаботиться о деталях. Пока он не
появится, стойте здесь все шестеро.
Ему ответил хор голосов: "Есть, сэр". Оппенхеймер открыл дверь и
первым вошел внутрь. Это была шикарная свита.
Базз Де Кемп поднял глаза от книжки в бумажной обложке, которую он
читал, сидя в кресле. Он ухмыльнулся, вынул изо рта сигару и сказал:
- Привет, Крошка Эд. Стало быть, они и до тебя добрались.
Эд Уандер уже утратил способность удивляться. Он опустился на кушетку
и закрыл глаза.
Оппенхеймер и майор посмотрели на газетчика. Оппенхеймер сказал:
- Мы только что перечитали сведения, которые вы сообщили по делу
Таббера. Они в основном подтверждают то, что нам только что рассказал
Уандер. Это повышает ваш приоритет с "AA" до чрезвычайного.
- Приятно слышать, - просиял Базз. - Сколько здесь еще народу с
чрезвычайным приоритетом?
- В Соединенных Процветающих Штатах по меньшей мере несколько сотен.
Чтобы выяснить, сколько таких в Англии, Европейском Содружестве и
Советском Комплексе, мне нужно будет запросить последние данные. Возможно,
к этому времени Союзные Нейтральные Штаты тоже взялись за дело.
Базз тихо свистнул.
- Дело приобретает настоящий размах.
- Размах войны, - сухо сказал майор.
Эд начал привыкать. Он брюзгливо сказал:
- Когда у вас тут кормят? Если я уже попал в заключение, пусть меня
кормят хоть изредка.
- Вы не заключенный, - сказал Оппенхеймер. - Вы доброволец,
выполняющий правительственное задание.
- А что, есть разница?
- Мы вскоре с вами свяжемся.
Вскоре не получилось. Получилось не раньше следующего утра. Тем
временем была усовершенствована система их охраны и удовлетворены их
потребности. Они провели несколько часов, пересказывая друг другу
последние события, но это был скорее просто треп. В целом Базз Де Кемп
прошел примерно через те же переживания, что и Эд Уандер. Его забрали двое
агентов и отвезли в Нью Вулворт Билдинг. Его забрали как автора статей о
Таббере. Поскольку он продолжал отстаивать свою версию происходящего, его
приоритет поднялся с "C" до "AA", а с появлением Эда их приоритет возрос
до чрезвычайного.
За Эдом и Баззом пришли утром. Но не Оппенхеймер и майор Дэвис.
Очевидно, с ними теперь работали сотрудники высших эшелонов. На сей раз
для сопровождения их к месту опроса явились полковник с двумя адъютантами.
Полковник Фредерик Уильямс из разведки Воздушных Сил.
Базз сунул книжку, которую читал, в карман куртки со словами:
- Просто на случай, если мы опять столкнемся с этой бюрократической
волокитой. То бегом, то ждите, то бегом, то ждите... Лучше уж я захвачу
что-нибудь почитать.
Полковник неодобрительно посмотрел на него. Базз ответил ему злобным
взглядом, сгреб несколько сигар, которые он заказал вчера вечером, и
затолкал их в нагрудный карман куртки:
- Горючее мне тоже понадобится.
Они проследовали за полковником и адъютантами. Охранники прикрывали
тыл. Пиджаки их по-прежнему были откинуты, чтобы легко было выхватить
оружие. Эду было интересно, какой потенциальной опасности они боятся,
здесь на верхних этажах самого высокого небоскреба Ультра-Нью-Йорка, когда
вокруг сотни людей из службы безопасности.
Место их назначения находилось еще на этаж выше. На этот раз вместо
одной приемной было две. Первая была огромных размеров, с дюжиной столов
секретарей и таким же количеством кабинетов позади них. Вторая была
небольшой, и занимала ее средних лет мегера с производительностью/
эффективностью автомата.
Она скрипуче сказала:
- Мистер Хопкинс ожидает вас, полковник. Остальные уже здесь.
- Благодарю вас, мисс Пресли.
Полковник собственноручно открыл внутреннюю дверь.
Кем бы ни был архитектор, спроектировавший Нью Вулворт Билдинг, он,
очевидно, понимал, что наивысший этаж предназначен для облеченных
наивысшей властью того или иного рода. Этот кабинет служил тому явным
свидетельством.
Эд Уандер никогда в своей жизни не бывал в таком месте. Если у него и
были какие-то представления о нем, в этом заслуга Голливуда. Как бы то ни
было, он осмотрелся в изумлении.
В комнате был только один стол, который казался подвешенным на тонкой
ножке с потолка, а не опирающимся на пол. За ним сидел, надо полагать,
мистер Хопкинс. Эд Уандер и Базз Де Кемп осознали, кто такой мистер
Хопкинс, одновременно. Базз тихонько присвистнул сквозь зубы.
Дуайт Хопкинс, Великий Примиритель. Дуайт Хопкинс, власть за троном,
Дуайт Хопкинс, который возвышался над западной политикой, как колосс.
Дуайт Хопкинс избегал внимания общественности. Он в нем не нуждался.
Однако правая рука президента Эверетта Мак-Ферсона, мозговой трест из
одного человека, Дуайт Хопкинс, которого некоторые даже называли альтер
эго президента, не мог оставаться совершенно неизвестным пытливым
гражданам. Президент Мак-Ферсон мог быть, и был на самом деле, главной
фигурой, символом, образом для публики, истинные усилия которого в сфере
управления нацией ненамного превышали действия правящего монарха
Великобритании. Но в то время, как обаятельные политики типа Мак-Ферсона
могут обладать тем, что привлекает избирателей, за сценой все равно должен
быть такой вот Дуайт Хопкинс. Он пережил три администрации,
Демократические Республиканцы передавали его Либеральным Консерваторам, а
затем обратно, что никак не меняло их политику - впрочем, как и его. Между
двумя партиями в эпоху Процветающего Государства редко бывали споры. Не
считалось стоящим занятием пытаться повлиять на избирателей, затевая
споры. Избиратели голосуют за человека, который им симпатичнее прочих, а
не за принципы.
Дуайт Хопкинс сидел за небольшим столом. По одну сторону от него на
легком стуле сидел, положив ногу на ногу, генерал армии. По другую сторону
- высокий седой штатский. Напротив них в ряд сидели Дженсен Фонтейн, Элен
Фонтейн и Мэтью Маллигэн.
Эд снова обвел глазами комнату. Ошибки не было. Табберы подозрительно
отсутствовали.
Хопкинс кивнул новоприбывшим.
- Вы, надо полагать, Базз Де Кемп, вы похожи на газетчика. А вы
Эдвард Уандер. Почему вас зовут Крошка Эд? - голос Хопкинса был твердым,
но настойчивость в нем имела странный оттенок непринужденности, словно
теперь, когда дело наконец попало в руки Хопкинса, спешки больше не
требовалось.
- Не знаю, - сказал Эд.
Маллигэн открыл рот:
- Послушай, Уандер, если это все твоя...
Генерал прервал его громовым раскатом:
- Прекратите, мистер Маллигэн. Мистер Уандер здесь в равном с вами
положении. Вы здесь для того, чтобы помочь прояснить вопрос, имеющий
первостепенное значение для нации.
- Для всего мира, - мягко поправил высокий седой штатский.
Дженсен Фонтейн раздраженно сказал:
- Я требую ответа: неужели эти коммунисты там в Величайшем Вашингтоне
считают, что они могут забрать граждан, имеющих хорошую репутацию и...
Дуайт Хопкинс без выражения смотрел на промышленного магната из
маленького городка. Затем прервал его вопросом:
- Мистер Фонтейн, каковы, по вашему мнению, причины помех на радио и
телевидении, и, далее, неполадок с кинопроекторами?
Дженсен Фонтейн посмотрел на политика стеклянными глазами и сказал
тоном подсказки:
- Моя страна, да будет она всегда права...
- Я согласен с вами, сэр, - непринужденно сказал Хопкинс. - Но
отвечайте на мой вопрос.
- Я назову вам причину, - рявкнул Фонтейн. - Саботаж Советского
Комплекса. Подрыв американской промышленности. Подпольный...
- И каким образом им удалось это сделать?
- Это не моя обязанность выяснять. Вас, ребят из Величайшего
Вашингтона, для этого выбирали. Судебный Департамент в том числе. Я думаю,
ЦРУ могло бы найти виновных достаточно быстро, если бы не было заражено
агентами коммунистов. Более того...
- Вы свободны, мистер Фонтейн, - сказал Дуайт Хопкинс. - Благодарим
вас за сотрудничество.
Фонтейн только-только оседлал своего конька. Он как раз воздел кверху
руку, чтобы выразительно взмахнуть ею, и тут полковник Уильямс твердо взял
его за локоть.
- Я проведу вас к выходу, сэр.
Взгляд Маллигэна переместился с Хопкинса на полу-вырывающегося
Фонтейна.
- Послушайте, вы не можете так обращаться с мистером Фонтейном! -
крикнул он.
Седые брови Хопкинса поползли вверх.
- Ваше собственное мнение совпадает с мнением мистера Фонтейна,
мистер Маллигэн?
Маллигэна вывели вслед за Фонтейном.
Дуайт Хопкинс обвел взглядом Элен, Базза и Эда Уандера.
- Я прочел доклады. С вами троими я действительно хотел поговорить в
любом случае. Прошу простить, мисс Фонтейн, если мое обращение с вашим
отцом показалось бесцеремонным.
- Бросьте, - сказала Элен, состроив недовольную гримасу. - Папе
пойдет на пользу немного бесцеремонного обращения.
"Правая рука" президента откинулся на спинку стула и торжественно
оглядел их.
- Неделю назад, в пятницу, - сказал он, - перестали работать радио и
телевидение. В течение нескольких часов правительство не предпринимало
действий. Предполагалось, что промышленность вскоре обнаружит причину
неполадок и устранит ее. Однако, когда стало известно, что явление
захватило весь мир, был назначен чрезвычайный комитет. На следующий день
президент предназначил специальный фонд на увеличение размеров комитета и
расширение его многообразных полномочий. На следующий день комитет
превратился в комиссию. А еще через день на секретной сессии Конгресс
проголосовал за предоставление неограниченных ресурсов, я был назначен
главой этого проекта, отчитывающимся только перед президентом.
Присутствующие здесь генерал Крю и профессор Брейсгейл - мои ассистенты.
Баззу Де Кемпу не могла внушить благоговение даже такая персона, как
Дуайт Хопкинс. Он вынул из кармана одну из своих неизбежных сигар, сунул в
рот и, разыскивая спички, произнес:
- Вы, ребята, не слабо переполошились из-за этих развлечений для
слабоумных. Вчера ночью майор сказал нам, что это так же важно, как война.
И...
- Как ядерная война, мистер Кемп, - сказал Хопкинс.
- Не говорите ерунды, - сказала Элен.
Дуайт Хопкинс перевел взгляд на высокого седого штатского.
- Профессор Брейсгейл, будьте добры, обрисуйте нам некоторые аспекты
ситуации, с которой мы столкнулись.
Профессор говорил сухо и внятно, словно читал лекцию, а не участвовал
в беседе.
- Что происходит с цивилизацией, когда существует экономика изобилия,
и отсутствуют развлечения для публики?
Все трое, Эд, Базз и Элен, одновременно пожали плечами, не пытаясь
ответить. Вопрос был явно риторическим.
Он продолжал.
- Средний человек не способен к самопрограммированию. По крайней
мере, такой средний человек, каков он сейчас. Он не может придумать, чем
себя занять. Ему никогда не приходилось над этим задумываться. Человек
развивался в таких условиях, в которых приложение имеющихся у него времени
и энергии было заранее запрограммировано. Он работал и работал от
двенадцати до восемнадцати часов в день. Весь день, и так каждый день.
