добраться до места, где он вчера оставил Фольксховер. Похоже, маленький
ховеркар благополучно пережил нашествие народа и поливание пожарными
машинами, которые в конце концов разогнали разъяренную толпу и пришли на
выручку несчастному киномеханику.
Снова оказавшись на месте происшествия, Эд поразился безумию толпы,
возникшему в результате такого простого явления, что они не смогли
посмотреть кино, на которое стояли в очереди. Что за черт, ведь уже самый
конец двадцатого века, а не времена пионеров Дикого Запада! Нельзя
линчевать человека, подозреваемого в том, что он испортил ваше вечернее
развлечение!
Или можно?
Что сказал ему участник события? Все на пределе.
Эду Уандеру все это казалось бессмысленным. Да, он был основательно
знаком с миром радио и кино и знал, насколько большинство граждан зависит
от обеспечиваемых ими развлечений. Но Эд Уандер был сотрудником, а не
пассивным зрителем и, по крайней мере подсознательно, относился к своей
аудитории презрительно. Он сам, вместе со своими коллегами, смотрел
телевизор только как часть работы.
Вернувшись к своему дому, он вспомнил, что нужно зайти в аптеку на
углу за газетой, прежде чем подниматься в свою квартиру. Управляющий
сохранил для него экземпляр. Остальные экземпляры утреннего выпуска
"Таймс-Трибьюн" были, как и вчера, все распроданы.
Эд принял душ, воспользовался кремом NoShav, переоделся в чистое и,
прежде чем приняться за газету, заказал себе стакан пива. Автобар не
ответил, и Эд нахмурился. Приспособление было рассчитано на разновидности
сорока разных напитков и действовало через распределительный центр,
который обслуживал эту часть города, примерно так же, как автоматическая
кухонная сеть. Эд набрал код "Рыбацкого пунша" - c тем же результатом.
Раздраженный, он подошел к телефону и позвонил в центр. На экране
появилась озабоченная пепельная блондинка и, прежде чем он успел открыть
рот, сказала:
- Да, мы знаем. Ваш автобар не работает. К несчастью, у нас кончились
запасы ввиду беспрецедентного спроса. Из Ультра-Нью-Йорка запрошены новые
запасы. Спасибо. - Она отключилась.
Эд Уандер пробурчал что-то себе под нос и сел в кресло, намереваясь
приняться за газету. Беспрецедентный спрос. Ну, это не было
непредсказуемым. Не имея другого занятия, люди стали куда больше пить.
Газета не имела ни малейшего подозрения по поводу истинной природы
катастрофы, постигшей мировые средства массовой информации. Никакого
вообще. Базз Де Кемп явно был единственным журналистом, который понимал,
что происходит на самом деле, и его городской редактор зловеще предупредил
его больше не упоминать Иезекиля Джошуа Таббера и его проклятий. АП-Рейтер
и другие агентства новостей не имели ключа к разгадке. В больших статьях и
отдельных колонках рассматривались разные гипотезы, начиная от пятен на
солнце или радиоизлучения отдаленных звездных систем, и заканчивая
ужасными заговорами Советского Комплекса или Европейского Содружества с
целью нарушить баланс страны, лишив человека с улицы необходимых ему
развлечений. Как именно это было достигнуто, оставалось спорным. Те, кто
спорили против последнего обвинения, выдвигали в качестве аргумента то,
что катастрофа захватила в той же мере и территорию Советского Комплекса,
и территорию Европейского Содружества.
Собственно говоря, в некоторых странах проблемы были даже серьезнее,
чем в Соединенных Процветающих Штатах Америки. В Англии, например. В
Лондоне, Манчестере и Бирмингеме были беспорядки. Беспорядки были явно
бессмысленными, бесполезными, не направленными ни на кого и ни на что
конкретно. Просто беспорядки, творимые толпами людей, которым нечего
делать.
Эд Уандер ощутил, как дурное предчувствие холодком поднимается по
позвоночнику. Он видел вчера такую толпу. Он даже был захвачен ею.
Он быстро пробежал глазами газету в поисках истории с толпой
линчевателей, которая чуть не прикончила незадачливого киномеханика,
которого обвинили в том, что он сломал проектор. К удивлению Эда, он с
трудом нашел статью. Он думал, что она займет всю первую полосу. В таком
маленьком городке, как Кингсбург, это была, вероятно, первая попытка суда
Линча за всю историю его существования. Но нет, статья была закопана
внутри, и история была представлена скорее шуткой, чем серьезным делом,
где сотни людей пришлось разгонять водой под давлением из пожарных машин,
и были вызваны десятки полицейских, чтобы усмирить разбушевавшуюся толпу.
Эд понял. Историю специально замяли. Отцы города, или кто-то там
наверху, не хотел привлекать внимание населения к тому, как легко устроить
беспорядки - и к тому, что это может оказаться развлечением. Нужно
смотреть правде в глаза: когда вчерашние беспорядки достигли высшей точки,
толпа вовлекла в свое коллективное существо множество мужчин, женщин и
подростков.
Эд вернулся к первой странице. Президент выступил с каким-то наскоро
состряпанным объяснением помех на телевидении и радио. До кино он еще не
добрался. Когда доберется, будет основательная закавыка. Пятна на Солнце
нарушают телепередачи? Конечно. Может быть. Или сильное радиоизлучение из
космоса? О да. Возможно. Но кино? Как они собираются объяснить тот факт,
что кадры в кинофильмах больше не могут сменяться положенным образом?
Эд покачал головой. Не хотел бы он сейчас оказаться на месте главного
босса Соединенных Процветающих Штатов Америки. Президенту Эверетту
Мак-Ферсону предстоит неплохая работенка.
Была еще одна новость из Величайшего Вашингтона. Мольба Белого Дома
ко всем вышедшим на пенсию актерам, циркачам, ветеранам варьете,
музыкантам, певцам, исполнителям на карнавалах и всем остальным, имеющим
хоть какое-то отношение к шоу-бизнесу или имевшим в сколь угодно далеком
прошлом, явиться в ближайшие школы по месту жительства. В конце мольбы
была угроза. Если кто-то не явится, это автоматически отменяет любые
блага, которыми он пользовался благодаря страховке от безработицы.
Эд Уандер задумчиво потер кончик носа указательным пальцем. Это
касается и его. Ему придется явиться. Умозаключения очевидны.
Радио-телевизионное проклятие разразилось всего несколько дней назад, но
Величайший Вашингтон уже открывает заново наскальные рисунки. Эд задумался
над тем, насколько серьезными были беспорядки в Англии, и ему стало
неуютно.
Он направился в свою автоматическую кухню и набрал себе ленч. Еда
показалась ему безвкусной, несмотря на то, что он толком не ел с прошлого
дня. Он выбросил ленч в мусорный люк, не одолев и половины.
Эд подумал об Элен. Странно. Каким-то образом прошедшие несколько
дней полностью изменили его чувства к ней. Она ему по-прежнему нравилась,
но в этом не было страсти. А всего только неделю назад мысль о ней была в
его уме самой важной.
Эд спустился подъемником на улицу. Там было кое-что новое. Стояла
толпа под дверью винного магазина, собственно в двери стоял толстый
человек и что-то объяснял. Когда Эд Уандер подошел поближе, он расслышал,
о чем говорят.
- Извините, ребята, ничегошеньки не осталось. Все продали. Ждем новых
поставок.
- А джин или ром? - крикнул кто-то.
- Абсолютно ничего, говорю вам. Виски, джин, ром, бренди - все
продано.
- ВООБЩЕ ничего? - недоверчиво переспросил кто-то.
Владелец магазина сказал извиняющимся тоном:
- Все, что у меня есть - это несколько бутылок ментолового коктейля.
- Что это такое? - пробурчал спрашивавший. - В нем есть алкоголь?
- Это крепкий ароматный подслащенный напиток, - сказал Эд. - Сладкий
и пахнет мятой. Немного слабее виски.
- Можно его смешать с кока-колой? - спросил кто-то.
Эд закрыл глаза и пожал плечами.
- Ладно, я возьму бутылочку. Надо же, чтобы в доме было хоть что-то.
А то это все сводит меня с ума.
Ему не требовалось уточнять, что именно сводит его с ума.
- И мне одну дайте.
Народ рванулся внутрь. Толстый владелец торопливо сказал:
- По одной бутылке в руки, ребята. У меня осталось всего несколько
бутылок. И вы же понимаете, что это особенная вещь. Пятнадцать зеленых
бутылка.
Эд Уандер пошел обратно в направлении своего дома. На углу собралась
толпа. Он подошел поближе и стал на цыпочки, чтобы посмотреть, в чем дело.
В центре были трое детей, которые показывали простые акробатические
упражнения. Толпа угрюмо наблюдала за ними, хотя время от времени
кто-нибудь подавал ободряющие возгласы. Иногда ребятам бросали одну-две
мелкие монеты. Репертуар их был весьма ограниченным.
Это напомнило Эду, что он должен явиться в ближайшую школу и
зарегистрироваться как безработный, причастный к шоу-бизнесу.
Он сделал это на следующий день. Это заняло немного времени. Актеров,
музыкантов и шоуменов было не так много, как когда-то. А ветеранов
варьете, цирка или карнавалов в Кингсбурге, очевидно, не было вовсе.
Автоматизация прошла в мир развлечений, точно так же, как во все другие
отрасли. При наличии телевидения сравнительно небольшая группа людей могла
развлекать двести миллионов людей одновременно, тогда как в старые дни
варьете составлял максимум пару тысяч зрителей одновременно. При наличии
кино дюжина актеров может разыгрывать пьесу перед миллионными массами,
тогда как в дни расцвета театра на представлении могло быть не больше
нескольких сотен зрителей. При наличии радио, голос поп-певца может быть
известен всему миру, тогда как певец, выступавший в ночном клубе прошлого,
мог вызвать пьяные всхлипывания посетителей, занимающих в лучшем случае
полсотни столиков. А музыканты? Здесь автоматизация достигла предела со
своей консервированной музыкой пластинок и магнитных лент.
Нет, больше не было такого количества людей шоу-бизнеса, даже по
сравнению с прошлым десятилетием, не говоря уж о четверти века назад или
больше.
Когда дошла очередь до Эда пройти собеседование, он их разочаровал.
Они тщательно записали все, что он когда-либо делал, и очевидно решили,
что никакой пользы из этого извлечь нельзя.
Не думает ли он, что сможет работать конферансье в варьете?
Эд вздохнул. Да, он думает, что сможет.
Они с ним свяжутся.
Он вышел и сел в свой ховеркар.
Что-то нужно было предпринимать. Ему снова и снова приходило в
голову, что он, Баззо и Элен - единственные за пределами кружка Таббера,
кто знает, что в действительности происходит.
Мальчик с толстой кипой газет под мышкой выкрикивал экстренный
выпуск. Эд сообразил, что уже очень давно не слышал, чтобы
мальчишки-разносчики газет выкрикивали экстренный выпуск. Комментаторы
новостей на радио и телевидении положили конец этому газетному обычаю
прошлого.
Он прислушался к тому, что кричит мальчишка. Все больше беспорядков
то там, то здесь. Эду не нужно было читать газету, чтобы представить себе
общую картину. Изнывающие от безделья люди, которые слоняются взад-вперед
по улицам, не зная, чем заняться.
Все больше беспорядков. Интересно, подумал Эд, сколько времени
пройдет, прежде чем люди станут объединяться для религиозных бунтов?
Стычки между расами, между верующими разных религий, беспорядки
политического характера. Это неплохое занятие, чтобы убить время, не так
ли?
Он просто обязан был что-то предпринять. Должна быть какая-то
отправная точка. Эд изменил направление движения. Он направился по дороге
на юг и вскоре оказался на территории университета.
Ему повезло, и он без труда нашел профессора Вэрли Ди у него на
кафедре факультете антропологии. Профессор несколько раз выступал в
