повел между дымящимися холмиками разнообразного навоза к зданию на другом
конце двора.
-- Я думаю здесь, однако, можно сделать неплохой огород, -- сказал
Ваймз, стараясь поддержать беседу.
-- Я пытался посадить ревень, -- сказал старик, толкнув дверь. -- Но он
вырос в двадцать футов высотой, а затем взял и загорелся. Отгадайте, где в
этот момент был наш крылатый дракон, сэр, он тогда был болен и -- какой
ужас... Но не расстраивайтесь, его шкура будет отлично выглядеть, когда
высохнет. Не изволите ли войти, сэр?
Холл внутри был настолько же тих и темен, как двор снаружи был полон
света и шума. Чувствовался сухой запах гробниц исходящий от старых книг и
полотнищ. Когда глаза Ваймза привыкли к темноте, он разглядел наверху
висящие флаги и вымпелы. В холле было несколько окон, но из-за наросших на
них паутине с дохлыми мухами вовнутрь проникал только серый полумрак.
Старик закрыл дверь и оставил его одного. Ваймз через окно посмотрел,
как он проковылял обратно, что бы продолжить то, чем он занимался до прихода
Ваймза.
А занимался он тем, что устанавливал живой герб.
Там был установлен большой щит. К нему была прибита капуста --
настоящая капуста!. Старик сказал что-то неслышное Ваймзу. Маленькая сова
слетела с насеста и приземлилась на анхе, который был прикреплен к верхушке
щита. Два бегемота выбрались из пруда и, прошлепав к щиту, встали в позы с
двух сторон.
Старик поставил перед сценой мольберт, установил холст, взял паллет и
кисть, и крикнул "Оп-ля!"
Бегемоты встали на задние лапы, было ощущение, что их мучает артрит.
Сова расправила крылья.
-- Боже мой, -- пробормотал Ваймз. -- Я всегда думал, что они просто
выдумывают это.
-- Просто выдумывают, сэр? Просто выдумывают? -- сказал голос позади
него. -- У нас бы давно были бы большие проблемы, если бы мы что-то
выдумывали, ой, черт меня побери, да.
Ваймз повернулся. Еще один маленький человек появился позади него,
счастливо моргая сквозь толстые стекла очков. Из-под мышки у него торчало
несколько свитков.
-- Извините меня, что не смог встретить Вас у дверей, но в настоящий
момент мы очень заняты, -- сказал он, протягивая свободную руку. --
Croissant Rouge Pursuivant*.
-- Э... Вы -- маленький красный французский рулет для завтрака? --
спросил Ваймз в замешательстве.
-- Нет, нет. Нет. Это означает Красный Полумесяц. Видите ли, это мой
титул. Очень древний титул. Я -- геральдист. А Вы будете сэром Самуэлем
Ваймзом, не так ли?
-- Так.
Красный Полумесяц заглянул в свиток. -- Хорошо. Хорошо. Как Вам
нравится ласка? -- спросил он.
-- Ласка, животное?
-- Видите ли, у нас есть несколько ласок. Я знаю что, строго говоря,
они не геральдические животные, но мы держим несколько и честно говоря, я
думаю, придется их отпустить, если только не удастся кого-нибудь уговорить
принять их, иначе расстроится Pardessus Chatain Pursuivant. Он всегда
запирается в сарае, если он расстроен...
-- Pardessus... Вы про того старика? -- спросил Ваймз. -- Я имею в
виду... почему он... я думал вы... я думал, герб -- это только дизайн. Вам
не надо рисовать это все с натуры!
Красный Полумесяц был явно шокирован. -- Ну, мне кажется, если Вы
хотите создать полное посмешище, да, Вы можете все вообразить. Это можно
сделать, -- сказал он. -- В любом случае ласок не хотите?
-- Лично меня это не волнует, -- сказал Ваймз. -- И, конечно же, не
ласки. Моя жена сказала, что драконы бы...
-- К счастью, случая не представится, -- сказал голос из темноты.
Этот голос никогда не услышишь на свету. Он был пыльно-сухой. Он
звучал, как если бы он шел изо рта, который никогда не имел удовольствия
иметь слюну. Он звучал мертво.
Он и был мертвым.
Воры из пекарни оценивали свои возможности.
-- У меня рука лежит на арбалете, -- сказал самый предприимчивый из
трех.
Самый разумный сказал: -- Правда? Ну, а у меня сердце в пятке.
-- Ооо, -- сказал третий. -- У меня больное сердце, я...
-- Да, но что я имею в виду... у него даже нет меча. Если я возьму на
себя волка, вы двое сможете разобраться с ним без проблем, понятно?
Вор с ясным мышлением посмотрел на капитана Кэррота. Его кольчуга
блестела. Так же как и мускулы на голых руках. Даже его колени блестели.
-- Кажется, мы зашли немного в тупик, -- сказал капитан Кэррот.
-- А что если мы бросим деньги? -- сказал вор с ясным мышлением.
-- Это, конечно же, поможет делу.
-- И Вы бы отпустили нас?
-- Нет. Но это, конечно же, засчитается в вашу пользу, и я конечно на
суде буду на вашей стороне.
Крутой с арбалетом облизнул губы и перевел взгляд с Кэррота на волка.
-- Если Вы не отстанете от нас, я предупреждаю, кто-то будет убит! --
предупредил он.
-- Да, это может случиться, -- грустно сказал Кэррот. -- Я бы предпочел
избежать этого, если это возможно, в конце концов.
Он поднял руки. В руках он держал что-то плоское и круглое в шесть
дюймов каждое. -- Это, -- сказал он, -- хлеб гномов. Самое лучшее у мистера
Железнокорки. Не классический боевой хлеб, конечно, но достаточно хорош для
нарезки...
Рука Кэррота метнулась. Пронесся короткий ветерок мучной пыли, плоская
буханка мелькнула, и воткнулась до середины толстой доски кареты примерно
пол дюйма от человека со слабым сердцем и, как оказалось, с некрепким
мочевым пузырем.
Человек с арбалетом оторвал свой взгляд от хлеба только тогда, когда он
почувствовал легкое влажное давление на запястье.
Ни одно животное не может двигаться так быстро, но это уже стояло рядом
и выражение морды волка показывало довольно отчетливо, что если животное
захочет, давление на запястье, несомненно, может более или менее усилиться.
-- Отзови его! -- сказал он, отбрасывая арбалет свободной рукой.
--Прикажи ему отпустить руку!
-- О, я никогда не приказываю ей, -- сказал Кэррот. -- Она
самостоятельно принимает решения.
Зазвучало громыхание обитых железом сапог, и с полдюжины гномов
выбежало из дверей пекарни, выбивая подковами искры тормозя позади Кэррота.
-- Хватайте их, -- заорал мистер Железнокорка. Кэррот бросил руку на
шлем гнома и развернул его.
-- Это я, мистер Железнкорка, -- сказал он. -- Я так понимаю это те
люди?
-- Вы правы, капитан Кэррот! -- сказал гном-хлебопек. -- Айда, ребята!
Давайте повесим их в бура'зак-ка![3]
-- Ооо, -- уныло пробормотало больное сердце.
-- Нет, нет, мистер Железнокорка, -- терпеливо сказал Кэррот. -- Мы не
практикуем такое наказание в Анх-Морпорке[4].
-- Они стукнули Бджорна Узкобрючника так что он потерял сознание. И
запихали Олафа Огнезакала в бад'дхакз![5] Мы отрежем их...
-- Мистер Железная Корка!
Гном-хлебопек заколебался и, к удивлению и радости воров, отступил на
шаг. -- Да..., хорошо, капитан Кэррот. Если Вы так говорите.
-- У меня есть кое-какие дела, но я бы был очень благодарен, если вы
сами отведете их в Гильдию Воров, -- сказал Кэррот.
Быстро думающий побледнел: -- О, нет! Они действительно стали очень
строги с воровством без лицензии! Что угодно, но не Гильдия Воров!
Кэррот повернулся. Лицо его осветилось особым образом. -- Что угодно?
-- спросил он.
Безлицензионные воры посмотрели друг на друга, и заговорили
одновременно.
-- Гильдия Воров. Нормально. Нет проблем.
-- Нам нравится Гильдия Воров.
-- Не можем дождаться. Быстрее в Гильдию Воров.
-- Такие прекрасные люди.
-- Строгие, но справедливые.
-- Хорошо, -- сказал Кэррот. -- Тогда все счастливы. А, да, -- он
покопался в своем кошельке. -- Вот пять пенсов за буханку, мистер
Железнокорка. Я захватил еще одну, но Вы сможете легко почистить его.
Гном тупо уставился на монеты. -- Вы хотите заплатить мне за спасение
моих денег? -- сказал он.
-- В качестве налогоплательщика вы находитесь под защитой полиции, --
сказал Кэррот.
Наступила деликатная пауза. Мистер Железнокорка тупо разглядывал свою
обувь. Один или два гнома начали хихикать.
-- Вот что я вам скажу, -- мягким голосом сказал Кэррот. -- Я вернусь,
когда смогу, и помогу заполнить налоговые формы, что скажите на это?
Неловкую тишину нарушил вор.
-- Э... не могла бы... Ваша собачечка... отпустить мою руку?
Пожалуйста.
Волк отпустил хватку, спрыгнул с телеги и шмыгнул к Кэрроту, который
поднял руку для отдачи чести.
-- Всем желаю хорошего дня, -- сказал он, повернулся и пошел.
Воры и их жертвы смотрели, как он уходит.
-- Он всамделишный? -- спросил быстрый вор.
Послышалось рычание от хлебопека, а потом: -- Вы -- ублюдки! -- заорал
он. -- Вы -- ублюдки!
-- Чт... Что? Ты получил обратно свои деньги, не так ли?
Трое работников должны были удержать мистера Железная Корка.
-- Три года! -- сказал он. -- Три года и никто не беспокоил! Три
чертовых года и ни единого стука в дверь! И он еще спрашивает! О, да! Он
очень порядочен! Он наверно вернется и возьмет дополнительные формы, чтобы я
не попал ни в какие переделки! Почему вы придурки просто не убежали?
Ваймз внимательно осмотрел темную заплесневевшую комнату. Голос вполне
мог звучать из темницы.
Паника отразилась на лице маленького геральдиста. -- Может быть, Сэр
Самуэль не откажется пройти сюда? -- сказал голос. Он был холоден, выделяя
каждое слово ударением. Такой тип голоса не мог дрожать.
-- Это, фактически, э... Дракон, -- сказал Красный Полумесяц.
Ваймз потянулся за мечом.
-- Дракон -- Король Гербов, -- сказал человек.
-- Король Гербов? -- спросил Ваймз.
-- Просто титул, -- сказал голос. -- Молю -- входите.
По каким-то причинам в подсознании Ваймза слова сами преобразовались в
"Молись -- входи".
-- Король Гербов, -- произнес голос Дракона, когда Ваймз входил в тень
внутреннего укрытия. -- Вам не нужен меч, Коммандер. Я -- Дракон -- Король
Гербов вот уже более пятисот лет, но я не дышу огнем, уверяю Вас. Ах-ха.
Ах-ха.
-- Ах-ха, -- сказал Ваймз. Он не мог хорошо рассмотреть фигуру. Свет
проникал сквозь несколько высоко расположенных грязных окон, да еще коптило
несколько свечей. В фигуре угадывались сгорбленные плечи.
-- Молю -- садитесь, -- сказал Дракон -- Король Гербов. -- И Вы меня
очень обяжете, если посмотрите влево и поднимете подбородок.
-- И подставлю шею, Вы этого хотите? -- спросил Ваймз.
-- Ах-ха. Ах-ха.
Фигура взяла канделябр и подошла ближе. Рука иссохшая как у скелета
сжала подбородок Ваймза и мягко повернула в разные стороны.
-- О, да. У Вас конечно профиль Ваймзов. Но не уши. Конечно же, Ваша
настоящая бабушка была из Клампов. Ах-ха...
Рука Ваймза опять сжала меч Ваймзов. Был только один тип существ, у
которых было столько силы в теле при внешней слабости.
-- Я так и думал! Вы -- вампир! -- сказал он. -- Кровопийца-вампир!
-- Ах-ха, -- этот звук мог быть смехом. Также он мог быть
покашливанием. -- Да. Вампир, точно. Да, я слышал о Ваших взглядах на
вампиров. "Не совсем живые, но недостаточно мертвые", -- так, кажется, вы
сказали. Довольно-таки точно. Ах-ха. Вампир -- да. Кровосос -- нет. Кровяные
пудинги -- да. Верх совершенства искусства мясника -- да. И если все
провалится, есть очень много кошерных мясников на улице Длинного Окорока.
Ах-ха, да. Мы живем наилучшим образом, какого можем достигнуть. Ах-ха.
Девственницы в полной безопасности с моей стороны. Ах-ха. Уже несколько сот
лет, за остальные года -- мои сожаления. Ах-ха.
