не было ни в одном глазу, и вставая, он оттолкнул стул назад ударив им в пах
Доуни. -- Мне кажется, я неожиданно отключился, и, конечно, когда я
проснулся и увидел, как кто-то ворует из...
-- Вы безобразно пьяны, мужик! -- сказал мистер Боггис.
Лицо Ваймза окаменело.
-- Правда? Во дворе трава, на траве дрова, -- прорычал он, толкая его в
грудь кулаком, -- не руби дрова на траве двора. Мне продолжить? -- спросил
он, прижав Боггиса к стене. -- Лучше не станет!
-- А что насчет этого кулька? -- крикнул Доуни, зажав истекающий кровью
нос одной рукой, а другой указывая на стол.
Ваймз с той же злобной улыбкой сказал: -- Ах, ну да. Здесь Вы меня
взяли. Это очень опасное вещество.
-- Ага, Вы сознались в этом!
-- Да, конечно. У меня, кажется, не осталось другого выбора, кроме как
уничтожить доказательство..., -- Ваймз схватил кулек, раскрыл его и высыпал
большую его часть себе в рот.
-- Ммм ммм, -- сказал он, выпуская облачка порошка при жевании. --
Знакомое онемение языка!
-- Но это же мышьяк, -- сказал Боггис.
-- Господи боже, правда? -- сглатывая, сказал Ваймз. -- Вот чудеса! У
меня там внизу сидит гном, знаете ли, башковитый маленький ублюдок, сидит
целыми днями с пробирками, ретортами и всякими другими химическими штучками,
чтобы узнать, что является мышьяком, а что нет, а все это время оказывается
Вы могли сразу же с первого взгляда определить мышьяк! Я обязан дать его Вам
в руки!
Он бросил порванный кулек в руки Боггиса, но вор отскочил и пакет упал
на пол, рассыпав содержимое.
-- Простите меня, -- сказал Кэррот. Он сел на корточки и стал
рассматривать порошок.
Традиционно все верят, что полицейские могут определить вещество,
только понюхав и осторожно попробовав его, но эта практика немедленно
прекратилась как только констебль Кремень опустил свой палец в контрабандную
партию аммоний хлорида смешанного с радием, и сказал: "Да, это точно слэб,
чердынь мырдынь кэб". И провел три дня привязанным к кровати в ожидании пока
все чертики не разбегутся.
Но, не смотря на это, Кэррот сказал: -- Я уверен, что это не ядовито,
-- облизнул палец и попробовал чуточку.
-- Это сахар, -- сказал он.
Доуни, с заметно подорванной уверенностью, ткнув пальцем в Ваймза
взвизгнул: -- Вы признались, что это опасное вещество!
-- Правильно! Принимайте большие дозы и посмотрите, что он сделает в
Вашими зубами! -- взревел Ваймз. -- А Вы что думали это такое?
-- У нас была информация..., -- начал Боггис.
-- Ах, у вас была информация? -- воскликнул Ваймз. -- Вы слышали это,
капитан? У них была информация. Ну, тогда все в порядке!
-- Мы поступил достаточно честно, -- сказал Боггис.
-- Давайте посмотрим, -- сказал Ваймз. -- Вкратце вашу информацию можно
изложить так: "Ваймз валяется у себя в кабинете мертвецки пьяным и у него в
столе лежит мышьяк"? И я могу поспорить, что вы сразу же захотели быть
достаточно честными, так?
Миссис Пальм прочистила горло. -- Это зашло достаточно далеко. Вы
правы, сэр Самуэль, -- сказала она. -- Нам всем прислали записку. -- Она
протянула Ваймзу бумажку. На ней что-то было написано печатными буквами. --
И я вижу, что нас дезинформировали, -- добавила она, сверля взглядом Боггиса
и Доуни. -- Позвольте мне извиниться. Пойдемте джентльмены.
Она проскользнула за дверь. Боггис быстро пошел за ней. Доуни потер
нос. -- Какая цена назначена за Вашу голову у нас в гильдии, сэр Самуэль? --
спросил он.
-- Двадцать тысяч долларов.
-- Правда? Я думаю, мы должны ее значительно увеличить.
-- Я тронут. Мне надо купить новый медвежий капкан.
-- Давайте я, э, покажу Вам дорогу, -- сказал Кэррот.
Когда он прибежал назад, Ваймз стоял, высунувшись в окно, и ощупывая
стену под ним.
-- Ни один кирпич не тронут, -- бормотал он. -- Ни одна плитка не
упала... и в главной комнате постоянно сидит дежурный. Однако странно.
Он пожал плечами, вернулся к столу и взял записку.
-- Я не думаю, что мы найдем здесь какие-нибудь подсказки, -- сказал
он. -- Слишком много жирных отпечатков. -- Он положил бумажку и посмотрел на
Кэррота. -- Когда мы найдем того, кто заварил эту кашу, -- сказал он, --
самое главное обвинение будет сформулировано так: "Вынудил коммандера Ваймза
вылить целую бутылку отличного виски на ковер". За это надо вешать, -- его
передернуло. Есть вещи, которые людям нельзя делать.
-- Это отвратительно! -- воскликнул Кэррот. -- Как они могли даже
подумать такое, что Вы отравляете патриция!
-- Меня больше оскорбило, что они подумали, что я настолько слабоумен,
чтобы держать яд у себя в столе, -- сказал Ваймз, зажигая сигару.
-- Правильно, -- сказал Кэррот. -- Они думали, что Вы настолько глупы,
чтобы держать улику там, где ее может найти каждый?
-- Именно так, -- откидываясь в кресле, сказал Ваймз. -- Поэтому я
положил яд в карман.
Он закинул ноги на стол и выпустил облако дыма. Ему надо избавится от
ковра. Он не собирается провести остаток жизни в комнате насквозь пропахшей
запахом разлитого спиртного.
У Кэррота рот все еще был открытым.
-- Ох, ты господи, -- сказал Ваймз. -- Да это же просто, парень. Я
должен был дойти до "Наконец -- спиртное!" и, не подумав, набухаться. Потом
какие-нибудь уважаемые в обществе шишки, -- он вытащил сигару изо рта и
сплюнул, -- должны были найти меня, также при Вашем присутствии, какая
трогательная предусмотрительность -- с доказательством моего преступления
спрятанным, но не очень далеко, чтобы они не могли не найти его. -- Он
печально покачал головой. -- Проблема в том, что, однажды попробовав, очень
трудно не поддастся соблазну.
-- Но Вы отлично держались, сэр, -- сказал Кэррот. -- Я ни разу не
видел, чтобы Вы хоть пригубили...
-- А, это, -- сказал Ваймз. -- Я говорил о работе в полиции, не об
алкоголе. Многие могут помочь стать алкоголиком, но нет ни одного, кто
организовал маленькое собрание, где надо встать и сказать: "Меня зовут Сэм,
и я действительно подозрительный ублюдок".
Он вытащил из кармана кулек. -- Надо дать это Малопопке для проверки,
-- сказал он. -- Я был чертовски уверен, что это не стоит пробовать на вкус.
Поэтому я спустился в буфет и насыпал из чаши полный кулек сахара. Я должен
сказать, было чертовски трудно выпроводить эту задницу Нобби оттуда. -- Он
открыл дверь и крикнул: -- Малопопка! -- Потом добавил Кэрроту: -- Знаете,
это меня взбодрило. Старые мозги, наконец, заработали. Вы уже узнали, что
это голем совершил убийство?
-- Да, сэр?
-- Ах, но что-то особое уже узнали об этом?
-- Не знаю, сэр, -- сказал Кэррот, -- я знаю только, что это был новый
голем. Големы сами его сделали, я думаю. Но конечно им нужен был священник,
чтобы написать слова, и им надо было позаимствовать печь мистера Хопкинсона.
Я думаю, что старикам это показалось интересным. Они же все-таки были
историками.
Теперь настала очередь Ваймза стоять с открытым ртом.
Наконец он взял себя в руки. -- Да, да, конечно, -- чуть дрожащим
голосом сказал он. -- Да, я думаю, это очевидно. Проще пареной репы. Но...
э, но что Вы узнали еще особенное в этом деле? -- сказал он, стараясь скрыть
проблески надежды в голосе.
-- Вы имеете в виду тот факт, что голем спятил, сэр?
-- Ну, я не думаю, что он был чемпионом в конкурсе "мистер Самый Умный"
в Анх-Морпорке.
-- Я имею в виду, они сделали его сумасшедшим. Другие големы. Они не
хотели этого, но так получилось, сэр. Они хотели, что бы он мог многое. Я
думаю, он был их... ребенком. Все их надежды и мечты. А когда они узнали,
что он убивает людей... ну, это ужасно для голема. Они не должны убивать, и
это была их глина, что творила эти...
-- Людям тоже не нравится, когда убивают...
-- Но они вложили в него все свои надежды на будущее...
-- Вы вызывали меня, коммандер? -- спросила Веселинка.
-- О, да. Это мышьяк? -- спросил Ваймз, протягивая ей пакет.
Веселинка понюхала. -- Похоже на мышьяковую кислоту, сэр. Но мне,
конечно же, надо проверить.
-- Я думал, кислоты наливают в кувшины, -- сказал Ваймз. -- Э... что
это такое у Вас на руках?
-- Лак для ногтей, сэр.
-- Лак для ногтей?
-- Да, сэр.
-- Э... хорошо, хорошо. Забавно, мне показалось, что он должен был быть
зеленым.
-- Этот цвет не смотрится на ногтях, сэр.
-- Я про мышьяк, Малопопка.
-- А, мышьяк может быть любого цвета, сэр. Сульфиды, это такие руды,
сэр, могут быть красными, коричневыми, желтыми, и серыми, сэр. И если их
смешать с азоткой, то получится мышьяковая или арсениковая кислота, сэр. И
большое облако противного дыма, очень ядовитого.
-- Опасная штука, -- сказал Ваймз.
-- Ничего хорошего, сэр. Но полезная, сэр, -- сказала Веселинка. --
Дубильщики, красильщики кожи, маляры... его используют не только отравители.
-- Удивительно, почему люди постоянно не падают замертво, -- сказал
Ваймз.
-- О, чаще всего для этого используют големов, сэр...
Слова повисли в воздухе...
Ваймз поймал взгляд Кэррота и начал тихонько насвистывать. "Вот оно
где, -- подумал он. -- Здесь мы переполнили себя вопросами, что теперь
начали выливаться и превращаться в ответы".
Он почувствовал себя как никогда хорошо за последние дни. Возбуждение
от обиды все еще билось у него в венах, возбуждая мозг. Он знал, что этот
прилив сил был от изнеможения. Он был настолько усталым, что небольшая доза
адреналина била как падающий тролль. Теперь у них все должно быть. Все
кусочки мозаики. Края, углы, вся картинка. Все здесь, надо их только сложить
вместе...
-- Эти големы, -- сказал Кэррот. -- Они должны быть покрыты мышьяком,
не так ли?
-- Может быть, сэр. Как-то был один в здании гильдии Алхимиков в Квирме
и, ха, у него мышьяк был как броня на руках, сэр, он руками мыл тигли...
-- Они не чувствуют жара, -- сказал Ваймз.
-- И боли, -- сказал Кэррот.
-- Это так, -- сказала Веселинка. Она недоумевающе смотрела то на
одного, то на другого.
-- Их нельзя отравить.
-- И они подчиняются приказам, -- сказал Кэррот. -- Без разговоров.
-- Големы делаю всю грязную работу, -- сказал Ваймз.
-- Веселинка, Вы могли сказать об этом раньше, -- сказал Кэррот.
-- Ну, знаете, сэр... Големы везде, сэр. Их никто не замечает.
-- Жир под ногтями, -- сказал Ваймз в пустоту. -- Старик процарапал
убийцу. Жир у него под ногтями. С мышьяком.
Он посмотрел на свою записную книжку, которая все еще лежала на столе.
"Вот оно, -- подумал он. -- Что-то мы не увидели. Но мы везде смотрели.
Значит, мы видели ответ и не поняли что это ответ. И если мы не найдем его
сейчас, мы не увидим его никогда..."
-- Не забывайте, сэр, хотя может это и не поможет, -- сказала Веселинка
откуда-то издалека. -- Во многих видах производства употребляется мышьяк, и
разные виды жирных веществ.
"Что-то, что мы не видим, -- подумал Ваймз. -- Что-то невидимое. Нет,
это не может быть невидимым. Что-то, что мы не видим, потому что это всегда
есть. Что-то, что срабатывает ночью..."
И тут он понял.
Он моргнул. Сверкающие звездочки от усталости в глазах заставляли его
думать ненормальным образом. Что ж, думанье нормальным образом не помогло.
-- Никому не двигаться, -- сказал он. Поднял руку, призывая к тишине.
-- Это здесь, -- мягко сказал он. -- Здесь. На моем столе. Вы видите?
-- Что, сэр? -- спросил Кэррот.
-- Вы что -- не поняли? -- сказал Ваймз.
-- Что, сэр?
-- То, чем отравляют его превосходительство. Вот оно... на столе.
Видите?
-- Ваша записная книжка?
-- Нет!
