Капитан первого ранга Оливер Редстоун, начальник военно-морской
лаборатории, начинал свой рабочий день в восемь утра. Хотя официально
установленным распорядком для всех сотрудников предписывалось приступать к
работам часом позже.
Без четверти восемь Редстоун позвонил лейтенанту Чарльзу Фланку и
попросил срочно зайти к нему.
Лейтенант вошел, слегка недоумевая, что могло служить причиной столь
раннего звонка. Он даже позавтракать не успел, не говоря уже о том, чтобы
высушить волосы после утреннего купания.
- Вы читали вечернюю "Кропикл", Чарльз?
- Нет, кэптен. Я подписываюсь на единственное издание, которое
заслуживает внимания, - "Технологический вестник".
- Напрасно, Даже в нашей провинциальной старушке иногда попадаются
любопытные вещи. Вот, просмотрите. - И Редстоун протянул лейтенанту газету,
отчеркнув синим карандашом заинтересовавшую его статью.
- "Мессия придет из Моллесворса", - прочел тот вслух заголовок, не
скрывая сарказма. Фланк испытывал к начальнику странное чувство. Он высоко
ценил в нем уникальную способность пускать в дело даже самые, казалось бы,
пустяковые изобретения, и в то же время терпеть не мог поучительного тона,
о которым Редстоун всякий раз обращал его внимание на эти самые пустяки. А
ведь он, Чарльз Фланк, - выпускник знаменитого Массачусетского
технологического института, в стенах которого создавалось практически все -
от орбитальиых станций до боевых лазеров...
Лейтенант брезгливо отодвинул от себя газету, и та, шурша, полетела на
пол.
Редстоун спокойно поднял ее и еще раз протянул Чарльзу:
- Напрасно, мой друг, вы так пренебрегаете трудом ребят из "Кроникл".
Возьмите и прочитайте внимательно. Берите, берите, краска уже давно
подсохла и не пачкает пальцы. Я для вас специально отчеркнул одно место -
вон там, в самом конце статьи. Прочтите-ка его вслух.
- "Одорология делает первые, пока еще робкие шаги по дороге иэ
Моллесворса к Литтлвуду, - сделав над собой усилие, прочитал Фланк. - А
оттуда, мы уверены, она разойдется по всему свету. Ведь принципы, открытые
доктором Бенджамином У. Красом, можно положить не только в основу
синтезирования новых и привычных всем нам запахов, о чем говорилось выше,
но и для идентификации того или иного источника запаха. Как делает это
самец "ночной красавицы", способный распознать свою самку по следу ее
полета на расстоянии двадцати миль". Честно говоря, сэр, я не вполне
понимаю, какое отношение имеют ночные бабочки к тому, чем занимается наша
лаборатория?
- Молодость не всегда означает преимущество, Чарльз. Не обижайтесь на
старика. - Фланк невольно окинул взглядом по-юношески стройную фигуру
капитана первого ранга, легко и быстро передвигавшегося по кабинету. - Но
мне хотелось бы видеть вас в моем кресле после того, как уйду в отставку, а
поэтому я считаю себя вправе давать вам отеческие советы. Доктор Крас, если
репортер сумел правильно передать суть изобретения, придумал идентификатор.
А если это так, то отныне ни один объект на земле или под водой не
останется неопознанным...
- Мве это ни о чем пока не говорит, - с досадой ответил Чарльз. И потом,
этим ведь занимается лаборатория в Крестоп-бич...
- А теперь займемся мы, Чарльз! Мы разработаем наши идентификаторы по
всей матушке-земле, как сделали это парни из погранохраны, утыкавшие
границу чувствительными датчиками, которым под силу зафиксировать даже рост
травы...
Лейтенант Фланк задумчиво взял газету, снова перечитал отчеркнутый текст,
затем принялся за всю статью с самого начала, внимательно поглядывая на
снимки.
Наконец он поднял голову.
- Но это будет безумно дорого, шеф.
- Посмотрите на карту, Чарльз, - пригласил его Редстоун, довольный тем,
что лейтенант уже включился в работу. Он нажал на одну из кнопок пульта,
установленного на рабочем столе, и стенная панель мягко заскользила в
сторону, открывая огромную карту Мирового океана. Тонкими ниточками на ней
были обозначены важнейшие коммуникации, линии прокладки межконтинентальных
телефонных кабелей и подводных трубопроводов, а также районы, патрулируемые
атомными субмаринами.
- Мы оставим сушу другим, а вот океан... - Редстоун подошел к карте
вплотную. - Океан будет под нашим контролем. Весь, до последнего дюйма1
- Но ведь он в десятки раз обширнее суши! - воскликнул изумленный
лейтенант.
- Присмотритесь внимательнее, Фланк. Видите, густота линий различная.
Здесь их много, а тутводная пустыня. Как вы думаете, станем ли мы
забрасывать идентификаторы туда, где вероятность появления корабля или
подлодки ничтожно мала?
И Чарлья вдруг осознал всю гениальность замысла Редстоуна.
- Вы хотите установить эти штуки на выходах из портов и военно-морских
баз, а потом пеленговать прохождение уже опознанных объектов?
- Вы молодчина, Чарльз. Технологический институт не обманул меня. Но как
вы думаете, удастся ли нам взять этого доктора со всеми потрохами?
- Думаю, что да, сэр. Если вы позволите...
- Да, я хочу, чтобы именно вы поехали к нему, вникли в суть изобретения и
сделали выводы. Вы, надеюсь, понимаете, почему я не хочу посылать Хенкоу
или Бишопа? К тому же вы теперь знаете, что именно мне нужно от доктора.
Если у него действительно вся та каша, о которой написал репортер, то вы
сумеете тактично распроститься с ним прежде, чем он поймет, кто им
заинтересовался и с какой целью. Но если дело стоит того, чтобы мы вложили
в него деньги, - возвращайтесь вместе. Звонить мне необязательно. Не
исключено, что его телефон прослушивается. Но если только вы поедете
вдвоем, скажите мне любую глупую фразу. Я пойму.
- Моя "серая гончая" иногда обгоняет ветер, сэр, - улыбнулся лейтенант.
- Я видел вас за рулем "мустанга", но спешите все-таки не торопясь... Да,
кстати, скажите Роллингу, пусть подберет для вас подходящую визитную
карточку. Мало ли что...
Через десять минут лейтенант Фланк спустился в гараж, сел за руль серого
"форда-мустанга" - приземистой спортивной машины, достал из нагрудного
кармана маленький черный свисток и сильно дунул в него. В ту же секунду над
массивной металлической дверью загорелась красная лампочка, и дверь
бесшумно заскользила влево. Лейтенант повернул ключ зажигания, затем
вырулил на бетонную дорожку и посмотрел на часы. Было ровно девять утра. Он
откинулся на спинку сиденья, крепче сжал руль и медленно утопил педаль
акселератора. Машина вздрогнула и, резко набирая скорость, понеслась мимо
низко подстриженных кустов живой изгороди. Одни за другими распахнулись еще
двое ворот, и сзади остался тихий мирок лаборатории. Дальше только шоссе
змеилось под колесами.
Фланк мчался по дороге, не замечая ничего, кроме прерывистой линии осевой
разметка: до Моллесворса было чуть больше двухсот миль...
Было ровно девять, когда на пульте у Сондерса загорелась лампочка
селекторной связи. Он нажал клавишу и почтительно произнес:
- Доброе утро, шеф.
Вместо обычного приветствия из динамика донеслось нечто невразумительное,
и Сондерс понял: банкир сегодня не в духе.
- Зайдите ко мне.
- Да, сэр, - упавшим голосом отйетил клерк.
Захватив с собой папку с последними телеграммами, он поспешил к директору
банка.
Гарольд Канарски, полноватый меланхоличный мужчина, против обыкновения
расхаживал по своему кабинету. В любое другое время, когда бы Сондерс ни
был вызван к директору, Канарски неизменно сидел в глубоком низком кресле
перед экраном дисплея, внимательно следя за сменяющимися графиками,
столбцами цифр, и даже разговаривал со своим помощником, продолжая
манипулировать клавишами.
Уже одно это озадачило Совдерса, он терялся в догадках, не представляя,
что же могло послужить причиной беспокойства, но ничего дельного придумать
не мог. Положение "Литтлвуд сити банка" в мире финансовых операций было так
далеко от плачевного, что Сондерс тут же отмел всякую мысль о банкротстве.
Все сделки контролировались опытными экспертами, и тут не могло быть
никаких неожиданностей. А любые другие причины попросту не в состоянии
вывести директора из равновесия.
- У вас мозги ящерицы, Сондерс! - без всяких предисловий зло сказал
Канарски. - Вы никогда не сядете не то что в мое кресло, но даже на стул
директора правления самого захудалого банка. Несмотря на все ваше старание
выпрыгнуть из кожи вон.
- Но позвольте... - слабо запротестовал Сондерс, все еще не в силах
понять, откуда дует ветер. - Я не понимаю...
- Вы, именно вы втравили меня в сомнительную аферу с этим двигателем!
Ничего, кроме чистых убытков и насмешек, мы не приобрели. Теперь скажите,
не вы ли вчера принимали этого изобретателя?
- Какого? - от страха голова Сондерса соображала туго. Он напрочь забыл
об утреннем посещении доктора из сельскохозяйственной школы.
- Вот этого! - Директор правления швырнул клерку вечернюю "Кроникл". - Я
не знаю, за чей счет вы это сделаете, но этот человек уже сегодня к вечеру
должен быть в банке. Кстати, потрудитесь заказать ему номер в отеле. Завтра
утром, ровно в девять, вы должны стоять с ним передо мною. И пусть захватит
свои одорофоны. Для него у нас найдется десятка два заводов, готовых
заполнить рынок этими игрушками.
- А если он откажется? - несмело спросил Совдерс, припоминая подробности
того злополучного визита. "Гроза, кажется, проносится мимо, - мелькнуло у
него. - Если дело только за поездкой и гостиничным номером, то я очень
дешево отделался".
- Не откажется, Сондерс. Человек, который вас вчера проклинал, огорченный
отказом, сегодня о восторгом назовет вас благодетелем, если вы ему выдадите
сумму, которую он просил. Кстати, сколько он запрашивал?
Сондерс промычал что-то невразумительное.
- Ладно, идите, я вас уже простил. Но помните: служащие моего банка
должны быть дальновидными людьми.
Сондерс слегка поклонился и бесшумной мышкой выскользнул из кабинета
директора. За дверями его вид преобразился. Теперь он размашисто шагал по
коридору, небрежно кивая проходившим мимо сотрудникам, и даже не думал о
том, что слова об униженной благодарности относятся и к нему тоже.
"А ведь он и в самом деле похож на ящерицу", - с неприязнью подумал
Канарски, едва только дверь за Сондерсом закрылась. Он явственно представил
себе бесцветное лицо клерка, его тонкие пальцы и сухие бескровные губы.
Директор ругнулся и, чтобы как-то отвлечься, потянулся за газетой.
- "Мессия придет из Моллесворса", - медленно прочел он вслух название
статьи. - Если только мы запустим в производство все те штучки, о которых
здесь понарассказано...
Канарски поудобнее уселся в кресле и на минуту прикрыл веками глаза.
Монопольное владение патентами запаховой индустрии сулило столь же
стремительный расцвет Литтлвуда, как и Селиконовой Долины - родины
отечественной радиоэлектроники. А это значит, что его банк сможет резко
повысить масштаб операций, финансируя производство одорофонов.
Директор посмотрел на карту округа. Небольшим бурым квадратиком на ней
был изображен Моллесворс. Он висел на тонкой паутинке шоссе, как паучок.
Такими же ниточками были связаны с Литтлвудом другие городки, население
которых прибывало в счастливом неведении о далеко идущих планах банкира.
Канарски изучал карту несколько минут, словно хотел запомнить ее
иавсепда, а потом подошел к окну.
Сондерс как раз выходил из оффиса. За ним по ступенькам тянулась
изломанная длинная тень.
"Ну что же, серая ящерица, дерзай, - подумал банкир. - Но в директорское
кресло ты никогда ие сядешь".
6
Стив остановил машину перед домом доктора и с удивлением заметил
сидевшего на ступеньках крыльца мужчину в сером костюме.
"Бен, наверное, пошел к Сью, - подумал он. - А этому что здесь нужно?"
- Эй, приятель, - окликнул он мужчину, давно поджидаете доктора?
Незнакомец торопливо поднялся и пошел навстречу Стиву.
- Вы не могли бы мне подсказать, где я могу увидеть доктора Бенджамина
Краса? - спросил он у репортера.
Стив смотрел на него с любопытством. "Ага, забегали! Теперь вам всем
