Снизи сказал:
- Мой тоже... - И тут его поразила мысль, что оба родителя Онико,
вероятно, тоже ушли, так что...
- Так что им пришлось оставить ее одну, - кивнул Гарольд. - И какой
смысл нам был задерживаться? Тупица!
- Он пнул, проходя мимо, очистительную машину. - До завтра.
- Конечно, - вежливо ответил Снизи и заторопился домой.
Как он и ожидал, родителей не было. Домашняя машина сказала, что его
отец вызван к кушеткам для сна, а мать Учение застало далеко в третьем
секторе Колеса. Оба сейчас направляются домой.
Первым пришел отец, выглядел он снова усталым.
- Где мама? - спросил он. За Снизи ответила домашняя машина:
- Фемтовейв задержала небольшая проблема: после Учения реакция одной
из обслуживающих цепей замедлилась. Готовить обед?
- Конечно, - проворчал Бремсстралунг устало и раздраженно. - В чем
дело, Стернутейтор? Почему ты не сказал машине, что нужно начинать? К тому
же, - добавил он, неожиданно вспомнив, - где ты был два часа назад?
- Заболела Онико, - объяснил Снизи.
Бремсстралунг остановился на полпути к воздушной ванне.
- И ты должен об этом беспокоиться? Ты что, медицинская машина?
Снизи рассказал о кокосовом соке.
- Мы должны были отвести ее домой. Я хотел уйти, отец, - возразил он,
- но ее домашняя машина сказала, чтобы мы оставались с ней, и ее Предок
согласился с этим.
Бремсстралунг иронично повторил:
- Ее предок?
- Нет, конечно, я не ее реальных предков имею в виду, отец. Она носит
Предка в своей капсуле. Его имя Офиолит. Предка, я хочу сказать.
- Для человека Онико поразительно разумна, - одобрительно сказал
Бремсстралунг. - Я часто думаю, почему люди не носят сумки с памятью.
Конечно, им не нужна радиация, как нам, но капсулы очень удобны и в других
отношениях.
- Да, но у нее в капсуле Предок.
Как он ни устал, Бремсстралунг оставался хорошим отцом. Он присел на
вилы отдыха, поместив капсулу между ног, и принялся объяснять сыну:
- Ты должен помнить, Стернутейтор, что если группа Предков была по
небрежности оставлена после Ухода, им стало очень одиноко. Конечно, они
связались бы с первыми же разумными существами, которые появились там.
Пусть даже с людьми.
- Да, но у меня в капсуле еще нет Предка, - сказал Снизи.
- У детей не бывает в капсулах Предков, - объяснил Бремсстралунг. -
Даже у многих взрослых их нет, потому что Предки очень заняты на важных
работах, но когда ты вырастешь...
- Да, но у нее Предок есть, - настаивал Снизи.
Бремсстралунг застонал и встал. Аккуратно повесив капсулу рядом с
дверью ванной, он попросил:
- Позже, сын! Я на самом деле очень устал.
Дело не в интеллектуальном любопытстве Снизи. И не в ревности одного
ребенка к другому, с лучшей игрушкой. Возникает вопрос морали, чуть ли не
религии.
И хичи, и люди научились себе в помощь подключать записанный машинами
разум, но пошли они разными путями. Люди пошли путем калькуляторов,
компьютеров и сервомеханизмов, создав огромную гигабитную сеть, в которой
содержатся такие искусственные сознания, как Альберт Эйнштейн (кстати, и я
тоже). Хичи никогда не дошли до обнаружения искусственного разума. Им это
не нужно было. Они рано научились записывать сознание своих умерших в
машинной форме. Мало кто из хичи умирает на самом деле и навсегда. Они
превращаются в Древних Предков.
Астроном-человек, желая рассчитать элементы орбиты планет двойной
звезды, конечно, передал бы эту проблему вычислительным устройствам. А
хичи - группе мертвых Предков. И, кстати, обе системы работали одинаково
хорошо.
Вопрос не только практический. Люди не почитают свои компьютеры. С
другой стороны. Древние Предки хичи заслуживают - и требуют - уважения.
Мать Снизи пришла, когда его отец еще был в ванной. Она выслушала
вопросы сына и сказала, потирая шею:
- После обеда, Стерни, ладно? Лишняя смена на кушетках очень утомляет
отца. И, конечно, он встревожен.
Снизи ахнул. Встревожен? Устал - да: этого Снизи ожидал. Это
естественно для наблюдателя, который часами пытается обнаружить чье-то
чуждое присутствие, всегда опасаясь того дня, когда это ему удастся. И как
говорят некоторые, когда-нибудь это произойдет. А последствия
непредсказуемы.
Но встревожен?
Когда наконец кухонная машина поставила обед на стол и родители
успокоились и почти расслабились, Бремсстралунг тяжело сказал:
- Это не было запланированное Учение, Стернутейтор. Двум наблюдателям
в смене показалось, что они что-то обнаружили, так что было объявлено
чрезвычайное положение. - Его предплечье изогнулось, словно он пожимал
плечами. - Они не очень уверены в своем ощущении. Что-то неясное и
несильное, но они хорошие наблюдатели. Конечно, пришлось все закрыть.
Снизи перестал есть, нож застыл у него на полпути ко рту. Отец его
быстро сказал:
- Но сам я ничего не почувствовал. Я в этом уверен. И никто больше не
почувствовал.
- Были ложные тревоги и раньше, - с надеждой сказала Фемтовейв.
- Конечно. Поэтому нас так много: чтобы быть уверенными, что тревоги
ложные. Вы знаете, могут пройти миллионы лет, прежде чем Убийцы выйдут.
Кто может сказать?
- Бремсстралунг быстро покончил с едой и откинулся на свою капсулу. -
А теперь, Стернутейтор, давай твой вопрос об этой человеческой девочке
Онико.
Снизи медленно закатил глаза. О, да, у него миллион вопросов, но
мысль о том, что здесь мог побывать настоящий Убийца, все их изгнала из
мозга. Ложная тревога, хорошо, но откуда наблюдателям знать, что тревога
была ложной?
Но эти вопросы его отец явно не хочет обсуждать. Снизи подумал и
спросил о том, что его волновало:
- Папа, дело не только в капсуле. У Онико есть "деньги". Почему она
такая "богатая"? - Он использовал английские слова, хотя они говорили на
хичи, так как в этом языке нет подобных концепций.
Бремсстралунг пожал своими широкими жесткими плечами - нахмурился,
по-человечески.
- Люди, - сказал он, как будто это и есть объяснение.
Но, конечно, это не объяснение.
- Да, отец, - сказал Снизи, - но не у всех людей есть "богатство".
- Конечно, - ответил отец. - Некоторые люди находят устройства хичи.
Кое-что из нашей "собственности", Стерни. Они их даже не ищут. Находят
случайно, а по человеческим обычаям это дает им права "владения", которые
они отдают в обмен на "деньги".
Фемтовейв успокаивающе заметила:
- Конечно, они считают эти предметы брошенными. - Она сделала знак
кухонной машине, которая убирала посулу и ставила на стол "десерт". На
десерт пошел не пирог и не морожение: некие стебли, которые смазывают зубы
хичи после еды и служат антисептическим средством. - Концепция "денег"
имеет определенный смысл, - добавила Фемтовейв, - они служат своеобразным
грубым сервомеханизмом, обеспечивая приоритеты в обществе.
Бремсстралунг вытащил застрявшую в зубах ткань и возмущенно спросил:
- Ты предлагаешь, чтобы хичи заимствовали эту систему?
- Нет, нет, Бремми! Но все равно это интересно.
- Интересно! - простонал он. - Я бы сказал глупо. Какая польза от
"денег"? Разве у нас и без них нет всего необходимого?
- Не столько, как у Онико, - задумчиво сказал Снизи.
Бремсстралунг положил обеденный нож и в отчаянии посмотрел на
мальчика. Но когда заговорил, то обратился не к сыну, а к жене.
- Видишь? - спросил он. - Видишь, что происходит здесь с нашим сыном?
В следующий раз он попросит "денежного пособия". Хочется плакать от стыда,
- он неосознанно использовал английское выражение, потому что хичи не
плачут, - потому что мы старше и мудрее их! Как же так получилось, что мы
меняем свои обычаи на их?
Фемтовейв перевела взгляд с мужа на сына. Оба расстроены - но
мальчик, она в этом уверена, главным образом потому, что расстроен
Бремсстралунг. А вот в случае ее мужа причины серьезней.
- Бремми, дорогой, - терпеливо сказала она, - какой смысл об этом
беспокоиться? Мы знаем, что означает знакомство нашего сына с
человеческими ценностями; мы говорили об этом раньше.
- Да, целых пять минут, - мрачно согласился ее муж.
- Но больше времени у нас не было. - Фемтовейв наклонилась и
пошепталась со своей капсулой. Та послушно приказала домашней машине
сменить обстановку. Приятные монохроматические узоры поблекли, и теперь их
окружили ностальгические картины Дома, с его павильонами и террасами,
выходящими на заливы и величественные холмы. - Снизи этого не забудет, -
уверенно сказала Фемтовейв.
- Конечно, нет, папа, - дрожащим голосом подтвердил мальчик.
- Нет, конечно, нет, - тяжело согласился Бремсстралунг.
Они молча закончили десерт. Потом, когда домашняя машина убрала со
стола, посовещались с Предками, позволив усталым старым мертвецам
говорить, жаловаться, советовать. Очень типичный для хичи поступок.
Бремсстралунг постепенно успокаивался. К тому времени, как Снизи пора было
ложиться, отец совсем пришел в себя.
- Спи спокойно, сын мой, - с любовью сказал он.
- Да, папа, - ответил Снизи. Потом: - Папа?
- В чем дело?
- Мне обязательно спать в коконе? Нельзя ли мне получить настоящую
кровать, с одеялом и подушкой?
Отец посмотрел на него вначале удивленно, потом гневно.
- "Кровать"? - начал он, и Фемтовейв придвинулась, чтобы
предотвратить взрыв, пока он не начался.
- Пожалуйста, Стернутейтор, - сказала она, - больше ни одного слова.
Иди!
Снизи обиженно пошел в свою комнату и посмотрел на кокон с его мягким
плотным содержимым. Унизительно спать в чем-то таком, когда у всех
остальных мальчиков есть кровати. Он взобрался в кокон, закрыл за собой
его, десять-двенадцать раз повернулся, чтобы содержимое приняло нужную
форму, и уснул.
Его родители развешивали гамаки во внешней комнате, тоже готовясь ко
сну. Бремсстралунг молчал, сухожилия его живота недовольно дергались. Видя
это, Фемтовейв снова сменила изображение. Милые пастели исчезли. На стене
теперь была чернота с несколькими видимыми объектами. С одной стороны
большая блестящая спираль Галактики. По другую - группа туманных, меняющих
цвета объектов, из-за которых они здесь находятся.
- Разве ты не понимаешь, мой дорогой? - спросила Фемтовейв. - Все это
не имеет значения в сравнении с той великой целью, которой мы служим. Мы
никогда не должны забывать, почему наш народ ушел в центр - и почему мы
вышли снова.
Бремсстралунг с несчастным видом смотрел на дымную кипящую массу.
- Кое-что имеет значение, - упрямо ответил он. - Честность всегда
имеет значение!
Его жена мягко сказала:
- Да. Бремми, честность всегда имеет значение. Но не очень большое в
сравнении с Убийцами.
Пока нечего больше сказать о детях. Они ведут интересную и счастливую
жизнь на Колесе - до поры до времени.
Будучи примерно ровесниками, они много времени проводят вместе. Их
многое интересует. Они исследовали легкие Колеса, где на отходах от еды и
туалетов расцветают растения с мясистой листвой. Растения питаются
двуокисью углерода, который выделяют тела людей и хичи. Дети бродили по
мастерским, где можно починить что угодно: от игрушки до небольших
космических кораблей (у Колеса есть свой космический флот); здесь работала
Фемтовейв и ласково принимала детей, показывала им все вокруг. Они
заглядывали в сами космические корабли, висящие на своих причальных
выступах, как кормящиеся щенята. Они заглядывали в библиотеку с ее
десятками миллионов информационных вееров, каждый пронумерован и лежит в
своей ячейке. Здесь, на стойках, все вымыслы человечества, все
