глазами взглянуть на странное животное - "человека".
Прежде всего трое новых хичи осторожно и мягко отобрали у него
капсулу. И он сразу лишился успокаивающего присутствия Дважды. Оди понимал
Необходимость этого: никто из новых хичи не говорил по-английски, да к
тому же от нее они могли получить всю ту информацию, что она тщательно
извлекала из него неделями, гораздо быстрее, чем от него самого. Это
объяснение не делало ощущение потери менее острым.
Во-вторых, знакомые хичи тут же растворились в непрерывном потоке
новых; новые толпами окружили каждого хичи с корабля, говоря и
жестикулируя и, да, _и_з_д_а_в_а_я _з_а_п_а_х_и_. Типичный для хичи слабый
запах аммиака стал подавляющим, когда их так много набилось в корабль.
Оди, привыкнув, почти забыл о существовании этого запаха; к тому же
производившие его хичи были друзьями. А новые - незнакомцами.
В-третьих, с полдесятка новых хичи собрались вокруг него, они
щебетали и скрипели так быстро, что он не мог разобрать ни слова. Наконец
он понял, что они просят его стоять неподвижно. Он, насколько мог,
извивался предплечьями - эквивалент пожатия плечами, в то же время думая,
зачем ему быть неподвижным.
Оказалось, его ждет полный физический осмотр. Через мгновение он
лишился одежды, и они начали заглядывать, подсматривать, проникать. Брали
микрообразцы из ушей, ноздрей и ануса. Срезали незаметные кусочки кожи,
волос, ногтей, выделений из глаз. Никакой боли он не испытывал, но все это
было чертовски _у_н_и_з_и_т_е_л_ь_н_о_.
И к тому же Оди знал, что на Земле проходит очень много времени. Часы
здесь, в ядре, идут медленно, а снаружи, в Галактике, непрерывно
отсчитывают дни и месяцы.
Последнее - или почти последнее, - что с ним случилось, оказалось
самым загадочным.
Закончив самый тщательный осмотр, какому когда-либо подвергался
человек за такое короткое время, они позволили ему одеться. Потом
низкорослая светлокожая самка хичи успокоительно коснулась его плеча.
Говоря медленно и тщательно, словно с кошкой, она сказала:
- Мы закончили с твоим Древним Предком. Можешь получить его назад.
- Спасибо, - обрадовался Оди и выхватил у нее капсулу.
- Дважды скажет, что ты должен делать дальше. - Самка хичи улыбнулась
- у нее задергались мышцы щек, конечно, что у хичи является аналогом
улыбки.
- Еще бы, - горько сказал Оди, пристегивая капсулу и наклоняясь к
ней.
Дважды говорила возбужденно. Из нее извлекли всю информацию, и для
нее это было тяжелое испытание; затем ее снабдили инструкциями - это тоже
было нелегко.
- Ты должен произнести речь, - сразу объявила она. - Не пытайся
говорить на нашем языке: ты еще им не владеешь достаточно...
- Но почему? - удивился Оди. Он считал, что сейчас у него уже очень
хороший акцент - для человека.
- Ты знаешь только язык Дела, но не язык Чувств, - объяснила Дважды,
- а с этим вопросом у всех нас связаны сильные эмоции. Поэтому говори
по-английски; я переведу для аудитории.
Оди нахмурился.
- Для какой аудитории?
- Ну, для всех хичи, конечно. Ты должен сказать им собственными
словами, что люди согласны помочь в решении проблемы Врага.
- О, дьявольщина! - взорвался Оди, проклиная свою унизительную позу:
он согнулся вдвое, проклиная Врага, но прежде всего проклиная глупый
порыв, который заставил его добровольно улететь. - Терпеть не могу
Говорить речи! Да и что я могу сказать им такого, чего они еще не знают?
- Ничего, конечно, - согласилась Дважды. - Но они хотят услышать
именно от тебя.
И вот примерно за следующие десять минут (а снаружи тем временем
пролетели месяцы) Оди приготовил свою речь.
По-своему это было облегчение, потому что все хичи отошли от него,
расчистив место; он видел, как некоторые нацелили на него предметы, и
решил, что это какие-то камеры. С другой стороны, это было худшее время,
потому что он сообразил, что хичи всегда все понимают буквально, и, когда
Дважды сказала "все хичи", она несомненно имела в виду _в_с_е_х_ хичи.
Миллиарды хичи! Все с ужасом зачарованно смотрят на этого пугающего чужака
и делают решающее заключение о его роде!
Все действительно смотрели на него. Все они. Все миллиарды и
миллиарды их в ядре. Дети в шкалах и детских садах, рабочие, прекратившие
работу, старики, молодежь - _м_е_р_т_в_ы_е_ тоже, все сознания Древних
Предков не могли пропустить такое происшествие. На покрытых куполами
планетах, в поселках в космосе, на кораблях, летящих к щиту Шварцшильда...
все смотрели на него.
Оди испытал невероятный страх сцены.
И все же он произнес речь. Он сказал:
- Я... хм... я... - Потом перевел дыхание и начал снова. - Я... хм...
вот что... Я всего лишь один человек и не могу говорить обо всех. Но я
знаю, каковы люди... человечество, хочу я сказать. И мы не собираемся
убегать и прятаться, как вы, парни. Конечно, я не хочу вас обидеть. Я
знаю, вы в этом не виноваты...
Он пожал плечами и покачал головой.
- Простите, если все-таки я задеваю ваши чувства, - сказал он, забыв
о камерах, забыв о миллиардах и миллиардах слушателей. - Я только вот что
хочу сказать. Понимаете. Мы привыкли к борьбе. Мы расцветаем в борьбе. Мы
быстро схватываем - посмотрите, мы уже научились всему, что умеете вы, и
даже лучше. Может, мы не справимся с Врагом, но собираемся попробовать. Не
хочу сказать, что я что-то обещаю - не имею право ничего обещать, только
от своего имени. Но я хочу сказать, что _з_н_а_ю_ это. Вот и все, -
закончил он, - и спасибо за внимание.
Он стоял, упрямо улыбаясь в тишине, пока хичи с камерами не принялись
неохотно убирать их.
Послышался гул голосов; Оди не мог понять, что говорят, потому что
никто не обращался к нему. Но тут самка, которая вернула ему Дважды,
наклонилась на мгновение к своей капсуле и подошла к нему. Она сказала:
- Вот что я должна сказать тебе, Оди Уолтерс Третий. Я посоветовалась
с Древними Предками о переводе. Они подтвердили его правильность, поэтому
я скажу по-английски.
Она перевела дыхание, пошевелила тонкими, как лезвия, губами,
готовясь, и потом, тряся запястьями, сказала:
- Храбрость - это не мудрость.
Мудрость - это соответствующее поведение.
Храбрость иногда равносильна самоубийству.
Вот что велели мне сказать Древние Предки и что хотела сказать я
сама.
Оди немного подождал, но продолжения не последовало. Тогда он
ответил:
- Спасибо. А теперь, если разрешите, я должен пройти в ванную.
Оди не торопился. Мало того, что к нему заглядывали во все отверстия.
У него переполнился мочевой пузырь, но больше всего ему хотелось побыть
одному. Он снял капсулу и оставил ее за дверью, потому что не хотел даже
присутствия Дважды.
Заполняя мочой тюльпанообразный приемник в туалете, моя потом руки,
глядя на свое отражение во вращающемся зеркале, он думал. В голове его все
время звучал какой-то ритм. Ему потребовалось десять секунд, чтобы зайти
внутрь и закрыть за собой дверь - снаружи тем временем прошло почти
полмиллиона секунд - в соотношении примерно сорок тысяч к одному. Пять
секунд на то, чтобы расстегнуть ширинку. Примерно минута на то, чтобы
помочиться. Еще две минуты на мытье рук и разглядывание лица в зеркале.
Он пытался подсчитать: сколько это всего времени? Сумма ускользала от
него. Несколько недель он пытался привыкнуть к арифметике хичи и так и не
смог. Но все же он сообразил, что снаружи прошло восемь-девять месяцев,
пока он просто пописал.
Странно выглядело его действие вот в каком свете: пока он облегчал
мочевой пузырь, во внешнем мире мог быть зачат и рожден ребенок.
Оди открыл дверь и провозгласил:
- Я хочу домой.
Капитан пробился к нему сквозь толпу.
- Да, Оди? - спросил он, отрицательно покачивая запястьями; в данном
случае это означало, что он не понимает, но Оди принял это за отказ.
- Нет, я серьезно, - твердо сказал Ода. - Я хочу вернуться, прежде
чем все мои знакомые переселятся в дома для престарелых.
- Да, Оди? - снова сказал Капитан. Потом задумался.
- О, понимаю, - сказал он. - Ты думаешь, мы хотим, чтобы ты остался
здесь надолго. В этом нет необходимости. Тебя видели. Информация
распространилась. Вскоре придут другие люди, они смогут задержаться
подальше.
- Значит, я могу улететь? - спросил Оди.
- Конечно, можешь. Корабль готов к отлету. Даже целая флотилия, с
припасами, персоналом и Древними Предками. Они вот-вот улетят наружу.
Можешь лететь с ними. К тому времени как они преодолеют эргосферу, в
наружной Галактике пройдет... - он склонил голову, совещаясь со своим
Древним Предком... - в терминах обращения вашей планеты вокруг центральной
звезды сорок четыре с половиной года.
8. В ЦЕНТРАЛЬНОМ ПАРКЕ
Пока я слушал, и делал, и говорил, и находился в разных местах,
занимался разными делами: слушал историю Оди, нервничал из-за генерала
Хулио Кассаты, бродил, встречался - вот что все это время медленно
происходило между Кларой и мной.
Я подошел к Джель-Кларе Мойнлин с широкой довольной улыбкой на своем
(двойника) лице.
- Привет, Клара, - сказал я.
Она удивленно посмотрела на меня.
- Робин! Как приятно снова тебя увидеть! - Отделилась от мужчин, с
которыми была, и подошла ко мне. И когда наклонилась, чтобы поцеловать
меня, я вынужден был отстраниться. Есть и недостатки в положении
записанной личности, когда плотская личность упрямо пытается
продемонстрировать свою привязанность. Плотские люди могут нас любить. Но
целовать не могут.
- Прости, - начал я, но у нее на лице появилось выражение сожаления,
и она сказала:
- О, дьявол, я забыла. Мы ведь не можем это сделать. Но ты отлично
выглядишь, Робин.
Я ответил:
- Я выгляжу так, как хочу. Я умер, знаешь ли.
Ей потребовалась целая минута, чтобы улыбнуться в ответ на мою
улыбку, но она с этим справилась.
- Тогда у тебя хороший вкус. Надеюсь, я буду такой же, когда подойдет
мое время. - А из-за нее появился Дейн Мечников.
Он сказал:
- Здравствуй, Робин.
Сказал нейтрально. Не сердито и не возбужденно от новой встречи со
мной. Выглядел он так, как всегда выглядел Дейн Мечников - не очень
заинтересованно; вернее, заинтересованно в такой степени, в какой данный
человек может помочь осуществлению планов самого Дойна Мечникова.
Я ответил:
- Жаль, что мы не можем пожать руки друг другу. - "Жаль",
по-видимому, мое излюбленное слово, поэтому я снова им воспользовался. -
Жаль, что ты застрял в черной дыре. Я рад, что ты выбрался из нее. - И
чтобы прояснить отношения, потому что Дейн Мечников всегда предпочитал
ясные отношения, он ответил:
- Я не выбрался. Нас вытащила Клара.
И только тут я вспомнил, что Альбер говорил мне: Мечников советуется
с адвокатами.
Вы должны помнить, что я на самом деле ничего этого не говорил.
Говорил мой двойник.
Для того чтобы говорить через двойника, есть два способа. Первый:
создать двойника и предоставить ему самому вести разговор - он сделает это
не хуже вас. Второй - если вы нервничаете, ерзаете, вам не терпится
услышать, что происходит. Именно в таком состоянии я находился. В таком
случае вы суфлируете своему двойнику. Это означает, что я передаю текст
двойнику за миллисекунды, а он озвучивает в темпе плотских людей. Поняли?
Словно солируешь, а группа не знает слов, и кто-то должен ей их
подсказывать:
В пещере, в каньоне...
