марсианскую пищу".
-- Да.
-- А во всем Марсе?
Бенсон нахмурился. "Не знаю. Вероятно, смертей не было,
иначе я бы знал об этом. Конечно, жизнь не так жестко
контрлолируется на Марсе, как на Земле. Фермер умирает, и его
обычно хоронят без всяких формальностей. И вопросов не задают.
-- Потом резко спросил: -- Почему вы спрашиваете?"
-- Просто думаю, что если это марсианская бактерия, люди
на Марсе могли к ней привыкнуть. У них иммунитет.
-- Гм. Неплохая идея для неспециалиста. Очень неплохая. Я
подумаю над этим. -- Он потянулся и потрепал Дэвида за плечо.
-- Идите поешьте. Новые образцы начнем испытывать завтра.
Когда Дэвид уходил, Бенсон осторожно доставал из
чемоданчика тщательно упакованные и надписанные маленькие
пакетики, в одном из которых могло находиться отравленное
зернышко. К утру все зерна будут смолоты, каждая порция
тщательно разделеа на двадцать частей -- одни пойдут на корм,
другие -- для испытаний.
К утру. Дэвид про себя улыбнулся. Где он будет к утру? И
будет ли он вообще жив к утру?
Ферма под куполом спала, как гигантское доисторическое
чудовище, свернувшееся на поверхности Марса. Бледно светилась
остаточная флуоресценция. В тишине стало слышно обычно
незаметное низкое гудение атмосферных аппаратов: они сгущали
марсианскую атмосферу до нормального земного уровня и добавляли
необходимое количество кислорода, который поступал из обширных
теплиц.
Дэвид быстро передвигался от тени до тени с осторожностью,
в которой не было особой необходимости. Никто не следил за ним.
Когда он достиг выхода номер семнадцать, жесткая поверхность
купола находилась невысоко над ним и резко снижалась к
поверхности. Он коснулся ее волосами.
Дверь открылась, и он вошел внутрь. Карманный фонарик
осветил стены, контрольное табло. Никаких надписей на приборах
не было, но об'яснения Бигмена были достаточно точными. Дэвид
нажал желтую кнопку. Слабый щелчок, пауза, затем шипение.
Гораздо громче, чем в тогда, когда они выбирались на машинах.
Поскольку выход был маленьким, рассчитанным на трех-четырех
человек, а не на несколько машин, воздух уходил гораздо
быстрее.
Дэвид надел маску и подождал, пока шипение совсем стихнет.
Это означало, что давление снаружи и внутри уравновесилось.
Только тогда он нажал красную кнопку. Внешняя секция стены
поднялась, и он вышел наружу.
На этот раз ему не нужно было управлять машиной. он лег на
жесткий холодный песок и подождал, пока выворачивающее
наизнанку ощущение пройдет и он привыкнет к изменению силы
тяжести. На это потребовалось около двух минут. Еще несколько
переходов, мрачно подумал Дэвид, и у него будет то, что фермеры
называют "гравитационными ногами".
Он встал, чтобы осмотреться, и невольно застыл в
восхищении.
Впервые видел он ночное небо Марса. Звезды те же, что
видны и с Земли, и очертания созвездий привычны. Расстояние от
Земли до Марса, хотя само по себе и очень большое, совершенно
незначительно по отношеию к дальностям до ближайших звезд. Но
хотя положение звезд не изменилось, сильно изменилась их
яркость.
Разреженная атмосфера Марса не затемняла их, они сверкали
жестко и алмазно-ярко. Луны, конечно, не было, во всяком случае
такой, как на Земле. Крошечные спутники Марса -- Фобос и Деймос
-- от пяти до десяти миль, всего лишь огромные горы, летящие в
космосе. И хоть они гораздо ближе к Марсу, чем Луна к Земле,
все равно диска они не образуют и видны как еще две звезды.
Дэвид поискал их, хотя и понимал, что они вполне могут
находиться по ту сторону Марса. Низко на западном горизонте он
увидел кое-что еще. Медленно повернулся. Это, безусловно, был
самый яркий об'ект в ночном небе, со слабым сине-зеленым
оттенокм, соответствовавшим красоте, подобной которой он еще не
видел. Рядом находился еще один об'ект, желтоватый, яркий, но
значительно менее яркий, чем сосед.
Дэвиду не нужны были звездные карты, чтобы узнать этот
двойной об'ект. Это Земля и Луна, двойная "вечерняя звезда"
Марса.
Он оторвал взгляд, повернулся к невысокому скальному
выступу, видному в свете фонарика, и пошел. Бигмен велел ему
использовать этот выступ как ориентир. Марсианская ночь
холодна, и Дэвид с сожалением подумал о тепле марсианского
Солнца, находившегося в ста тридцати миллионах миль.
Пескоход в слабом свете звезд был почти невидим, и Дэвид
услышал негромкий гул мотора раньше, чем увидел машину.
Он позвал: "Бигмен", и тот выглянул.
-- Космос! -- сказал Бигмен. -- Я уже думал, ты
заблудился.
-- Почему мотор работает?
-- Легко об'яснить. Как иначе мне не замерзнуть? Но его не
услышат. Я знаю это место.
-- Получил фильмы?
-- Получил ли (к) я? Не знаю, что было в твоей записке, но
пять-шесть ученых кружили вокруг меня, как спутники. "Мистер
Джонз то" и "Мистер Джонз это". Я говорю: "Меня зовут Бигмен".
Тогда: "Мистер Бигмен, пожалуйста". Во всяком случае, -- Бигмен
щелкнул пальцами, -- до конца дня мне выдали четыре фмльма, два
проектора и ящик с меня размером, который я не открывал, а
также дали на время (или в подарок, я не знаю) пескоход, чтобы
отвезти все это.
Дэвид улыбнулся, но не ответил. Он вошел в приятную
теплоту машины и быстро, торопясь обогнать приближающееся утро,
установил проекторы и вставил в каждый фильм. Прямой просмотр,
конечно, быстрее и удобнее, но даже в теплоте машины все-таки
нужна маска, а выпуклые прозрачные очки делали прямой просмотр
невозможным.
Пескоход медленно шел в ночи, почти точно повторяя маршрут
колонны Гризволда в день проверки.
-- Не понимаю, -- сказал Бигмен. В течение пятнадцати
минут он что-то бормотал про себя, и теперь ему пришлось
повторить дважды, прежде чем Дэвид ответил.
-- Что не понимашь?
-- Что ты делаешь. Куда идешь. Думаю, это мое дело, потому
что отныне я с тобой. Я сегодня весь день думаю, Ст ...
Вильямс. У Мистера Макиана уже несколько месяцев испортился
характер, а до того он был совсем неплохим парнем. Появился
Хеннес, а с ним новая метла. И Школьник Бенсон вдруг оказался
наверху. До того, как все это началось, он был никем, а сейчас
он всегда среди шишек. ко всему прочему ты здесь, и Совет Науки
делает все, что тебе нужно. Если происходит что-то важное, я
должен знать, что именно.
-- Ты видел карты, которые я просматривал? -- спросил
Дэвид.
-- Конечно. Просто старые карты Марса. Я видел их миллион
раз.
-- А ту, с заштрихованными участками? Знаешь, что они
означают?
-- Любой фермер тебе скажет. Там должны быть внизу пещеры,
хотя я в это не верю. Вот мои доказательства. Как, во имя
космоса, можно сказать, что лежить под нами в двух милях, если
никто никогда там не был? Ответь мне.
Дэвид не стал описывать Бигмену успехи сейсмографии. Он
спросил: "А о марсианах слышал?"
Бигмен начал: "Конечно. Что за вопрос ... -- тут пескоход
наклонился и заскрежетал, рука малыша судорожно вцепилась в
руль. -- Ты имеешь в виду настоящих (к) марсиан? Марсианских
(к) марсиан, не людей (к)-марсиан, как мы? Марсиан, которые
жили до прихода людей?"
Его тонкий смех резко прозвучал в машине, а когда он
восстановил дыхание (смеяться и дышать одновременно в маске
невозможно), он сказал: "Ты говоришь, как этот парень Бенсон".
Дэвид оставался серьезным. "А почему ты так говоришь?"
-- Однажды мы поймали его за чтением книги об этом и
высмеяли. Летящие астероиды, как он рассердился! Называл нас
невежественными крестьянами, я посмотрел в словарь и об'яснил
парням, что это значит. Поговаривали о том, чтобы поколотить
его, время от времени его случайно толкали после этого. Больше
он никогда при нас не упоминал марсиан. Но, вероятно, решил,
что ты как землянин поддашься этому кометному газу.
-- Ты уверен, что это кометный газ?
-- Конечно. А что еще? Люди живут на Марсе сотни и сотни
лет. Никогда не видели марсианина.
-- А если они в пещерах на глубине в две мили?
-- И пещер никто не видел. К тому же как марсиане туда
попали? Люди были на Марсе повсюду, но нигде нет лестницы,
ведущей туда. Или лифта.
-- Ты уверен? А я видел.
-- Что? -- Бигмен оглянулся через плечо. -- Разыгрываешь?
-- Конечно, не лестницу, но вход. И он не менее двух
миль глубиной.
-- А, ты имеешь в виду трещину (к). Это ничего не значит.
Марс полон трещинами.
-- Точно, Бигмен. И у меня подробная карта этих трещин.
Вот здесь. В них есть одно интересное обстоятельство, которое,
как мне кажется, никто не заметил. Ни одна трещина не
пересекает пещеры.
-- А что это доказывает?
-- Это имеет смысл. Если ты строишь герметически закрытую
пещеру, нужна ли тебе дыра в крыше? Каждая трещина подходит
близко к пещере, но ни разу не касается ее, как будто марсиане
использовали их для входа при строительстве.
Пескоход неожиданно остановился. В тусклом свете
проекторов, все еще установленных для просмотра карт на белом
экране, лицо Бигмена показалось хмурым.
Он сказал: "Минутку. Всего одну минутку. Куда мы идем?"
-- К трещине, Бигмен. Примерно в двух милях от того места,
где нашел конец Гризволд. Это ближайший подход к пещерам в
районе фермы Макиана.
-- А потом?
Дэвид спокойно ответил: "Как только доберемся, я спущусь в
нее".
9. В трещине
-- Ты серьезно? -- спросил Бигмен. -- Ты хочешь сказать,
-- он попытался улыбнуться, -- что есть настоящие марсиане?
-- А ты поверил бы мне, если бы я сказал, что они есть?
-- Нет. -- Он пришел к внезапному решению. -- Но это
неважно. Я сказал, что участвую в этом деле, и назад не
подамся. -- Машина снова двинулась.
Слабый марсианский рассвет начал освещать окружающую
местность, когда машина приблизилась к трещине. Последние
полчаса она шла медленно, ее мощные фары разрезали тьму, иначе,
как сказал Бигмен, они могли бы найти трещину слишком быстро.
Дэвид выбрался из машины и приблизился к гигантскому
разрыву. Внутрь свет еще не проник. Черная зловещая дыра
тянулась в обоих направлениях сколько хватал глаз, а
противоположный край казался неопределенным серым выступом.
Дэвид посветил фонариком вниз, луч растаял в пустоте.
Сзади подошел Бигмен. "Ты уверен, что это нужное место?"
Дэвид осмотрелся. "Согласно картам, тут ближайший подход к
пещерам. Далеко ли мы от фермы?"
-- Около двух миль.
Землянин кивнул. Маловероятно, чтобы тут появились
фермеры, особенно сразу после проверки.
Он сказал: "Не будем откладывать".
-- А как ты собираешься это сделать? -- спросил Бигмен.
Дэвид уже извлек из машины ящик, который Бигмен привез из
Винград-Сити. Он открыл его и достал содержимое. "Когда-нибудь
видел такое?" -- спросил он.
Бигмен покачал головой. Рукой в перчатке потрогал. Две
длинные шелковистые веревки, соединенные поперечинами на
интервалах в двенадцать дюймов.
-- Веревечная лестница?
-- Да, но не веревочная. Это крученый кремний, легче
магния, прочнее стали, и температура Марса ему не страшна.
Используется обычно на Луне, где сила тяжести низкая, а горы
высокие. На Марсе для него особого применения нет -- слишком
