содействии Планетарной полиции. Двести смертных случаев за
четыре месяца для населения Земли -- все еще ничтожное число,
но оно может увеличиться. И если люди Земли будут считать, что
любой кусок марсианской пищи может оказаться их последним,
последствия будут ужасны. Даже если по-прежнему будет умирать в
месяц пятьдесят человек из пяти миллиардов жителей Земли,
каждый сочтет, что он окажется в числе этих пятидесяти.
-- Да, -- согласился Дэвид, -- а это значит, что рынок
марсианской пищи перестанет существовать. Плохо для Марсианских
фермерских синдикатов.
-- Это что! -- Конвей пожал плечами, отбрасывая проблему
фермерских синдикатов, как нечто незначительное. -- А больше ты
ничего не видишь?
-- Вижу, что сельское хозяйство Земли не может прокормить
пять миллиардов человек.
-- Точно. Мы не можем прожить без продуктов с колониальных
планет. Через шесть недель на Земле начнут умирать с голода. Но
если люди будут бояться марсианской пищи, предотвратить голод
не удастся, а я не знаю, сколько мы еще продержимся. Каждая
новая смерть -- это новый кризис. Разнесут ли об этом последнем
теленовости по всему свету? Всплывет ли правда? И к тому же
существует еще теория Гаса.
Доктор Хенри откинулся, утрамбовывая табак в трубке. "Я
уверен, Дэвид, что эпидемия пищевых отравлений -- не
естественный феномен. Он слишком широко распространен. Сегодня
в Бенгалии, на следующий день в Нью-Йорке, потом на Занзибаре.
За этим чей-то разум".
-- Говорю тебе ... -- начал Конвей.
-- Если какая-то группа пытается захватить контроль за
Землей, что может быть лучше, чем ударить по нашему слабейшему
месту -- запасам продовольствия? Земля -- наиболее населенная
планета Галактики. Это естественно, поскольку она родина
человечества. Но именно это делает нас слабыми, поскольку мы не
можем прокормить себя. Наша житница в небе: на Марсе, на
Ганимеде, на Европе. Если прекратить импорт любым способом --
пиратскими нападениями или гораздо более тонко, как сейчас, --
мы быстро станем беспомощны. Вот и все.
-- Но если это так, не станет ли такая группа связываться
с правительством, хотя бы для того, чтобы пред'явить
ультиматум? -- спросил Дэвид.
-- Кажется, так, но, может, они ждут своего часа, ждут,
чтобы мы созрели. Или они прямо имеют дело с фермерами Марса.
Колонисты себе на уме, они не доверяют Земле и в сущности, если
поймут, что их благополучие под угрозой, могут присоединиться к
преступникам. Может быть, даже, -- он яростно запыхтел, -- они
сами ... Но я никого не обвиняю.
-- А моя роль? Что, по-вашему, должен делать я? -- спросил
Дэвид.
-- Позволь мне ему об'яснить, -- сказал Конвей. -- Дэвид,
мы хотим, чтобы ты отправился в Центральную лабораторию на
Луне. Ты будешь членом группы, занимающейся расследованием этой
проблемы. В настоящий момент там получают образцы всех
продуктов, доставляемых с Марса. Мы обязаны найти там
отравленную пищу. Половина всех образцов скармливается крысам.
остальные исследуются всеми доступными нам способами.
-- Понимаю. И если дядя Гас прав, у вас, вероятно, есть
еще одна команда на Марсе?
-- Очень опытные люди. Ну а ты готов отправиться на Луну
сегодня же?
-- Конечно. В таком случае могу ли я уйти, чтобы
подготовиться?
-- Разумеется.
-- Не будет ли возражений против того, чтобы я летел в
своем корабле?
-- Вовсе нет.
Оставшись одни в пустом кабинете, двое ученых долго
молчали, глядя на сказочные огни города.
Наконец Конвей сказал: "Как он похож на Лоренса! Но ведь
он так молод. Дело опасное".
Хенри ответил: "Ты на самом деле считаешь, что сработает?"
-- Несомненно. -- Конвей рассмеялся.-- Ты слышал его
последний вопрос о Марсе. Он не собирается отправляться на
Луну. Я хорошо его знаю. И так лучше всего защитить его.
Официальные записи утверждают, что он на Луне; Центральной
лаборатории приказано доложить о его прибытии. Когда он на
самом деле окажется на Марсе, твои заговорщики, если они
существуют, не заподозрят, что он член Совета, а он, конечно,
сохранит инкогнито, думая, что дурачит нас.
Конвей добавил: "Он умен. Он может сделать что-нибудь,
чего не можем мы. К счатью, он еще молод, и им можно
маневрировать. Через несколько лет это будет невозможно. Он
будет видеть нас насквозь".
Негромко звякнул коммуникатор Конвея. Тот включил его. "В
чем дело?"
-- Личное сообщения для вас, сэр.
-- Для меня? Передавайте. -- Он удивленно посмотрел на
Хенри. -- Может, заговорщики, о которых ты болтаешь?
-- Открой, и увидим, -- предложил Хенри.
Конвей открыл конверт. Несколько мгновений смотрел на
листок, потом рассмеялся, бросил листок Хенри и откинулся в
кресле.
Хенри подобрал листок. На нем было лишь две строчки:
"Пусть будет по-вашему. Лечу на Марс". И подпись: Дэвид.
Хенри расхохотался. "Ты сманеврировал им, все в порядке".
3. Работники для марсианских ферм
Для прирожденного землянина Земля -- это Земля. Третья
планета звезды, известной жителям всей Галактики как Солнце.Но
в официальной географии Земля -- нечто гораздо большее: она
включает все тела Солнечной системы. Марс -- такая же Земля,
как сама Земля, и мужчины и женщины Марса тоже земляне, хотя
живут на другой планете. Во всяком случае по закону. Они
голосуют за Всепланетный Конгресс и за Планетарного Президента.
Но это лишь постольку поскольку. Земляне Марса считают
себя особой и лучшей породой, и новичку предстоит пройти долгий
путь, прежде чем марсианские фермеры перестанут его считать
просто туристом, не имеющим особого значения.
Дэвид Старр обнаружил это почти сразу, как только вошел в
здание Бюро набора на фермы. Вслед за ним вошел маленький
человек. Настоящий малыш. Не больше пяти футов двух дюймов, и
его нос находился бы на уровне груди Дэвида, если бы они стояли
лицом к лицу. У него свтло-рыжие волосы, зачесанные прямо
назад, широкий рот, типичный двубортный комбинезон с открытым
воротом и ярко раскрашенные, доходящие до щиколоток сапоги
марсианского фермера.
Дэвид направился к окну, над которым горела надпись "Наем
на фермы", за ним послышались шаги, и высокий голос
воскликнул: "Погоди. Замедли шаги, приятель".
На него смотрел маленький человек.
Дэвид спросил: "Я могу быть вам полезен?"
Малыш тщательно осмотрел его сверху донизу, потом протянул
руку и небрежно уперся в талию землянина. "Как давно со старых
сходней?"
-- С каких сходней?
-- Ты довольно массивен для землянина. Там у вас тесно?
-- Да, я с Земли.
Маленький человек одну за другой опустил руки, так что они
щелкнули о голенища его сапог. Это был фермерский жест
самоуверенности.
-- В таком случае, -- сказал он, -- может, ты подождешь и
позволишь местному уроженцу заняться делом?
Дэвид ответил: "Пожалуйста".
-- А если у тебя есть возражения, можем разобраться с
ними, когда тебе будет удобно. Меня зовут Бигмен (Великан. -
Переводчик). Я Джон Бигмен Джонз, но можешь любого в городе
просто спросить о Бигмене. -- Он помолчал, потом добавил: --
Это мое прозвище, землянин. Ты возражаешь?
Дэвид серьезно ответил: "Вовсе нет".
Бигмен сказал: "Хорошо" и направился к окну, а Дэвид, чье
лицо расплылось в улыбке, как только Бигмен повернулся к нему
спиной, сел и стал ждать.
Он всего двенадцать часов находился на Марсе и успел
только зарегистрировать корабль под вымышленным именем в
большом подземном гараже за пределами города, снял на ночь
номер в одном из отелей и часа два побродил по городу под
куполом.
На Марсе только три таких города, и малого количества и
следовало ожидать, так как содержание огромных куполов и
непрерывный поток энергии, создававший земную температуру и
силу тяжести, обходились очень дорого. Этот, Винград-Сити,
названный так в честь Роберта Кларка Винграда, первого
человека, достигшего Марса, самый большой.
Он не очень отличается от любого земного города; почти
кусочек Земли, вырезанный и пересаженный на другую планету; как
будто жители Марса, на ближайшем удалении отстоящие от родной
планеты на тридцать пять миллионов миль, пытались скрыть этот
факт от самих себя. В центре города, где эллипсоидальный купол
достигал черверти мили высоты, есть даже двадцатиэтажные
здания.
Не хватает только одного. Нет солнца и голубого неба.
Купол прозрачен, и когда светит солнце, его свет равномерно
распространяется на всех десяти квадратных милях. Но
интенсивность света в любом месте купола оставается низкой, и
человеку небо казажется бледно-бледно-желтым. Все это
производит впечатление облачного дня на Земле.
Когда наступает ночь, купол постепенно бледнеет и
растворяется в абсолютной беззвездной черноте. Но тут
вспыхивают уличные огни, и Винград-Сити становится еще больше
похож на земные города. В зданиях искусственный свет
использовуется круглосуточно.
Дэвид Старр поднял голову при громких звуках голосов.
Бигмен кричал у окна: "Говорю вам: это черный список.
Клянусь Юпитером, меня занесли в черный список!"
Человек за столом, казалось, волнуется. У него были
пушистые баки, которые он нервно перебирал пальцами. Он сказал:
"У нас нет никакого черного списка, мистер Джонз ..."
-- Меня зовут Бигмен. В чем дело? Ты боишься быть
дружелюбным? Несколько дней назад ты меня называл Бигменом.
-- У нас нет черных списков, Бигмен. На фермах просто не
нужны работники.
-- О чем это ты болтаешь? Тим Дженкинс позавчера получил
работу в две минуты.
-- У Тима Дженкинса опыт в управлении ракетами.
-- Я не хуже Тима могу управлять ракетой.
-- Да, но ты здесь обозначен как сеятель.
-- И очень хороший. Что, сеятели не нужны?
-- Послушай, Бигмен, -- сказал человек за столом. -- Я
внесу тебя в список. Это все, что я могу сделать. Как только
что-нибудь подвернется, я дам тебе знать. -- Он отвернулся и
уставился в книгу записей, с деланой сосредоточенностью читая
ее страницы.
Бигмен повернулся, потом через плечо бросил: "Ну, ладно,
но я буду сидеть здесь, и как только ты получашь запрос на
работника, я туда отправлюсь. Если меня не захотят принять, я
хочу, чтобы они сами мне об этом об'явили. Мне, ты понял? Мне,
Дж.Бигмену Дж. лично!"
Человек за столом ничего не ответил. Бигмен с бормотанием
сел. Дэвид Старр встал и подошел к столу. Никакой другой фермер
не появлялся, и оспаривать его очередь было некому.
Он сказал: "Мне нужна работа".
Человек поднял голову, взял бланк занятости и ручной
принтер. "Какая работа?"
-- Любая работа на ферме.
Человек отложил ручной принтер. "Вы родились на Марсе?"
-- Нет, сэр. Я с Земли.
-- Извините. Никакой работы.
Дэвид сказал: "Послушайте. Я могу работать и нуждаюсь в
работе. Великая Галактика, что, здесь действует закон против
приема на работу землян?"
-- Нет, но вряд ли вы сможете работать на ферме без
всякого опыта.
-- Но мне все равно нужна работа.
-- Легко найти работу в городе. Следующее окошко.
-- Я не могу работать в городе.
Человек за столом задумчиво посмотрел на Дэвида, и тот без
