произвести впечатление на всех собравшихся. Дэвиду расстегнули
воротник, плотно охватывавший шею, чтобы предохранить от
марсианского холода. Его усадили и вызвали Хеннеса.
Хеннес явился через десять минут, он соскочил со скутера и
подошел с видом одновременно раздраженным и сердитым. Никакого
облегчения при виде благополучно вернувшегося работника у него
не было.
Он выпалил: "Что все это значит, Вильямс?"
Дэвид поднял глаза и холодно ответил: "Я заблудился".
-- Ты так это называешь? Исчез на два дня и просто
заблудился? Как тебе это удалось?
-- Я подумал, что немного пройдусь, но забрел слишком
далеко.
-- Ты решил глотнуть воздуха и две ночи бродил по Марсу? И
хочешь, чтобы я этому поверил?
-- Разве хоть один пескоход пропал?
Хеннес еще больше покраснел, и один из фермеров торопливо
вмешался: "Он не в себе, мистер Хеннес. Он был в пыльной буре".
Хеннес ответил: "Не будь дураком. Если бы он был в пыльной
буре, то не сидел бы здесь живым".
-- Я знаю, -- ответил фермер, -- но посмотрете на него.
Хеннес посмотрел внимательней. Краснота обнаженной кожи
была так заметна, что он не мог с этим не считаться.
-- Ты был в буре?
-- Боюсь, что так.
-- Как тебе удалось выжить?
-- Мне встретился человек, -- ответил Дэвид. -- Человек в
дыме и свете. Пыль ему не мешала. Он называл себя Космическим
Рейнджером.
Все придвинулись еще ближе. Хеннес яростно обернулся.
-- Во имя космоса, убирайтесь отсюда! -- взревел он. -- За
работу! А ты, Джоннитель, выведи пескоход.
Прошел почти час, прежде чем Дэвид добрался до горячей
ванны. Хеннес никому не позволял приблизиться к нему. Снова и
снова, шагая по своему кабинету, он останавливался неожиданно,
яростно поворачивался и спрашивал: "Что это за Космический
Рейнджер? Где ты с ним встретился? Что он говорил? Что он
делал? Что это за дым и свет?"
На все это Дэвид лишь слегка качал головой и отвечал: "Я
решил пройтись. Заблудился. Человек, называющий себя
Космическим Рейнджером, привел меня назад".
Наконец Хеннес сдался. Появился врач. Дэвид получил свою
горячую ванну. Тело его смазали кремами, он получил ин'екцию
нужных гормонов. Он не мог избежать и укола сопорина. И уснул,
прежде чем извлекли иглу.
Он проснулся в лазарете между чистых прохладных простыней.
Покраснение кожи заметно сошло. Он знал, что от него не
отвяжутся, но теперь ждать уже недолго.
Он был уверен, что знает тайну пищевых отравлений, знает
почти все. Недоставало только одного-двух звеньев и, конечно,
улик.
Он услышал у изголовья легкие шаги и еле заметно напрягся.
Неужели все опять начинается так быстро? Но это оказался только
Бенсон. Бенсон, с поджатыми пухлыми губами, с всклокоченными в
беспорядке волосами, с обеспокоенным лицом. С собой он нес
что-то похожее на старомодное ружье.
-- Вильямс, вы не спите?
-- Вы же видите, что нет.
Бенсон провел ладонью по вспотевшему лбу. "Никто не знает,
что я здесь. Мне не следует тут быть".
-- Почему?
-- Хеннес убежден, что вы связаны с пищевыми отравлениями.
Он кричит об этом Макиану и мне. Утверждает, что вы были где-то
и никак не об'ясняете, выдумывая нелепые истории. Что бы я ни
сделал, боюсь, вы в опасности.
-- Что бы вы ни сделали? Вы не верите в мою виновность?
Бенсон наклонился, и Дэвид ощутил на своем лице его
влажное дыхание. Бенсон прошептал: "Не верю. Потому что считаю
ваш рассказ правдой. Поэтому я и пришел сюда. Я должен
расспросить вас об этом покрытом светом и дымом существе. Вы
уверены, что это была не галлюцинация, Вильямс?"
-- Я видел его.
-- А откуда вы знаете, что он человек? Он говорил
по-английски?
-- Он вообще не говорил, а по фигуре похож на человека. Вы
думаете, это марсианин?
Ах, -- губы Бенсона дернулись в судорожной усмешке, -- вы
помните мою теорию. Да, я считаю, это был марсианин. Думайте,
думайте (к)! Они выходят на поверхность, и любая информация
теперь чрезвычайно ценна. У нас так мало времени.
-- Почему? -- Дэвид приподнялся на локте.
-- Конечно, вы не знаете, что произошло после вашего
ухода, но, откровенно говоря, Вильямс, мы все в отчаянии. -- Он
протянул похожий на ружье предмет и спросил: -- Вы знаете, что
это такое?
-- Я видел его у вас раньше.
-- Это мой гарпун для забора образцов, мое собственное
изобретение. Я беру его с собой, отправляясь в
продовольственные склады города. Он выбрасывает маленькую
пустую пульку на проволоке в, скажем, амбар с зерном. Через
некоторое время после выстрела в передней части пульки
открывается отверстие и полость заполняется зерном. После этого
отверстие закрывается. Я вытаскиваю пульку и забираю образец.
Изменяя время открывания отверстия, я могу брать образцы с
любой глубины.
Дэвид сказал: "Очень изобретательно, но зачем вы его
принесли с собой?"
-- Потому что думаю, не выбросить ли его в мусор, после
того как уйду от вас. Это мое единственное оружие против
отравителей. И ничего хорошего оно мне не дало и определенно не
даст в будущем.
-- Что случилось? -- Дэвид схватил Бенсона за плечо и
крепко сжал. -- Расскажите.
Бенсон сморщился от боли. Он сказал: "Все члены фермерских
синдикатов получили новые письма. Несомненно, что письма и
отравления исходят от одних и тех же людей, вернее, существ. В
письмах это признается".
-- И что же в этих письмах?
Бенсон пожал плечами. "Зачем вам подробности? Главное: от
нас требуется полная капитуляция, иначе пищевые отравления
возрастут тысячекратно. Я верю, что это может быть и будет
сделано, и в таком случае Землю и Марс, вообще всю Систему
охватит паника".
Он встал. "Я говорил Хеннесу и Макиану, что верю вам, что
Космический Рейнджер -- ключ ко всему делу, но они мне не
верят. Хеннес, мне кажется, даже подозревает, что я с вами".
Он казался поглощенным своими несчастьями.
Дэвид спросил: "Сколько у нас времени, Бенсон?"
-- Два дня. Нет, это было вчера. У нас тридцать шесть
часов.
Тридцать шесть часов!
Придется действовать быстро. Очень быстро. Но, может, он
успеет. Не зная этого, Бенсон дал ему недостающее звено для
разгадки.
13. В дело вступает Совет
Бенсон ушел минут через десять. Ничего из сказанного
Дэвидом относительно его теорий о марсианах и отравлении не
удовлетворило его, и его обеспокоенность росла.
Он сказал: "Не хочу, чтобы меня застал Хеннес. Мы ...
обменялись словами".
-- А как же Макиан? Он ведь на нашей стороне?
-- Не знаю. Через два дня он будет разорен. Думаю, в нем
мало что осталось, чтобы противостоять Хеннесу. Мне лучше уйти.
Если придумаете что-нибудь -- что угодно, -- дайте мне знать.
Он протянул руку. Дэвид коротко пожал ее, и Бенсон исчез.
Дэвид сел в постели. Его собственное беспокойство росло с
самого пробуждения. Одежда его брошена на стул в другом конце
комнаты Сапоги стоят у кровати. Он не решился осматривать их в
присутствии Бенсона, даже не осмеливался взглянуть на них.
Может быть, пессимистично подумал он, их не стали
обыскивать. Сапоги фермера священны. Украсть у фермера сапоги,
как и украсть пескоход в пустыне, -- непростительные
преступления. Когда фермер умирал, сапоги погребали вместе с
ним, и их содержимое не трогали.
Дэвид порылся во внутренних карманах каждого сапога по
очереди, пальцы его встретили пустоту. В одном из них был
носовой платок, в другом несколько мелких монет. Несомненно,
его одежду тоже обыскали; этого он ожидал. Но, может, шов на
его сапогах не стали проверять. С замирающим сердцем Дэвид
сунул пальцы в открывшуюся щель одного из сапог. Мягкая кожа
достигла подмышки и смялась, когда Дэвид просунул руку до
самого носка. Он почувствовал искреннюю радость, когда ощутил
мягкое прикосновение кисеи марсианской маски.
Он не предвидел сопорит, но на всякий случай спрятал маску
туда перед ванной. Редкая удача, что его сапоги не осмотрели
более тщательно. Придется впоследствии быть осторожнее.
Он сунул маску в боковой карман сапога и застегнул его.
Поднял сапоги; они были начищены во время его сна, это хорошо
само по себе и показывает то почти инстинктивное уважение,
которое оказывают фермеры сапогам, чьим угодно сапогам.
Его одежда также вычищена. Блестящая пластмасса, из
которой она сделана, пахла как новая. Карманы, конечно, пусты,
но под оджедой на стуле все их содержимое свалено
беспорядочной кучкой. Он разобрал эту кучку. Кажется, ничего не
пропало. Даже носовой платок и монеты из карманов сапог здесь.
Он надел белье, носки, комбинезон из одного куска и наконец
сапоги. Он уже застегивал пояс, когда в комнату вошел
рыжебородый фермер.
Дэвид поднял голову. Холодно спросил: "Что тебе нужно,
Зукис?"
Зукис ответил: "Куда это ты собрался, землянин?" Его
маленькие глаза злобно горели, и Дэвиду показалось, что
выражение лица фермера было таким же, как в день их первой
встречи. Дэвид вспомнил пескоход Хеннеса снаружи бюро,
вспомнил, как садился в него, вспомнил бородатое сердитое лицо
и оружие, выстрелившее прежде, чем он смог защититься.
-- Никуда, где бы требовалось твое разрешение, -- ответил
Дэвид.
-- Неужели? Ошибаешься, мистер, придется тебе остаться
здесь. Приказ Хеннеса, -- Зукис своим телом преграждал выход.
Два бластера нарочито заметно свисали с его пояса по бокам.
Зукис ждал. Затем его неопрятная борода разделилась
надвое, он улыбнулся, обнажив желтые зубы, и сказал: "Подумай,
может, изменишь свое решение?"
-- Может, -- ответил Дэвид. И добавил: -- Кое-кто заходил
ко мне только что. Как это случилось? Разве ты не сторожил?
-- Заткнись, -- рявкнул Зукис.
-- Или тебе заплатили, чтобы ты не смотрел в эту сторону?
Хеннесу это не понравится.
Зукис плюнул, на полдюйма промахнулся, не достав сапог
Дэвида.
Дэвид сказал: "Хочешь снять бластеры и попробовать снова?"
-- Следи за собой, если хочешь есть, -- ответил Зукис.
Он вышел, закрыв за собой дверь. Через несколько минут
послышался звон металла о металл, дверь снова открылась. Зукис
принес поднос. На нем была желтая каша и что-то зеленое
овощное.
-- Овощной салат, -- сказал Зукис. -- С тебя хватит.
Грязный большой палец придерживал край подноса. Другой
край подноса помещался на тыльной стороне ладони, так что рука
фермера не была видна.
Дэвид выпрямился, отпрыгнув в сторону и падая на матрац.
Зукис, застигнутый врасплох, в тревоге обернулся, но Дэвид,
используя пружины матраца как дополнительный ускоритель,
прыгнул на него.
Он тяжело столкнулся с фермером, одной рукой вырывая у
него поднос, другой хватая того за бороду.
Зукис упал и хрипло заорал. Сапог Дэвида опустился ему на
руку, ту самую, что скрывалась под подносом. Крик перешел в
вопль боли, пальцы разжались, выпустив взведенный бластер.
Рука Дэвида отпустила бороду и перехватила другую руку
Зукиса, устремившуюся к второму бластеру. Дэвид резко дернул
ее, повернул и прижал к груди Зукиса. Потом потянул.
-- Тише, -- сказал он, -- иначе я вырву тебе руку.
