-- Вас посетит Космический Рейнджер. Он знает все, что
знаю я, а его обвинения для преступников прозвучат
убедительнее.
Вопреки себе, доктор Сильверс почувствовал прилив надежды.
"Вы думаете, нам удастся?"
Наступила длинная пауза. Потом Дэвид Старр сказал: "Откуда
мне знать? Я только надеюсь".
Еще одна пауза. Доктор Сильверс почувствовал сквознячок:
открылась дверь. Он повернул выключатель. Комнату залил свет,
но он находился в ней один.
15. В дело вступает Космический Рейнджер
Дэвид Старр действовал как мог быстро. От ночи осталось
совсем немного. Напряжение и возбуждение отходили, и он начинал
чувствовать усталость, которую отказывался признавать часами.
Его маленький карманный фонарик светил тут и там. Он от
всей души надеялся, что то, что он ищет, не находится под
дополнительными запорами. Если так, то он вынужден будет
использовать силу, а он пока не хотел привлекать к себе
внимания. Сейфа не видно, и ничего, что могло бы выполнять его
роль. Это и хорошо и плохо. То, что он ищет, должно быть легко
досягаемо, но в то же время его может совсем и не быть в
комнате.
Жаль, особенно после того, как он с таким трудом раздобыл
ключи от этой комнаты. Хеннес не скоро оправится после
выполнения этого плана.
Дэвид улыбнулся. Вначале он удивился почти так же, как
Хеннес. Слова "Я Космический Рейнждер" были первыми
произенсенными им сквозь силовой барьер со времени его
возвращения из марсианских пещер. Он не помнил, как там звучал
его голос. Возможно, он вообще и не слышал его. Возможно, под
влиянием марсиан он просто воспринимал свои мысли, как
и мысли их.
Здесь, на поверхности, звук собственного голоса поразил
его. Он совершенно не ожидал такой пустоты и гулкой глубины.
Конечно, он тут же пришел в себя и все понял. Хотя его щит
пропускал молекулы воздуха, вероятно, он замедлял их. И это
вмешательство, естественно, отражалось на звуковых волнах.
Дэвид в сущности не сожалел об этом. И голос тоже помогал.
Щит хорошо сработал против бластера. Вспышка не была
поглощена полностью: он ясно ее видел. Но эффект по отношению к
нему был ничтожен, если сравнить с Хеннесом. Методично,
продолжая размышлять обо всех этих вещах, он осматривал полки
и ящики.
Свет фонаря застыл. Дэвид отодвинул другие предметы и
извлек небольшой металлический об'ект. Он поворачивал его,
рассматривая в слабом свете. Нажимал небольшую кнопку, которая
приводила об'ект в разные положения, и смотрел, что получается.
Сердце его билось ускоренно.
Это последнее доказательство. Доказательство правоты всех
его рассуждений -- рассуждений, которые казались такими
основательными и полными, но под которыми не было ничего, кроме
логики. Но теперь логику подтверждало нечто сделанное из
молекул, нечто такое, что можно потрогать.
Он положил предмет в карман сапог, рядом с марсианской
маской и ключами, взятыми из сапога Хеннеса. Закрыл за собой
дверь и вышел. Купол над ним начал заметно сереть. Скоро
вспыхнет главное освещение, и день официально начнется.
Последний день -- либо для отравителей, либо для всей земной
цивилизации.
Тем временем у него есть возможность немного поспать.
Ферма Макиана застыла в морозном спокойствии. Мало кто из
фермеров даже догадывался о происходившем. То, что происходит
нечто серьезное, было ясно, но дальше ничего угадать было
невозможно. Некоторые шептали, что Макиан был уличен в
серьезных финансовых злоупотреблениях, но никто в это не верил.
Это даже не логично, иначе зачем было бы по такому поводу
посылать армию?
Жестколицые люди в мундирах окружили центральное здание
фермы, сжимая в руках магазинные бластеры. На крыше установили
два артиллерийских орудия. И все вокруг здания опустело. Все
фермеры, кроме тех, кто должен был поддерживать
функционирование жизнеобеспечивающего облорудования, были
удалены в казармы. Немногим оставшимся строго приказано было
заниматься только своей работой.
Ровно в 12:15 два человека, охранявшие задний вход в
здание, разделились, разошлись в разные стороны и исчезли,
оставив вход без охраны. В 12:30 они вернулись и заняли свои
посты. Один из артиллеристов впоследствии утверждал, что видел,
как в этот интервал кто-то входил в здание. Он признавал, что
видел входящего только мгновение, да и вообще его рассказ не
имел смысла, так как он утверждал, что это был человек,
охваченный огнем.
Ему никто не поверил.
Доктор Сильверс ни в чем не был уверен. Вообще ни в чем.
Он не знал, с чего начать встречу. Взглянул на остальных
четырех сидевших за столом.
Макиан. Выглядит так, будто не спал целую неделю.
Вероятно, так оно и есть. Пока он не произнес ни слова.
Сильверс подумал, полностью ли Макиан осознает окружающее.
Хеннес. В темных очках. На мгновение он их снял, и глаза
его оказались воспаленными и рассерженными. Теперь он сидел,
что-то бормоча про себя.
Бенсон. Тихий и удрученный. Накануне доктор Сильверс провел
с ним несколько часов и не сомневался, что неудача исследования
для Бенсона -- большое горе и неудобство. Он рассуждал о
марсианах, природных марсианах, как о причине отравлений, но
Сильверс не вопринимал этого всерьез.
Бигмен. Единственный человек, чувствовавший себя вполне
счастливо. Разумеется, он понимал суть кризиса лишь частично.
Он откинулся в кресле, очевидно, польщенный, что находится с
такими значительными лицами, и наслаждался своей ролью.
И еще одно кресло поставил к столу Сильверс. Оно стояло,
пустое и ожидающее. Никто ничего не заметил по этому поводу.
Доктор Сильверс кое-как поддерживал разговор. делая
малосодержательные замечания. Как и пустое кресло, он ждал.
В 12:16 он поднял голову и медленно встал. Не мог
произнести ни слова. Бигмен оттолкнул свой стул назад и присел,
как бы собираясь прыгнуть. Голова Хеннеса резко дернулась, он
побелевшими пальцами сжал стол. Бенсон огляделся и захныкал.
Макиан, казалось, не был тронут. Он поднял голову и, очевидно,
принял увиденное за еще один странный элемент мира, который он
вдруг перестал понимать.
Фигура у входа произнесла: "Я Космический Рейнджер".
Яркий свет в комнате частично приглушил окружавшее его
сияние, дым, окутавший голову, стал более заметным, чем ночью,
когда его видел Хеннес.
Космический Рейнджер вошел. Почти автоматически все
отодвинулись, так что пустое кресло оказалось в одиночестве.
Космический Рейнджер сел, лицо его было невидимо, руки он
вытянул вперед и положил на стол, но они на него не легли.
Между столом и руками сохранялось с четверть дюйма пустоты.
Космический Рейнджер сказал: "Я пришел поговорить с
преступниками".
Последующее липкое молчание нарушил Хеннес. Он сказал
голосом, в котором звучал яд: "Вы имеете в виду воров?"
Он поднял руку к темным очкам, но не снял их. Пальцы его
заметно дрожали.
Голос Космического Рейнджера звучал медленно и пусто. "Да,
я вор. Вот ключи, которые я взял из ваших сапог. Мне они больше
не нужны".
Металлические ключи ударились о стол рядом с Хеннесом. Тот
не взял их.
Космический Рейнджер продолжал: "Но воровство должно было
предотвратить гораздо большее преступление. Например,
преступление доверенного управляющего, который проводил ночи в
Винград-Сити в поисках отравителей".
Лицо Бигмена радостно осветилось. "Эй, Хеннес, --
воскликнул он, -- похоже, вас сопровождали".
Но Хеннес слышал и видел только привидение через стол от
себя. "В чем же здесь преступление?" -- спросил он.
-- Преступление, -- продолжал Космический Рейнджер, --
в быстром полете в сторону астероидов.
-- Почему? Зачем?
-- Разве не из астероидов пришел ультиматум отравителей?
-- Вы обвиняете меня в том, что я стою за отравлениями? Я
отрицаю это. Где ваши доказательства? Если, конечно, вы
считаете, что нужны доказательства. Может, вы считаете, что ваш
маскарад заставит меня согласиться на ложь?
-- Где вы были двое суток до поступления ультиматума?
-- Не буду отвечать. Я отрицаю ваше право допрашивать
меня.
-- Тогда я отвечу за вас. Механизм отравления находится в
астероидах, на старой пиратской базе. А мозг всей организации
здесь, на ферме Макиана.
Тут Макиан с трудом встал, рот его задвигался.
Космический Рейнджер взмахом дымной руки усадил его и
продолжал: "Вы, Хеннес, связник".
Теперь Хеннес снял очки. Его пухлое гладкое лицо с
воспаленными глазами жестко застыло.
Он сказал: "Вы мне наскучили, Космический Рейнджер или как
еще вы себя называете. Это совещание, как я понимаю, было
созвано, чтобы найти меры борьбы с отравителями. А теперь оно
превратилось в глупое судилище с бездарным актером, и я ухожу".
Доктор Сильверс потянулся мимо Бигмена и схватил Хеннеса
за руку. "Пожалуйста, останьтесь, Хеннес, я хочу услышать
больше. Никто не обвинит вас без доказательств".
Хеннес отбросил руку Сильверса и встал. Бигмен спокойно
сказал: "Мне приятно будет видеть, как вас пристрелят, Хеннес.
Именно это и произойдет, если вы выйдете за дверь".
-- Бигмен прав, -- сказал Сильверс. -- Снаружи вооруженные
люди, которым приказано никого не выпускать без моего
разрешения.
Кулаки Хеннеса сжались и разжались. Он сказал: "Больше ни
словом не участвую в этой незаконной процедуре. Вы все
свидетели, что меня удержали силой". Он снова сел и сложил руки
на груди.
Космический Рейнджер начал снова: "И все же Хеннес только
связник. Он слишком большой злодей, чтобы быть истинным
злодеем".
Бенсон слабым голосом сказал :"Вы говорите
противоречиями".
-- Только внешне. Подумайте о преступлении. Можно многое
узнать о преступнике по тому преступлению, что он совершает.
Во-первых, пока умерло сравнительно мало людей. По-видимому,
преступники могли добиться своего гораздо быстрее, если бы
начали широкомасштабное отравление, вместо того чтобы просто
угрожать в течение шести месцев, все время рискуя быть
пойманными и ничего не получая взамен. Что это означает?
Кажется, их предводитель не решается убивать. Это не похоже на
Хеннеса. Большую часть информации я получил от Вильямса,
которого сейчас здесь нет и от которого я знаю, что после его
появления на ферме Хеннес несколько раз пытался организовать
его убийство
Хеннес забыл свое решение. Он закричал: "Ложь!"
Космический Рейнджер, не обращая на это внимания,
продолжал: "Итак, у Хеннеса нет никаких угрызений
совести из-за убийства. Придется поискать кого-то с более
мягким характером. Но что может заставить по всей видимости
мягкого человека убивать людей, которых он никогда не видел,
которые не причинили ему никакого вреда? В конце концов хотя
отравлению подверглась ничтожная доля процента населения Земли,
отравленных несколько сотен. Из них пятьдесят детей. Очевидно,
за этим стоит сильнейшее стремление к богатству и власти,
побеждающее мягкость. А что за этим стремлением? Возможно,
жизнь, полная раздражения, толкающая к болезненной ненависти ко
всему человечеству, к желанию показать всем, кто его сейчас
