мальчик был уже настолько испуган, что монаху не оставалось
ничего другого, как утешать и успокаивать его, хотя едва ли тот
был достоин утешения. -- А теперь скажи-ка, Ричард уехал
верхом? После вечерни? Он не сказал, куда поехал?
Совершенно подавленный, Эдвин собрался с духом и выложил
все без утайки:
-- Он опоздал на вечерню. Он задержался у реки и не хотел
возвращаться, а потом было уже поздно. Я думаю, он собирался
тихонько присоединиться к нам при выходе из церкви, но там
стоял брат Жером... Он разговаривал с тем человеком,
которого...
Эдвин вновь принялся всхлипывать, вспоминая то, что ему
вовсе не следовало бы видеть, -- людей у ворот, которые
принесли носилки, безжизненное тело с покрытой головой...
-- Я ждал у дверей школы, -- всхлипывал Эдвин, -- и видел,
как Ричард побежал в конюшню, вывел оттуда своего пони, провел
его к воротам и уехал. Это все, что я знаю. Я думал, он скоро
вернется, -- жалобно вымолвил мальчик, -- мы не хотели, чтобы
ему попало...
Как бы то ни было, не желая Ричарду худого, мальчики
сделали все возможное, чтобы у того было время попасть в такую
беду, какая никоим образом не угрожала бы ему, пойди они на
предательство. Погладив по голове своего подопечного, брат
Павел немного успокоил его.
-- Ты поступил очень плохо и очень глупо. И если тебе
сейчас нехорошо, то ничуть не более, чем ты заслуживаешь. А
теперь, готовься говорить правду и, дай Бог, мы найдем Ричарда
живым и здоровым. Ступай и приведи двух своих товарищей, и все
трое ждите, пока вас не позовут.
Первым делом брат Павел поспешил с дурными новостями к
приору Роберту, а затем к аббату, после чего отправился в
конюшню, дабы лично удостовериться в том, что пони, которого
леди Дионисия прислала внуку в качестве приманки, и впрямь нет
на месте. В обители поднялась суматоха, все принялись искать
пропавшего мальчика, -- и на хозяйственном дворе, и в
странноприимном доме, справедливо полагая, что тот вполне мог
вернуться обратно и чего доброго попытаться скрыть факт своей
самовольной отлучки. Провинившиеся мальчики, постояв пред
грозными очами приора Роберта и получив свою порцию угроз,
которые, впрочем, некому и некогда было исполнять, дрожали от
страха и плакали от обиды, ибо их добрые намерения обернулись
столь скверно. Однако первый шквал обвинений уже миновал, и
мальчики стоически готовились понести грядущее наказание, а
именно -- остаться без ужина. Брату же Павлу некогда было
утешать их, ибо в это время он занимался тем, что прочесывал
местность вокруг мельницы и ближний край Форгейта.
Ранним вечером, в разгар этой самой суматохи в обитель
вернулся Кадфаэль, который незадолго до этого расстался с Хью
Берингаром. Как раз вечером стражники собирались прочесывать
лес к западу от Эйтона, надеясь разыскать там пропавшего
Гиацинта, который, возможно, был беглым Брандом. Шерифу, равно
как и Кадфаэлю, не по душе была охота за беглым человеком.
Вилланы часто убегали от своих хозяев и становились таким
образом вне закона. Однако убийство есть убийство, и закон тут
молчать никак не мог. Независимо от того, виновен он или нет,
Гиацинта следовало найти. Спешиваясь у ворот, Кадфаэль был
полон мыслей о пропавшем юноше, однако он увидел сновавших по
всей обители братьев, занятых поисками совсем другого молодого
человека. Покуда Кадфаэль с удивлением взирал на открывшееся
ему зрелище, к нему подбежал запыхавшийся брат Павел и с
надеждой в голосе спросил:
-- Ты, кажется, был в лесу, Кадфаэль. Не слыхать ли там
чего о Ричарде? Похоже, он сбежал домой...
-- Вряд ли, -- разумно заметил Кадфаэль. -- Итон это
последнее место, куда бы он сбежал. Зачем ему помогать своей
бабушке? Неужели он и впрямь пропал?
-- Его нет. Нет со вчерашнего вечера, но мы узнали об этом
только час назад. -- Брат Павел поведал всю эту историю
Кадфаэлю, перемежая ее самообвинениями и упреками в свой адрес.
-- Это я виноват! Я пренебрег своим долгом, был слишком мягок и
слишком доверял им... Но зачем ему понадобилось убегать? Ему же
было тут хорошо... Ни с того ни с сего...
-- Наверное, у него были на то свои причины, -- заметил
Кадфаэль, в задумчивости потирая пальцем переносицу. -- Но
чтобы домой? Нет, тут наверняка было нечто иное, нечто весьма
срочное. Значит, говоришь, вчера после вечерни?
-- Эдвин сказал мне, что Ричард задержался у реки и
опоздал к вечерне. Поэтому ему пришлось дожидаться конца
службы, чтобы смешаться с толпой детей, когда те будут выходить
из храма. Но ничего у него не вышло, так как у входа стоял
Жером, который хотел поговорить с Дрого Босье, тоже
присутствовавшим на службе среди прочих наших гостей. А потом
Эдвин видел, как Ричард побежал в конюшню и уехал на своем
пони.
-- Вот так-так! -- воскликнул Кадфаэль, словно его
осенило. -- И где же Жером говорил с Босье, так что не заметил
спрятавшегося мальчика? -- Однако Кадфаэль не стал дожидаться
ответа. -- Впрочем, это и не важно. Нам известно, о чем
говорили эти двое с глазу на глаз. Жером не хотел, чтобы
кто-либо, кроме Босье, услышал его слова. Однако, похоже, не
вышло. Знаешь, Павел, я пока оставлю тебя. Надо срочно догнать
Хью Берингара. Он только что отправился на поиски одного
пропавшего парня, так пусть заодно поищет и второго.
Кадфаэль догнал Хью Берингара уже у городских ворот.
Услышав новость, тот резко натянул повод и в задумчивости
посмотрел на монаха.
-- Значит, вот оно как! -- сказал он и присвистнул. -- Но
какое мальчику дело до парня, с которым он и словом-то едва ли
перемолвился? Или у тебя есть основания полагать, что эти двое
успели как-то снюхаться?
-- Да нет. Но больно уж время совпадает. Нет сомнений, что
Ричард подслушал беседу Жерома и Босье, и, похоже, именно это
заставило его срочно уехать. И прежде чем Босье добрался до
отшельника, Гиацинт как в воду канул.
-- Его предупредил Ричард! -- Хью сдвинул свои черные
брови, размышляя. -- Ты хочешь сказать, если я найду одного, то
найду и другого?
-- Нет, в этом я сильно сомневаюсь. Мальчик наверняка
собирался вернуться в обитель еще до ночи, чтобы никто не
заметил. Он не дурак, ему незачем убегать от нас. И тем больше
у нас оснований тревожиться за него. Он наверняка вернулся бы,
если бы ему не помешали. А может, он упал где-нибудь с пони и
покалечился, или просто заблудился... Кое-кто считает, что
Ричард подался домой, в Итон, но это почти невероятно. Никогда
бы он не сделал этого.
Хью сразу уловил невысказанную вслух догадку Кадфаэля.
-- Его могли увести в Итон силой! Наверняка так оно и
было. Если кто-либо из людей леди Дионисии встретил мальчика в
лесу, да еще одного, то он не упустил случая угодить своей
хозяйке. Я, конечно, знаю кое-кого из Итонской челяди, кто
стоит на стороне Ричарда и не поддерживает его бабушку, однако
таких раз-два и обчелся. Кадфаэль, дружище, -- с чувством
сказал Хью, -- езжай-ка ты в монастырь, в свой сарайчик, а
Итоном займусь я. Своих людей я уже выслал на поиски, поэтому в
Итон поеду сам. Послушаем, что скажет старая леди. Если она не
позволит мне искать Бранда в своем маноре, значит Ричард
спрятан где-нибудь неподалеку. А тогда я переверну там все
вверх дном! Если Ричард у нее, я привезу его завтра утром и
передам с рук на руки брату Павлу, -- пообещал Хью. -- Даже
хорошую порку, -- усмехнулся он, -- парню следует предпочесть
женитьбе, уготованной ему бабушкой. По крайней мере, охать
будет не всю оставшуюся жизнь.
Кадфаэль подумал, что у человека, который имел все
основания благодарить судьбу за прекрасную супругу и мог
гордиться своим сыном, едва ли был серьезный повод так дурно
отзываться о браке. Хью направил своего коня в сторону крутого
склона Вайля, но обернулся и, улыбаясь, бросил Кадфаэлю через
плечо:
-- Поезжай-ка лучше ко мне домой, извинись за меня перед
Элин и составь ей компанию, покуда я занят делами в замке.
Перспектива посидеть часок в обществе Элин и поиграть с ее
трехлетним сыном Жилем была весьма заманчивой, однако Кадфаэль
решительно отказался.
-- Нет уж, лучше я поеду обратно, -- сказал он. -- Мы
проведем свои розыски в окрестностях Форгейта. Неизвестно, где
Ричард на самом деле, и нельзя пропустить ни одного уголка.
Однако Бог в помощь тебе, Хью, я думаю, у тебя больше шансов на
успех.
Отпустив повод, Кадфаэль направил свою лошадь через мост,
обратно в обитель. Он пришел к выводу, что на сегодня наездился
уже достаточно и что ему вовсе не помешает отдохнуть и обрести
душевный покой за молитвой в стенах святого храма. Пусть Хью со
своими людьми прочесывает лес. Что толку теперь тревожиться о
том, где мальчик проведет эту ночь? Однако помолиться о нем
совсем не помешает. Кадфаэль подумал, что утром он поедет
проведать Эйлмунда и отвезет ему костыли, а заодно поглядит по
сторонам. Он не очень рассчитывал на то, что, найдя одного из
пропавших, удастся найти и второго, однако найти одного из них
значило бы сделать существенный шаг в поисках второго.
Подле крыльца странноприимного дома стоял новоприбывший
гость аббатства. Он с нескрываемым интересом наблюдал за все
еще продолжающимися поисками Ричарда, которые, правда, уже не
были такими суматошными, как вначале, но перешли в ту стадию,
когда монахи ходили с угрюмым видом и тщательно обследовали
каждый уголок в пределах монастырских стен. Особая группа
монахов занималась поисками в Форгейте. Безмятежное спокойствие
гостя, стоявшего посреди всей этой суматохи, было просто
вызывающим, хотя сама по себе его внешность не привлекала
особого внимания. Одет он был прилично, но скромно, --
поношенные, однако на совесть сработанные сапоги, простая,
добротная юбка чуть ниже колена, -- то есть обычная одежда для
путника. С равным успехом он мог оказаться преуспевающим
купцом, разъезжающим с товаром своего господина, и небогатым
дворянином, едущим по своей надобности. Кадфаэль сразу заметил
приезжего, еще когда спешивался у ворот. К нему вышел
страдающий одышкой привратник и тяжело плюхнулся на каменную
скамью.
-- Ну как, нашли? -- спросил его Кадфаэль на всякий
случай.
-- Какое там! Откуда ему тут быть, когда он уехал на пони.
Но они хотят сперва проверить здесь. Того и гляди начнут
баграми в пруду орудовать. Совсем уже с ума сошли! Причем тут
пруд, когда всем известно, что он верхом уехал через Форгейт!
Да и не утонул бы он ни за что! Он отлично плавает. Нет, уж не
знаю, в какую историю он попал, только нету его тут, хоть
тресни! Но они не успокоятся, покуда не переворошат все
сеновалы и навозные кучи на конюшне. Поторопись к себе в
сарайчик, а то они и там перевернут все вверх дном!
-- А кто это приехал, -- спросил Кадфаэль привратника,
указывая на неподвижную темную фигуру, маячившую подле
странноприимного дома.
-- Некто Рейф из Ковентри, сокольничий графа Варвика. Брат
Дэнис сказал мне, что это Рейф приехал к Гвинеду за птенцами.
Он уже четверть часа тут околачивается.
-- Сперва я принял его за сына Босье, -- признался
Кадфаэль. -- Но потом смотрю, он, пожалуй, староват для
сына-то. Скорее в отцы ему годится.
-- Я тоже поначалу принял его за сына Босье и сунулся было
к нему с тем, чтобы сказать, мол, его тут ждут и прочее, но уж
лучше бы этим вместо меня занимался приор Роберт.
-- А мне нравится этот человек. Стоит себе ничтоже
