факультет теперь! Ну, а одиннадцатый - люди почтенные и солидные. Лекари.
Всякий маг, Неясыть, он ведь если где среди людей-то живёт, так зачастую и
лечит, и роды принимает. Народ со всякой своей бедой к чародею идёт. Так
что нам все хвори надо назубок знать. На том же факультете злаки полезные
да скот лечить научат. Вот так вот..."
"А что же двенадцатый факультет, почтенный Парри?" - спросил тогда
Неясыть.
"Двенадцатый... - проворчал старик. - Ничего я никогда не понимал в
этом двенадцатом. И как он возник, не слишком-то понял, ещё когда учился и
нам это объясняли... Вообще-то не двенадцатым бы ему именоваться, а
вторым, потому что возник сразу же за Общим Волшебством. Это, парень,
факультет Тьмы. Факультет малефицистики, сиречь злоделания. Эвон оно как,
Неясыть. Много про этот факультет и его декана толков ходило, да только
ректорат - он же Белый Совет - все толки, что, мол, хорошо бы декана того
- да на осину, да пятью колами проткнуть, а кости потом конями растягать,
- Белый Совет все эти толки под корень. Равновесие, видишь ли, нарушать
нельзя!" И Парри пренебрежительно фыркнул.
Неясыть потянулся, приподнялся на носки, норовя рассмотреть деканов.
Один, два, три... восемь... десять, одиннадцать. Одиннадцать! Выходит,
отстал от жизни старик Парри, нет больше никакого факультета Тьмы?
Отчего-то Неясыть вдруг ощутил что-то вроде разочарования.
- Нет, нет, и не проси, Анэто. Не пойду никуда. Сколько можно себя на
посмешище выставлять? Пусть вы даже и победители - разве так обращаются с
побеждёнными? В честном бою?
- Если б ты и впрямь был побеждённым, я б с тобой вообще не
разговаривал. Не нарушай обряда, выйди к народу.
- На посмешище!.. Хватит, навыходился! Делай со мной что хочешь,
ректор Анэто, больше я тебе подчиняться не стану! Хочешь заточить -
заточи, хочешь убить - убивай, всё лучше, чем насмешки ваши терпеть,
Белые!
- Ты всего лишь ошибся в выборе цвета, - невозмутимо заметил тот, кого
называли Анэто. - За ошибки нужно платить. И, согласись, что бы там ни
утверждал достопочтенный Эвенгар Салладорский, бытие лучше небытия, куда
отправились слишком уж ретивые его и твои соратники. Не глупи и выходи на
площадь. Я не скрываю своих симпатий и антипатий, декан, но выйти ты
обязан. Вспомни договор. Ты его подписал. Ты дал слово.
- Зачем тебе этот фарс, Анэто? - устало сказал собеседник ректора. -
Ты упрямо именуешь меня "деканом", но что я за декан без факультета? Без
студиозусов?
- Таков был договор, - последовал невозмутимый ответ. - Я не виноват,
что к тебе никто не идёт. За все эти годы...
- Ну да, никто, никто не отдал мне своего шара, - проворчал декан. -
Так никто и не отдаст!
- Пока дышу - надеюсь, разве не так? Ну, не нарушай клятвы, не надо,
дурное это дело, декан. Примирись с судьбой. Выйди, постой, потом
вернёшься обратно. Смотри, все уже на площади! Сейчас народ взволнуется -
почему это и деканы все на площади, и проректоры - а нас с тобой нет?..
- Будь ты неладен, Анэто, - тяжело вздохнул говоривший с ректором. -
Ладно, ступай вперёд, я следом...
"Одиннадцать, а вовсе не двенадцать, - продолжал думать Неясыть,
разглядывая вальяжных магов. - Что мне этот Парри наплёл?.."
Как раз в этот миг горны смолкли и наступила тишина. Неожиданно на
всей площади из-под белой арки гулко отозвались шаги - шествовал кто-то
тяжёлый, мощный, шествовал медленно и торжественно. Люди замерли, вставая
на цыпочки и стараясь как можно лучше разглядеть идущего.
Неясыть увидел высокую, на целую голову выше его самого, фигуру, до
самых пят облачённую в чёрное. Каждый шаг сопровождался странным клацающим
звуком, словно на ногах у идущего имелись самые настоящие когти. Глубокий
капюшон скрывал лицо, виден был лишь подбородок - но при этом подбородок
явно нечеловеческий, покрытый тёмно-коричневой чешуёй. Руки - по крайней
мере на первый взгляд - ничем, кроме размера, не отличались от людских,
правда, загадочный декан носил на них грубые кожаные перчатки с
раструбами, несмотря на тёплый осенний день; человек - или существо -
шагал, опираясь на длинный посох, опять же чёрный; навершие было украшено
головой разинувшего пасть дракона, чьи глаза горели рубиновым огнём.
Декан встал отдельно от всех, оперся на посох и равнодушно опустил
голову. Казалось, ему нет никакого дела до происходящего на площади.
Тем временем герольд начал громко выкрикивать названия факультетов,
перечисляя кафедры; правда, имён деканов при этом вслух не произносилось.
Неясыть слушал вполуха. Ему это было неинтересно, он во все глаза
смотрел на фигуру в чёрном. Зоркий парень даже с немалого расстояния сумел
рассмотреть потёртости и кое-как поставленные заплаты на чёрном плаще,
неловко приделанную перемычку на некогда треснувшее древко посоха,
выкрошившийся перламутр зубов дракона...
...Факультет малефицистики герольд объявил последним, поименовав
кафедры оборотничества, сиречь ликанотропии, некромантии, вампиризма,
ведовства ядовитого и каких-то непонятных Чёрных Бездн.
На этом представление Академии закончилось. Из молчаливого строя магов
вышел невысокий, стройный человечек в элегантном бирюзовом плаще с
переливами. В руке он держал мощный белый посох, почти что боевой шест,
увенчанный сверкающим адамантом.
- Ректор, ректор... - зашелестели голоса вокруг Неясыти.
- Ученики мои!.. Да, да, именно так обращаюсь я к вам, хотя ни один из
вас ещё не может перешагнуть порога нашей благословенной Академии, -
зазвучал над площадью неожиданно сильный, хорошо поставленный голос - Сила
призвала вас, и вы пришли на зов. Вы пришли, чтобы совершить выбор и,
пройдя тяжкие испытания учением, стать теми, кто помогает людям, не делая
различий между лордом и простолюдином, истинно верующим или язычником,
коему ещё предстоит постичь всю благость Истинной Веры. Вы пришли сюда,
потому что понимаете - подобно тому, как нуждается в огранке драгоценный
камень, так и ваши таланты, никем не подвергаемые сомнению, подлежат такой
же обработке. Не сомневаюсь, ученики мои, на этой площади есть люди, что и
так умеют вызвать дождь или отогнать непрошеную градовую тучу от
виноградников, есть те, что разведут костёр в любую погоду или даже смогут
заставить уняться небольшой пожар. Всё это так. Магия - великий дар богов,
тех Древних Богов, благость коих признавал и Спаситель, да святится имя
Его во веки веков!.. - Площадь ответила согласным негромким выдохом.
Ректор сделал паузу и продолжал, обведя взглядом склонившиеся головы: - Не
стану утомлять вас долгими речами, ученики мои. Меня вы ещё успеете
наслушаться. - Он позволил себе улыбку, и площадь с готовностью хохотнула.
- Последуйте велению ваших сердец. Приблизьтесь к деканам тех факультетов,
студентами которых вы хотели бы стать. Отдайте им шары с вашими именами. И
мы узнаем, совпал ли ваш выбор с выбором Силы. Как всегда, я молю
Спасителя, чтобы никто не ушёл с этой площади в слезах и отчаянии.
Приступайте же, ученики мои, и не торопитесь! Никто не уйдёт с площади
прежде, чем последний ученик отдаст свой шар. Не бойтесь, что на избранном
вами факультете до вас окажется слишком много студентов и вам поэтому
откажут. Не толпитесь, не толкайтесь, чинно и мирно, как и положено
ученикам, подходите к вашим деканам!
Ректор поклонился толпе и аккуратно ступил назад. Люди на площади
немедленно взволновались, мимо Неясыти замелькали бока и спины
устремившихся вперед самых нетерпеливых; Неясыть же даже не пошевелился.
Взор его медленно двигался по цепочке магов; он видел, как первые шары
перешли из потных от волнения ладоней аколитов в холёные руки деканов и-о
чудо! - шары начали медленно подниматься над головами волшебников, повисая
в воздухе, плавно вращаясь и посверкивая в лучах утреннего солнца. Толпа
зевак вновь разразились аплодисментами.
Неясыть знал, что сейчас ещё ничего не решается. Лишь когда оживёт
чудовищная машина магов, машина, питающаяся волшебством, и начнётся
проверка выбора - вот тогда и придёт пора волноваться.
Сделавшие своё дело ученики отходили в стороны, толпа как-то сама
собой отхлынула назад, прижимаясь к стенам домов. Вокруг Фесса, что
по-прежнему крутил в руках свой шарик, образовалось пустое пространство.
- Сын мой, ты в замешательстве? - ласково окликнул парня кто-то из
деканов. - Следуй своему сердцу! Не раздумывай долго, не пытайся угадать!
- Ладно, - проворчал Неясыть себе под нос. И медленно пошёл вперёд.
- Смотри, как идёт, - шепнул мастер огня мастеру Алхимику. - Точно
стелется.
- Думаешь, он из Храма? - так же шёпотом ответил Алхимик, маленький и
скрюченный, с многочисленными кислотными ожогами на руках.
- Едва ли. Его нашёл Парри с Северного Клыка, паренёк явно заслан сюда
магическим образом, но почему и зачем... Послушай, ты что, не был ни на
Конклаве, ни на последнем Совете?
Алхимик смущённо потупился.
- Ты и так знаешь, что меня там не было, зачем переспрашиваешь? Я
слышал, что мальчишку решили взять, потому что Закон ученичества нерушим,
слышал, что с ним приключилась какая-то странная история - вроде бы он
памяти лишился...
- Лишился! - Мастер огня хмыкнул. - Лишиться-то он её лишился, да
только уж больно как-то странно. Не утрачен ни один из базовых навыков, не
утрачено понимание структуры общества, не утрачено... да проще сказать,
что не помнит он только себя - откуда он, где родился и как попал сюда.
Что-то мне это не слишком нравится. Алхимик. Ты что же, так и не
удосужился прочесть мнение Кевиа?
Маленький декан презрительно фыркнул.
- Никогда не считал себя обязанным знакомиться с мнением этого
напыщенного ничтожества!
- А зря, Алхимик. Он говорил дело. Он предположил, что мы имеем дело с
Тьмой.
Алхимик вздрогнул, однако тотчас же овладел собой.
- Этот святоша всегда был горазд всех запугивать, - ворчливо бросил
он. - У страха, как известно, глаза велики.
- Хорошо бы это было так. Алхимик.
- Лучше всего, конечно, было б этому парню отказать, - задумчиво
проворчал маленький декан. - Установить слежку, и...
- Ну разумеется! - Огневик раздражённо поморщился. - Ты считаешь и
Совет, и Конклав полными тупицами? Разумеется, это было б наилучшим
решением. Ждать, не допускать до магии... Кто знает! Но бедняга Парри так
рвался прочь со своего Клыка... что несколько поторопился.
Их разговор невольно прервался. Неясыть оказался возле выстроившихся в
ряд деканов.
- Бьюсь об заклад, достанется он тебе, - шепнул коллеге Алхимик. -
Глазищи эвон какие бешеные.
- Погоди, - так же шёпотом ответил мастер огня. - Может, ещё и...
Он осёкся. Потому что Неясыть, миновав спокойным, плавным шагом всех
одиннадцать деканов, остановился лишь возле двенадцатого. Облаченного с
головы до ног в чёрное и с чёрным посохом в руке.
Шеренга разодетых в яркие и праздничные цвета деканов замерла. Алхимик
и Огневик выпучили глаза, глядя, как парень медленно протянул руку и его
шар, донельзя странный шар, без определённого цвета и имени, неторопливо
воспарил над головой облачённого в чёрный плащ волшебника.
Фигура с посохом пошатнулась. Дрогнувшая рука в чёрной перчатке
поднялась.
- Посмотри на меня хорошенько, сынок, - прогудел низкий голос. -
Посмотри на меня хорошенько, прежде чем принимать решение! Посмотри - и я
верну тебе твой шар!..
Длинные скрюченные пальцы резким движением сорвали капюшон - и по
площади прокатился тяжкий вздох, и притом отнюдь не облегчения, а
