крепко, и не только Орду сдерживали, но и ухитрялись свои товары на юг
слать. Сами, правда, отчего-то не уходили. Владения Орды начинались от
самого Рыцарского Рубежа, что в те годы проходил от водопадов Эгера через
леса до форта Гэсар на самой границе гномских владений - рубеже их
королевства Ар-ан-Ашпаранг. И, хотя твари лютовали на своих землях уже
почти три сотни лет, люди продолжали жить и там.
Племя крепких, кряжистых и отважных, кто знал, с какого конца
надлежит браться за меч. Под топорами поселенцев валились вековые сосны,
среди озер и болот расчищались поля, на реках воздвигались мельничные
плотины; по травянистым прогалинам по прежнему позвякивали колокольцами
коровы. Посреди круга очищенных огнем полей ставился собственно хутор:
дома ставились глухими стенами наружу, окна выходили в прямоугольный
внутренний двор. Единственные ворота рубились из самых толстых дубовых
бревен; не жалея денег, у гномов покупались засовы и петли. На отшибе
ставилась одна только кузница - из опасения пожара.
Хуторяне жили сами по себе, не нуждаясь ни в королях, ни в
правителях. Ревнители Истинной Веры сильно подозревали северян в безбожии
и ересях; но поселенцы казались куда лучшим щитом для прибрежных городов,
чем все рыцарские ордена и королевские армии; а потому властители Юга не
взимали налоги со свободных хуторов - да и каким калачом туда сборщика
податей заманишь?!
Орда всегда жадно стремилась прорваться на Юг, где вдоволь добычи,
где так много мягких, восхитительных на вкус человеческих тел, раз за
разом, зиму за зимой атакуя Рыцарский Рубеж. Правда, наиболее
проницательные люди Галена - а ими, как правило, почему-то неизменно
оказывались Лорд-Казначей и Хранитель Королевской Печати - сильно
подозревали, что Командоры Ордена Звезды несколько преувеличивают свои
заслуги в сдерживании Орды. Подозрения эти превращались в уверенный стиль
коронных докладов, когда с Рыцарского Рубежа приходило очередное
требование помочь деньгами, провиантом или оружием...
Короче говоря, король Игнарон решил Орду извести. Кликнул клич;
собрал войско. Двинулись. Рыцарей Звезды, всегда похвалявшихся, как они
ловко ордынских тварей бьют, тоже с собой прихватили - как наставников.
Да только недалеко ушли. Вся армия в лесах полегла и король там тоже
остался. Рыцари Звезды, как более опытные, в большинстве своем сбежать
успели...
Лиха натерпелся Аргнист - не передать. Однако же не согнулся. И -
настал его черед вбивать свои столбы, землю под хутор занимая.
Аргнист вбил их на старом, очень сильно расплывшемся холме; лоза
показала здесь неглубокий водоносный слой. В полутора милях на закат
лежало обширное, богатое рыбой озеро; леса чередовались с изобилующими
ягодой моховыми болотами. Словом, все бы хорошо, кабы не Орда. Нечисть-то
ладно. С нею управиться можно. И не обязательно мечом. Порой удавалось и
миром дело решить. Ловкий Нивен, эво, ухитрялся даже троллей нанимать
стада стеречь, а гоблинов и гурров остронюхих наряжал грибы отыскивать и
коренья.
Вообще говоря, Нечисть сильнее всего ненавидела даже не земледельцев.
Главные ее враги гнездились на юге. Рыцари Ордена Звезды - вот с кем
никаких разговоров никогда ни гоблины, ни хеды не разводили. Гордые уж
больно эти Рыцари, - "мы, де, мол, весь Юг защищаем!" Так если ты такой
хороший, защищай себе и молчи - люди сами тебе в пояс поклонятся и
хлебом-солью встретят. А коли будешь об этом на каждом углу кричать...
Рубеж Рыцарский возник во времена и вовсе незапамятные. Еще до
появления Орды Рыцари издавна держали оборону против ночных тварей на
мощной засечной черте, протянувшейся от водопадов Эгера на западе до форта
Гэсар на востоке. Еще дальше на Полудень, вдоль Погибельного Леса и
Покинутого Берега, тянулись давно обжитые и обустроенные орденские земли.
Жизнь там, конечно, и тиха и бестревожна - только уж больно тиха и уж
больно бестревожна. У Рыцарей испокон веку свято чтился их Кодекс, Слово
Звезды именуемый. По Аргнисту выходило, что ежели этому Кодексу во всем
следовать, то и жить невозможно станет. Хмельного не пей, женщин не
касайся, окромя одной лишь жены своей и то только чтобы дитя зачать, богам
всевозможным молись, посты соблюдай, ближнему, значит, все отдавай,
богатства да славы не ищи, нищим покровительствуй... Слова-то все,
конечно, хорошие, тот, кто их сочинил, наверняка святым человеком сам был
- коли не лукавил. Но исполнять их - жизнь ведь остановится!
И сами Рыцари - а особенно их высшая каста, Полные Братья, кодекс
свой блюли лишь на словах. И девок трахали, и питием злоупотребляли, и
чревоугодничали... Правда, Рубеж их до сих пор надежен был - ни тварь
Орды, ни кто-то из Нечисти на ту сторону Рубежа пока перемахнуть не
сумели.
Зато уж на подданных своих Рыцари отыгрались с лихвой. Попробовал бы
там кто девку в пивной прижать... Мигом в кандалы - и на каменоломни... И
молись, и посты соблюдай, и перед Рыцарем шапку за десять шагов снимай а
за пять - на колени опускайся, и пятину Орденскую плати, и всю торговлю
веди только с Орденом... Отцы-Экономы хорошие капиталы себе к старости
составляли. И, глядь - решение Братьев: такого-то и такого-то за долгую
беспорочную службу... отпустить по старости и болести для жительства на
Юг...
Видел Аргнист, какие особняки себе эти отставники строили.
А Нечисть рыцари не щадили. Ежели кого в плен брали - приговор один:
на решетке железной растянуть да над медленным огнем поджарить. И,
наверное, поэтому Нечисть почти всегда предпочитала смерть в бою...
Солнце тем временем поднималось все выше и выше. Аргнист прихлопнул
себя по коленям, собираясь подняться. Дома уже заждались... да и Деера его
долгой отлучкой недовольна будет. "Видано ли?! - ворчала порой супруга
Аргниста. - Сам хозяин с луком по токовищу скачет, ровно
мальчишка-переросток! Других нет птицу подстрелить, что ли?!"
Другие, конечно, были. Трое сыновей, семь десятков работников,
прибившихся к Аргнисту за двадцать пять лет его жизни в лесах. И трое
внуков - дети Алорта, старшего; но они еще совсем малы. Арфолу три, Феете
только-только стукнуло два, а Арготору и месяца еще не будет. При мысли о
ребятишках Аргнист невольно ухмыльнулся. Такие славные карапузы! И скоро
его внуков станет еще больше. Год, как сыграли свадьбу его второго сына,
Арталега, с Саатой, девушкой из клана Нивена, владельца соседнего хутора -
а сноха уже давно непраздна ходит и вот-вот родит... Хорошая девушка,
почтительная. Правда, характер у его средненького - не мед... Но - жена да
убоится мужа!
Настало время трогаться. И, хотя так не хотелось уходить с теплой
коряги, на которой так приятно посидеть, греясь на солнышке - особенно
после пяти месяцев лютой зимы, с такими холодами, что трещали деревья и
падали на лету птицы - Аргнист должен был поторапливаться.
Он уже двинулся вверх по склону, туда, где начиналась тропа к хутору,
когда за его спиной внезапно раздался глухой, отвратительный и не
естественный скрип.
Бывалый ратник галенского короля развернулся с завидной для своих лет
быстротой; знать, не напрасно весь день с собой тяжеленное копье таскал.
На глухарином току оно без надобности. Не иначе, Орда рядом.
На противоположном берегу Рыбины затрещали кусты. Кто-то или что-то
напролом неслось сквозь заросли сплетенного ивняка; раздались
неразборчивые проклятия.
- Родгар, опять вода! - с отчаянием возопил бегущий, со всего разгона
бросаясь в реку. Взметнулся фонтан брызг, словно от пущенного из
катапульты ядра. Фыркая и отплевываясь, странный пришелец быстро поплыл
вперед размашистыми саженками.
И тут отвратительный скрип повторился вновь - мерзостный, гнусный
скрип, словно друг о друга терлись полуистлевшие крошащиеся кости. Ивы
внезапно затряслись, точно охваченные ужасом живые существа. На
открывшийся низкий и топкий берег неспешно выкатился темно-лиловый шар -
высотой в рост человека, весь шишковатый и бугристый. Выпуклости на его не
ровной поверхности отливали металлом; остановившись возле самой кромки
виды, шар вновь издал уже знакомый Аргнисту скрип и... распался на части.
Стеноломы, обычные стеноломы... но чтобы они так катались?! Больше
всего эти твари, каждая размером с крупного пса, напоминали самых
обыкновенных майских жуков - если не считать выдававшихся далеко вперед
острых и крепких челюстей.
Жуки дружно бросились в реку и - удивительное дело - легко заскользи
ли по поверхности воды, живо напоминая неких чудовищных водомерок. Словно
хорошо обученные воины, они быстро окружали незадачливого пловца; тот
обернулся, всхрапнул, точно напуганная лошадь и еще быстрее заработал
руками.
Аргнист поспешно бросил копье. Руки сами вскинули лук, глаз привычно
взял прицел; свистнула выпущенная в упор стрела, пробитый насквозь жук
перевернулся на спину и камнем пошел на дно, бессмысленно и бесполезно
дрыгая всеми ногами сразу.
Второй выстрел оказался не так удачен - острие скользнуло по твердому
панцирю твари, зато третья стрела угодила еще одному жуку прямо в глаз,
составленный как будто из множества мелких стекляшек, словно фонарь над
трактиром. Из раны брызнула темно-бурая жидкость, тотчас растворившаяся в
речных струях - и нежить отправилась прямиком в глубины омута.
Таковы они, эти стеноломы - стрелой их взять можно, только если в
глаз попадешь. Когда они частоколы ломают, глаза специальными пластинами
панциря закрываются. Тогда их одной только смолой и остановишь.
Для остальных тварей это стало чем-то вроде сигнала - не обращая
более никакого внимания на свою прежнюю жертву, жуки дружно ринулись к
Аргнисту. Благодаря этому пловец сумел благополучно выбраться на берег; но
одна из бестий походя вцепилась-таки жвалами ему в ногу. Раздался жуткий
рев, однако отнюдь не боли, а гневной и неподдельной досады:
- Родгар, мои ботфорты!
Мелькнула толстенная мускулистая рука, вся поросшая рыжими курчавыми
волосами, кулак размером с добрый кухонный горшок врезался прямо в
выпученную гляделку рвавшей сапог твари, отбросив стенолома чуть ли не на
середину реки. Глаз нежити превратился в источающее бурую слизь
бесформенное месиво, жук как ни в чем ни бывало заработал ногами, браво
ринувшись обратно, в бой.
"Живуч, зараза!"
Остальные стеноломы тем временем выбрались на берег. Стрелы Аргниста
уложили еще троих, однако, когда твари подступили вплотную, старому
сотнику пришлось отбросить лук и взяться за копье.
- Спина к спине со мной вставай, сожрут иначе, олух! - крикнул
Аргнист, обламывая жвалы самому шустрому жучаре. Такой выпад и теперь бы
воину честь на любом королевском смотру. Выдернув наконечник, сотник тупым
концом древка саданул по передним лапам еще одного стенолома.
Невольный товарищ Аргниста уже бежал вверх по склону. Мощное тело
облепляла мокрая темно-бордовая куртка, слишком легкая для этого времени
года. Низкорослый, с очень широкой грудью, он казался почти квадратным.
Руки и плечи были перевиты чудовищными жгутами бугрящихся силой мускулов.
Еще Аргнист успел заметить рыжую, слипшуюся от воды бороду да выпирающие
подобно яблокам румяные щеки. Перед старым сотником, несомненно, оказался
Подгорный Гном, невесть как очутившийся в лесах Хуторского Предела.
- Эге-гей, вот я вас!.. - во мощь легких заорал гном. - И-й-эх!
Издав сей оглушительный боевой клич, он с неожиданной легкостью
