Ник ПЕРУМОВ
ЛЕТОПИСИ ХЬЕРВАРДА
ЗЕМЛЯ БЕЗ РАДОСТИ. КНИГА ЛИДАЭЛИ И АРТАРНА
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ХУТОР АРГНИСТА
1. ЧТО ВЫБИРАЕТ НИВЕН?
Стылая зимняя ночь. Хрустальные огоньки звезд кажутся нацеленными в
тебя злыми, несущими смерть оголовками стрел. Вдохнуть на улице невозможно
- мороз обжигает горло. Низко, низко над замершей, точно от страха,
землей, мчатся, подгоняемые незримыми бичами бешеных ветров, обезумевшие
дикие тучи. Из распяленных, косматых тел опускаются вниз темные
воронки-хоботы смерчей, будто облака жадно сосут из земли остатки с таким
трудом сбереженного тепла.
Стылая зимняя ночь. Нет спасения ни в лесу, ни в поле, и даже огонь
не защитит - напротив, предаст, подманив к твоему ночлегу неотвратимую
Смерть. Все живое, еще оставшееся в этих краях, уже давно забилось в
логовища - неважно, берлога ли это под корнями вывороченной сосны или
обнесенный частоколом хутор. Кто не успел, того к утру не станет. Таков
закон. Такова плата. С нею все согласны. А которые несогласны были...
попытались когда-то, говорят, драпать на юг, да только все на Костяных
Холмах и сгинули. Собственно, с тех пор гряду и прозвали Костяной - черепа
да ребра до сих пор ветер по увалам катает. Никто не ушел. Костлявая в
своих владениях никого не упустит.
Стены хором сотрясаются под напором ветра. Сотрясаются, несмотря на
два слоя бревен и торфяную подушку меж ними. По углам уже разлеглась
изморозь - хотя в обоих печах и придверном очаге во-всю исходит синим
огнем гномий Горюч-Камень, за немалую цену и с великим риском доставленный
летним водным путем с гор Аш-ар-Ашпаранга. Дальние горницы и светлицы
давно покинуты. Все большая семья от мала до велика здесь, возле громадных
печей. За перегородкой - скотина; ей тепло нужно не меньше. А коли падет
корова или, скажем, дойная лосиха - считай, половина ребятишек до весны не
дотянет.
В просторной избе тихо. Только негромко позвякивают в лад струны на
старом гареке в руках старика Фиорга. Один он умеет отогнать - пусть
ненадолго! - гнетущую тоску этих ночных часов, когда снаружи во-всю ярится
буря; а это значит, что Орда вновь вышла на большую охоту.
Фиорг начинает песню. Она тягуча и протяжна, эта песня, голос старика
дребезжит и срывается - однако его все слушают, затаив дыхание. Он один
умеет оживить гарек. А люди крепко помнят былое пророчество, что за
немалые деньги изрек проходивший мимо путевой эльф-гадатель: "доколе
звучит гарек, дотоле стоять стенам Аргниста!"
Аргнист - это хозяин хутора. Сам он нездешний. Был когда-то сотником
королевского войска, служил на Юге, в самом зеленом Галене, где, болтают,
море даже в феврале не замерзает. А сюда попал, когда двинул его
величество полки на Орду, думая покончить дело одним махом - да только сам
тут и остался, и войско его почти все здесь полегло. Аргнист уцелел чудом.
А назад пробиться - уже путей не было... Однако мужик оказался не из хилых
- сумел к людям выйти, а потом и домохозяином сделаться. Ну, а за
Защитником дело не стало...
Дверь скрипнула. Створка медленно отворилась, и из холодных,
выстуженных сеней ворвался клуб пара. Через порог медленно перебиралась
мохнатая туша о шести ногах размером как пара самых здоровенных быков;
туше поспешно уступили дорогу.
Защитник обессиленно вытянулся возле самого огня, протянув иззябшие
щупальца и лапы к огню. Клешни прятались в меховых сумках по бокам и
оттого не столь сильно страдали от холода. Большие лиловые глаза
слезились, шерсть на черном носу превратилась в частокол жестких сосулек.
Он опрокинулся на спину, задрав вверх все шесть лап и бабы по легкому
знаку Аргниста тотчас потащили ушаты с горячей водой и чистые тряпки.
Ежели Защитник себе лапы поморозит или там собьет - хутору, считай, уже не
жить.
Трое детишек лет десяти-одиннадцати, все худые, в ранних рубцах и
шрамах на лицах бросились вычесывать густую и длинную белую шерсть. Тоже
дело серьезное. Вшей там или блох снежных - этого Защитник не переносит.
Сон теряет, покой, аппетит, а это значит - не выдержит первой же схватки,
ежели, к примеру, с откормленным человечиной хоботяром столкнется.
- Эй, эй, там, ручек-то не жалеть! - прикрикнул на ребятишек Аргнист,
но больше не по необходимости, а так, для порядка. Парнишки и так
старались во всю, девочка, как могла, пыталась не отставать, то и дело
сдувая лезущую в глаза непослушную золотистую прядь. Отменная будет
хозяйка и продать ее уже по весне - коли доживет - можно будет дорого...
Арталег, средний сын хозяина, поднялся, подтащил к придверному камину
лопату угля. Арталег, он громадный, точно медведь-варкис, и такой же
волосатый. И на баб жадный. Своя жена, Саата-травница, с пузом ходит, так
он теперь, что ни вечер, кого-то в сенях наяривает. Холод дикий, зубы
лязгают - а ему ничего. Задирай, баба, юбки да нагибайся - и все тут. И
нагибаются. А что поделаешь? Сын хозяина все-таки...
А что с лопатой сам пошел - то дело понятное. Уголь, он в зимнюю пору
дороже бывает и хлеба и пушнины. Наймиту подбрасывать не поручишь - того и
гляди, сопрет кусок прямо из огня - в клетушке своей потом печку гонять,
девку мять, богов ложных тешить...
Тихо в покое. Лишь струны гарека тренькают. Играет Фиорг недурно, да
только что ж опять все без слов?..
Саата, что сидела подле самой печи с еще тремя непраздными, как и она
сама, молодухами, вдруг вздрогнула. Тонкими ладонями с длинными пальцами,
какими бы золотом вышивать, а не вилами орудовать - тонкими ладонями
прикрыла лицо, тяжело задышала...
Обмерли все. Саата, говорят, не просто травница, а едва-ли не самая
настоящая ведьма - и потому силой своей бесовской она Орду завсегда чует.
Ну, сейчас решится все - к нам? не к нам?
Фрафт-гальюнщик с женой своей тоже глаза закрыли - вроде как молятся.
Понятное дело - третий хутор за два месяца сменили!.. Неужто и теперь?..
И Защитник, надежа наша, тоже встрепенулся. У него доля совсем
тяжкая: замерз - не замерз, но коли уж подвалила Орда - поднимайся и
выходи. Работу твою за тебя никто не сделает.
Жуткая тишина в горнице. Слышно, как мыши скребутся. Хотя нет, и они
примолкли. Знают - если что, и им не уцелеть. Значит, верно - Смерть
совсем рядом. Ну, сейчас...
Защитник вдруг весь обмяк как-то, щупальца вновь к огню протянул. И
все аж замерли - да неужто?! Неужто подвезло наконец-то?
И верно - пронесло, защитили Боги Истинные, Хедин с
Ракотом-милостивцем. Отвели беду. Саата вздохнула, на лавке откинулась...
Мимо Орда прошла.
Ух, зашевелились-то как, зашебуршились! Кое-кто аж засмеялся. А вот
молодой Капрод к Лиисе за пазуху полез на радостях. Того и гляди, завалит
сейчас, прямо при всех... А что? Это он может. Да и понятно - когда Орда в
сторону от твоего хутора сворачивает, еще не такое выкинешь. А делать
сейчас больше нечего. Нет, руки-то почти у всех заняты - кто древки
стругает, кто оголовки насаживает, кто мечи с топорами острит, кто
веревочку вьет... Бабы - те прядут, али вяжут; грудничкам Саата отвара
сонного сварила, а детишек постарше тоже у делу приставляют. Но работы
настоящей, мужской, нет, пока буря не кончится и дом выстужать не
перестанет. Вот в такие вечера и строгают детишек все, кому не лень -
просто от скуки да чтобы страх заглушить...
Но, ежели не к нам - то к Нивену? Орде здесь иной дороги нет. В
эдакую ночь если уж ее Властелин Черный, Неименец проклятущий, из лежбищ
повыгонял, то теплой крови не напившись, Орда спать не уйдет. У нее тоже
ведь просто - человека не изловил - значит ослаб. Вечером или утром тебя
свои же сожрут.
- Алорт! - голос у Аргниста зычный, сильный, привык сотней своей
командовать, так с тех пор никак отучиться не может. Уж сколько раз из-за
голоса своего громкого в беду попадал - не перечесть! - Открывай заслонки.
Передний хлев с конюшней обогреть, как обычно. Эй, пузочесы! Хватит баб
щупать! Кушаки подвязывай да мечи надевай. На всяк случай. Кто его знает,
как оно у Нивена еще повернется...
Таков он, Аргнист-сотник, неуемный, хотя уж на шестой десяток
перевалил. Мужиков поднимает, хотя никто еще "караул!" и не кричит. С
Ордой драться - на то Защитники есть. Правда, бывает, и они не справляются
- тогда уже мужикам хуторским за мечи да секиры с копьями браться
приходится. Ну, а уж если дела совсем плохи - за подмогой к соседям
посылают. Правда, если уж ты ее, подмогу эту, вызвал, то готов будь, что
сосед плату потребует. Леса ему подвезти, частокол обновить, или - девку
пригожую замуж за парня своего выдать. Впрочем, если он, сосед твой, тебя
о помощи попросит, ты с него то же самое сможешь стребовать...
Недовольны мужики. Но хозяину никто не перечит. Невелик труд -
воинскую справу одеть, а потом снять. Ладно, ничего. Пускай. Зато
справедлив хозяин и долю урожая не зажимает, звонкой деньгой отдает, не то
что Нивен-сквалыга. Тот, говорят, своим, было дело, бревнами долю
предлагал. Берите дескать, да продавайте - моя какая забота? Чем долю
платить ни в каком Своде не сказано...
Но сейчас, коли сосед в беде, каким бы он ни был - надо выручать.
Потому как один на один с Ордой останешься - никакие Защитники не помогут.
Вот и надевают мужики воинскую справу, натягивают теплые, шерстью местных
овец стеганые подкольчужницы, поверх - железные кольчатые рубахи, в
большинстве своем - гномами кованые. Аргнист хозяин не бедный и на оружие
для своих денег не жалеет. Потому как на золотой поскупишься - потом
жизнями расплатишься. Вот как Нивен, к примеру. Доспех у подгорных
мастеров одному себе заказал - остальные кто чем довольствуются. Ну и
гибнут, конечно же, гибнут, гибнут, гибнут... И-эх, да что ж это за жизнь
у нас такая распроклятая! Да откуда ж на наши головы Орда эта такая
разэтакая!.. Бают ведь старики - было время, когда про эту самую Орду
никто и слыхом не слыхивал...
Прогремело по горнице оружие - и вновь тишина. Дети молчат, только
глазенки испуганные поблескивают. Чей батянька к утру бездыханным в снег
ляжет? Бабы многие губы кусают, глаза - уже видно - слезами набухли.
Двинутся мужики за порог - такой вой поднимется!.. Хорошо еще, Деера,
хозяйка, Аргниста, значит, супруга законная, им пример не подает.
Известное дело - жена сотника выть на людях по мужу, на брань уходящему,
никак не должна. Вот и сейчас - подошла с Аргнисту, высокая, прямая, чинно
поцеловала в уста, поклон отбила - и отошла. Дел немеряно, некогда
прощания тянуть, душу рвать, горе слезами заливать...
И снова - тишина. Только ветер снаружи воет - ну ровно кошка, которой
на хвост наступили. Ожидание, пытка лютая. Скорее бы уж! Сколько в горнице
глаз - все на Защитника смотрят. Он спокоен, ему-то что - не его хутор
атакуют, значит, можно у печи греться. Аргнист своего меньшего, Армиола,
наверх погнал - на дозорную вышку, значит. Хутор Нивена хоть и за лесом, а
вышку соседскую все равно видно - ну, если день на дворе, конечно. А на
случай ночной атаки тоже все потребное имеется - рогожами тщательно
укрытый горючий порошок. Тоже от гномов. Его и на подступающую Орду хорошо
сыпать, и сигналы соседу подать. Горит так ярко, что видно через любую
хмарь. Факелом только в рогожу ткни - и на всех окрестных хуторах тотчас
узнают, что дело плохо и нужно слать подмогу.
...Армиол выскочил на узкую, раскачивающуюся под напором ветра
дозорную площадку. Закрылся рукавом - хоть и узка щель в простеганном
