дому и остановился на усыпанной гравием площадке у белого парадного вхо-
да.
- Ну же, Кэсси, - ласково сказал он, открывая дверцу. - Вам правда не
о чем беспокоиться, даю слово.
В ее характере не осталось и следа прежней ершистости, призналась се-
бе Кэсси, шагая к дому. Она стала совершенно другим человеком и теперь с
трудом вспоминала, какой была. Она чувствовала себя беззащитной, напу-
ганной и в любую минуту могла расплакаться.
- Я сейчас разожгу камин, - сказал Джордан, помогая ей снять пальто.
- А вы пока просто побродите по дому. Мне бы хотелось, чтобы вы загляну-
ли в каждую щелку, в каждый угол и затем вернулись с многочисленными жа-
лобами и предложениями. Я сделаю все, как вы скажете.
Он мягко подтолкнул ее к двери из холла, и Кэсси начала осмотр с ниж-
них помещений, намеренно не заходя в гостиную. Связанные с нею воспоми-
нания были все еще болезненно свежи. Сначала нужно как следует взять се-
бя в руки.
Дом был большой и просторный, обставленный уютной красивой мебелью, с
прекрасной кухней и не менее великолепным вторым этажом. Кэсси вдруг
стало ужасно одиноко, будто она очутилась здесь не по праву (да ведь так
оно и было!), и когда она неожиданно вошла в спальню Джордана, то по-
чувствовала, как испуганно забилось сердце. Все в этой комнате говорило
о нем: краски, картины, настольная лампа, - и она не удивилась, увидев
двуспальную кровать. Он бы просто не уместился на обычной кровати. Ей
вспомнилось, как он ночевал в ее квартире на маленькой кушетке, вспомни-
лись его чуткость и доброта. Ну а сейчас? Разве сейчас он не так же добр
и внимателен к ней? До чего же хочется вернуть то время с его спокойными
товарищескими отношениями, но, увы, все это в прошлом.
Спустившись вниз, она застала Джордана в гостиной, пришлось собраться
с духом и присоединиться к нему.
- Ой, вы уже убрали елку! - воскликнула она и тут же залилась краской
под его насмешливо-ироничным взглядом.
- Разумеется, - спокойно ответил он. - Я знаю все, что положено де-
лать в таких случаях. Моя мать научила меня заботиться о прелестных фе-
ях, живущих в дальнем конце сада. Все украшения я аккуратно убрал, ветки
падуба сжег, а елку нужно посадить в землю, но расти она не должна.
По-моему, я ничего не упустил.
Кэсси с улыбкой кивнула и села в кресло у камина, глядя не на Джорда-
на, а на пляшущие языки жаркого пламени. На мгновенье повисла напряжен-
ная тишина, затем он спросил:
- Скажите, что мне следует изменить?
- Ничего! - Взглянув на него, Кэсси тут же отвернулась, чтобы не ви-
деть этих серебристых глаз, в которых отражался огонь камина. - Здесь
так чудесно. Я в восторге от кухни, а ванные комнаты просто бесподобны.
Кэсси снова замолчала, и Джордан, поняв, что она больше ничего не
скажет, неожиданно деловито проговорил:
- Экономки у меня нет. Только приходящая прислуга, она каждый день
убирает дом. Но если вы пожелаете...
- Нет, - быстро сказала Кэсси. - Я привыкла обходиться без этого. Мне
нравится готовить, и после работы я спокойно смогу...
- О работе отныне не может быть и речи, - твердо заявил он, прис-
тально глядя на Кэсси, лицо которой выражало удивление. - Когда я сказал
Гаю, что вы в редакцию не придете, я имел в виду именно это. Сегодня ут-
ром, отвезя вас на вашу квартиру и вернувшись в газету, я навел справки
и выяснил, что можно получить специальное разрешение и зарегистрировать
наш брак в конце следующей недели. До тех пор я хочу, чтобы вы остава-
лись здесь и привели эту берлогу в жилой вид.
- Вы говорили, что мне не придется ни от чего отказываться, - с оби-
дой напомнила Кэсси, но Джордан лишь посмотрел на нее безмятежным взгля-
дом.
- Это было до того, как мы узнали о вашей беременности, - заметил он.
- Вам нет никакой необходимости работать, и я хочу, чтобы вы отнеслись к
этому спокойно. Это не значит, что вы станете затворницей. У вас будет
своя машина и полная свобода делать все что угодно.
- За исключением того, что я действительно хочу делать! - съязвила
Кэсси.
- Если вы имеете в виду ежедневные поездки в "Хералд", то да, - твер-
до сказал Джордан. - Я хочу, чтобы это холостяцкое жилище стало настоя-
щим уютным домом, куда мы вернемся после свадьбы. У меня самого нет ни
времени, ни возможности привести его в надлежащий вид. - Внезапно его
голос смягчился. - Разве вам не хочется, чтобы у нашего ребенка был нас-
тоящий дом, Кэсси? - тихо спросил он.
Кэсси молча кивнула и отвернулась. Весь ее гнев куда-то исчез. Она
действительно хотела этого. Может быть, даже слишком хотела, принимая во
внимание свое не очень счастливое детство.
- Комнату, которая смотрит на холмы, - быстро сказала она, - ту, что
в задней части дома, можно переоборудовать в детскую. И я могла бы уст-
роиться там. Если вы разрешите кое-что в ней поменять...
- Делайте все, что считаете нужным, - холодно сказал он. - Я уже го-
ворил, вы можете поступать по вашему усмотрению. Вообщето именно этого я
от вас и жду. Сейчас я сварю кофе, а потом отвезу вас домой. Послезавтра
у вас будет своя машина, тогда вы сможете приезжать сюда днем. Надеюсь,
вы умеете водить?
Кэсси в ответ лишь кивнула, не удивляясь, что чувствует себя здесь
чужой. Все-таки она совершенно не знает Джордана. Здесь, в этом доме,
слушая, как он строит планы ее будущей жизни, она вдруг почувствовала
страх, и вполне обоснованный, ведь Джордан наверняка будет полон сожале-
ния и досады, но никогда не скажет об этом вслух.
Что ж, по крайней мере у нее будет своя комната. Очевидно, он и не
ожидал, что она будет спать у него. Возможно, после рождения ребенка он
согласится на развод, и они придут к полюбовному соглашению. Для нее это
был единственный мыслимый выход из сложившейся ситуации, который бы дал
свободу Джордану и не причинил боли никому, кроме нее самой.
ГЛАВА 10
Для родителей Джордана известие об их свадьбе оказалось столь же оше-
ломляющим, сколь и по-настоящему радостным. После звонка сына оба они
потребовали к телефону Кэсси, и ей было очень трудно держаться естест-
венно в присутствии стоявшего рядом Джордана, пытающегося скрыть свое
мрачное настроение. Она передала ему трубку, когда слезы перехватили
горло, и невольно восхитилась тем, как легко и непринужденно звучал его
голос, тогда как лицо оставалось совершенно неподвижным.
Его родители были в восторге, что свадебный кортеж отправится из их
дома, и, как Джордан и предвидел, Дороти Рис немедля занялась предсва-
дебными хлопотами. Со вздохом облегчения Кэсси подумала, что, скорее
всего, прекрасная и знаменитая Лавиния Престон не приедет.
А вот отец удивил ее своим энтузиазмом. Судя по голосу, он радовался
не меньше, чем Хэролд Рис. Расспрашивал о мельчайших подробностях. И
лишь позже Кэсси подумала о том, что никто из них не выразил удивления
по поводу всех этих спешных приготовлений в столь неурочное для свадеб
время года. Ну что ж, в конце концов они все узнают. Не нужно большого
ума, чтобы сложить два и два.
В день свадьбы было довольно холодно. Они с Джорданом приехали нака-
нуне утром, хотя могли сделать это и раньше. Как подозревала Кэсси,
Джордан хотел избежать лишних вопросов, вдобавок ему не очень-то улыба-
лось весь день изображать счастливого жениха, а ведь это было необходи-
мо!
- Может, лучше бы подождать и сшить белое подвенечное платье, доро-
гая? - спросила Дороти Рис, помогая Кэсси одеться. - Ты выглядишь пре-
лестно, я ничего не хочу сказать, но знаешь, ведь каждая мечтает о белом
свадебном платье в такой день, тем более в феврале, в эту ужасную пого-
ду.
Кэсси взглянула на себя в зеркало. Что касается девичьих представле-
ний о том, как должна выглядеть новобрачная, то она постаралась макси-
мально к ним приблизиться. Кремовый шерстяной костюм с вышитым золотом
воротничком, длинные волосы подколоты на затылке и украшены узким венком
из свежих цветов, оттенки кремового и розового приятно контрастируют с
блестящими темно-рыжими волосами. Вообще-то она не думала, что ее подве-
нечное платье должно непременно быть белым. Любовь к Джордану пришла так
неожиданно, что у нее просто не было времени помечтать о свадьбе. Да ес-
ли бы и нашлось время помечтать, она же знала, какое будущее ждет Джор-
дана. В этом будущем для нее все равно места нет. Если не считать той
вспышки слепой страсти, Джордан ее никогда не любил. Более того, всегда
относился к ней с неприязнью. Глаза ее наполнились слезами, и в то же
мгновение она почувствовала ласково обнимающую ее руку Дороти.
- Ты замечательно выглядишь, Кэсси, - мягко сказала она. - Ты очень
красива. Мы все так любим тебя. Если я заставила тебя плакать...
- Нет, - улыбнулась Кэсси. - Я думаю, это от волнения. - Внезапно ей
захотелось, чтобы радом оказался друг, просто друг; она посмотрела в
теплые, улыбающиеся глаза матери Джордана и тихо сказала: - Я беременна.
Говоря это, Кэсси совершенно не представляла себе, как встретит эту
новость Дороти. Ее собственная мать наверняка обозвала бы ее дурой.
Минуту-другую Дороти стояла в безмолвном оцепенении, затем ее лицо
озарилось счастливой улыбкой.
- Кэсси! Дорогая моя! Я так рада! Хэролд будет на седьмом небе от
счастья, разумеется, если ты позволишь мне ему сказать... - Внезапно на
ее лице отразилась тревога. - Кэсси, ты действительно хочешь?..
- Конечно! - просто ответила Кэсси, чувствуя, как громадный камень
упал у нее с души. Конечно, она мечтает иметь ребенка от Джордана. Ее
лицо снова порозовело. Бледность, все утро так тревожившая мать Джорда-
на, внезапно исчезла, и Дороти с ласковой улыбкой посмотрела ей в глаза.
- В таком случае нам пора отправляться в церковь! - радостно сказала
она.
Два месяца спустя единственной радостью, согревавшей Кэсси душу и
сердце, была растущая в ней таинственная и теплая новая жизнь. С самого
начала Джордан был к ней не более чем внимателен. Он вел себя так же от-
чужденно, как и тогда, когда они встретились впервые, и было совершенно
очевидно, что хочет он только одного - держаться от нее подальше и ви-
деться по возможности реже.
Кэсси вела дом как образцовая хозяйка, на это у нее и уходила большая
часть времени. В деньгах Джордан ее не стеснял, и она занялась покупкой
картин, декоративных безделушек, новой и более удобной мебели, отдавшись
единственной цели - наполнить их дом настоящим теплом и уютом, в чем и
преуспела. Дом становился все более красивым и удобным, но атмосфера в
нем - все более холодной.
Джордан работал. Иначе не скажешь. Он уходил еще до того, как Кэсси
просыпалась, хотя она по привычке вставала в тот же час, что и раньше,
когда ей нужно было ходить на работу. Вечерами он неизменно хвалил ее за
все то новое, что она успевала сделать за день в доме, восхищался ее ку-
линарными подвигами, а затем удалялся в свой кабинет, где допоздна сту-
чал на машинке. Что он печатал, Кэсси не видела. Утром кабинет был уже
аккуратно прибран, ящики рабочего стола заперты на ключ.
Если ему предстояло задержаться из-за делового ужина, он звонил и как
примерный муж сообщал ей об этом или же оставлял на видном месте запис-
ку. У Кэсси было такое чувство, будто она делит жилье с необычайно вос-
питанным квартирантом, и поэтому она ощущала себя в доме досадной обу-
зой.
Если бы не машина, Кэсси бы, наверное, просто сошла с ума. Она регу-
лярно ездила в город и нередко встречалась там со своими знакомыми. Джин
устроила так, что они часто могли вместе обедать, и благодаря этому Кэс-
си была в курсе всех редакционных новостей и сплетен.
Однажды, едва расставшись с Джин, она тут же столкнулась с Гаем Мере-
дитом, которого не видела с тех пор, как ушла из газеты.
- Кэсс! - окликнул он и, подбежав, заключил ее в объятия. - Ну как
