ему можно телеграфировать, что я заболел или что мне помешало прийти более
позднее приглашение... Пожалуй, такого рода отговорка ему даже больше
понравится своей неожиданной откровенностью.
-- Ох, надевать фрак! Как это скучно! -- буркнул Холлуорд.-- Терпеть не
могу фраки!
-- Да, -- лениво согласился лорд Генри.-- Современные костюмы
безобразны, они угнетают своей мрачностью. В нашей жизни не осталось ничего
красочного, кроме порока.
-- Право, Гарри, тебе не следует говорить таких вещей при Дориане!
-- При котором из них? При том, кто наливает нам чай, или том, что на
портрете?
-- И при том, и при другом.
-- Я с удовольствием пошел бы с вами в театр, лорд Генри, -- промолвил
Дориан.
-- Прекрасно. Значит, едем. И вы с нами, Бэзил?
-- Нет, право, не могу. У меня уйма дел.
-- Ну, так мы пойдем вдвоем -- бь! и я, мистер Грей.
-- Как я рад!
Художник, закусив губу, с чашкой в руке подошел к портрету.
-- А я останусь с подлинным Дорианом, -- сказал он грустно.
-- Так, повашему, это -- подлинный Дориан? -- спросил Дориан Грей,
подходя к нему.-- Неужели я в самом деле такой?
-- Да, именно такой.
-- Как это чудесно, Бэзил!
-- По крайней мере, внешне вы такой. И на портрете всегда таким
останетесь, -- со вздохом сказал Холлу орд.-- А это чегонибудь да стоит.
-- Как люди гонятся за постоянством! -- воскликнул лорд Генри.--
Господи, да ведь и в любви верность -- это всецело вопрос физиологии, она
ничуть не зависит от нашей воли. Люди молодые хотят быть верны -- и не
бывают, старики хотели бы изменять, но где уж им! Вот и все.
-- Не ходите сегодня в театр, Дориан, -- сказал Холлуорд.-- Останьтесь
у меня, пообедаем вместе.
-- Не могу, Бэзил.
-- Почему?
-- Я же обещал лорду Генри пойти с ним.
-- Думаете, он станет хуже относиться к вам, если вы не сдержите слова?
Он сам никогда не выполняет своих обещаний. Я вас очень прошу, не уходите.
Дориан засмеялся и покачал головой.
-- Умоляю вас!
Юноша в нерешимости посмотрел на лорда Генри, который, сидя за чайным
столом, с улыбкой слушал их разговор.
-- Нет, я должен идти, Бэзил.
-- Как знаете.-- Холлуорд отошел к столу и поставил свою чашку на
поднос.-- В таком случае не теряйте времени. Уже поздно, а вам еще надо
переодеться. До свиданья, Гарри. До свиданья, Дориан. Приходите поскорее --
ну, хотя бы завтра. Придете?
-- Непременно.
-- Не забудете?
-- Нет, конечно, нет! -- заверил его Дориан.
-- И вот еще что... Гарри!
-- Что, Бэзил?
-- Помни то, о чем я просил тебя утром в саду!
-- А я уже забыл, о чем именно.
-- Смотри! Я тебе доверяю.
-- Хотел бы я сам себе доверять! -- сказал лорд Генри со смехом.--
Идемте, мистер Грей, мой кабриолет у ворот, и я могу довезти вас до дому. До
свиданья, Бэзил. Мы сегодня очень интересно провели время.
Когда дверь закрылась за гостями, художник тяжело опустился на диван.
По лицу его видно было, как ему больно.
ГЛАВА III
На другой день в половине первого лорд Генри Уоттон вышел из своего
дома на Керзонстрит и направился к Олбени. Он хотел навестить своего дядю,
лорда Фермера, добродушного, хотя и резковатого старого холостяка, которого
за пределами светского круга считали эгоистом, ибо он ничем особенно не был
людям полезен, а в светском кругу -- щедрым и добрым, ибо лорд Фермер охотно
угощал тех, кто его развлекал. Отец лорда Фермера состоял английским послом
в Мадриде в те времена, когда королева Изабелла была молода, а Прима еще и в
помине не было. Под влиянием минутного каприза он ушел с дипломатической
службы, рассерженный тем, что его не назначили послом в Париж, хотя на этот
пост ему давали полное право его происхождение, праздность, прекрасный слог
дипломатических депеш и неумеренная страсть к наслаждениям. Сын, состоявший
при отце секретарем, ушел вместе с ним -- что тогда все считали
безрассудством -- и, несколько месяцев спустя унаследовав титул, принялся
серьезно изучать великое аристократическое искусство ничегонеделания. У него
в Лондоне было два больших дома, но он предпочитал жить на холостую ногу в
наемной меблированной квартире, находя это менее хлопотливым, а обедал и
завтракал чаще всего в клубе. Лорд Фермер уделял некоторое внимание своим
угольным копям в центральных графствах и оправдывал этот нездоровый интерес
к промышленности тем, что, владея углем, он имеет возможность, как это
прилично джентльмену, топить свой камин дровами. По политическим убеждениям
он был консерватор, по только не тогда, когда консерваторы приходили к
власти, -- в такие периоды он энергично ругал их, называя шайкой радикалов.
Он героически воевал со своим камердинером, который держал его в ежовых
рукавицах. Сам же он, в свою очередь, терроризировал многочисленную родню.
Породить его могла только Англия, а между тем он был ею недоволен и всегда
твердил, что страна идет к гибели. Принципы его были старомодны, зато многое
можно было сказать в защиту его предрассудков.
В комнате, куда вошел лорд Генри, дядя его сидел в толстой охотничьей
куртке, с сигарой в зубах и читал "Таймc", ворчливо выражая вслух свое
недовольство этой газетой
-- А, Гарри! -- сказал почтенный старец.-- Что это ты так рано? Я
думал, что вы, денди, встаете не раньше двух часов дня и до пяти не выходите
из дому.
-- Поверьте, дядя Джордж, меня привели к вам в такой ранний час
исключительно родственные чувства. Мне от вас коечто нужно.
-- Денег, вероятно? -- сказал лорд Фермер с кислым видом.-- Ладно,
садись и рассказывай. Нынешние молодые люди воображают, что деньги -- это
все.
-- Да, -- согласился лорд Генри, поправляя цветок в петлице.-- А с
годами они в этом убеждаются. Но мне деньги не нужны, дядя Джордж, -- они
нужны тем, кто имеет привычку платить долги, а я своим кредиторам никогда не
плачу. Кредит -- это единственный капитал младшего сына в семье, и на этот
капитал можно отлично прожить. Кроме того, я имею дело только с поставщиками
Дартмура, -- и, естественно, они меня никогда не беспокоят. К вам я пришел
не за деньгами, а за сведениями. Разумеется, не за полезными: за
бесполезными.
-- Ну что ж, от меня ты можешь узнать все, что есть в любой Синей книге
Англии, хотя нынче в них пишут много ерунды. В те времена, когда я был
дипломатом, это делалось гораздо лучше. Но теперь, говорят, дипломатов
зачисляют на службу только после того, как они выдержат экзамен. Так чего же
от них ожидать? Экзамены, сэр, -- это чистейшая чепуха, от начала до конца.
Если ты джентльмен, так тебя учить нечему, тебе достаточно того, что ты
знаешь. А если ты не джентльмен, то знания тебе только во вред.
-- Мистер Дориан Грей в Синих книгах не числится, дядя Джордж, --
небрежно заметил лорд Генри.
-- Мистер Дориан Грей? А кто же он такой? -- спросил лорд Фермор, хмуря
седые косматые брови.
-- Вот это-то я и пришел у вас узнать, дядя Джордж. Впрочем, кто он,
мне известно: он -- внук последнего лорда Келсо. Фамилия его матери была
Девере, леди Маргарет Девере. Расскажите мне, что вы знаете о ней. Какая она
была, за кого вышла замуж? Ведь вы знали в свое время весь лондонский свет,
-- так, может, и ее тоже? Я только что познакомился с мистером Греем, и он
меня очень интересует.
-- Внук Келсо! -- повторил старый лорд.-- Внук Келсо... Как же, как же,
я очень хорошо знал его мать. Помнится, даже был на ее крестинах. Красавица
она была необыкновенная, эта Маргарет Девере, и все мужчины бесновались,
когда она убежала с каким-то молодчиком, полнейшим ничтожеством без гроша за
душой, -- он был офицерик пехотного полка или что-то в таком роде.
Да, да, помню все, как будто это случилось вчера. Бедняга был убит на
дуэли в Спа через несколько месяцев после того, как они поженились. Насчет
этого ходили тогда скверные слухи. Говорили, что Келсо подослал какого-то
прохвоста, бельгийского авантюриста, чтобы тот публично оскорбил его зятя...
понимаешь, подкупил его, заплатил подлецу, -- и тот на дуэли насадил
молодого человека на свою шпагу, как голубя на вертел. Дело замяли, но,
ейбогу, после этого Келсо долгое время ел в клубе свой бифштекс в полном
одиночестве. Мне рассказывали, что дочь он привез домой, но с тех пор она не
говорила с ним до самой смерти. Да, скверная история! И дочь умерла очень
скоро -- года не прошло. Так ты говоришь, после нее остался сын? А я и забыл
об этом. Что он собой представляет? Если похож на мать, так, наверное,
красивый малый.
-- Да, очень красивый, -- подтвердил лорд Генри.
-- Надеюсь, он попадет в хорошие руки, -- продолжал лорд Фермор.-- Если
Келсо его не обидел в завещании, у него, должно быть, куча денег. Да и у
Маргарет было свое состояние. Все поместье Селби перешло к ней от деда. Ее
дед ненавидел Келсо, называл его скаредом. Он и в самом деле был скряга.
Помню, он приезжал в Мадрид, когда я жил там. Ейбогу, я краснел за него!
Королева несколько раз спрашивала меня, кто этот английский пэр, который
постоянно торгуется с извозчиками. О нем там анекдоты ходили. Целый месяц я
не решался показываться при дворе. Надеюсь, Келсо был щедрее к своему внуку,
чем к мадридским извозчикам?
-- Этого я не знаю, -- отозвался лорд Генри.-- Дориан еще
несовершеннолетний. Но думаю, что он будет богат. Селби перешло к нему, это
я слышал от него самого... Так вы говорите, его мать была очень красива?
-- Маргарет Девере была одна из прелестнейших девушек, каких я видывал
в жизни. Я никогда не мог понять, что ее толкнуло на такой странный брак.
Ведь она могла выйти за кого бы ни пожелала. Сам Карлингтон был от нее без
ума. Но вся беда в том, что она обладала романтическим воображением. В их
роду все женщины были романтичны. Мужчины немногого стоили, но женщины,
ейбогу, были замечательные... Карлингтон на коленях стоял перед Маргарет --
он сам мне это говорил. А ведь в Лондоне в те времена все девушки были
влюблены в него. Но Маргарет только смеялась над ним... Да, кстати о
дурацких браках, -- что это за вздор молол твой отец насчет Дартмура, --
будто он хочет жениться на американке? Неужели англичанки для него
недостаточно хороши?
-- Видите ли, дядя Джордж, жениться на американках теперь очень модно.
-- Ну а я -- за англичанок и готов спорить с целым светом! -- Лорд
Фермор стукнул кулаком по столу.
-- Ставка нынче только на американок.
-- Я слышал, что их ненадолго хватает, -- буркнул дядя Джордж.
-- Их утомляют долгие заезды, но в скачках с препятствиями они
великолепны. На лету берут барьеры. Думаю, что Дартмуру несдобровать.
-- А кто ее родители? -- ворчливо осведомился лорд Фермор.-- Они у нее
вообще имеются? Лорд Генри покачал головой.
-- Американские девицы так же ловко скрывают своих родителей, как
английские дамы -- свое прошлое, -- сказал он, вставая.
-- Должно быть, папаша ее -- экспортер свинины?
-- Ради Дартмура, дядя Джордж, я желал бы, чтобы это было так. Говорят,
в Америке это самое прибыльное дело. Выгоднее его только политика.
-- А его американка, по крайней мере, хорошенькая?
-- Как большинство американок, она изображает из себя красавицу. В этом
-- секрет их успеха.
-- И отчего они не сидят у себя в Америке? Ведь нас всегда уверяют, что
там для женщин -- рай.
-- Так оно и есть. Потому-то они, подобно праматери Еве, и стремятся
выбраться оттуда, -- пояснил лорд Генри.-- Ну, до свиданья, дядя Джордж. Я
должен идти, иначе опоздаю к завтраку. Спасибо за сведения о Дориане. Я
