пока Кармадону не помогли ни ученые механики, ни лекари, они опасались,
как бы он и вовсе не остался скособоченным. Это - ас-то! По всем правилам
Кармадон поединок проиграл, и даже тайные разговоры о дуэли могли ему
только навредить.
"Ну посмотрим, что-то будет, - подумал Данилов и опять вздохнул: -
Ох, Бек Леонович, Бек Леонович..."
Данилов включил утюг и положил на гладильную доску бабочку для
вечернего спектакля.
"Что мне с Переслегиным устроить? - думал Данилов. - Как исполнить
его симфонию? Где и с кем? Надо сегодня же отыскать Переслегина. К нему,
что ли, съездить?"
Левая рука Данилова опять словно нечаянно потянулась к черной дыре.
"Брось! - сказал себе Данилов. - Хватит!" Пластырь был крепок.
Позвонила Клавдия Петровна.
- Данилов, ну и как?
- А что? - спросил Данилов.
- Неужели тебе нечего мне сказать?
- А что я должен сказать?
- После того, что произошло?..
- А что произошло?
- Ну хорошо, - сказала Клавдия, помолчав, - а неужели тебе не о чем
меня спросить?
- А о чем я должен тебя спросить?
- Ладно, я сейчас приеду к тебе, - и Клавдия повесила трубку.
"Экая баба! - рассердился Данилов. - Даже не поинтересовалась, есть
ли у меня время..."
Тут же телефон опять зазвонил. "Сейчас я ей выскажу!" - пообещал
Данилов. Однако он услышал голос Наташи.
- Володя, вы извините, - сказала Наташа, - мне показалось, что у вас
неприятности, что вчера между вами и вашим гостем что-то произошло... вот
я отважилась вам позвонить...
- Это все мелочи, - сказал Данилов мрачно.
Он растерялся, оттого и сказал мрачно.
- Я напрасно вам позвонила?
- Нет, отчего же... - пробормотал Данилов. - Вы где?
- Знаете, Володя, я ведь брожу в вашем районе... С утра взяла и
поехала в Останкино...
- А сейчас-то вы где?
Наташа назвала место. Оказалось, это в двух минутах ходьбы от
Данилова.
- Я выхожу, - сказал Данилов.
Уже в лифте он вспомнил о Клавдии. "А-а-а, пусть прокатится!" - решил
Данилов.
Наташу он нашел на улице Цандера, возле аптеки.
- Здравствуйте, Наташа, - сказал Данилов.
- Здравствуйте, Володя.
- Вас интересует мой приятель? - спросил Данилов.
- Нет, - сказала Наташа. - А что это мы на "вы" перешли? Так надо?
- Нет. Это вышло само собой. Но не я начал...
- А если мне опять начать на "ты"?
- Я согласен.
- А я, Володя, испугалась за тебя... Что-то случилось вчера, да?
- Было... Мелкое недоразумение... Все уж и забыто.
- Ты не обиделся на меня?
- За что?
- Я не знаю... Я просто заснуть не могла, и все... Чего-то боялась...
Мне казалось, что я должна от чего-то тебя спасти... Я не знаю... Я даже
приехала сюда утром и все ходила возле твоего дома, будто у тебя во мне
была нужда... Дурь какая-то! Нервная я, что ли, стала... От такой,
наверное, надо держаться подальше...
- Ну что ты! - растроганно сказал Данилов. - Ты не выспалась?
- По мне видно? - расстроилась Наташа. - Я страшная?
- Нет, нет, что ты! - сказал Данилов. - Видно, ночью давление
менялось, вот и не шел к тебе сон.
Наташа как-то странно поглядела на Данилова, будто в словах его было
нечто обидное для нее, сказала тихо:
- Нет... Что мне давление...
"Ну да, что ей давление, - подумал Данилов. - Ведь она из-за меня
приходила и к театру, и в Сокольники, и к дому моему! А я размышляю о
чем-то! Но как быть? Анастасия, Наташа, эта дура Клавдия, все
перемешалось, и как тут разобраться? Что - истинное, необходимое, а что -
призрак, мираж, суета... То есть разобраться легко... Но что выбрать? Да
так, чтобы никому не принести беды... В чем я волен?.. Экая печаль! Час
назад все мне было ясно".
- Володя, я люблю тебя, - сказала Наташа.
- И я тебя, Наташа, люблю, - сказал Данилов.
И все. Шли вокруг люди, их было пока мало, но они шли. Что еще надо
было сказать? Ничего и не надо...
Остановилась машина возле Данилова с Наташей. Машина Данилову
знакомая, приобретенная на средства профессора Войнова. Клавдия Петровна
распахнула дверцу.
- Что же, Данилов! - сказала Клавдия с обидой. - Я спешу к тебе
домой, а ты гуляешь по улицам!
- Здравствуй, Клавдия, - сказал Данилов.
- Здравствуй, - кивнула Клавдия. - У тебя нет совести, а если бы я
ехала не по Цандера?
- Я тебя вовсе и не ждал.
- То есть как?
- А так. Ты не поинтересовалась, есть ли у меня время для встречи с
тобой. А у меня времени нет.
- Ты что, Данилов! - удивилась Клавдия. Потом она словно бы заметила
Наташу: - А это кто?
- Это - Наташа, - сказал Данилов. - Наташа, а это вот моя бывшая
жена, Клавдия Петровна, я тебе о ней рассказывал...
Должна бы Клавдия была понять, что они с Наташей - близкие, брат с
сестрой, муж с женой, а она тут чужая...
- И все же, - сказала Клавдия, взглядом пытаясь удалить Наташу из
здешних мест, - ты мне нужен.
- Возможно, я тебе и нужен, - сказал Данилов, - но ты мне никак не
нужна.
- Данилов, - робко произнесла Клавдия, - ты всегда с уважением
относился к женщинам...
Данилов ощутил, что в отношении к нему Клавдии вместе с прежними
чувствами превосходства и несомненной власти появилось и нечто новое -
тревога какая-то, или догадка безумная, или подозрение, или даже страх...
Данилов даже пожалел Клавдию.
- У меня есть тайна, - тихо сказала Клавдия.
- Хорошо, - кивнул Данилов. - Но в другой раз.
Обида опять придала Клавдии сил.
- Наташа, - спросила Клавдия, - а вы у Данилова - новая симпатия?
Наташа посмотрела на Данилова.
- Наташа - моя вечная симпатия, - серьезно сказал Данилов.
- Вы с ним будьте осмотрительней. Он человек распущенный.
Тут и Данилов не нашел слов.
- А я вас где-то видела. Вы не портниха?
- Я не портниха, - сказала Наташа. - Но я шью.
- А Гавриловой не вы шили по моделям Гагариной?
- Шила.
- Вот у Гавриловой я вас и видела! И шапочки вы шьете?
- И шапочки.
Тут Клавдия Петровна выскочила из машины, захлопнула дверцу, о
Данилове она забыла сразу же.
- Мне непременно и быстро надо сшить шапочку из черного бархата,
знаете, чалму, чтобы на ней хорошо смотрелись и бриллианты и жемчуга. Мы с
мужем, возможно, поедем на три года в Англию. А туда без чалмы лучше и не
езди совсем. На прием к королеве можно явиться только в вечернем наряде.
Моя приятельница жила в Англии, получила однажды приглашение на прием к
королеве, а ее без шапочки не пустили. Теперь она вернулась в Москву,
места себе не находит, подругам стыдится показаться, жизнь испорчена, я ее
понимаю. А уж если эту дуру к королеве звали, то нас-то с Войновым
позовут, и не раз. Вы возьметесь? У меня фасон есть. Я заплачу как
следует.
- Сошью, - сказала Наташа, - деньги ваши будут мне сейчас не
лишние...
Женщины тут же стали договариваться о времени встречи, записывать
адреса и телефоны, а Данилов чуть было не вскипел, до того он был на улице
посторонний.
Наташа почувствовала его досаду, обернулась тут же и глазами
успокоила Данилова.
- Одно дело сделано, и ладно, - сказала Клавдия, открывая дверцу, - с
тебя, Данилов, хоть шерсти клок.
Однако в машину она все еще не садилась, теперь, когда головной убор
был обговорен, Клавдия Петровна смотрела на Наташу без приязни и без
заискивания, а холодно, даже с презрением, как дама на швею. Что-то и
Данилову она, видно, захотела заявить, чтобы показать и швее и самому
Данилову, что имеет на него особенные права. Но и робела...
- Ладно, - сказала Клавдия. - Я тебя разыщу.
И укатила.
Во все время суеты с Клавдией Данилов с Наташей вели разговор между
собой, в их разговоре не было слов, а было то, что они назвали четверть
часа назад. Этот разговор шел как бы поверх разговора с Клавдией, оттого в
нем была игра, волновавшая Данилова и Наташу. Что им была теперь Клавдия и
ее тайны, что им была улица Цандера с восемьдесят пятым автобусом и
аптекой! Однако, когда речь зашла о чалме, Данилову показалось, что их с
Наташей разговор прервался и он, Данилов, остался один. "Впрочем, нашел к
кому ревновать!" - подумал Данилов. Женщины - они и есть женщины... Он
досадовал и на себя. Экие пошлые слова явились ему: "Наташа - моя вечная
симпатия..." Но теперь, когда Клавдия уехала, они с Наташей вернулись к
своим главным словам, и Данилов почувствовал, что на сегодня их хватит,
дальнейшее может только испортить все.
- Мне на работу, - сказала Наташа.
- А мне скоро в театр.
- Данилов, хочешь, я тебе брюки сошью? Вот мерку сниму и сошью. Или
джинсовый костюм? Или куртку?
- Ты с Клавдией сразу нашла понимание, - не утерпел Данилов.
- Любопытный фасон, - сказала Наташа. - Мне захотелось сшить эту
чалму... Ах, какие брюки я вижу для тебя!
- Разве ты - брючный мастер?
- Я все могу! Я тебя одену...
Тут Наташа отчего-то засмущалась, словно поняла, что обновками своими
сделает Данилова чем-то обязанным ей, а ему, мужчине, может, и мысль об
этом сейчас неприятна... Подошел автобус.
- Счастливо, Наташа! Я позвоню тебе после спектакля!
- Ты приходи...
23
Дома Данилов расстегнул пуговицы рубашки. Оголил плечо. Черной дыры
не было. Данилов отклеил прозрачный пластырь и ножницами потихоньку
высвободил шелковые нитки. Кожа стянулась, ничто не напоминало о
гравитационном коллапсе. А ведь где-то, подумал Данилов, в соседней
вселенной открылась нынче белая дыра. Все вещество, словленное Кармадоном
для гибельного снаряда, утекло туда. Да и табуретка Данилова и вилки с
кухонного стола явились, видно, в ту вселенную подарком. Данилов вздохнул.
Удивительно, что не ушли в черную дыру его кости и внутренности. Слаба,
что ль, дыра была или что другое удержало их? Тут Данилов с некоей
надеждой подумал, что, может быть, он напрасно грешил на Кармадона, что
вдруг и Бек Леонович с Синезудом были затянуты в черную дыру и сейчас
пришельцами вынырнули из белой дыры в неизвестной Данилову вселенной?
Хорошо бы так, уж потом Данилов нашел бы способ вызволить их и вернуть в
отчие места.
Какой способ?! Когда - потом?!
Что он Наташе морочит голову, если сам живет под дамокловым мечом и
время его последними крупинками истекает в песочных часах! В особенности
теперь, после запретного поединка!
В дверь позвонили. На пороге стоял Переслегин.
- Здравствуйте, - сказал Переслегин. - Извините, что надолго исчез.
Был в командировке, в Горьком.
Тут бы им сразу сказать друг другу о главном, а они замолчали.
Данилов даже засуетился, будто давая Переслегину понять, что времени у
него мало.
- Я к вам не надолго, - сказал Переслегин.
- Да нет, что вы... - смутился Данилов.
- Вы посмотрели? - спросил Переслегин.
- Да, - кивнул Данилов.
- И как?..
- Мне понравилось... Я ведь вам так и написал...
- Да-да, - согласился Переслегин. - Я очень благодарен...
Он замолчал, смотрел на Данилова, ждал, видно, еще каких-то добрых
слов о своем сочинении, а у Данилова все ощущения от музыки Переслегина
будто пропали.
- Я бы исполнил вашу симфонию, - сказал Данилов.
- Вот и исполните! - обрадовался Переслегин.
- Кто же меня выпустит на сцену? Где? И с каким оркестром?
- Это все можно устроить! - махнул рукой Переслегин. - Главное, что
вам понравилась партитура!
Данилов посмотрел на Переслегина с удивлением. Экий прыткий! Совсем
иное мнение он составил о натуре композитора в прошлый раз.
