застал спустившийся центурион, на ходу застегивающий многочисленные пряжки
своей форменной амуниции.
Бродяга оторвался от перевязки, сунул клешню за пазуху, извлек оттуда
скрученный в трубку лист бумаги и многозначительно помахал им в воздухе.
- Кто подписывал? - осведомился Анхиз, почесывая волосатую грудь, уже
начинающую седеть.
- Медонт, - немедленно ответил бродяга.
Рядовой Анк Пилум отодвинулся в тень забора, стараясь не привлекать к
себе внимания, и подумал, что бродяга ведет себя как-то странно. До того
эта мысль почему-то не приходила ему в голову. Или приходила, но
заблудилась и только сейчас выбралась к месту назначения. Поздно,
наверное...
- Я беса брать не пойду, - задумчиво покачал головой Анхиз. - У меня
все Пауки в разгоне. Предупреждать надо. Заранее... Из ветеранов человек
пять-шесть, три метателя, и эти...
Он махнул рукой в сторону скорчившегося рядового. Махнул
пренебрежительно, но с некоторой симпатией.
- И этих, рекрутов необученных, дюжина... Их учить да учить, а
обкатанный бес две трети угробит, пока свяжем. Право Правом, а зря людей
губить не дам. Ни сырых, ни прочих.
- Брось труситься, - жестко сказал бродяга, облизывая пересохшие
губы. Язык у него был длинный и узкий. - Женщину брать будешь. Дочь
Архонта, жрицу Леду. Из охраны - кормилица да чернокожий у задних ворот.
Но ветеранов возьми. Мало ли...
- A беса там не окажется? - с сомнением в голосе поинтересовался
Анхиз. - Случайно... Иначе чего ты ко мне пришел, а не к Блюстителям? По
старой памяти? Прошлый Пустотник присоветовал?
- Беса не окажется. Но может оказаться. Улавливаешь разницу? И к тому
же... Хочу, чтоб присмотрелся ты... До завтра - нет, до послезавтра - у
тебя все сползутся? Подумай...
- Кто? - центурион поправил сползший ремень поножей на левой голени.
- Имя? Округ?
- Марцелл из Западного. С разрешения Совета. Бумаги пришлют с
нарочным.
- Это который?.. - начал было центурион, но замолчал, видимо, что-то
припоминая и прикидывая.
- Соберутся, - наконец сказал он. - Тут многих собирать придется. Но
- возьмем. Что еще?
- Все, - сказал бродяга. - До вечера все.
...Центурион застыл в воротах и долго глядел вслед ушедшему.
Осмелевший Анк Пилум подковылял к нему и встал за спиной.
- Разрешите обратиться?
- Валяй, - буркнул нахмуренный Анхиз.
- Кто это был?
- Это? Деревня ты... Это Даймон. Новый окружной Пустотник. Они к нам
частенько захаживают. По делу...
- А-а-а... - испуганно закивал рядовой, остолбенело косясь на
собственную забинтованную ногу. - Демон... Ясно...
- Да? - равнодушно спросил Анхиз. - Вы их так называете?..
2
Рыба утку спросила: "Вернется ль вода,
Что вчера утекла? Если да - то когда?"
Утка ей отвечала: "Когда нас поджарят,
Разрешит все вопросы сковорода".
Гиясаддин Абу-л-Фатх Хайям ан-Нишапури
3
Я опоздал. Целый день мне было не по себе, я никак не мог дождаться
уговоренного часа, и не дождался, ноги сами принесли меня к знакомому
забору, знакомой калитке - и все же я опоздал.
Позднее я часто размышлял над тем, что могло бы случиться, приди я
вовремя. Возможно, Пауки изловчились бы уволочь спеленутого Марцелла куда
положено. Возможно, я сумел бы пробиться и ушел бы в бега, так и не
столкнувшись с Пустотником Даймоном лицом к лицу. Или мы встретились бы с
ним посреди улочки, где пыль к тому времени успела бы скататься в кровавые
шарики, - и то, что произошло потом, на арене, состоялось бы сразу, а
конец мог бы оказаться совсем иным...
Видимо, сказалась общая безалаберность судьбы, которая, как известно,
слепа и способна на самые нелепые поступки. Я, наверное, пользовался
особым расположением Ее Капризности, пользовался в течение всей своей
жизни - если даже иметь в виду не только бесовскую ее часть, нудную и
бесконечную, но и те, остальные жизни, кричащие во мне незнакомыми
словами, захлебывающиеся в сухом змеином шорохе Зала. Их лица пока
прятались под раскрашенными масками, и я не мог, хотел и не мог крикнуть:
"Маска, я вас знаю!"
Я их не знал. И расшалившаяся судьба тасовала колоду.
...Сначала я увидел калитку, сорванную с петель. Вокруг было обилие
следов, словно множество людей долго топталось на одном месте, не решаясь
войти... А у порога валялся обрывок толстой веревки с узлом на конце.
Таких узлов я никогда не встречал, и тем более не вязал.
Узел мне не понравился.
Сад оказался на удивление нетронутым, хотя я ожидал совсем иного. И
сад, и дом, и убранство комнат - я внимательно осматривал все, крадучись
вдоль стены и заглядывая в окна, но дом был пуст, спокоен и невозмутим, от
мрамора лестницы до перламутровой плитки знакомого зала, где стояли
упакованные вещи, у зеркала лежал забытый в спешке черепаховый гребень с
инкрустацией, а на полу блестел обнаженный кинжал Зу Акилы.
Маленький изящный кинжал, с волнистым лезвием, с чеканкой по
клинку... и лезвие слегка отсвечивало красным. Все остальное было в полном
порядке.
- Эй, приятель! - окликнули меня от калитки. Я обернулся и сквозь
розовые кусты разглядел худого невысокого человека в синем плаще,
усыпанном блестками. В руке он держал обломок толстой палки, видимо,
только что подобранный.
Я направился к нему, и после первого шага сразу понял, что это -
Пустотник. Не мог не понять. Как и он не мог не чувствовать, что перед ним
- бес. Я сделал еще один шаг. И еще один.
- Грабить пришел? - спросил Пустотник, доставая из-за пазухи
деревянную флягу. - Выпить хочешь? Угощаю...
Он явно делал вид, что ничего не произошло. Шел себе человек, увидел
открытую дверь в сад, а там уже другой человек околачивается, и никак не
похожий на хозяина - отчего бы не похмелиться двум хорошим человекам?
Глядишь, чего и обломится...
Я принял предложенную игру. Пусть от нее за стадию разило фальшью и
притворством - я подошел к нему и отхлебнул из протянутой фляги. Молча. Я
не знал, что говорить. И то, что плескалось во фляге, не было вином.
- Пей, пей, - заявил неправильный Пустотник, усаживаясь на
приступочку и вертя в пальцах свою дурацкую палку. Я никак не мог понять -
издевается он надо мной или преследует какую-то одному ему известную цель.
Приходилось ждать.
- Пей, приятель... Тут до тебя уже успели. Пауки, знаешь ли, ребята
жареные... Палку видишь? Так она подлиннее была, а к концу железяка
прикручена - плоская, вроде листа с того дерева... Здоровенная, острая,
зараза... как называется-то? И не выговоришь...
- Ассегай. Варварский дротик.
Это были первые слова, произнесенные мной, и прозвучали они до того
равнодушно и спокойно, что я подивился сам себе. Во рту остывал терпкий
травяной привкус, жидкость во фляге можно было бы назвать чаем, не будь
она зеленой и с сильным запахом незнакомых растений... Я расслабленно
привалился к забору, а за спиной у меня молчал чистый убранный дом, с
гребнем у зеркала и кинжалом на полу. Зеленый чай, окровавленный клинок и
неторопливая беседа двух притворяющихся нелюдей.
- Ишь ты... Знаток, по всему видно... Вот черный-то и отмахивался
этой штукой, пока мог, а мог он долго. Одного запырял до полной
Реализации, остальные с ним застряли, да тройка матерых с той стороны
зашла - и в дом. Как девку выволокли, так чернокожий заскулил, палку свою
сломал и деру дал. Бежит по улице, а сам все озирается - и слезы по
щекам... Дикий совсем. Чуть меня с ног не сшиб. Так и удрал. И пол-палки с
наконечником утащил. А баба та, что у аристократочки в прислуге была...
Тут он расхохотался так искренне, что я на миг засомневался... но
всего лишь на миг.
- Ой, не могу! - ржал Пустотник, захлебываясь и разевая непомерно
большой рот. - Ой, кончусь сейчас!... Мегера та Пауку главному...
центуриону... пол-уха отрубила! Он ее по морде, по морде - а кровищи!..
Так и хлещет... младшие Паучки еле позатирали...
Мне захотелось его убить. И в ту же секунду он прекратил веселиться и
искоса глянул на меня. Хмуро поглядел, настороженно, и я понял, почему бой
с Пустотником доводил бесов до безумия. Я понял - и все равно я хотел его
убить.
- Ты пей, пей, - холодно протянул он, опуская палку к ногам, - чего
зря стынуть, чайку-то... Пивал где такой? Зелененький?
Очень важно ему было получить ответ. Это я чувствовал. Предельно
важно.
- Не пивал, - буркнул я, неожиданно ощутив, что вру. И щупальца
чужого, чуждого восприятия сразу отпрянули, втянулись, скрылись...
- Ну и ладно, - засуетился вдруг Пустотник, - ну и ладненько, давай
сюда фляжечку, и уходим... Мало ли кого власти стребуют, а мы ни при
чем... Одно только странно: почему Паучки, а не блюстители? По всему
видать - беса ждали, да не дождались. А теперь и вовсе не дождутся - бес,
небось, в бега уйдет, ищи луну в пруду... Верно я говорю?
- Верно, - кивнул я и про себя подумал: "Сволочь ты... ящерица
противная, скользкая..."
- Вот и я толкую, что верно... Только хорошо бы, чтоб нашелся добрый
человек и передал тому бесу - пусть не уходит далеко. Игры скоро, а на
Играх всякое может случиться... А то не пришлось бы потом локти кусать,
что не успел вернуться вовремя. Хорошо бы - но мало добрых людей на этом
свете, ой как мало... почти совсем нету. Добрых мало - свободных много,
реализуют Право и уйдут. Ищи - свищи... Одни бесики живут себе, живут,
режут друг дружку, зубами грызут на потеху гражданам, или кайлом
помахивают, да только...
Он резко встал, и я вздрогнул, увидя стеклянный немигающий взгляд у
самого своего лица. Дверь внутри него чуточку приоткрылась, и оттуда, из
невозможной, невероятной глубины донесся острый, душный смрад
просыпающегося зверя - и не зверя даже, но просыпающегося...
- Да только говорят знающие люди, - он сделал отчетливый акцент на
слове "люди", - что есть на земле такие места, где и всякому отребью Право
на смерть дадено... Придет, скажем, такой бесик в Зал Ржавой подписи,
глядишь, и...
Знакомый шорох плеснул у меня в мозгу, тень, предчувствие, намек - и
отступил, растворился... Пустотник уходил по улице, чуть приволакивая
ноги, он скрывался за поворотом, а я смотрел ему вслед, и последние слова
Пустотника еще звучали во внезапно сгустившемся воздухе...
На что ты надеешься, глупый, измученный, припадочный бес... кем ты
проклят - и за что?!.
4
...Когда Пустотник свернул за угол, рядом с ним тут же объявился
центурион Анхиз - возник из ниоткуда и зашагал вперевалочку, поправляя
бронзовый шлем, все норовивший краем проехаться по окровавленной повязке
вокруг головы.
- Ну что? - безразлично поинтересовался Анхиз? - Брать будем или как?
Он там пока торчит, не ушел еще... Ох, загубишь ты мне ребят, Даймон, как
пить дать...
- Нет, - в раздумье замедлил шаг Пустотник, и голос его был сух и
колюч, без малейших признаков исчезнувшего веселья. - Погодим пока. Не
уверен я, понимаешь! Не до конца... Вот явится он на Игры, там и проверю.
Да и людей твоих жалко. Если это тот, которого ищу - положит он людей
твоих, даже вместе с тобой положит... А мне его держать - время не пришло.
Но придет. Скоро придет. Вот тогда и ответим на многие вопросы.
- Не явится он на Игры, - бросил центурион, проглатывая обиду. - Не
похож на тронутого.
