- Ладно, не будем. Возобновим разговор о нас с тобой.
- А нам больше не о чем разговаривать, Тибальд, - грустно произнесла
Маргарита. - Я уже все решила.
Сердце Тибальда екнуло. С дрожью в голосе он спросил:
- И каков будет твой приговор?
- Твоя дурацкая сказка убедила меня. Я покорюсь своей судьбе.
- То есть...
- Вскоре мы с тобой повенчаемся. Надеюсь, ты готов к свадьбе?
Тибальд выпустил Маргариту из своих объятий и обессилено положил
голову на подушку рядом с ее головой.
- Ты это серьезно, дорогая?
- С такими вещами я не шучу. Я согласна стать твоей женой.
Несколько долгих, как вечность, секунд они оба молчали. Наконец
Тибальд произнес:
- Ты говоришь это таким тоном, будто собираешься похоронить себя
заживо.
- Возможно, так оно и есть, - отрешенно ответила Маргарита. - Очень
может быть... Разумеется, ты можешь отказаться от этого брака, сделать
благородный жест - уступить меня Рикарду...
Тибальд поднялся и крепко схватил ее за плечи.
- Нет, нет и нет! Я никому тебя не уступлю. Я не такой благородный,
как ты думаешь. Я настоящий эгоист и себялюб... и еще тебялюб. Я люблю
тебя и сделаю тебя счастливой. Я так люблю тебя, что моей любви хватит на
нас двоих с лихвой. Клянусь, ты никогда не пожалеешь о своем выборе.
- Хотелось бы надеяться, - вяло промолвила принцесса. - Очень
хотелось бы... Скажи мне, Тибальд, та твоя "Песнь о Маргарите"...
- Да?
- Она ведь так хороша, так прелестна... Но я ни разу не слышала,
чтобы ее пели менестрели. Почему?
Он отпустил плечи Маргариты, взял ее за подбородок и ласково
вгляделся в синюю бездну ее больших прекрасных глаз.
- Неужели ты так и не поняла, родная, что ее я написал только для
тебя? Для тебя одной...
15. РИКАРД ИВЕРО
Тибальду как раз снилось, что он силится надеть на себя наваррскую
корону, но огромные ветвистые рога чувствительно мешают ему сделать это,
когда в его вещий сон ворвался громкий стук и встревоженный девичий голос
доносившийся из-за двери:
- Просыпайтесь, кузина! Да проснитесь же вы наконец!
Тибальд раскрыл глаза. В комнате царила кромешная тьма: вечером,
прежде чем лечь в постель, они затворили на окнах ставни и задернули их
шторами.
- Кузина! - продолжал вещать нежный голосок. - Я знаю, что вы здесь.
Отзовитесь же!
Лежавшая в объятиях Тибальда Маргарита, убрала голову с его плеча и
откинулась на подушку.
- Эо-ы, аэй? - зевая, произнесла она, что, по-видимому, должно было
означать: "Это вы, Адель?" - Что вам надо?.. Кстати, который час?
- По-моему, начало двенадцатого...
- Так какого же дьявола...
- Кузина! - взволнованно перебила ее графиня де Монтальбан. -
Случилось нечто ужасное! Я... О господи!.. Это ужасно!
- Что стряслось?
- Кузен Иверо... Его избили.
- Рикарда?! - Маргарита мигом села в постели, свесив ноги на пол, и
принялась на ощупь искать свою одежду. - Кто его избил? Как это случилось?
- Я... Я не знаю. Я недавно проснулась... и не нашла...
- Вот черт! - раздраженно выругалась Маргарита. - Я тоже не могу
найти! У вас есть свет, кузина?
- Да, свеча.
- Тогда входите. А ты, Тибальд, укройся.
Дверь приоткрылась и в спальню проскользнула наспех одетая графиня де
Монтальбан. В руке она держала зажженную свечу в подсвечнике. Ее
растрепанные черные волосы обрамляли неестественно бледное лицо, зрачки
глаз были расширены от ужаса, чувственные губы дрожали. Адель быстро
взглянула на укрытого по шею Тибальда, затем поставила на стол свечу и
переключила все свое внимание на Маргариту.
Принцесса тем временем надела короткую нижнюю рубаху и подобрала с
пола чулки и панталоны.
- Рассказывайте, кузина. Что вы знаете?
Графиня присела на табурет и вздохнула.
- Недавно я проснулась и не увидела... э-э... Я была не одна...
- Вы не увидели Симона де Бигор. Я знаю, кузина, вы были с ним. Что
дальше?
- Я немного обождала, потом оделась и пошла его искать. Я разбудила
лесничего, и тот сказал, что в десять часов они все уехали.
- Кто - они?
- Господа де Шатофьер, Альбре и де Бигор.
- Так это они избили Рикарда?
- Я, право, не знаю. Но Си... виконт де Бигор тут ни при чем. Он был
со мной, когда господа де Шатофьер и Альбре с кузеном Иверо отправились в
лес... Правда, сначала они ходили посмотреть, как допрашивают преступник
а...
- Какого преступника?
- Я не знаю. Говорят, в лесу схватили какого-то разбойника и здесь
же, в подвале, допрашивали его. Из Сангосы специально был вызван секретарь
городской управы, мэтр... он представился мне, но я забыла его имя.
- Ладно, черт с ними обоими - и с тем разбойником, и с мэтром. Меня
интересует Рикард.
- В том-то и дело, что этот мэтр, кажется, имеет самое
непосредственное отношение к тому, что случилось с кузеном Иверо.
- Ничего не понимаю! - сказала Маргарита, натягивая на себя платье.
- И я ничего не понимаю. - Не дожидаясь, пока принцесса сама попросит
ее об этом, Адель принялась помогать ей одеваться. - Когда я решила
вернуться в свою комнату и уже начала подниматься по лестнице, как вдруг
услышала стоны...
- Это был Рикард?
- Да.
- Где он сейчас?
- Там, где я его и нашла. В небольшой комнате под лестницей.
- Он сильно избит?
- Очень сильно. Он был без сознания. За ним ухаживал слуга - кажется,
личный камердинер кузена Красавчика.
- Вот как!
- Но я не уверена, там было довольно темно. К тому же я разговаривала
не с ним, а с мэтром... ага, вспомнила! - с мэтром Ливоресом.
- И что он вам сказал?
- Ничего конкретного. Я настойчиво требовала объяснений - вы же
понимаете, кузина, Рикард мне вовсе не чужой, и я считаю своим долгом...
- Да, да, разумеется. Я понимаю вас, Адель. Рикард ваш двоюродный
брат, и вы имели полное право требовать объяснений.
- Но мэтр Ливорес отказался что-либо объяснять. Он, видите ли,
заявил, что это государственная тайна, и без вашего на то позволения или
позволения вашего отца, он не вправе никому ни о чем рассказывать.
- Да ну! Государственная тайна?
- Вот именно. Тогда я сказала этому дерзкому мэтру, что вы здесь, в
усадьбе.
- Ну, и что он?
- Он не на шутку встревожился. Сказал, что дело безотлагательное и
что те трое господ очертя голову помчались в Кастель-Бланко, чтобы
предупредить вас о заговоре.
- О заговоре?! - воскликнула Маргарита.
- Да, так он и выразился: предупредить о заговоре.
- Где он?
- В свободной комнате напротив. Я рассудила, что, быть может, вы
пожелаете немедля переговорить с ним с глазу на глаз, поэтому велела ему
подняться вместе со мной.
- Вы правильно поступили, кузина, - сказала Маргарита. - Очень
правильно... Вот дьявольщина! Боюсь, оправдаются самые худшие из моих
опасений.
- Какие опасения? - подал голос Тибальд, который все еще лежал в
постели.
- Это к вопросу о продаже души Сатане, - ответила принцесса,
расправляя платье. - Или кузену Бискайскому - что, как я уже говорила, не
имеет принципиального различия. Ведь, в сущности, все равно кому
продаваться - хозяину или его слуге... Ладно, Тибальд, сейчас я пойду
потолкую с этим мэтром... - Маргарита непроизвольно прижала руки к груди в
тщетной попытке унять мучительное щемление в сердце. - А ты пока
приоденься и жди меня здесь. Кузина, - обратилась она к графине, - вы
ступайте присмотрите, пожалуйста, за Рикардом. Я скоро приду.
Через четверть часа Маргарита в сопровождении Тибальда и мэтра
Ливореса спустилась по лестнице на первый этаж. Лицо ее было белое, как
мел, и неподвижное, как у статуи. Движения ее были каким-то скованными,
неловкими, лишенными привычной грации; она ступала, едва сгибая ноги,
будто на ходулях.
Под лестницей возле двери стоял Гоше. Он приветствовал принцессу
почтительным поклоном.
- Ваше высочество...
- Как там господин виконт? - бесцветным голосом спросила Маргарита,
отрешенно глядя сквозь слугу.
- Его светлость уже пришли в себя, а когда узнали, что ваше
высочество тут, пожелали увидеться с вами.
- Графиня там?
- Да, ваше высочество. Ее светлость велели мне выйти.
- Хорошо, - сказала Маргарита. - Вы все оставайтесь здесь. Вас это
также касается, Тибальд.
Она вошла в небольшую комнату, освещенную тусклым светом одной
коптящей в подсвечнике на грубо сколоченном столе свечи. В противоположном
углу комнаты стояла узкая кровать, возле которой сидела на табурете Адель
де Монтальбан. Завидев принцессу, она быстро поднялась на ноги.
- Мне оставить вас, кузина?
- Да, пожалуйста.
Доски кровати заскрипели. Послышался стон, а затем слабый голос
Рикарда:
- Маргарита... Она здесь?..
Адель молча удалилась из комнаты, плотно затворив за собой дверь.
Тогда Маргарита подошла к кровати, опустилась на табурет и смерила Рикарда
пристальным взглядом.
Он лежал навзничь, одетый лишь в нижнее белье, местами запачканное
кровью; на шее у него на тонкой золотой цепочке висел медальон. Обтертое
влажной тряпкой лицо было все в ссадинах и синяках, обе брови были
разбиты, а из носа и потрескавшихся губ сочилась кровь. Глаза его скорбно
и виновато глядели на Маргариту.
- Что ты наделал, Рикард? - с невыразимой болью в голосе произнесла
она. - Что же ты наделал!
- Собирался помочь кузену Бискайскому убить его сестру.
- Это я знаю. Но зачем?
- Он сказал...
- Меня не интересуют его мотивы. Тем более, что я догадываюсь, чем
ему мешает Жоанна. Но ты, ты...
- Это не долги, Маргарита, вовсе нет. Хотя...
- Что - хотя?
- Александр скупил все мои векселя. Не знаю, где он взял столько
денег, и тем не менее он их все скупил. Он думал, что крепко держит меня в
узде, но...
- И он таки держал тебя в узде. Он втянул тебя в эту грязную,
мерзкую, отвратительную авантюру. И ты согласился, ты поддался соблазну
одним махом уладить свои дела, но больше всего ты хотел причинить мне
боль. Ведь ты знаешь, как я люблю Жоанну, пусть и немного ревную к ней
отца.
- Ошибаешься, Маргарита. Я ни о чем таком не помышлял. Когда ты
отвергла меня, мне стало все безразлично, я просто плыл по течению, я не
задумывался ни над чем, не осознавал того, что участвую в злодеянии. А
потом...
- Потом ты решил продать своего сообщника в обмен на мое согласие
выйти за тебя замуж. Но сделка не выгорела, и ты... О негодяй! Ты еще
осмелился читать мне мораль! Ты назвал меня чудовищем!
Рикард слабо усмехнулся, и тут же лицо его передернулось от боли.
- Мы оба чудовища, дорогая. Мы с тобой одним миром мазаны, жаль, что
мы не поженимся. Ты слишком идеализировала меня в нашем последнем
разговоре.
- Скорее, я переоценила устойчивость твоего рассудка. Ты вконец
рехнулся.
- О нет. Всю последнюю неделю я был в здравом уме.
- В здравом уме?!
- Да. Я все тщательно продумал и просчитал. Я решил умереть...
- Ну так повесился бы, чтоб тебе пусто было! - в ярости воскликнула
принцесса. - Зачем же убивать Жоанну?
- Жоанну должен был убить Александр... или кто-то другой - но не я.
- И все же ты его сообщник, а значит, тоже преступник.
- Вот именно. Я преступник и заслуживаю смертной казни. Как раз к
этому я и стремился.
- Стремился? К чему?
- Умереть. Чтобы меня казнили. Я слабый, малодушный человек,
Маргарита, я не способен кого-либо убить собственноручно, даже себя;
