тебе под юбки - но и отворачиваться, уподобляясь стыдливому ханже, я тоже
не собираюсь.
- Ну и не надо, - ответила Маргарита, и не думая поправлять платье. -
Смотри и дурей себе потихоньку. Только сначала скажи мне, почему ты
считаешь меня ангелом?
- Потому что я люблю тебя.
- А любишь меня, потому что я ангел?
- Вот именно.
Маргарита вздохнула.
- Получается замкнутый круг. Однако, четыре года назад, когда ты
впервые увидел меня, ты же меня еще не любил...
- И как только увидел, так сразу же и влюбился.
- Но чем я тебя привлекла?
- Любовь слепа, Маргарита, полюбишь и козла... то бишь ангела.
- И все-таки, что было первично - ты понял, что я ангел, или ты
влюбился в меня?
- Я влюбился в тебя и сразу же понял, что ты ангел...
- Ага!..
- Но с другой стороны, - поспешил добавить Тибальд, - увидев, какой
ты ангел, я тотчас влюбился в тебя.
Маргарита вновь приняла сидячее положение и обхватила руками колени -
теперь уже не прикрытые платьем.
- По-моему, мы зациклились, Тибальд. Тебе так не кажется?
- Вполне возможно. Мы блуждаем меж трех сосен, выясняя, что было
вначале - курица или яйцо, вместо того, чтобы перейти к делу.
- К какому делу?
- Прежде всего (тут ты права) нам надо определиться в наших
отношениях. Ты уже выяснила для себя, что я люблю тебя и хочу жениться на
тебе. Теперь настал мой черед.
- Ну! - В глазах принцессы заплясали чертики. - Давай.
- Итак, спрашивать о том, любишь ли ты меня, я не буду.
- Почему?
- Я уверен, что в данный момент ты любишь меня.
- Да ну! В самом деле?
- Ну да! В самом деле. Насколько я тебя знаю, Маргарита, ты
любвеобильная женщина и любишь всякого мужчину, с которым ложишься в
постель... Прости, я не совсем точно выразился - ты ложишься в постель
только с теми мужчинами, к которым ты испытываешь определенное влечение,
именуемое тобой любовью.
- Ты в этом уверен?
- А разве это не так? Скажи откровенно, сама себе скажи - мне можешь
не говорить.
Маргарита промолчала, сосредоточив все внимание на своих ногах,
обтянутых тонким шелком чулок.
- О тебе рассказывают всякие небылицы, - между тем продолжал Тибальд.
- Но в одном все сплетники единодушны - у тебя никогда не было нескольких
любовников одновременно. В определенном смысле ты убежденный однолюб.
"Любить" и "заниматься любовью" для тебя синонимы, ты не видишь никакого
различия между этими двумя понятиями, а потому у тебя никак не
вкладывается в голове, КАК это я могу, в душе храня тебе верность, искать
утешение на стороне. Другое дело, что ты непостоянна, ты часто влюбляешься
и меняешь мужчин, как перчатки. Но если ты увлечешься кем-нибудь, то
остаешься верной ему до тех пор, пока с ним не порвешь... Впрочем, сейчас
у тебя, кажется, кризис. Ты стоишь на перепутье, чего с тобой еще никогда
не случалось.
- И что же это за кризис такой? - в замешательстве произнесла
Маргарита. - Просвети-ка меня, недотепу.
- И не пытайся изобразить недоумение, милочка. Ты прекрасно
понимаешь, о чем я веду речь. После разрыва с Красавчиком ты бросилась в
объятия Анны Юлии лишь затем, чтобы забыться, и этот, с позволения
сказать, роман я комментировать не буду. Оба Педро - Оска и кузен
Арагонский - вызывают у тебя устойчивую антипатию, и потому они мне не
соперники. Далее, ты назначила конкретную дату бракосочетания - а из этого
следует, что ты выйдешь либо за меня, либо за Рикарда Иверо. Вот тут-то и
зарыта собака.
- Какая собака?
- Твоя раздвоенность. Тебя влечет и ко мне и к нему - и тебе это в
диковинку, тебя это сводит с ума. Ты предложила мне заняться с тобой
любовью, но вместе с тем ты влюблена в кузена Иверо, то есть сейчас ты
любишь нас обоих.
- Прекрати! - выкрикнула Маргарита с отчаянием в голосе. - Прекрати
сейчас же!
Она уткнулась лицом в подушку и горько зарыдала. Тибальд присел на
край кровати и взял ее за руку.
- Поплачь, девочка, - нежно сказал он. - Тебе надо поплакать. Ты
вконец запуталась, и я понимаю, как тебе тяжело и больно. Облегчи свою
душу...
Выплакав все слезы, Маргарита поднялась, села рядом с Тибальдом и
положила голову ему на плечо. Он с неописуемым наслаждением вдыхал аромат
ее душистых волос.
- Тибальд, - наконец отозвалась она. - Ты, хоть ты, можешь убедить
меня в том, что я должна выйти замуж именно за тебя?
- Ну, если всей моей любви к тебе недостаточно...
- Рикард тоже любит меня. Он просто свихнулся на мне.
- А я...
- Пока что ты в своем уме.
- Но если ты отвергнешь меня, я сойду с ума.
- Вы всего лишь поменяетесь местами - к Рикарду вернется рассудок, а
ты свой потеряешь.
- Мало того, - добавил Тибальд, - я стану дьяволопоклонником.
- Что?!
- Я продам душу Сатане.
- Зачем?
- Чтобы он поскорее сделал тебя вдовой, и я смог бы жениться на тебе.
- Ну... Коль скоро на то пошло, Рикард тоже готов продать душу
Сатане... или кузену Бискайскому, что, собственно, без разницы. Чует мое
сердце, он уже позволил Александру втянуть себя в какие-то грязные
интрижки... - Принцесса вздохнула. - Так что и в этом отношении ты с
Рикардом на равных.
- Что ж... Тогда просто покорись судьбе, Маргарита.
- А разве ты знаешь, что мне предначертано?
- Кажется, знаю.
- И что же?
- Стать моей женой.
- А с чего ты взял, что это моя судьба?
- Только не смейся, Маргарита...
Она подняла голову и пристально поглядела ему в глаза:
- Ты имеешь в виду этого чокнутого Готье и ту пресловутую стрелу?
- А почему ты подумала именно на них? - с серьезным видом осведомился
Тибальд.
Маргарита слегка смутилась.
- Но ведь это была чистая случайность, - будто оправдываясь, сказала
она. - Всего лишь совпадение и ничего более.
- А вот я считаю иначе.
- Воля Божья?
- Зачем так высоко метить? Бери чуть ниже - просто Судьба.
- Судьба? - протяжно повторила Маргарита, как бы смакуя это слово.
- Да, судьба. Не больше, но и не меньше. Почти как в сказке.
- В сказке? В какой еще сказке?
- Да так, к слову пришлось. Вот только что вспомнил одну московскую
сказку...
- Московскую?! Ты знаешь московские сказки?
- Ну, знаю. А что?
- И много?
- Всего ничего. Не больше дюжины.
- Ты просто чудо! - произнесла Маргарита, глядя на него с каким-то
детским восторгом. - Я-то ни одной немецкой толком не помню - а ты знаешь
целую дюжину московских! А они какие, эти сказки?
- Сказки, как сказки. Немного причудливые, непривычные для нас, но в
общем...
- А та, которую ты вспомнил, о чем она? И почему, собственно, ты ее
вспомнил?
- Ну... Впрочем, лучше будет, если я вкратце перескажу ее содержание.
Тогда ты сама все поймешь. Согласна?
- Разумеется, да. Я жутко люблю сказки. До десяти лет я требовала от
кормилицы, чтобы она рассказывала мне их на ночь - все новые и новые...
Ладно, расскажи мне свою московскую сказку, перед тем как... как мы ляжем
в постельку.
- Итак, - начал Тибальд. - Жил-был на свете один король, и было у
него три сына...
- Фи! - скривилась Маргарита. - Старо, как мир.
- Старо, как сказка, - уточнил Тибальд. - Мне продолжать?
- О да, конечно!
- Так вот, двое старших принцев для нас особого интереса не
представляют, но младший, по имени Джонни Фул...
- Ха! - перебила его принцесса. - Московский язык так похож на
английский?
- Не думаю. Просто эту сказку мне поведал один англичанин, он называл
младшего сына короля Джонни Фулом...
- Но ты же не англичанин. Называй его... ну, скажем, Жоанчик Балбес.
- Она хихикнула. - Однако имечко у него дурацкое!
- А в той сказке он и есть дурак.
- Гм... Никто из известных мне дураков не согласился бы носить
дурацкое имя. Хотя, возможно, в Московии...
- Не паясничай, Маргарита! Твоего же отца называют Александром
Мудрым, не испрашивая у него позволения.
- Ага! Теперь понятно. То есть, московский Жоанчик стал Балбесом
таким же образом, как мой отец - Мудрым?
- В общем, да.
- Все! Я усекла. Можешь продолжать.
- Так вот. Когда принцы подросли и стали мужчинами, король, отец их,
решил, что пришла пора им жениться. Дал он каждому по стреле...
- Вот! - с притворным пафосом воскликнула Маргарита. - Вот они,
стрелы!
- К чему я и веду, - сказал Тибальд. - Слушай дальше, тут-то и
начинается завязка. Этот король дал своим сыновьям стрелы и велел им выйти
в чисто поле и выстрелить в три разные стороны.
- Зачем?
- Чтобы они нашли себе невест.
- Да ну! Неужели он думал, что если принцы бабахнут стрелами в небо,
так тотчас же оттуда свалятся им невесты?
- Отнюдь. Королевская воля была такова: пусть каждый принц пустит
наобум стрелу, и девица красная, которая подберет ее, станет его женой.
- Надо же такой король был! - прокомментировала Маргарита. - И звали
его, небось, Какой-то-там Остолоп. Сыновья, узнав о его решении, наверное,
подурели от счастья... Хи! А если стрелу подберет не девица красная, но
мужлан неотесанный?
Тибальд вздохнул.
- Ни одну из стрел мужчина не подобрал. Двум старшим сыновьям
достались княжны, а младшему - жаба.
- Тьфу! Так я и знала, что ничего путного из этой королевской затеи
не выйдет. Надобно сказать, королю еще крупно повезло, ведь все три стрелы
могли попасть к жабам или к козам, или к овцам... И что же делал тот
третий, Жоанчик?
- Отец заставил его жениться на жабе.
- Пречистая Дева Памплонская! Какое самодурство, какая изощренная
жестокость! Мало того, что он Балбес, так ему еще жабу в жены подсунули.
- Словом, повенчались они... - из последних сил продолжал Тибальд.
- Кто?
- Жоанчик с жабой.
- Побей меня гром! Как мог восточный патриарх допустить такое
святотатство?
Тибальд громко застонал.
- О нет! Я этого не вынесу!
- Чего?
- Твоих дурацких комментариев.
- Но ведь и сказка дурацкая. Я никак не пойму, в чем ее смысл.
- Да в том, что принцесса оказалась сущей жабой... То бишь жаба
оказалась самой настоящей принцессой.
- На что ты намекаешь? - грозно осведомилась Маргарита.
- Ни на что! Ни на что я не намекаю! - вскричал Тибальд и опрокинул
ее навзничь. - Та жаба, на которой женился Балбес, была вовсе не жабой, а
заколдованной красавицей-принцессой. В конце сказки Жоанчик освободил ее
от злых чар, и зажили они счастливо, стали рожать детей...
- И что из этого следует?
Тибальд жадно поцеловал Маргариту в губы.
- А то, что я не Балбес; я не выходил в чисто поле и не пускал стрелу
наобум. Но я спас от разбойников чокнутого Готье и дал ему арбалет, из
которого он впоследствии выстрелил прямо в окно королевского кабинета, чем
помешал своему отцу выдать тебя замуж - говорят, за Красавчика. Кузен
Аквитанский, конечно, не злой колдун, но мне все равно, злой он или
добрый; это несущественно. Главное, что я, именно я, посредством помощи,
оказанной мною Готье, спас тебя от этого брака.
- Избавил от злых чар, - задумчиво добавила Маргарита и вдруг
содрогнулась всем телом. - Боже милостивый! Боже... Как мне тогда повезло!
- Она рывком прижалась к Тибальду. - Какое счастье, что я не вышла за
Красавчика!.. И все ты, ты! По сути, ты тогда спас меня от него.
- Ты так боишься его? - спросил Тибальд, пораженный ее пылом. -
Почему?
- Он страшный человек... Нет, он, в общем, хороший - как друг. Но
если бы я стала его женой... Брр!... Давай лучше не будем о нем.
