написано: "Рюбен", а на другом: "Руфь", и были они преисполнены радостью и
счастьем, и ушли, обнимая друг друга.
Но Некто с Лучом забыл им сказать, что сделанные им снимки
показывали, что голова Рюбена была полна глубокой и неувядающей любовью к
Рюбену, а голова Руфи - глубокой и неувядающей любовью к Руфи.
Мораль этой притчи в том, что владелец Луча, по-видимому, хорошо знал
свое дело.
ВСЕОБЩАЯ ЛЮБИМИЦА
Наиболее популярная и повсеместно любимая девушка в Соединенных
Штатах - мисс Анни Вильямс из Филадельфии. Нет такого человека, который не
имел бы хоть раз в жизни ее изображения. Его добиваются иметь больше,
нежели фотографии самых выдающихся красавиц. На него больший спрос, чем на
портреты всех знаменитейших мужчин и женщин мира, вместе взятых. И тем не
менее, это - скромная, милая и, пожалуй, даже предпочитающая одиночество
молодая девушка далеко не чисто-классического типа.
Мисс Вильямс скоро выйдет замуж, но полагаем, что борьба за обладание
ее изображениями будет идти по-прежнему.
Она - та самая девушка, чей профиль послужил моделью для головы
Свободы, выбитой на серебряной монете достоинством в один доллар.
СПОРТ И ДУША
- Литературный редактор принимает?
Редактор отдела спорта поднял глаза от газеты, которую он читал, и
увидел перед собой воплощение женственной прелести, лет двадцати отроду, с
нежными голубыми глазами и с тяжелой массой коричневато-золотистых волос,
собранных в самую модную и как нельзя более идущую прическу.
- Ни-ни, - сказал спортивный редактор. - Можете поставить сто против
одного, что его нет. Вы зашли насчет стихотвореньица или хотите, чтобы он
спер для вас пару лишних купонов на получение в премию велосипеда?
- Ни то и ни другое, - сказала юная леди с достоинством. - Я
секретарь Хаустонской Лиги Этической Культуры для Молодых Девиц, и меня
делегировали к редактору литературного отдела вашей газеты, чтобы он
порекомендовал нам, как лучше и шире всего развить наши функции.
- Вот это хорошая штука, - сказал спортивный редактор. - Не улавливаю
в точности, что такое этическая культура, но если это нечто похожее на
физическую, то вы, барышня, попали как раз на нужного человека. Я могу за
одну минуту дать вам больше ценных сведений для развития ваших функций,
чем литературный редактор за целый час. Он знает все решительно о
происхождении пирамид, но он не сделает ни одного шага, чтобы научить вас,
как увеличить размеры вашей груди хотя бы на полдюйма. Сколько времени
ваша лига занимается тренировкой?
- Мы организовались в прошлом месяце, - ответила посетительница,
рассматривая жизнерадостное лицо редактора с некоторым сомнением.
- Ну-с, а как вы, девицы, дышите - легкими или диафрагмой?
- Сэр!?
- О, вы должны приниматься за дело немедленно и вам надо знать, какой
способ дыхания правильный и какой нет. Первое дело - держать грудь вперед,
плечи назад, и в течение нескольких дней проделывать упражнения с руками.
Затем попробуйте вот что: выпрямьте верхнюю часть туловища и, стоя на
одной ноге, постарайтесь...
- Сэр! - сурово воскликнула юная леди. - Вы слишком самоуверенны. Я
не понимаю, о чем вы говорите. Наше общество не имеет никакого отношения к
гимнастике. Наша цель - поощрение социальной этики.
- О! - разочаровано протянул спортивный редактор. - Так это все-таки
общество - и чай в розовых чашечках... В таком случае это не по моей
специальности. Полагал, что вы интересуетесь атлетикой. Вы смело могли бы!
Послушайтесь моего совета и проделывайте это упражнение каждое утро в
течение недели. Вы будете изумлены, когда увидите, насколько оно разовьет
вашу мускулатуру. Как я уже говорил, станьте на одну ногу...
Бах! - хлопнула дверь, и голубоглазое видение исчезло.
- Ужасно жалко, - сказал спортивный редактор, - что наши девицы никак
не хотят заниматься саморазвитием без... без этой самой этики!
ГОТОВНОСТЬ НА КОМПРОМИССЫ
Подойдя к бару, он подтянул обеими руками воротник и поправил старый
красный галстук, который упорно хотел заползти ему за ухо.
Владелец бара взглянул на него и продолжал крошить в посудину
лимонную корку.
- Послушайте, - сказал субъект с красным галстуком, - мне прямо-таки
больно думать об этом.
- О чем? - спросил владелец. - О воде?
- Нет, сэр. Об индифферентизме, проявляемом населением штата, в
вопросе о поднесении достойного подарка дредноуту "Техас". Это позор для
нашего патриотизма! Я беседовал с Вудро Вильсоном по этому поводу и мы оба
решили, что что-нибудь необходимо предпринять немедленно. Вы дадите два
доллара в фонд на приобретение подарка дредноуту?
Владелец бара протянул руку назад и снял с полки стакан.
- Я, может быть, дам вам и 10 долларов, - сказал он, - но вот стакан
виски, в который я по ошибке капнул скипидаром нынче утром и забыл
выплеснуть. Это может заменить?
- Может, - сказал субъект в красном галстуке, потянувшись к стакану,
- и я также собираю пожертвования в пользу голодающего населения Кубы.
Если вы хотите поддержать гуманное начинание, но не располагаете свободной
наличностью, фужер пива со случайно попавшей мухой...
- Катись дальше, - сказал владелец бара. - В заднюю дверь заглядывает
член евангелической конгрегации, а он не войдет, пока кто-нибудь здесь
есть.
ИСПОРЧЕННЫЙ РАССКАЗ
Недавно вечером в довольно грязной ресторанчик, имевший вообще
малозавидную репутацию, в небольшом городке на линии Центральной железной
дороги вошел верзила самого отчаянного вида. Он подошел к бару и громко
потребовал, чтобы все находившиеся в ресторанчике присоединились и выпили
вместе с ним. Толпа быстро двинулась к бару при этом приглашении, так как
субъект был почти вдребезги пьян и несомненно опасен в таком состоянии.
Лишь один человек не откликнулся на приглашение. Это был невысокого
роста господин, чисто одетый, который спокойно сидел в кресле и лениво
разглядывал толпу. Внимание физиономиста было бы привлечено выражением его
лица, соединявшим в себе холодную решимость и силу воли. У него была
плотная квадратная челюсть и пристальные серые глаза - с тем своеобразным
оттенком серого цвета, который больше говорит о таящейся за ним опасности,
нежели какой-либо другой.
Хулиган обернулся и увидел, что нашелся один, который не откликнулся
на его приглашение.
Он повторил его во всю силу своих легких.
Невысокий господин встал и спокойно подошел к пьяному верзиле.
- Виноват, - сказал он негромким, но решительным голосом. - Я
несколько туг на ухо и не расслышал, что вы сказали в первый раз. Гоните
сюда виски! Живо!
И еще один рассказ был испорчен для печати.
НИКАКОГО ИСХОДА
- Джон, - сказал на этих днях хаустонский бакалейный торговец одному
из своих приказчиков, - вы были мне верным и исполнительным служащим и,
чтобы показать вам свою признательность, я решил взять вас в дело
компаньоном. С этого дня вы имеете часть в деле и являетесь участником
фирмы.
- Но, сэр, - сказал обеспокоенный Джон, - у меня семья на плечах. Я
ценю оказанную мне честь, но боюсь, что я слишком молод для столь
ответственного положения. Я предпочел бы остаться в прежних условиях.
- Ничего не могу поделать, - сказал торговец. - Времена теперь
тяжелые, и с целью сократить расходы я не остановлюсь даже перед тем,
чтобы сделать всех своих приказчиков компаньонами!
СТРЕЛЯНЫЙ ВОРОБЕЙ
В прошлую субботу субъект без воротничка, в белом жилете и с дырявыми
локтями, бодро вошел в бакалейную лавку на Конгресс-Стрит с пакетом в руке
и сказал:
- Вот, Фриц, я купил у вас сегодня две дюжины яиц, и, должно быть,
ваш приказчик ошибся...
- Поди сюда, Эмиль, - закричал торговец, - ты надул этого
джентльмена, подсунув ему тухлые яйца. Дай ему еще дюжину и...
- Вы меня не так поняли, - сказал покупатель с приятной улыбкой. -
Ошибка не в этом. Яйца хороши, но вы положили их больше, чем нужно. Я
уплатил всего за две дюжины, а дойдя до дому, обнаружил, что их в мешке 36
штук. Я хочу возвратить лишнюю дюжину и для этого вернулся назад. Я...
- Эмиль! - снова крикнул мальцу торговец. - Немедленно дай этому
господину две дюжины яиц. Ты подсунул ему тухлые яйца. Не делай этого
больше, или я уволю тебя.
- Но, сэр, - сказал человек в белом жилете с нотками беспокойства в
голосе. - Вы дали мне больше яиц, чем следует на мои деньги, и я хочу вам
вернуть дюжину. Я слишком честен, чтобы...
- Эмиль, - сказал торговец, - дай этому господину три дюжины самых
свежих яиц и пусть он уходит. Если мы отпускаем плохие яйца, мы их
заменяем хорошими. Поспеши, да положи на всякий случай три-четыре штуки
лишних.
- Но выслушайте меня, сэр, - сказал человек. - Я хочу...
- Вот что, мой друг, - сказал тихо торговец, - вы лучше забирайте эти
яйца и идите домой. Я знаю, для чего вы принесли яйца назад. Если я их
возьму у вас, я скажу: ну, это очень хороший человек, он честно поступил с
этими яйцами, не правда ли? А потом вы придете в понедельник и возьмете у
меня на 9 долларов муки, и ветчины, и консервов, и скажете, что заплатите
в субботу вечером. Я стреляный воробей, меня на мякине не проведешь. Вы
лучше заберите эти три дюжины яиц и считайте, что сделали хорошее дело. Мы
всегда исправляем мелкие ошибки, если нам случится сделать. Эмиль, клади
уж прямо три с половиной дюжины - да прибавь штук пять леденцов для ребят!
ВОЕННАЯ ХИТРОСТЬ
- Как я удерживаю Джона дома по вечерам? - сказала хаустонская дама
своей подруге. - Видишь ли, я однажды по вдохновению придумала способ - и
он прекрасно действует до сих пор. Джон ежедневно уходил из дому после
ужина и возвращался не раньше 10-11 часов. В один прекрасный вечер он
ушел, как всегда, но пройдя несколько кварталов, заметил, что забыл взять
зонтик, и вернулся за ним. Я сидела и читала в гостиной, и он, подойдя
сзади на цыпочках, закрыл мне руками глаза. Джон ожидал, вероятно, что я
перепугаюсь, но я только спросила тихо:
- Это ты, Том?
С тех пор Джон все вечера проводит дома.
ПОЧЕМУ КОНДУКТОРА НЕОБЩИТЕЛЬНЫ
Трамвайных кондукторов бестактная публика часто выводит из себя; но
им запрещено возражать и тем более облегчать свою душу. Вот рассказ одного
из кондукторов о случае, имевшем место несколько дней назад.
В числе пассажиров - а вагон был переполнен - находилась чрезвычайно
изящно одетая дама с маленьким мальчиком.
- Кондуктор, - сказала она томно, - дайте мне знать, когда будет
Роу-Стрит.
Когда вагон поровнялся с этой улицей, кондуктор дернул веревку звонка
и остановил вагон.
- Роу-Стрит, сэр, - сказал он, проталкиваясь ближе, чтобы помочь даме
выйти.
Дама поставила маленького мальчика на колени и указала ему в окно на
дощечку с названием улицы, прикрепленную к забору.
- Посмотри, Фредди, - сказала она, - вот эта высокая прямая буква со
смешной завитушкой вверху - "Р". Постарайся запомнить. Можете пускать
вагон, кондуктор. Мы выходим на Грэй-Стрит.
ПО ВДОХНОВЕНИЮ
Он сидел на перевернутом вверх дном пустом ящике под холодным
моросящим дождем. Это было вчера, поздно вечером, на главной улице
Хаустона. Одет он был бедно, и его толстое пальто с поднятым воротником
было застегнуто доверху. На его лице застыло выражение горестного
