O'ГЕНРИ
Рассказы
Rogue et noir
Башмаки
В антракте
ДОРОГИ, КОТОРЫЕ МЫ ВЫБИРАЕМ
Две отставки
Дикки
Золото и любовь
Из любви к искусству
Комната на чердаке
Корабли
ОБРАЩЕНИЕ ДЖИММИ ВАЛЕНТАЙНА
ПОСЛЕДНИЙ ЛИСТ
ПОСТСКРИПТУМЫ
С КУРЬЕРОМ
Сестры золотого кольца
Фараон и хорал
Художники
O'ГЕНРИ
ПОСТСКРИПТУМЫ
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Этими коротенькими рассказами Вильям Сидней Портер (О`Генри) начал
свою карьеру. Появлением их, собранных в посмертном томике, в свет - она
теперь завершается.
Вошедшие в этот сборник миниатюры печатались на столбцах издававшейся
в Хаустоне газеты "Post" в период между октябрем 1895 и июнем 1896 гг. под
заголовками: "Городские рассказы", "Постскриптумы и зарисовки" и "Еще
несколько постскриптумов". Всего вернее было бы назвать этот сборник:
"Хаустонские рассказы". Но мы сохраняем название английского издания
"Постскриптумы", чтобы оттенить посмертный характер томика: рассказы эти
вписывает в нашу память уже истлевшая рука американского юмориста.
Подлинность предлагаемых вещиц неоспорима. Правда, они печатались в
газете без подписи. Но добросовестная составительница сборника (и - в
скобках - беззаветная поклонница "американского Мопассана") установила
авторство О`Генри не только показаниями лиц, причастных к газете "Post",
но даже бухгалтерскими выписками сумм, которые О`Генри получал, и чисел, в
каковые гонорар выплачивался. Впрочем, для лиц, знакомых с творчеством
О`Генри, достаточными аргументами в пользу подлинности этих вещиц являются
их стиль и конструкция - обязательно на трюке! - столь типичные для
О`Генри.
Как бы там ни было, русские поклонники даровитого американского
юмориста не должны пропустить этого сборника. В числе вошедших в него
вещиц есть немало крошечных шедевров - ценных, кстати сказать, прежде
всего для эстрады.
Мы опустили только миниатюры в стихах, за редкими исключениями весьма
уступающие прозаическим, да несколько вещиц, частью основанных на
непереводимой игре слов, частью включенных в сборник вследствие
фанатической добросовестности составительницы, разделять которую мы не
можем.
ЧУВСТВИТЕЛЬНЫЙ ПОЛКОВНИК
Солнце ярко светит и птицы весело поют на ветвях. Во всей природе
разлиты мир и гармония. У входа в небольшую пригородную гостиницу сидит
приезжий и, тихо покуривая трубочку, ждет поезда.
Но вот высокий мужчина в сапогах и в шляпе с широкими, опущенными
вниз полями выходит из гостиницы с шестизарядным револьвером в руке и
стреляет. Человек на скамье скатывается с громким воплем. Пуля оцарапала
ему ухо. Он вскакивает на ноги в изумлении и ярости и орет:
- Почему вы в меня стреляете?
Высокий мужчина приближается с широкополой шляпой в руке, кланяется и
говорит:
- П'ошу п'ощения, сэ'. Я полковник Джэй, сэ', мне показалось, что вы
оско'бляете меня, сэ', но вижу, что я ошибся. Очень 'ад, что не убил вас,
сэ'.
- Я оскорбляю вас - чем? - вырывается у приезжего. - Я не сказал ни
единого слова.
- Вы стучали по скамье, сэ', словно хотели сказать, что вы дятел,
сэ', а я - п'инадлежу к д'угой по'оде. Я вижу тепе'ь, что вы п'осто
выколачивали пепел из вашей т'убки, сэ'. П'ошу у вас п'ощения, сэ', а
также, чтобы вы пошли и де'нули со мной по стаканчику, сэ', дабы показать,
что у вас нет никакого осадка на душе п'отив джентльмена, кото'ый п'инес
вам свои извинения, сэ'.
НЕ СТОИТ РИСКОВАТЬ
- Посмотрим, - сказал жизнерадостный импрессарио, наклоняясь над
географическим атласом. - Вот город, куда мы можем завернуть на обратном
пути. Антананариво, столица Мадагаскара, имеет сто тысяч жителей.
- Это звучит обещающе, - сказал Марк Твен, запуская руки в густые
кудри. - Прочтите, что там есть еще по этому вопросу.
- Жители Мадагаскара, - продолжал читать жизнерадостный импрессарио,
- отнюдь не дикари, и лишь немногие из племен могут быть названы
варварскими. Среди мадагаскарцев много ораторов, и язык их полон фигурами,
метафорами и притчами. Есть много данных, чтобы судить о высоте
умственного развития населения Мадагаскара.
- Звучит очень хорошо, - сказал юморист. - Читайте дальше.
- Мадагаскар, - продолжал импрессарио, - родина огромной птицы -
эпиорнис - кладущей яйца величиной в 15 с половиной на 9 с половиной
дюймов, весом от десяти до двенадцати фунтов. Эти яйца...
- Не стоит читать дальше, - сказал Марк Твен. - Мы не поедем на
Мадагаскар.
ЗЕЛЕНЫЙ
- Я впредь буду иметь дело только с опытными приказчиками,
освоившимися со всеми особенностями ювелирной торговли, - сказал вчера
хаустонский ювелир своему другу. Видите ли, на рождественские праздники мы
обычно нуждаемся в помощи и часто берем на эти дни людей, которые являются
прекрасными приказчиками, но не посвящены в тонкости именно ювелирного
дела. И вот тот молодой человек чрезвычайно исполнителен и вежлив со
всеми, но благодаря ему я только что потерял одного из лучших своих
клиентов.
- Каким образом? - спросил друг.
- Господин, всегда покупающий у нас, зашел с женой неделю тому назад,
дал ей выбрать великолепную бриллиантовую булавку, обещанную им в качестве
рождественского подарка, и попросил этого молодого человека отложить ее
для него до сегодня.
- Понимаю, - сказал друг, - он продал ее кому-то другому, к великому
разочарованию вашего клиента.
- Вы, по-видимому, недостаточно хорошо знаете психологию женатых
людей, - сказал ювелир. - Этот идиот действительно сохранил отложенную
булавку, и тому пришлось купить ее.
ОБОРОТНАЯ СТОРОНА
Все газеты обошло одно утверждение, касающееся хорошо известного
женского недостатка - любопытства. Оно гласит, что если мужчина принесет
домой номер газеты, из которого вырезан кусочек, жена его не успокоится до
тех пор, пока не достанет другого экземпляра и не убедится, что именно
было вырезано.
Один из хаустонских жителей настолько заинтересовался этим
утверждением, что решил проверить его на опыте. Как-то вечером на прошлой
неделе он вырезал из утренней газеты объявление о новом средстве против
катара - так, дюйма на два - и оставил искалеченный номер на столе, где
жена не могла его не заметить.
Он взял книгу и сделал вид, что поглощен ею, в то же время наблюдая
за женой, просматривающей газету. Когда той попалось место, откуда была
вырезана заметка, она нахмурилась, и серьезное раздумье отразилось на ее
лице.
Однако, она ни слова не сказала, и муж никак не мог решить наверняка,
возбуждено в ней любопытство или нет.
На следующий день, когда он вернулся к обеду, жена встретила его с
пылающими глазами и зловещим дрожанием губ.
- Жалкий лживый негодяй! - вскричала она. - После стольких лет
совместной жизни узнать, что ты низко обманывал меня, ведя двойную жизнь и
навлекая позор и горе на твою ни в чем неповинную семью! Я всегда
подозревала, что ты мерзавец и подлец, а теперь у меня в руках неоспоримое
доказательство этого!
- Что - что - что ты имеешь в виду, Мэри? - вырвалось у него. - Я
ничего не сделал!
- Конечно, ты готов добавить и ложь к списку твоих пороков! Раз ты
делаешь вид, что не понимаешь меня - погляди на это!
Она держала перед ним неповрежденный экземпляр вчерашней утренней
газеты.
- Ты рассчитывал скрыть от меня твои поступки, вырезав часть газеты,
но я умнее, чем ты думал!
- Но это всего лишь шутка, Мэри. Я не думал, что ты отнесешься к
этому серьезно.
- Ты называешь это шуткой, бессовестный негодяй! - вскричала жена,
развертывая перед ним газету.
Муж взглянул - и прочел в смущении и ужасе. Вырезая объявление о
катаре, он ни на минуту не подумал взглянуть, что стояло на оборотной
стороне его - и вот какая заметка должна была представиться глазам того,
кто встретился с вырезкой, читая другую страницу листа:
Один из жителей города, видный делец, весьма весело проводил вчера
время в одном из ресторанов, ужиная вместе с двумя хористками
гастролирующей в настоящее время у нас комической оперы. Излишне громкий
разговор и битье посуды привлекли внимание посторонних, но все было
улажено, благодаря видному положению, занимаемому упомянутым джентльменом.
- Ты называешь это шуткой, старая ты гадина? - визжала возбужденная
дама. - Я уезжаю к маме сегодня же вечером и намерена остаться там. Думал
надуть меня, вырезав заметку, да? Ты низкая, транжирящая деньги змея - ты!
Я уже упаковала свои сундуки и еду сию же минуту домой... не подходи ко
мне!
- Мэри! - пролепетал не находивший слов муж. - Клянусь, что я...
- Не прибавляйте кощунства к вашим преступлениям, сэр!
Муж сделал три-четыре тщетных попытки заставить себя выслушать, а
затем схватил шляпу и выбежал на улицу. Через четверть часа он вернулся с
двумя шелковыми платьями, четырьмя фунтами конфет, бухгалтером и тремя
приказчиками, чтобы доказать, что в упомянутый вечер он был по горло занят
у себя в магазине.
Дело в конце концов было улажено к удовлетворению обеих сторон, но
зато один из хаустонских жителей больше не испытывает любопытства по
вопросу о женском любопытстве.
СПОРТИВНЫЙ ИНТЕРЕС
На задворках одной из крупнейших мануфактурных фабрик Хаустона кипит
оживленная работа. Целый ряд рабочих хлопочет, подымая тяжести с помощью
блоков и талей. Каким-то образом канат перетирается и подъемный кран летит
вниз. Толпа с быстротой молнии рассеивается, кто куда. Сильный, режущий
уши грохот, туча пыли и - труп человека под тяжелыми лесами.
Остальные окружают его и геркулесовыми усилиями стаскивают балки с
исковерканного тела. Из грубых, но добрых грудей вырывается хриплый ропот
жалости, и вопрос обегает все уста:
- Кто скажет ей?
В маленьком аккуратном домике близ железной дороги, который они,
стоя, видят отсюда, ясноглазая, каштаново-волосая молодая женщина
работает, напевая, и не знает, что смерть в мгновение ока вырвала ее мужа
из числа живых.
Работает, счастливо напевая, в то время, как рука, которую она
выбрала для защиты и поддержки в течение всей ее жизни, лежит неподвижная
и быстро холодеет холодом могилы!
Эти грубые люди, как дети, стараются уклониться от необходимости
сообщить ей. Их страшит принести весть, которая сменит ее улыбку на горе и
плач.
- Иди ты, Майк, - говорят одновременно трое или четверо из них. - Ты,
брат, ученее, чем кто-либо из нас, и будешь чувствовать себя, после того,
как скажешь ей, как ни в чем не бывало. Пошел, пошел - и будь поласковее с
женкой бедного Тима, пока мы попробуем привести труп в порядок!
Майк - приятного вида мужчина, молодой и дюжий. Кинув последний
взгляд на злополучного товарища, он медленно направился вниз по улице к
домику, где живет молодая жена - теперь, увы, вдова.
Прибыв на место, он не колеблется. Сердце у него нежное, но
закаленное. Он поднимает щеколду калитки и твердым шагом идет к двери.
Прежде, чем он успевает произнести хоть одно слово, что-то в его лице
говорит ей всю правду.
- Что это было? - спрашивает она. - Внезапный взрыв или укус змеи?
- Подъемный кран сорвался, - говорит Майк.
- В таком случае я проиграла пари, - говорит она. - Я не сомневалась,
что это будет - виски.
Жизнь, господа, полна разочарований.
УМЕНИЕ ИСПОЛЬЗОВАТЬ
Сильный запах лука и того сорта спирта, который рекомендуется в
