Саймон не удивился на этот раз, когда над ними закружил сокол и Корис
обратился к птице, назвав их настоящие имена и объяснив, что привело их в
холмы. Саймон ехал сзади, капитан - впереди, а волшебница и Брайант в
середине. В полдень они расстались с Вортгином, а сейчас уже был близок
закат. За весь день они ели только то, что оказалось в седельных сумках
всадников.
Корис натянул повод и подождал, пока остальные не присоединятся к
нему. Говоря, капитан находился к лицом к горам, и Саймону показалось, что
он утратил немного свою всегдашнюю самоуверенность.
- Мне это не нравится. Сообщение должно было быть передано по
коммуникатору птицы, а передовой отряд фальконеров - находиться где-то
поблизости. Он уже должен появиться.
Саймон беспокойно осматривал склоны впереди.
- Я не стал бы двигаться в такой местности в темноте без проводника.
Если ты говоришь, капитан, что в их поведении что-то странное, то тем
больше оснований оставаться на месте. Я бы разбил лагерь в первом же
подходящем месте.
Но тут заговорил Брайант, внимательно следивший за кружащей птицей.
- Он летает неправильно! - Юноша, опустив поводья, руками изобразил
движенья крыльев птицы. - Настоящая птица делает так - и сокол тоже, я
много раз наблюдал за ними. А этот, смотрите - хлоп, хлоп, хлоп, это
неверно!
Теперь все смотрели на кружащую птицу. Для глаз Саймона это был такой
же черно-белый пернатый часовой, как и тот, которого они увидели, выйдя из
склепа Вольта. Но он первым согласился бы, что ничего не понимает в
птицах.
- Можно позвать его? - спросил Саймон Кориса. Капитан выпятил губы, и
в воздухе послышался свист. В тот же момент Саймон поднял самострел. Корис
с криком ударил его по руке, но выстрел уже был сделан. Они увидели, как
черная стрела попала точно в белое пятно на груди птицы. Но в полете птицы
ничего не изменилось, не было никаких признаков, что она ранена.
- Я говорил вам, что это не птица! - воскликнул Брайант. -
Волшебство!
Все взглянули на волшебницу, ожидая объяснений, но ее внимание было
приковано к птице. Та, с торчащей в груди стрелой, медленно летала над их
головами по кругу.
- Это не Сила, - ответ прозвучал как бы против ее воли. - Я не знаю,
что это. Но это не живое, насколько мы понимаем жизнь.
- Колдер! - Корис плюнул. Волшебница медленно покачала головой.
- Если это и Колдер, то не изменение сущности живого, как было с
людьми из Горма. Не знаю.
- Надо заставить его опуститься. Он теперь ниже; может, вес стрелы
тянет его вниз, - сказал Саймон. - Дайте мне ваш плащ, - добавил он,
обращаясь к волшебнице и спешиваясь.
Она протянула ему изорванный плащ, и, перебросив его через плечо,
Саймон начал взбираться на холм, мимо которого шла дорога. Он надеялся,
что птица останется на месте. К тому же с каждым кругом она все более
снижалась.
Саймон ждал, сложив плащ. Он бросил его, и птица влетела прямо в
середину импровизированной сети. Когда Саймон попытался притянуть к себе
птицу, та вырвалась и налетела прямо на скалу головой.
Трегарт спрыгнул к тому, что лежало не земле. Настоящие перья, но под
ними! Он свистнул от удивления: под натянутой порванной кожей и разбитыми
перьями виднелась сложная путаница мелких металлических деталей, крошечных
колесиков и проводков, а также устройство, которое могло быть только
мотором этой странной машины. Держа ее в руках, он вернулся к товарищам.
- Ты уверен, что фальконеры используют только настоящих соколов? -
спросил он у капитана.
- Соколы для них священны. - Корис ткнул пальцем в путаницу деталей,
лицо его выразило крайнее изумление. - Это не их выдумка.
- Но ведь кто-то пустил в воздух этих горных соколов, которые не
выращены, а сделаны, - заметил Саймон.
Волшебница наклонилась и коснулась птицы пальцем, как это сделал
Корис. Ее взгляд встретился со взглядом Саймона, в нем был вопрос и
сосредоточенность.
- Из другого мира... - это прозвучало еле слышно. - Порождено не
нашим волшебством, не нашим временем и пространством. Чужое, Саймон,
чужое...
Брайант прервал ее возгласом. Он указывал на вторую черно-белую
птицу, спускающуюся кругами. Саймон потянулся за самострелом, но юноша
спрыгнул с седла и удержал его руку.
- Это настоящая птица!
Корис свистнул, и сокол послушно сел на скалу рядом с путниками.
- Корис из Эсткарпа, - заговорил капитан. - Пусть те, кто послал
тебя, крылатый брат, придут быстро, потому что здесь большое зло, а может,
большее еще впереди! - Он взмахнул рукой, и сокол тут же поднялся в воздух
и направился к горам.
Саймон положил механическую птицу в седельную сумку. В Орлином Гнезде
его заинтересовали коммуникационные устройства настоящих соколов.
Техническое устройство, такое точное и миниатюрное, требовало огромных
знаний и было неуместно в средневековой крепости, То же и относительно
искусственного освещения и обогревательной системы Эсткарпа или зданий в
Салкаркипе, того источника энергии, при помощи которого Осберик взорвал
порт. Может, это остатки древней цивилизации? Или все это попало сюда из
другого источника? Саймон невидящим взглядом смотрел в сторону, размышляя
над этой проблемой.
Корис говорил о расе Вольта, предшествовавшей здесь человечеству.
Может, это ее остатки? А может, фальконеры, моряки Салкаркипа узнали то,
что им было нужно, из другого источника, где-нибудь за морем? Саймон хотел
было получше рассмотреть поддельного ястреба, определить, какой тип разума
мог его создать.
Фальконеры появились как из-под земли. Они ждали приближения отряда
из Карса, не уступая дороги и не приветствуя.
- Фальтер с южных ворот, - Корис узнал их предводителя. Он снял с
головы шлем, чтобы открыть лицо. - Я Корис из Эсткарпа, со мной гвардеец
Саймон.
- И еще женщина! - ответ был холоден, и сокол на насесте Фальтера
захлопал крыльями и закричал.
- Леди Эсткарпа, которую я обязан благополучно доставить до границы,
- поправил Корис таким же холодным и резким голосом. - Мы не просим у вас
убежища, но у нас известия, которые должен услышать Повелитель Крыльев.
- Ты можешь идти через горы, гвардеец Эсткарпа. А новости можешь
передать мне; до восхода луны я перескажу их Повелителю Крыльев. Но ты
говорил о зле здесь и о большем зле, которое последует. Неужели Карстен
выслал на нас своих солдат?
- Карстен трижды протрубил в рог всем представителям старой расы, и
они бегут, спасая жизнь. Но есть кое-что еще. Саймон, покажи ему
поддельного сокола.
Саймону не хотелось этого делать. Лучше бы раньше самому как следует
осмотреть ее. Горец осмотрел разбитую птицу, погладил крылья, дотронулся
до открытого глаза, оттянул кожу, чтобы взглянуть на металлические детали.
- Он летал? - спросил он наконец, как будто не мог поверить
собственным глазам.
- Летал, как ваши птицы, и следил за нами, совсем как ваши вестники и
посланцы.
Фальтер ласково провел пальцем по голове собственного сокола, как бы
желая увериться, что это живое существо, а не подделка.
- Действительно, большое зло. Вы должны сами говорить с Повелителем
Крыльев! - Очевидно, он разрывался между древним обычаем своего народа и
необходимостью немедленных действий. Если бы не эта женщина... леди, - с
усилием поправил он себя, - но она не может входить в Орлиное Гнездо.
Заговорила волшебница.
- Я останусь с Брайантом, а вы поезжайте в Орлиное Гнездо, капитан.
Но говорю вам, птичий человек: близок день, когда нам придется отбросить
многие обычаи, как в Эсткарпе, так и в горах. Лучше жить и сражаться, чем
быть связанными цепями предрассудков и умереть! Над нашими землями нависла
небывалая угроза. И все люди доброй воли должны быть заодно.
Фальтер не смотрел на нее и не ответил, но отдал салют с видом
большой уступки. Затем его сокол с криками взлетел в воздух, а Фальтер
заговорил, обращаясь к Корису:
- Лагерь будет устроен в безопасном месте. Поехали!
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ГОРМ
1. ПРОРЫВ ГРАНИЦЫ
Столб дыма вздымался в воздух, время от времени разрываемый вспышками
более горючих материалов. Саймон поднялся в стременах, оглядываясь на
разбитое карстенское войско - еще одна победа его небольшого, хорошо
обученного и снаряженного отряда. Долго ли им будет везти, никто не мог
сказать. Но пока везло, и они нападали, давая возможность спастись
темноволосым, со строгими чертами лица людям, которые приходили семьями,
отрядами и израненными и истощенными одиночками. Вортгин проделал свою
работу хорошо. Древняя раса, вернее, то, что от нее осталось, через
открытые фальконерами границы уходила в Эсткарп.
Люди, не обремененные семьями, горящие желанием снова встретиться с
силами Карстена, оставались в горах и пополняли отряды Кориса и Саймона. А
потом одного Саймона, потому что капитана гвардии отозвали на север, в
Эсткарп.
Это была партизанская война, которую так хорошо изучил Саймон в
другое время и в другом мире, вдвойне эффективная, потому что его люди
знали местность, а солдаты Карстена не знали. Трегарт обнаружил, что эти
молчаливые люди, которые ехали теперь за ним, составляли странное единство
не только с землей, но и с зверями и птицами. Возможно, звери и не служили
им, как тренированные соколы фальконерам, но Саймон видел странные
события: стадо оленей затаптывало следы лошадей, вороны выдавали
карстенскую засаду. Теперь перед каждым действием Саймон выслушивал своих
сержантов и принимал во внимание их советы.
Древняя раса не была рождена для войны, хотя прекрасно владела
оружием. Но для ее представителей это была тяжелая обязанность, которую
нужно выполнить побыстрее и забыть. Они убивали с отвращением и не были
способны на жестокость. А ведь с захваченными в плен беглецами карстенцы
расправлялись очень жестоко.
Однажды, когда Саймон, бледный, силой воли подавляя тошноту, отвел
взгляд от такого зрелища, его поразило замечание помощника, молодого
человека с печальным лицом:
- Они делают это не по своей воле.
- Я видел такое и раньше, - ответил Саймон, - и все это делалось
человеческими существами над людьми.
Собеседник, который оставил все и, спасая жизнь, бежал всего лишь
тридцать дней назад, покачал головой.
- Ивьен - солдат, наемник. Война - его профессия. Но убивать таким
образом, вызывать к себе жгучую ненависть! И Ивьен - повелитель своей
земли; он слишком умен, чтобы уничтожать собственное добро. Он не мог дать
приказ совершать такие злодеяния.
- Но мы не впервые видим это. Все это не может быть результатом
приказа одного-двух садистов.
- Верно. Поэтому я и думаю, что мы сражаемся с одержимыми.
Одержимые! Саймон подумал о старом значении этого слова в его
собственном мире - одержимые злым духом. Что ж, можно понять этого
человека после того, что они видели. Одержимые злым духом - в памяти снова
всплыло воспоминание о дороге на Салкаркип. Одержимые злым духом - и
лишенные собственной души! Снова Колдер?
Отныне, хотя это ему и претило, Саймон вел записи о таких событиях.
Впрочем, ему ни разу не удалось застать преступников за работой. Ему
хотелось посоветоваться с волшебницей, только она ушла с Брайантом в
первой волне беглецов.
Он потребовал от сети партизанских отрядов регулярной информации. И
по вечерам, в очередной штаб-квартире, сравнивал, сводил вместе отдельные
факты. Очень мало конкретного, но постепенно Саймон все более убеждался,
