Те, что стояли у длинного стола, смотрели на троих в центре, как бы ожидая
приказа. И Саймон подумал, что если бы он закричал в агонии, они не
удивились бы - его реакция на приказ поставила их в тупик.
Человек, отдавший приказ, положил руку на плечо своего товарища в
шапке. Жест его выражал тревогу. Сидящий открыл глаза и нетерпеливо
оглянулся. Он посмотрел на Саймона как на приведение.
То, что последовало, было не физическим нападением, а каким-то
невидимым ударом. Этот удар прижал Саймона к стене, лишив дыхания.
Тело, которое он использовал как защиту, выскользнуло из его
отяжелевших рук, даже поднимание и опускание груди для дыхания стало
непосильной работой. Если он останется стоять под этим непосильным
давлением, он погибнет. Знакомство с магией Эсткарпа обострило его разум.
Он решил, что то, что удерживает его, рождено не телом, а мозгом, и ему
можно сопротивляться только силой разума.
Он был недостаточно знаком с волшебством Эсткарпа и не мог его
использовать. Но у него была могучая воля, и он всю ее сосредоточил,
заставляя себя поднять руку.
Рука, прижатая невидимой тяжестью к стене, двинулась. Напрягая мышцы
и волю, Саймон заставил себя двигаться к выходу. Неужели тень удивления
показалась на широком лице под шапкой?
То, что сделал Саймон дальше, не было сознательным решением. И не его
воля заставила Саймона передвинуть руку в область сердца и начертить в
воздухе знак между собой и фигурой в шапке.
В третий раз он видел этот знак. В предыдущие два раза его чертила
рука волшебницы, и знак горел лишь короткое время.
Теперь он вспыхнул снова, но ослепительно белым светом. И в тот же
момент Саймон получил возможность двигаться! Давление ослабло. Трегарт
побежал к двери, надеясь скрыться от наблюдения.
Но сделать это ему не удалось. Навстречу показались вооруженные люди.
Ошибиться в выражении их глаз было невозможно: это рабы Колдера, и только
убив их, сможет он прорваться.
Они приближались молча, и само их молчание таило смертельную угрозу.
Саймон быстро принял решение и двинулся им навстречу. Прыгнув вправо, он
схватил ближнего к стене человека за голень и уронил его на пол.
Гладкая поверхность пола оказала ему неожиданную помощь. Толчок
заставил Саймона вместе со сбитым с ног человеком прокатиться по полу.
Саймон ударил вверх ножом и почувствовал, как чье-то лезвие задело его
кожу рядом с ребрами. Один из солдат упал, и Саймон выхватил у него из-за
пояса самострел.
Он успел вовремя выстрелить, и удар меча, нацеленный в него, пришелся
в раненого солдата. Это дало Саймону драгоценную секунду, чтобы справиться
с третьим и последним противником.
Присоединив к своему вооружению еще два самострела, Саймон двинулся
дальше. К счастью, коридор кончался не закрытой дверью, а каменной
лестницей. Лестница спускалась вдоль каменной стены, камень стены и
лестница составляли полную противоположность гладкой серой поверхности
коридоров и комнат, через которые он прошел раньше.
Голые ноги Саймона скрипели на ступеньках. На верху лестницы он
оказался в проходе, точно таком же, как и в крепости Эсткарпа.
По-видимому, хотя начинка этого странного места принадлежала будущему,
внешняя оболочка его была туземной.
Саймон дважды укрывался, приготовив самострел, когда мимо проходили
отряды измененных колдерами солдат. Он не мог решить, объявили ли общую
тревогу или солдаты совершали обычный обход: они шли безостановочно и не
заглядывали в углы.
В коридорах, с их искусственным освещением, утрачивалось ощущение
времени. Саймон не знал, день сейчас или ночь, не знал, долго ли он
находится в крепости колдеров. Но он остро ощущал опасность и жажду,
холод, донимавший его под легкой верхней одеждой, боль в голых ногах -
ведь он всегда ходил в обуви.
Если бы иметь хотя бы некоторое представление о плане того лабиринта,
из которого он должен спастись. Где он? Или в том мифическом городе Иле,
который колдеры основали на берегу? В какой-то тайной базе захватчиков? В
том, что это важная база, он был уверен.
Желание найти убежище получше, а также отыскать продовольствие и
одежду, заставило его внимательнее осмотреть помещение верхнего уровня.
Здесь не было мебели, которую он видел внизу. Резные деревянные сундуки,
стулья, столы - все было туземной работы. В некоторых помещениях видны
были следы торопливых поисков или бегства; теперь все это было покрыто
слоем пыли, как будто комнатами давно уже никто не пользовался.
В одной из темных комнат Саймон нашел подходящую одежду. Не хватало
кольчуги, да и оружием служили лишь самострелы, отобранные у солдат внизу.
Но больше всего ему нужна была еда, и он начал подумывать о возвращении на
опасные нижние уровни.
Обдумывая необходимость спуска, Саймон продолжал осматривать все
ответвления и лестницы, попадавшиеся ему на пути. Все окна в помещениях
были наглухо забиты, так что лишь искусственный свет позволял видеть
окружающее. Чем дальше он отходил от помещения колдеров, тем более тусклым
становился этот свет.
Наконец, показался узкий лестничный пролет, которым, по-видимому,
часто пользовались. Саймон подготовил самострел, поднимаясь к двери
вверху. Она легко подалась, и он увидел плоскую крышу. Над частью крыши
был натянут тент, под ним стояли странные предметы, которые не удивили
Саймона после всего виденного внизу. Несомненно, самолеты. Крылья отогнуты
назад, тупые носы забраны. Каждый может нести пилота и не более двух
пассажиров. Решена загадка того, как враг оказался в Салкаркипе.
Если не будет другой возможности, придется воспользоваться этими
машинами для бегства. Но бегства откуда? Продолжая осматривать
импровизированный ангар на случай, если здесь есть охрана, Саймон подошел
к ближайшему краю крыши, надеясь понять, где он находится.
На мгновение ему показалось, что он в восстановленном Салкаркипе. Под
ним расстилалась гавань со стоящими на якоре кораблями, с рядами домов
вдоль шедших к морю улиц. Но план города был иным, чем в крепости
торговцев. Город больше; на том месте, где в Салкаркипе находились склады,
здесь продолжались улицы. Судя по положению солнца, сейчас полдень, но на
улицах не видно признаков жизни, дома кажутся необитаемыми. Но не видно и
тех признаков разрушения, которые сопровождают вторжение природы в
брошенный людьми город.
Поскольку архитектура, с небольшими отклонениями, напоминала
эсткарпскую и карстенскую, это не мог быть построенный колдерами Ил.
Значит, он на Горме - в Сиппаре - центре язвы, куда не могли проникнуть
лазутчики Эсткарпа!
Если город действительно безжизнен, как кажется, нетрудно будет
добраться до гавани и поискать средства для того, чтобы доплыть до
континента. Но если доступ сюда так закрыт, стоит получше осмотреться.
Крыша, на которой он стоял, принадлежала самому высокому зданию в
городе; вероятно, это был древний замок, в котором правила семья Кориса.
Если бы капитан был сейчас с ним, насколько упростилась бы задача! Саймон
обошел крышу и обнаружил, что к ней не примыкают крыши других зданий, с
каждой стороны здание выходило на улицу.
Саймон неохотно направился к навесу, под которым стояли самолеты.
Глупо доверяться машине, если не знаешь, как ею управлять. Но почему бы не
осмотреть их? Саймон становился все храбрее, видя, что его так долго не
могут обнаружить. Но все же действовал осторожно. Он закрыл дверь, ведущую
на крышу, и заклинил ее ножом.
Потом вернулся к ближнему самолету. Повинуясь его толчкам, легкий
самолет выдвинулся на открытое место. Саймон поднял капот на носу самолета
и осмотрел мотор. Он не походил на то, что Саймон видел раньше, а Саймон
не был ни инженером, ни механиком. Но он достаточно видел внизу, чтобы
поверить: эта штука может летать, если он сумеет управлять ею.
Прежде чем продолжить изучение машины, Трегарт рукоятью самострела
разбил моторы остальных. Если ему придется довериться воздуху, он не хотел
становиться участником воздушного боя.
Когда он поднял импровизированный молоток для последнего удара, враг
начал нападение. Но не стук в запертую дверь, не топот ног солдат. Снова
молчаливый удар невидимой силы. На этот раз его не прижало, а тащило
назад, к источнику этой силы. Саймон ухватился за самолет. Но вместе с
самолетом его продолжало тащить, он не мог остановиться.
И тащило его не к двери! С приступом паники Саймон осознал, что его
ждет не сомнительное будущее на нижних уровнях, а быстрая смерть после
падения с крыши.
Он напрягал всю силу воли, делая шаг, затем замирал, но продолжая
внутреннюю борьбу. Снова попытался начертить в воздухе знак, который так
помог ему раньше. Но на этот раз он не почувствовал облегчения, может быть
потому, что не видел перед собой врага.
Он мог замедлить продвижение, выиграть секунды, минуты, но неизбежный
конец приближался. Попытка двинуться к двери не удалась: он надеялся на
то, что невидимые враги примут это за желание сдаться. Но теперь Саймон
знал, что они хотят только его смерти. Решение придется принимать
немедленно.
Оставался самолет, который он собирался использовать в крайнем
случае. Теперь другого выхода не оставалось. Самолет находился между ним и
краем крыши, куда его толкала невидимая сила.
Шанс ничтожный, но других нет. Уступая давлению, Саймон сделал два
быстрых шага. Силы его подходили к концу. Третий шаг, рука его легла на
вход в помещение для пилота. Напрягая все силы в этой сверхъестественной
схватке, он протиснулся внутрь.
Толчок отбросил его к дальней стене кабины. Саймон осмотрелся в
поисках приборного щита. В конце узкой прорези виднелся рычаг. Это был
единственный подвижный предмет. Мысленно обратившись к Силе Эсткарпа,
Саймон поднял отяжелевшую руку и потянул за рычаг.
4. ГОРОД МЕРТВЕЦОВ
Он по-детски ожидал, что взлетит вверх, но машина побежала вперед,
набирая скорость. Нос ее ударился о парапет с силой, достаточной, чтобы
перевернуть весь самолет. Саймон понял, что падает, не свободно, как
рассчитывали его мучители, а в кабине самолета.
Потом пришло мгновенное осознание, что он падает не прямо, а под
углом. Он в отчаянии ухватился за рычаг и снова потянул его.
Последовал удар, а затем - тьма. Красная искорка, как уголек,
смотрела на него из тьмы. К ней присоединился слабый повторяющийся звук -
тиканье часов, капанье воды? И еще был запах. Именно запах заставил
Саймона очнуться. Сладковатый запах разложения и смерти.
Саймон обнаружил, что сидит среди обломков крушения. Невидимая сила,
прижимавшая его к месту, исчезла; он снова мог свободно двигаться - и
думать.
Если не считать нескольких синяков, он благополучно перенес крушение.
Машина смягчила удар при падении. А этот красный огонек горел на приборной
панели. Капанье рядом.
Запах тоже. Саймон пошевелился в сидении и потянулся. Послышался
скрип металла о металл, и большая часть кабины отвалилась. Саймон с трудом
выполз. Наверху была крыша, в ней дыра, из которой торчали обломки досок.
Пока он смотрел вверх, еще один кусок крыши обломился и упал чуть ли не на
разбитую машину. Должно быть, самолет упал на крышу одного из соседних
зданий и пробил ее. Приходилось только удивляться, как ему удалось при
таком ударе остаться живым, с целыми руками и ногами.
Вероятно, он некоторое время лежал без сознания, потому что небо
по-вечернему побледнело. Голод и жажда превратились в устойчивую боль. Он
