Салкаркипе? Не сомневайтесь, у меня будет подготовлена хорошая история для
тех, кто станет расспрашивать. Тебе, - он кивнул Саймону, - лучше
затаиться здесь, если наш рассказ у ворот разошелся по городу. А как
насчет молодого человека? - Он улыбнулся Брайанту.
К удивлению Саймона, юноша робко улыбнулся в ответ. Потом взглянул на
волшебницу, как бы ожидая позволения. И, к еще большему удивлению Саймона,
волшебница дала это разрешение с каким-то затаенным чувством.
- Брайант не знаком с казармами, Корис. Но он достаточно долго здесь
находится. И не нужно недооценивать его искусство владения мечом. Я
уверена, он еще сумеет удивить вас - и не однажды.
Корис рассмеялся.
- Не сомневаюсь, леди, раз вы говорите это. - Он потянулся за
топором.
- Лучше оставить эту игрушку здесь, - предупредила она. - Ее-то уж
точно приметят. - Она положила руку на рукоять.
Пальцы ее как будто примерзли. Впервые с момента их прибытия Саймон
увидел, что спокойствие покинуло ее.
- Что вы носите, Корис? - голос ее звучал резко.
- Вы не знаете, леди? Оно пришло ко мне по доброй воле от того, о ком
сложили песни. И я защитил им свою жизнь.
Она отдернула руку, как будто обожглась.
- Пришло по доброй воле?
Корис вспыхнул от этого сомнения.
- О таких вещах я говорю только правду. Оружие пришло ко мне и будет
служить только мне.
- Тогда тем более не следует брать его на улицы Карса. - Это был
наполовину приказ, наполовину просьба.
- Тогда покажите безопасное место, где я могу оставить топор, - с
явным неудовольствием сказал Корис.
Она немного подумала, потерла пальцем нижнюю губу.
- Да будет так. Но позже вы мне все расскажете подробно, капитан.
Пойдемте, я покажу вам самое безопасное место в этом доме.
Саймон и Корис прошли за ней в следующую комнату, где стены были
увешаны такими древними гобеленами, что на них виднелись лишь следы
изображения. Отогнув один из гобеленов, волшебница обнажила стену, на
которой были нарисованы сказочные звери. В стене находился шкаф, туда
Корис и поставил свой топор.
Точно так же, как Саймон ощущал прошедшие столетия в городе Эсткарпе,
точно так же, как он знал о присутствии нечеловеческого в склепе Вольта,
ощутил он и какую-то радиацию от стен. От этого смутного ощущения у него
по коже поползли мурашки.
Но Корис поставил оружие, и волшебница закрыла шкаф, как будто это
была простая метла. Брайант со своим обычным невозмутимым видом задержался
у входа. Почему Саймон ощутил это странное чувство? И когда остальные
вышли, он задержался в странной комнате.
Мебели в ней почти не было. Только стул черного дерева с высокой
спинкой, пришедший из какого-то зала для аудиенций. И против него скромный
табурет. На полу между ними коллекция странных предметов. Саймон принялся
разглядывать их, надеясь найти разгадку.
Вначале его внимание привлекла маленькая глиняная жаровня, в которой
можно сжечь разве пригоршню углей. Она стояла на гладко отполированной
доске. Глиняная чашка с каким-то серо-белым веществом, квадратная бутылка
- вот и все. Два сидения и это странное собрание предметов.
Он не слышал, как вернулась волшебница, и вздрогнул, когда раздался
ее голос.
- Кто вы, Саймон?
Их взгляды встретились.
- Вы знаете. Я сказал вам правду в Эсткарпе. И у вас есть свои
способы отличить правду от вымысла.
- Есть. Вы действительно сказали правду. И все же я снова должна
спросить вас: кто вы? На прибрежной дороге вы почувствовали засаду раньше,
чем Сила предупредила меня. Но ведь вы мужчина! - впервые самообладание
покинуло ее. - Вы знаете, что делается здесь, вы чувствуете это!
- Нет. Я только знаю, что здесь присутствует что-то невидимое. Но оно
существует.
- Вот оно! - Она свела кулаки. - Вы не можете это чувствовать, однако
чувствуете! Я здесь использую свою Силу. Не всегда я использую ее, чтобы
узнавать, что лежит в сердцах моих посетителей, чего они желают. Три
четверти моего дара - иллюзия. Я не вызываю демонов, не призываю
заклинаниями другие миры. Но Сила все же есть, и иногда она приходит на
мой призыв. Тогда я могу действительно творить чудеса. Я могу вызвать
разрушение, хотя не всегда знаю, какую форму оно примет. Я могу делать
это, могу на самом деле! Клянусь в этом своей жизнью!
- Я верю, - ответил Саймон. - И в моем мире происходят события,
которые нельзя объяснить только логикой.
- И ваши женщины делают это?
- Нет, у нас это не зависит от пола. У меня под началом были мужчины,
которые могли угадывать смерть, свою или чужую. Я знавал и дома, старые
дома, в которых скрывалось что-то невидимое. Его нельзя ощутить, и все же
оно там.
Она с удивлением смотрела на него. Потом рука ее начертила в воздухе
какой-то знак. Он на мгновение вспыхнул огнем.
- Вы видели? - Было ли это обвинением или радостным признанием? У
него не было времени на размышление: снаружи прозвучал гонг.
- Алдис! И с нею охрана! - Волшебница пересекла комнату и отдернула
гобелен, за которым Корис спрятал топор. - Туда! - приказала она. - Они
обыщут дом, как всегда делают. Не нужно, чтобы они обнаружили ваше
присутствие.
Она не дала ему времени на возражения, и Саймон обнаружил, что
находится в слишком тесном для него месте. Но тут же он понял, что это
скорее не шкаф, а укрытие для шпиона. В резьбе находились отверстия как
для доступа воздуха, так и для осмотра комнаты.
Все произошло так быстро, что он не успел опомниться. Трегарт уже
собрался выйти, когда обнаружил, что изнутри нет щеколды. Его закрыли
вместе с топором Вольта.
С нарастающим раздражением Саймон прижался лбом к резной стене, чтобы
получше видеть комнату. И затаил дыхание. Вошла женщина. Вместе с ней -
два солдата, которые тут же начали заглядывать во все углы и за занавеси.
Волшебница рассмеялась, глядя на них. Потом через плечо бросила
кому-то, оставшемуся по ту сторону двери:
- Похоже, что одного слова в Карсе недостаточно. Но когда этот дом и
живущие в нем обвинялись в злых делах? Ваши псы могут найти немного пыли,
паутину или две - признаю, что я не очень хорошая хозяйка. Но они своими
поисками тратят ваше время, леди.
В ее словах звучала еле слышная насмешка. Саймон оценил ее словесное
искусство. Она говорила как взрослый о детских шалостях, как будто
испытывала нетерпение заняться другими, более важными делами. И приглашала
невидимую собеседницу присоединиться к ее взрослости.
- Хальсфрик! Доннар! Воины вытянулись. - Ищите в других частях дома,
если хотите, но оставьте нас наедине.
Воины встали по сторонам двери, и вошла другая женщина. Потом солдаты
вышли, волшебница закрыла за ними дверь и повернулась к вошедшей. Та
сбросила роскошный плащ, который образовал на полу алый бассейн.
- Добро пожаловать, Алдис.
- Время тратится, женщина, как ты уже заметила. - Слова звучали
хрипло и вместе с тем как-то бархатно. Такой голос мог свести с ума
мужчину.
Фигурой любовница герцога вовсе не напоминала портовую шлюху, с
которой сравнила ее волшебница, перезрелую и пышную. Это была юная
девушка, еще не вполне уверенная в своих возможностях, со скромно
прикрытыми маленькими высокими грудями. Женщина противоречий - резвая и
спокойная в одно и то же время. Разглядывая ее, Саймон понял, как она
могла так долго и успешно удерживать такого развратника, как герцог.
- Ты сказала Фирте... - снова резкая нота, обернутая в бархат.
- Я сказала вашей Фирте, что могу делать и что необходимо делать, -
волшебница так же резка, как ее клиентка. - Устраивает вас это?
- Устроит, если ты докажешь свои способности, и не раньше. Дай мне
то, что обеспечит мне безопасность в Карсе, и тогда требуй плату.
- У вас странный способ заключать сделки, леди. Все преимущества на
вашей стороне.
Алдис улыбнулась.
- Но если ты обладаешь властью, как утверждаешь, мудрая женщина, ты
можешь не только помогать, но и заставлять. Я для тебя в таком случае
легкая добыча. Говори, что я должна делать, и быстро: я могу доверять тем,
снаружи, лишь пока держу их жизни в своих руках. Но в городе есть и другие
глаза и уши!
- Дайте мне вашу руку. - Женщина Эсткарпа подняла с пола чашку. Алдис
протянула украшенную кольцами руку, волшебница уколола ее иглой, взятой из
платья, и капля крови упала в чашку. Колдунья долила туда жидкости из
бутылки и смешала все. Раздула огонь в жаровне.
- Садитесь. - Она указала на табуретку. Когда Алдис села, волшебница
положила ей на колени доску, на которую поставила жаровню.
- Думайте о том, кто вам нужен, только о нем, леди.
Волшебница начала петь. То неуловимое, что встревожило в этой комнате
Саймона, что вспыхнуло в тот момент, когда она начертила знак, теперь
улетучилось из комнаты.
Но в пении содержалось очарование, изменявшее мысленные образы,
вызывавшие ответные изображения. Саймон прикусил губу. Подходящая магия
для Алдис и ей подобных, но не подходящая для холодной чистоты Эсткарпа. И
оно начинало действовать и на Саймона. Он заткнул уши, чтобы не слышать,
не ощущать поднимающегося в теле жара.
Трегарт отнял руки лишь тогда, когда увидел, что губы волшебницы
перестали двигаться. Лицо Алдис порозовело, раздвинутые губы увлажнились,
она смотрела невидящим взглядом, пока колдунья не сняла у нее с колен
доску с жаровней.
- Добавьте щепотку этого в его пищу или питье, - вся жизнь ушла из
голоса волшебницы; она говорила, преодолевая усталость.
Алдис взяла у нее сверток, сунула его за лиф платья.
- Будь уверена, я правильно использую ее! - Она подхватила свой плащ
и направилась к двери. - Дам тебе знать о результатах.
- Я узнаю сама, леди.
Алдис вышла, а волшебница продолжала стоять, держась за спинку стула,
как будто нуждаясь в опоре. На лице ее выражение усталого отвращения
смешивалось со стыдом, словно она использовала дурные средства для
достижения доброй цели.
5. ТРИ ЗВУКА РОГА
Руки Кориса равномерно двигались, полируя лезвие топора шелковой
тканью. Он потребовал свое сокровище в минуту возвращения и теперь,
усевшись на подоконник, держа топор на коленях, говорил.
- ...он рванулся так, будто сам Колдер гнался за ним по пятам, а
сержант пролил половину вина, за которое я заплатил. Этот парень уцепился
за стол и заорал. Ставлю недельное жалованье за то, что в его рассказе
есть зерно правды, хоть в целом это ерунда.
Саймон смотрел на остальных в комнате. Он не ожидал, что волшебница
удивится или как-то покажет, что уже слышала подобные истории. Однако
юноша, появившийся при ней ниоткуда, был менее натренирован, и его
поведение доказывало, что Саймон прав. Брайант слишком хорошо сдерживался.
Тот, кто более опытен в науке утаивания, разыграл бы удивление.
- Мне кажется, эта история - ерунда, леди, - оборвал Саймон рассказ
капитана. Осторожность стала привычной для его взаимоотношений с
волшебницей с того часа, как он вынужден был защищаться от нее при встрече
с Алдис. Она чувствовала его отношение, но не делала попыток что-либо
изменить.
- Гунольд на самом деле мертв. - Слова ее звучали ровно. - И умер он
в Верлейне. Леди Лойз действительно исчезла. Так что эта часть вашего
рассказа вашего человека, капитан, правдива. - Она обращалась скорее к
Корису, чем к Саймону. - Ну, а то, что это результат набега Эсткарпа, это,
конечно, ерунда.
- Это я знаю, леди. Не наша манера сражаться. Но что, если эта
