Рольтх и остальные трое повстанцев. Рольтх выглянул в шахту и посмотрел
вверх.
- Все в порядке. Шахта закрывается, когда подъемник касается дна.
Если в этот момент никто не следил, они никогда не узнают.
Картр выключил фонарик, и Рольтх повел всех. Каждый держался за пояс
предыдущего, образовав цепочку. Вначале рампа спускалась круто, но
постепенно становилась все более пологой, и наконец они оказались в
большой комнате. Стена отделяла их от гула машин. В перегородке виднелся
проход, совершенно незаметный с противоположной стороны. Картр был
убежден, что ни рампа, ни шахта не были обнаружены людьми Кумми. В то же
время он почувствовал присутствие человека и узнал его.
- Дальтр!
Сержант поманил Смита.
- Там Дальтр... еще с кем-то, может быть, охранником, если только он
не присоединился к Кумми. Вам легче заговорить с ним. А я вас прикрою...
Связист ответил быстрым кивком и сигналом велел остальным повстанцам
оставаться на месте. Вместе с Картром они перебегали от одной гигантской
машины к другой, пока не увидели освещенный участок. Тут перед контрольным
щитом сидел Дальтр, а в нескольких футах от него - человек в мятом мундире
с лучевым ружьем в руке.
Картр тронул Смита за плечо, потом указал на себя и влево, на тропу,
которая в случае удачи приведет его к охраннику. Как тень скользнул он
мимо машин, назначения которых не понимал, пока не оказался за охранником.
Со своего места он видел верхушку шлема Смита.
Связист смело вышел вперед, и в то же мгновение Картр прыгнул, ударив
рукоятью бластера по правой руке охранника. Тот вскрикнул и согнулся,
выпустив ружье, которое отлетело на несколько футов. В ту же секунду
Дальтр подхватил его и был готов к стрельбе. Но тут он увидел Смита и не
нажал на курок.
- Прекрасно, - заметил Смит. - Можно подумать, что специально
тренировались. Я так понимаю, что вы не приверженец Кумми, Дальтр.
Патрульный оскалил зубы.
- А что, похоже? Они нуждаются во мне, поэтому я еще жив. Но Спина и
командора они сожгли из бластера... а может, и Джексена...
- Что? - воскликнули патрульные в один голос.
- С час назад. Я слышал, что Джексен и врач забаррикадировались в
заднем крыле. Это сумасшедший дом. Но мы напомнили этим идиотам об
уважении к значку кометы! Если бы не кан-пес... Он знает все: где мы и что
делаем.
Охранника привязали его собственным поясом к скамье у контрольного
щита. Картр взглянул на множество циферблатов.
- Что-нибудь здесь можно сделать в нашу пользу?
Дальтр с сожалением улыбнулся.
- Боюсь что-либо менять. Я ведь не настоящий техник. И мне дали лишь
полчаса на ознакомление. Если я поверну не тот рычаг, все может взлететь
на воздух. Плохо. Если бы мы знали, как действуют эти машины, то без труда
выкурили бы их из здания.
- Как мы отсюда выберемся? - спросил кто-то из повстанцев.
- Антигравитационный лифт. - Дальтр подвел их к нише за контрольным
щитом. - Но вверху ждет охранник, и он заподозрит неладное, если мы
поднимемся раньше, чем кончится моя вахта.
- А долго ли ждать?
Дальтр взглянул на ручные часы.
- Полчаса.
- Мы не можем столько ждать, - решил Картр. - Есть ли другие
остановки у лифта?
- Нет.
- Но есть кое-что другое... - Рольтх осматривал внутренности шахты. -
Тут опоры для рук и ног - вероятно, на случай аварии. Можем взобраться...
И они взобрались. Картр ощутил присутствие вверху незнакомца -
стражника, о котором предупреждал Дальтр. Дальтр же и предложил выход.
- Я окликну его...
Сержант прижался к стене колодца, пропуская вперед патрульного. Чуть
спустя они услышали, как Дальтр окликнул стоящего вверху.
- Дайте руку...
- Что случилось?
- Я не техник... пошлите одного из ваших... одна из этих проклятых
машин сошла с ума. Может взорваться или еще что-нибудь!
Дальтр преодолел последние футы подъема и выбрался из шахты.
- Где Таленг? Почему он не явился с сообщением? - охранник явно
что-то заподозрил.
- Потому что... - Картр слышал начало ответа Дальтра, потом звуки
борьбы.
Сержант проскочил последние опоры и вылетел из отверстия. Дальтр
боролся с охранником за обладание лучевым ружьем. Картр бросился вперед,
уронив обоих сражающихся. Они упали на него, и он ударился с такой силой,
что у него перехватило дыхание.
Несколько минут спустя туман вокруг начал расходиться. Охранник лежал
у стены связанный, с кляпом во рту, а Рольтх, склонившись над сержантом,
сдавливал его ребра, производя искусственное дыхание. Смит, Дальтр и
повстанцы исчезли. Рольтх ответил на вопрос, который не смог еще задать
сержант.
- Я не мог удержать их.
- Но... - слова с трудом вырывались у Картра... - Кумми... кан-пес...
- Они не очень верят в силу сенситивов, - напомнил Рольтх. - Даже
если видели демонстрацию, все равно отказываются верить в очевидное.
Таково большинство людей...
- Это правда. К счастью для нас...
Картр застыл, не закончив фразы. Потом повернулся к фальтхарианину и
указал на дверь за ним.
- Быстро туда и попробуй удержать этих глупцов, а то их всех
перестреляют. Их ждет опасность...
Он смотрел, как уходит Рольтх. Картр надеялся, что фальтхарианин не
будет задавать вопросов. Конечно, опасность, но сзади, и ближе с каждой
секундой.
Приближается Кумми... и Картр знал, что их ждет битва, решительная и
беспощадная, невидимая битва, в которой невозможно рассказать о победе.
11. ОТВЕРЖЕННЫЙ
Картр лежал на спине, глядя в свинцовое небо, иглы дождя били его по
глазам и коже. Тело от холода онемело. Откуда-то поблизости доносилось
всхлипывание. Потом, спустя долгие минуты, он понял, что всхлипывает он
сам. Но не мог остановится и не мог унять дрожь, которая сотрясала все
тело. Он заставил свои руки двигаться, и они с трудом ощупали рваную
одежду и болящие ссадины на теле.
Потом он попытался сесть. Голова у него закружилась, яркий мир
накренился. Но он увидел скалы, колючие кусты, окружающие его. Мозг начал
осмысливать увиденное. Глаза остановились на крови, медленно сочащейся из
пореза на боку. Он принял реальность боли, камня, на котором лежал,
кустов... Все это было частью мира...
Какого мира? Этот вопрос оживил жгучее пламя в мозгу. Он съежился и
постарался не думать, а дождь смывал кровь с груди. Пока не думаешь, все
хорошо. Что-то коснулось его мозга, и он осознал жизнь поблизости. Из
кустов высунулась мохнатая морда, круглые глаза животного, не мигая,
уставились на него, холодное любопытство коснулось мозга. Он послал
молчаливую просьбу о помощи - голова исчезла.
Тут он застонал, и его неловкие руки обхватили кружащуюся голову. Он
знал, что помощи не будет. Незримый барьер отделял его от прошлого.
Воспоминание было мучительно, и он отшатнулся от него.
Но где-то в глубине памяти сохранилось жесткое ядро сопротивления.
Оно заставляло напрягаться. Тяжело дыша, всхлипывая, он подтащил ноги и,
цепляясь за камень, встал сначала на колени, а потом и на ноги.
Потеряв равновесие, он упал с крутого берега в ручей. Выбравшись из
воды, он скорчился у высокой скалы, борясь с воспоминаниями.
Они были отчетливыми и яркими, слишком отчетливыми, слишком яркими.
Он находился в незнакомом здании, окруженный высокими стенами, и
ждал, ждал страшной опасности. Она приближалась, не торопясь,
целеустремленно. Он чувствовал биение силы, окружавшей ее. Он должен
сражаться. И в то же время он знал каждый ход будущего сражения, знал, что
проиграл.
Это было столкновение воль, схватка мозговых сил. Неожиданно он
почувствовал уверенность в своей мощи.
Другой мозг присоединился к мозгу противника, злобный мозг,
оставлявший за собой нечистый след. Но и вдвоем они не смогли сломить его
барьер. Он некоторое время защищался, потом ударил. Под этим ударом злой
мозг дрогнул, отшатнулся. Но он не решился преследовать отступающего:
второй мозг продолжал бороться. И тут первый мозг начал просить,
обещать...
"Иди с нами. Мы похожи. Объединимся и будем вместе править этим
глупым стадом. Никто не сможет противиться нам!"
Он, казалось, прислушивался. На самом деле он готовился. Оставался
еще один неиспробованный ход.
И вот он опустил барьер, только на мгновение. С гулом триумфа злой
борец устремился вперед, и он позволил это. Но когда противник зашел
слишком далеко, чтобы отступить, он повернулся, окружил его и начал
сокрушать. Послышался крик, только умственный. Зло было уничтожено, как
будто никогда не существовало.
Но второй, тот, что манил и обещал, ждал этого. И в момент победы он
ударил, и не только своей силой, но и добавочной, сохраненной в резерве.
Он боролся, отчаянно, тщетно, зная, что обречен. И был сломлен, а
противник, тоже истощенный, торжествующий, овладел им. Воля его была
зажата, связана, а тело повиновалось врагу.
Он, как машина, шел по темному коридору, шел целеустремленно, с
бластером в руке, с пальцем на курке. Внутри у него все молча кричало: он
знал, что ему предстоит сделать.
По широкому открытому пространству метались вспышки бластеров. Его
послали сюда, по ту сторону этого пространства, к вездеходу рейнджеров.
Против своей воли двигался он вперед, от одного укрытия к другому.
Он видел, как падают люди; тот, что мысленно путешествовал вместе с
ним, гневно рычал. Оппозиция побеждала, побеждали его друзья.
Еще одна перебежка приведет его к вездеходу. И, раздумывая, почему
тот, кто управляет им, так отчаянно этого хочет, он прыгнул. Но двое,
скрывшиеся в тени, удивленно смотрели на него. Он знал их - но рука его
поднялась и он выстрелил. Изумленный выкрик резанул его слух, когда он
взбирался на сидение и хватался за управление.
Он резко поднял машину, и перегрузка прижала его к сидению, лишила
дыхания. А тот, другой, в его мозгу определял курс, и вездеход по спирали
устремился все выше и выше, пока не коснулся балкона высоко над головами
сражающихся, и тот спрыгнул с балкона в вездеход.
И чужая воля повела его на максимальной скорости из города, к
горизонту, где проблески предвещали рассвет. Хотя он повиновался приказу,
но продолжал бороться. Бесшумная, неподвижная схватка длилась над древним
городом, воля против воли, сила против силы. И Картру показалось, что
другой уже не так уверен в себе, что он защищается, довольствуется
достигнутым и не стремится усилить свой контроль.
Как это кончилось - эта борьба в небе? Картр опустил болящую голову
на камень у ручья и тщетно пытался вспомнить. Но не смог. Он помнил
только, что он... он сжег из бластера Зингу! Благополучно вывез Кумми из
города! Предал тех, кто верил в него. Он закрыл глаза и постарался забыть
все, все!
Измученный, он, должно быть, снова уснул. Потому что, когда открыл
глаза, их ослепило отраженное в воде солнце! Он был голоден - и этот голод
возродил тот же инстинкт самосохранения, который раньше привел его к воде.
Руки по-прежнему плохо слушались его, но он умудрился поймать под
перевернутым камнем какое-то животное. И там были еще.
К вечеру он встал и пошел вдоль воды. Потом упал и не пытался встать.
Может быть, спал, но очнулся оттого, что его позвал Зинга. И тут же его
охватило отчаяние. Зинга погиб. Он сжал руками глаза, но не мог изгладить
из памяти лицо закатанина в тот момент, когда он оказался под лучом
бластера Картра.
Лучше не продолжать идти. Оставаться на месте, пока он не перейдет в
