Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Roman legionnaire vs Knight Artorias
Ghost-Skeleton in DSR
Expedition SCP-432-4
Expedition SCP-432-3 DATA EXPUNGED

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Проза - Джин Нодар Весь текст 319.06 Kb

Повесть о смерти и суете

Предыдущая страница Следующая страница
1 2 3  4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 28
     Доктор  Даварашвили дружил с "Шепиловым"  со школьной скамьи. Невзлюбил
же он его  после того, как  отец доктора  - в отличие от Сёминого родителя -
оставил  сыну  в наследство лишь собственные  фотокарточки.  Доктор  поэтому
пытался втолковать петхаинским простачкам, что души - тем более уникальной -
в природе не существует, но вот мозг нашего лирика, воистину уникальный, он,
доктор,  при  необходимости пересадил  бы даже себе.  Именно и  только  этот
"шепиловский"  орган  жизнеспособен, ибо, мол,  Сёма его не эксплуатирует. О
чём эти стихи, дескать, и свидетельствуют.
     Доктор учил при этом, будто не только "Шепилов", но все романтики глупы
и себялюбивы:  кому бы ни  посвящали сочинения,  воспевают  они  в  них лишь
собственный  ущербный  мир.  Сёма  же,  мол,  паршивец,  к  тому  же  ещё  и
притворяется,  будто   он  -  это  не  он,  а  кто-то  другой.  Притворяется
исключительно от  безделья, ибо он не настолько уж глуп, чтобы действительно
кого-нибудь  любить.  Особенно ведьму, которая сгубила  его родню  и  скоро,
запомните, кокнет самого Сёму.
     Что же касается его  души, - раз уж вам, дескать, нравится это слово, -
то о ней  следует  судить  в свете того символического факта, что в школьные
годы петхаинский  Байрон не расставался  с  асферической  лупой семикратного
увеличения  для особенно  мелких предметов, и  этою  лупой,  смеялся доктор,
мерзавец  рассматривал не  папины  бриллианты,  а  свой  крохотный  пенис  и
единственное яичко.
     На подобное злословие "Шепилов" реагировал как романтик. Не унижаясь до
отрицания  сплетен,  он   объявлял  петхаинцам,  что  хотя  и  считает  себя
щепетильным  мужиком,  -  при  случае  способен и  на  грубый  поступок.  Я,
переходил он вдруг на русский и смотрел вдаль, я одну мечту,  скрывая, нежу,
- что я сердцем чист. Но и я кого-нибудь зарежу под осенний свист.
     Будучи уже самим собой, Сёма  признавался, что эта фраза принадлежит не
ему, а российскому стихотворцу, от которого,  тем  не менее,  он, "Шепилов",
отличается, мол,  меньшей стеснительностью. То есть  - готовностью  зарезать
друга, не дожидаясь осени.
     Хотя  петхаинцы   уважали  Даварашвили  за  учёность,  перспектива  его
заклания - на фоне бесприютной скуки -  столь приятно их возбуждала, что они
отказывались верить доктору, когда тот сообщал им со смехом, будто романтики
с  миниатюрными половыми отростками способны пускать кровь лишь  себе.  Как,
дескать, и закончил  жизнь цитируемый Сёмой стихотворец. Впрочем, если, мол,
Сёма  и  вправду  разгуляется, то  резать  ему  следует  не  его,  лекаря  и
правдолюбца, а свою поблядушку из  тайной полиции, которая,  будучи скверных
кровей, изменяла бы и сексуальному гиганту.
     Тем не  менее,  Нателу петхаинцы считали  грешницей  по другой причине.
Неожиданной, но тоже простой.





11. Избавитель не нуждается в существовании


     Ещё в  50-х годах, после смерти Сталина и с началом развала дисциплины,
Петхаин прославился как самый злачный  в республике чёрный  рынок, где можно
было приобрести любое заморское добро.  От  австрийского валидола в капсулах
до  итальянских  трусов  с  вытканным  профилем  Лоллобриджиды  и  китайских
эссенций для продления мужской дееспособности.
     Тысячи дефицитных  товаров,  минуя  прилавки  державы,  стекались через
посредников к петхаинским "подпольщикам", определявшим цену на эту продукцию
простейшим образом: умножая уплаченную за неё сумму на богоугодную цифру 10.
Хотя  половину дохода приходилось отдавать  властям за отвод глаз, петхаинцы
были счастливы.
     Но в  семьдесят каком-то году Кремль вдруг разочаровался в человеческой
способности  к самоконтролю и рассерчал на тбилисцев. Именно они, по  мнению
Кремля, страдали незарегистрированной  формой  оптимизма: не просто верили в
своё  светлое  будущее, но, в отличие от всей  державы,  уже жили в условиях
грядущего изобилия и вольнодумства.
     В  специальном правительственном  постановлении скандальное  жизнелюбие
грузинской  столицы  было  названо коррупцией, и этой коррупции  было велено
положить конец.
     Поскольку в те годы даже Грузия не вмешивалась в  свои внутренние дела,
задача  была поручена особой комиссии, прибывшей  из Москвы и  включавшей  в
себя в основном гебистов. Спустя неделю в горкоме, в прокуратуре и в милиции
сидели  уже  новые  люди. Образованные  комсомольские работники, которые, по
расчетам комиссии, обладали лучшими качествами молодёжи:  прямолинейностью и
жаждой крови.
     В  городе наступили чёрные дни, хотя в Петхаине это осознали не  сразу,
ибо беда  объявляется  иногда  в  мантии  избавления: новые властители стали
вдруг отказываться от взяток, и лишенные воображения петхаинцы  возликовали,
как если бы Всевышний объявил им о решении взять производственные расходы на
Себя.
     Ликовали недолго. Начались облавы, но и  теперь -  хотя  ряды торговцев
быстро редели - в смертельность этой атаки они всё-таки не верили:  забирали
их и прежде, но до судов дело не доходило, ибо, в конце концов, кто-нибудь в
милиции  или прокуратуре соглашался отвести  глаза. Поэтому  в  прегрешениях
против коммерческой  дисциплины  петхаинцы  сознавались так  же легко, как в
Судный день раскалывались перед небесами в преступлениях души и плоти.
     Однако, в отличие не только от Бога, охотно прощавшего петхаинцам любое
грехопадение, но  и  самих же  себя,  власти выказали в  этот раз  твёрдость
характера. И, главное, последовательность. Состоялся показательный процесс -
и трёх петхаинцев за торговлю золотом присудили к расстрелу.
     Испортилась и погода.
     Поскольку основным промыслом в  Петхаине являлась  подпольная торговля,
которой и обязана  была своею роскошью тбилисская  синагога, над "Грузинским
Иерусалимом"  нависла  опасность  катастрофы,  равная той,  от  которой  два
десятилетия назад  избавила его  кончина  Сталина. Равная  тогдашней  угрозе
выселения в Казахстан.
     Впали в уныние даже прогрессисты, добывшие сведения, что власти всерьёз
задумали выжечь  чёрный рынок. Залман Ботерашвили -  и тот растерялся, хотя,
правда,  тогда  ещё не  был  раввином.  Выразился он  кратко,  решительно  и
непонятно: "Бога, да славится имя Его, нету!"
     Впоследствии,  в Нью-Йорке, он божился, будто имел в  виду  не то,  что
сказал, а другое.  По некоей  технической причине Всевышний  отлучился, мол,
только на время.  И  только из Петхаина. Но и это  вызвало бурный протест со
стороны  бруклинских хасидов,  утверждавших, будто  Бог  ни по  какой  нужде
ниоткуда и никогда не отлучается.
     Залман  не согласился с этой теорией и попытался  отстоять  свободу как
Господнего поведения, так  и  собственного капризного мышления. Отстоял, ибо
действие происходило в  Америке,  но  хасиды  в отместку отказали грузинской
синагоге в финансовой поддержке, чем  чуть её не сгубили. Залман осудил себя
за разовое увлечение свободой,  поспешно отрёкся от своей позиции  и  обещал
хасидам впредь не выражаться о небесах туманно.
     Сёма "Шепилов",  кстати, произнёс тогда,  в  чёрные дни Петхаина, фразу
ещё  более  непонятную,  чем Залманово  заявление  о  несуществовании  Бога.
Величие  Избавителя,  заявил  он,  заключается  в  том,  что  Избавитель  не
нуждается в существовании для того, чтобы принести избавление!
     Скорее  всего,  эту  информацию  Сёма  получил  от  жены,   потому  что
избавление пришло именно через неё.
     Аресты в Петхаине прекратились так же внезапно, как начались. Следствия
были  приостановлены, а  задержанные евреи  отпущены  на волю.  Больше того:
двоим из приговорённых к расстрелу отменили смертную казнь на том основании,
будто  они не ведали  что  творили по наущению  третьего,  которому устроили
фантастический побег из тюрьмы в духе графа Монтекристо.
     Наконец, скрипнула и снова шумно закружилась пёстрая карусель сплошного
петхаинского  рынка,  а  в воздухе  по-прежнему  запахло  импортной кожей  и
галантереей.
     Никакого  небесного знамения, как  и  предполагал  "Шепилов", этому  не
предшествовало. Предшествовало  этому лишь возвращение в  Москву кремлёвской
комиссии.  Вскоре  после  её  отъезда новые  тбилисские  властители, хотя  и
продолжали выказывать  завещанную  им прямолинейность,  они выказывали  её в
жажде  по  отношению  к  столь  же  универсальной  ценности,  как кровь.  По
отношению к взятке. Будучи, однако, образованней своих предшественников, они
то  ли  из   осторожности,  то  ли  из  брезгливости  отказались  входить  с
петхаинцами в  контакт, изъявив согласие  взимать с  них  оброк только через
одного-единственного посредника. Нателу Элигулову.
     Именно тогда Сёма "Шепилов" впервые  и стал в стихах сравнивать супругу
с  прекрасной Юдифью из Библии,  спасшей единоверцев  от  вражеского набега.
Тогда же, с лёгкой руки прогрессистов, многие петхаинские  единоверцы Нателы
и постановили,  будто молодые отцы  города допускают  её  к себе  из того же
соображения,  из   которого  ассирийский  полководец  Олоферн,   по  приказу
Навуходоносора  осадивший еврейский город Ветилий, пренебрёг бдительностью и
приютил легендарную иудейку. То есть,  дескать, -  из  неистребимой мужичьей
тяги к бесплатному блуду.
     Доктор прорицал при этом, что поскольку бесплатный блуд, как и блуд  по
любви, обходится всегда дороже платного, постольку, подобно  глупцу и кутиле
Олоферну, малоопытные  тбилисские  взяточники, доверившиеся не ему, лидеру и
грамотею,  а  Нателе, поплатятся  скоро  собственными  головами.  Причём,  в
отличие от добронравной Юдифи, блудница Элигулова доставит,  мол, эти головы
в корзине не народу своему,  а хахалю, гебисту  и  армянину Абасову,  а тот,
подражая легенде,  не преминет  выставить  их потом  на городской стене. Для
обозрения из Москвы.
     Окажись  это  пророчество верным,  к спасённым торговцам  вернулись  бы
траурные дни, но неприязнь  доктора к Нателе была  столь глубокой, что он не
постоял бы за такою ценой, - только бы раз и навсегда укрепить петхаинцев  в
том уже популярном мнении, согласно  которому придурок "Шепилов" избрал себе
в музы сущую ведьму...





12. Счастливая формула для умножения достатка


     Между  тем, наперекор  мрачным  прогнозам  доктора,  жизнь  в  Петхаине
продолжалась   без   скандала,  если   не   считать  таковым   резкий   рост
благосостояния  Нателы,   лишний  раз  убедившей   петхаинцев  в   том,  что
посредничество между  евреями и властями - счастливая  формула для умножения
достатка.
     Столь  же  счастливой  оказалась  она  и в  связи  с  другим  повальным
увлечением петхаинских иудеев - бегством на историческую родину. Хотя Кремль
даровал  Грузии либеральную квоту на  еврейскую эмиграцию,  в  каждом случае
тбилисские власти прикидывались перед будущим  репатриантом, будто  у них не
поднимается  рука выдавать  выездную визу.  Объясняли это,  во-первых, своей
привязанностью  к евреям, а во-вторых, жёсткой  инструкцией,  предписывавшей
отказывать как  в  случае многоценности кандидата  в  репатрианты,  так и  в
случае его многогрешности.
     Кандидаты спешили в ответ заверить  власти, что, подобно тому  как нету
неискупимого греха, нету и неодолимой привязанности. И действительно, стоило
кандидату   передать  должностным   лицам   количество   денежных   банкнот,
соответствующее масштабу  его прегрешений  или ценности, как эти лица тотчас
же находили в  себе  силы справиться  со  щемящим чувством  привязанности  к
евреям. Что проявлялось в выдаче последним искомого документа.
     Обмен мнениями и ценными бумагами  - визами  и  деньгами - производился
через Нателу.
     По  сведениям  доктора,  ввиду  массового исхода  евреев  из  Петхаина,
генерал  Абасов  распорядился  освободить тесные  полки  архива от  трофеев,
которые   гебисты  конфисковали   за  долгие   годы  борьбы  с  петхаинскими
идеологическими смутьянами.
     Среди  трофеев хранились,  кстати, и  каменные амулеты,  принадлежавшие
Предыдущая страница Следующая страница
1 2 3  4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 28
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 
Комментарии (1)

Реклама