шипы. Таргитай решил было, что Змей пытается их сбросить, но тогда бы в
крике Мрака была злость, а не досада, наконец сообразил, что Змей просто
отряхивается, как пес после купания...
Когда Змей начал разбегаться, в лицо ударил встречный ветер, а когда
тяжело оторвался от земли и с силой бил крыльями по нетвердому воздуху,
Мрак запоздало подумал, что всякий раз забывает сесть спиной к ветру, а
торчит как дурак, встречные струи выворачивают веки, раздувают рот, даже
через ноздри свищут в горле, а ему теперь уже рискованно оторвать
побелевшие пальцы от надежного шипа, ветром сорвет и унесет... но к тому
же что-то в человеке такое, что он должен видеть куда его несет, а сесть
спиной... это уж не человек... или не совсем человек.
Он пригнул голову, подставляя ветру темя, пусть уж лучше выдирает
волосы, подумал с досадой, что начинает умничать, а с двумя умниками
пропасть куда легче, чем с одним. Хватит им и одного горя с красными
волосами.
Таргитай счастливо оглядывался, женский призрак рассеяло ветром от
крыльев Змея, но даже если бы не рассеяло, их уже не догнать, не догнать!
Лес стремительно скользил внизу, постепенно измельчался, отдаляясь,
пока не превратился в густую траву с редкими проплешинами. Виднокрай
стремительно отдалился, мир стал пугающе велик, даже необъятен. Далеко на
востоке сверкали вершины гор, но основания были чернее угля.
Огромная голова Змея, приплюснутая, как каменная плита, рассекала
воздух, как наконечник исполинской стрелы. Волхва трепало ветром, он
скрючился, на загривке нет могучих игл хребта, держался как-то ногами,
защемив их в щелях между костяными плитами, лицо прикрыл ладонями, лишь
между растопыренными пальцами изредка посматривал как и куда летят.
Таргитай беспечно рассматривал толстые удивительные иглы, Мрак
терпеливо сносил напор ветра, как вдруг сквозь свист и рев ветра
прорезался встревоженный голос волхва:
-- Мрак, Тарх!.. Будьте наготове.
Ветер почти стих, Мрак понял, что Змей уже не ломится через стену
воздуха, как летящая стрела, а летит мирно, как ворона, мерно шлепая по
воздуху крыльями. Взбитые, как пена на молоке во время дойки, облака
двигались низко, Мрак чувствовал, как намокают волосы, зато серо-зеленая
земля выгибалась как кошка далеко внизу, только его острые глаза различали
за раздувающимися боками Змея отдельные деревца, а для Тарха и Олега все
это зеленая каша...
Наконец он понял, на что указывал Олег, даже подивился его зоркости.
Им наперерез, пока еще далеко, неслась целая стая. Не гусей, не уток --
летели Змеи. Впереди ломился могучий Горыныч, рога на укрытой костяным
панцирем голове, весь в толстой броне из темно-зеленых чешуек, а гребень
на спине вдвое выше и острее, чем у этого, на котором сидят. Хвост тянется
по ветру не длинный, тоже укрытый толстой чешуей, а на конце массивная
костяная булава с острыми шипами. От тяжести пыталась опуститься, но поток
воздуха заставляет ее держаться строго за туловищем летящего зверя.
За вожаком летели трое Змеев почти таких же лютых и могучих, то ли
сыны, то ли претенденты на место вожака и на всех молодых Змеюк. Дальше
клином расходились вперемешку молодые крепкие Змеи и Змеихи, тех отличал
по скромной чешуе и отсутствию шипов на спине... ага, иначе останутся на
всю жизнь яловыми, кто на такой женится, но, замыкая оба конца клина,
мерно и скупо работали крыльями два старых могучих чудовища, даже постарше
вожака, разве что больше битые как жизнью, так и другими Змеями.
Мрак вытащил из петли секиру, изготовился драться одной рукой, но со
страхом видел, что боец из него никудышный, зря не привязался к гребню.
Таргитай спросил глупо:
-- Будем драться?
-- Нет, только раскланяемся, -- ответил Мрак зло.
С дурнем еще хуже, подумал зло. Этот и так едва не падает, а когда
дойдет до драки, то забудется и вовсе встанет на летящем звере во весь
рост, чтобы замахнуться по-настоящему...
Он видел, как молодняк поворачивает головы, посматривает на лету с
любопытством. Один Змей даже шею попытался вытянуть в их сторону, ноздри
расширились, ловя запахи чужаков, но встречная струя воздуха так изогнула
шею, что Мрак почти слышал хруст позвонков, треск жил, когда Змей сумел
вернуть голову в прежнее положение, и дальше летел, шумно дыша и чаще
обычного хлопая крыльями. На морде выступила пена, ее срывало ветром, даже
из ноздрей что-то выглянуло зеленое, но исчезло так быстро, что даже Мрак
едва успел увидеть.
Вожак не повернул голову, хотя с его мощью мог бы противиться ветру.
Но налитый кровью глаз смотрел на пролетающего Змея с нечеловеческой
злобой. Мрак стиснул рукоять, напрягся, завихрения воздуха от ударов
крыльев встряхивали Змея, он то проваливался сразу на десяток саженей, и в
желудке становилось пусто, а душа замирала в непонятном ужасе, то
подбрасывало выше обычного, и всех невров прижимало к спине, словно
становились вдвое тяжелее.
Крылья их Змея стали бить чуть реже, Мрак решил было, что сейчас
будет сшибка, видел, как презрительно фыркнул Змей, с его морды тоже
срывало желтую пену, на что вожак коротко и грозно взревел, его несло
наискось и мимо неудержимо, но он обгонял их, обгонял, за ним шли
остальные, мимо и выше, их собственный Змей терял высоту, стадо зеленых
тварей уже летело над ними...
Таргитай задрал голову, смотрел зачарованно, как над ними проносятся
белесые, как у огромных сомов, пуза. Исполинские крылья месят воздух,
солнце просвечивает сквозь тонкие перепонки, а сухожилия и кости
проступают темно-коричневыми таинственными нитями.
Олег прокричал, не поворачивая головы:
-- Таргитай, закрой рот! Сейчас пройдем полосу летящих соплей...
Таргитай обалдело вытаращил глаза:
-- Что ха брехня?.. Это же... ням... ням... ням...
Мрак подался в сторону, мимо пронеслись лепехи то ли слюней, то ли в
самом деле сопли пролетевших тварей, за спиной слышались смачные шлепки.
Последние старые Змеи пролетели, охраняя молодняк, даже не поворотив
слюнявые морды в их сторону. Серые от старости хвосты болтались по ветру,
булавы на хвостах были со сбитыми шипами.
И уже когда разминулись так, что стая Змеев едва виднелась, за спиной
Мрака раздалось плачущее:
-- Тьфу!.. Вэ-э-э... Тьфу... А черт, такие красивые с виду... Нет, в
самом деле красивые! Жаль, что летят не в нашу сторону. Летели бы
рядышком, я бы смотрел на них... Но так, чтобы ветром не на нас...
-- Нашел на что смотреть, -- сказал Мрак нервно. Трясущейся рукой
попытался вложить секиру в петлю, никак не попадал, а сердце колотилось,
как у зайца. -- Красавцы ему...
-- Красавцы, -- согласился Таргитай. Он отплюнулся, вытер харю, что
все еще оставалась зеленой и скользкой как у молодого здорового упыря.--
Слюнявые, правда... Особенно тот, у которого гребень не красный, а с
оранжевым!.. Он самый красивый и неслюнявый.
-- Сам ты... оранжевый.
-- Ага, -- ответил золотоголовый дударь польщено. -- Мрак, а ты ж
говорил, что только раскланяемся. А зачем секиру достал?
-- Ногти срезать, -- огрызнулся Мрак. -- Видишь, какие отросли? Как у
орла. Только по деревьям лазить.
-- А, -- понял Таргитай, -- да, такими когтями чесаться хорошо...
-- Чесаться? -- переспросил Мрак. -- Тогда пока оставим.
Секира наконец вошла в петлю, он перевел дух, обеими руками вцепился
в гребень. Распаренное лицо жадно ловило встречный ветер, что срывал капли
пота, высушивал кожу, и старательно унимал разбушевавшееся сердце.
Олег пустил Змея чуть ниже, деревья укрупнились до кустарника, зато
не просто уползали назад, а уносились, как уносится земля под брюхом
бешено скачущего коня.
Мрак терпеливо ждал, посматривал по сторонам, прикрывая глаза от
свирепого ветра. Таргитай даже начал напевать, но ветер, к счастью, срывал
слова и уносил к хвосту Змея, а куда они там попадали, Мрака не тревожило,
он пристально всматривался в проносящийся внизу лес, в тучи, даже в
темнеющую грань виднокрая.
От головы Змея донесся успокаивающий крик Олега:
-- Уже скоро!
-- Что? -- крикнул Мрак.
-- Подлетаем!
-- Ага... а кто вон те?
С запада неслись три красноватые точки. Мрак рассмотрел Змеев, у всех
трех крылья странно красные, почти пурпурные... а когда сблизились еще,
увидел на спинах крохотные фигурки людей.
Олег, судя по его виду, пока ничего не заметил, указывает своему
крылатому коню дорогу вперед и вроде бы дает знак чуть снижаться, пора
выбирать место, где сесть.
Чужие Змеи словно бы короче, но массивнее, толще. Крыльями бьют по
воздуху чаще, явно тяжелее их зеленой жабы, воздух свивается в тугие
жгуты, солнце в их крыльях искрилось и дробилось на сотни ярких рубиновых
искр.
-- Какие красивые, -- крикнул Таргитай восхищенно.
-- Голову пригни, -- рявкнул Мрак.
Змей, на спине которого сидели трое матерых мужиков в костяных
доспехах, ринулся в их сторону. Мужики разом выставили длинные копья. На
солнце холодно сверкали длинные, как мечи, наконечники. Другим концом
копья упирались в ямки между чешуйками. Всадники держали копья двумя
руками, Мрак заметил широкие ремни, которыми каждый был прикреплен к
гребню.
Спина ушла из под ног... и зада. Мрак ощутил тянущую пустоту, на миг
завис в воздухе, держась обеими руками за шип, потом плюхнулся со всего
размаха, даже не скривился, а над головой шумно прохлопали могучие крылья,
ветром попыталось сорвать, он вцепился как клещ, пригнулся, сверху обдало
смрадным дыханием. Повернув голову, увидел одним глазом, как над ним
пронеслись страшные когти, огромные и заточенные, на каждом блестят
металлические ножи, видны даже гвозди, которыми прибили это страшное
оружие к лапам Змея, как прибивает деревенский кузнец подковы коню!
Он торопливо привязал себя поясом к игле, заорал:
-- Тарх! Тарх, черт бы тебя побрал! Дай мне лук, он возле твоей ноги
болтается!
-- Чего? -- ответил Таргитай.
Он сидел, не горбясь, восторженно смотрел вслед Змеям, что круто
разворачивались, били крыльями сильно и часто, снова набирали высоту. У
этих змеев даже брюха прикрыты чешуйками, а с боков крупные костяные плиты
опускаются так низко, что даже такого защищенного брюха остается только
узкая полоска.
-- Лук! -- заорал Мрак. -- Ты что, не видишь? Они напали!
Таргитай ошалело вертел головой, смотрел то на Мрака, то на трех
красивых Змеев. На румяном даже под рвущим ноздри ветром, лице появилось
горькое недоумение:
-- Мрак, ты чо? Та стая не тронула!
-- Дурак, то были просто Змеи!
-- А это?
-- Не Змеи страшны, а блохи, что на Змеях!
Таргитай все равно не понял, но Мрак орал так люто, что Таргитай
поспешно стал снимать с крючковатого выступа перевязь с луком и колчан со
стрелами, запутался, а Змеи уже налетали, Таргитай видел оскаленные пасти,
вытянутые вперед лапы со страшными когтями, и, хуже того, нацеленные в них
длинные копья...
-- Счас, Мрак, счас...
-- Быстрее! Лучше стрела в руках, чем топор в спине!
Что-то кричал Олег, оглядывался в страхе, Мрак видел белое лицо
волхва, расширенные глаза, потом Змей снова ушел вниз, тут же круто
повернул, Мрак снова едва успел ухватиться за шип, пальцы трещали, с такой
силой неведомая сила пыталась сорвать его и швырнуть вниз, потом тело
потяжелело, снова полегчало, земля появлялась боком то справа, то слева,
ветер заворачивал веки, наконец что-то ткнуло ему в спину. Это бесстрашный
до дурости Таргитай совал ему лук. Мрак поспешно натянул тетиву, дрожащие
