Только День и только Ночь! Всё остальное - от Нечистого! А не кажется ли
Вам, что исследуя врага, легче победить его?
- И как же ты представляешь себе такое исследование? - грустно спросил
Магистр Ирлан, - Ведь мы не можем даже подступиться к его территории...
- Ну, я не зна-а-аю, - разочарованно протянул Рыцарь. - Мне всего лишь
хотелось понять...
- Понять - значит простить, - вмешался отец Кевин, пристально глядя на
молодого человека. - Так говорил один земной мудрец.
Магистр Ирлан задумался. Подняв глаза на Рыцаря, он спросил:
- Неужели ты хочешь простить, Гуон? Все наши жертвы, всех погибших за
миллионы лет, всех, кто погибнет ещё...
- Простить? Не знаю, не задумывался о ТАКОЙ возможности, но можно
попробовать мысленно встать на его место: он желает снести эту Вселенную,
чтобы из её руин возродить Изначальную. Представьте себе графа, покинувшего
свой замок годы и годы назад, а затем случайно вернувшегося и
обнаружившего, что древние родные стены снесли и на месте замка устроили
отхожее место или постоялый двор... Разве не пожелает он снести лачуги,
чтобы на их месте вновь вознеслись гордые и прекрасные стены замка?!
- Построенного на черепах обитателей этих лачуг?! Пойми, Гуон, мой
мальчик, мой Ученик: мы не виноваты в том, что живём как живём, мы просто
не можем жить иначе. Если же мы научимся этому - это будем уже не мы...
Очень может быть, что с нашими разведчиками именно это и произошло.
- Я понимаю, - подавленно ответил Гуон, - Но всё же не могу принять
подобную справедливость.
- Ты молод, со временем примешь. У тебя просто не будет другого выхода.
Что нам ещё остаётся?..
- Например - пофантазировать... - Гуон чуть улыбнулся и распрямил
затёкшие ноги, неловко звякнув доспехами. - Предположим, что и нет ничего,
кроме Дня и Ночи. Тогда Тень - это где техника и магия мешают друг другу. А
Мрак... Если он не принял разделения Вселенной, то в нём, как и в
Изначальной, должны объединиться и мирно работать рука об руку обе формы.
Тогда эта история с точки зрения Мрака будет выглядеть куда трагичней...
Кстати, поведение Лорда Мрака мне куда более напоминает не взрослого бога,
а рассерженного младенца. А если представить себе это так: Лорду Дня было
18 лет, Лорду Ночи 12, а Лорду Мрака в те времена было всего лишь...
допустим, восемь месяцев! Подумайте: восьмимесячный малыш, оказавшийся в
абсолютно незнакомом месте, да ещё и совершенно один! А если при этом малыш
всезнающ и прекрасно сознаёт, что его родители погибли, что их больше не
будет никогда!
- Психотравма, - холодно констатировал отец Кевин. Гуон пропустил
непонятную реплику мимо ушей и с жаром продолжал:
- А теперь представьте, что у малыша была игрушка-погремушка, которая
красиво сверкала и приятно звенела, и вдруг малыша помещают в комнату, в
одной половине которой игрушка сверкает, но не звенит, а в другой - звенит,
но не сверкает. Что сделает тогда малыш? Скорее всего, в детской злобе
начнёт расшвыривать попадающиеся под руку предметы и в злости колотить по
ним... А если малыш при этом всемогущ? Вот и прошёл лавиной Лорд Мрака,
расшвыривая звёзды и планеты. А затем уже, когда повзрослел, то и появилась
у него идея снести этот мир, чтобы возродить прежний...
- И кто же благородному сэру поведал сию гипотезу? - саркастически
осведомился несколько ошарашенный Магистр.
- Думал, - рассеянно ответил сэр Гуон. В глазах его вдруг заплясали
проказливые чертенята и он продолжил с улыбкой: - Думал, как Вы советовали,
Учитель. Не всё же мечом махать, как Вы УЧИЛИ!
Магистр отреагировал мгновенно:
- Двадцать отжиманий от пола! - и, секунду помедлив, добавил: - В
доспехах!!!
Отец Кевин раскатисто расхохотался...
Глава 7
Энглион де Батарди:
На следующий день собрались мы и выехали. Братишка мой в седле держится
уверенно, посадка прямая - прямо загляденье. Сразу видно, не простой крови
отрок. Хорошо, хоть этому учить не придётся, меньше мороки.
Как совсем рассвело, осадил я своего Кальдина:
- Стой! Привал. Да не расслабляйся, братец, отдыхать не станем. Пора
тебя учить понемногу. Бери меч!
Меч он держать не умел. Тут уж извините. Правда, смышлёный, всё на лету
хватает, но начинать с азов пришлось. Тренировались, пока он не взмок,
отдохнули немного, перекусили, и снова занялись. Дал я ему лук небольшой,
по его руке, поставил прут шагов за тридцать и говорю:
- Постарайся, чтобы стрела как можно ближе пролетела.
Малец вредно ухмыляется, хватает лук и пускает стрелу навскидку. Смотрю
я - а прутик надвое расколот! И вправду, Альтаугр Зоркий! Где же он так
стрелять научился? Делаю вид, что так и надо, и спрашиваю:
- Неплохо, неплохо для начала. Учился этому делу?
- Лук - пустяки, - отвечает, - я из сарбакана лучше умею!
- Из чего?
- Из этого, - говорит. Достаёт из-за пазухи трубку стальную и стрелку
маленькую, с зелёным оперением.
Зарядил, приложил ко рту, дунул - торчит его стрелка из большой стрелы,
что в сучке.
- Метко, ничего не скажешь. Да только что толку с такой мелочи? Её даже
гоблин не заметит, не то что тролль или дракон.
- Просто так не заметит, да только на стрелке - снотворное...
- Что?
- Ну, зелье сонное. Человеку на четыре часа хватит.
Ну, в этом я толк знаю. Только вот не слышал я, чтобы сонное зелье
иначе, как с едой или питьём использовали.
Яд - другое дело... И трубка эта... сарбакан, как он говорит...
- А трубку свою где взял? - спрашиваю. - Сам придумал или подсказал кто?
- Да у нас многие ребята с такими ходят - ничего особенно... - начал он,
да осёкся. И молчок.
Откуда он родом, братишка мой? Я весь Риадан, считай, объездил, но таких
трубок не видал. И в Соронсе их нет, я-то знаю! И Магистр Ирлан о подобном
нам не рассказывал... Что-то быстро растёт мой список... Вот закончу с
нынешним поручением, да расспрошу оруженосца своего как следует.
- Ладно, - говорю, - недосуг сейчас загадки разгадывать. Люди помощи
ждут, поехали дальше.
Долго ли, коротко ли, но приехали мы в ту деревню. Не деревня, а
деревенька, два десятка домишек, усадьба баронская вся в дырах, будто её
тараном били, крыша прохудилась... Встретил нас староста местный, под стать
деревушке - зачуханный какой-то, мычит да сопли подбирает. Хорошо, ужин
подать догадался. Пока выпытал у него, что тут стряслось, так семь потов
сошло - гаргулью и то легче ловить.
А дело, видать, нешуточное. Началось с того, что объявилась в округе
шайка орков. Соседнюю деревню дотла спалили, стадо перебили. Правда,
немного их, штук тридцать, наверное. На них и Рыцаря не нужно, крестьяне с
вилами сами справятся. Да только пошли мужики, и пропали; только двое
вернулись, да и то потому, что отстали по нужде. Трясутся от страха и
рассказывают, что вышел навстречу один орк, ростом да шириной вдвое больше,
чем положено, взглянул - и застыли мужики, шевельнуться не могут. Тут вся
шайка налетела, и перерезали всех до единого. Долго, видать, резали, знаю я
эту мразь...
Наутро собрался я поглядеть, как там и что. Снарядился, как положено,
заклинаний подготовил. Только на коня сел, как Джино ко мне пристал -
зачем, мол, с собой брал, если на бой сам еду, ведь пропаду без него, что
он тогда делать будет? Пришлось объяснять ему, что рано его с собой брать -
он же меч ещё держать не умеет, приёмов боевых не знает, только мешать
будет, если что. Посмурнел братишка - понял. Повесил голову, да и пошёл в
уголок.
- Да не горюй ты, - успокаиваю его. - Хватит и на твой век нечисти,
поди, не изведу я её всю, много её...
Провожал он меня до самой околицы. И чудное дело - пока не скрылась
деревушка из вида, как-то хорошо мне на душе было. Не один я теперь на
свете, есть у меня брат младший...
Еду я так по лесу, оглядываюсь, а всё больше за Кальдином слежу. Он у
меня учёный, опасность за версту чует; но пока идёт спокойно, на ходу
листочки с кустов обдирает и жуёт. Хотя какие там листочки - жухлые да
скрученные, зима на носу. А ему, видать, нравится. Ну, на вкус, на цвет...
Я вот тоже селёдку с душком люблю.
И вдруг встал Кальдин. Напрягся весь, ушки на макушке, пофыркивает.
Близко, значит. И правда - вымахнули из кустов, штук тридцать или сорок - и
на меня. Ну, это не страшно. Вытащил я Гарфист, меч свой рунный, заклинание
скорости припомнил, и кинулись мы с Кальдином на них. Орки против нас, как
замороженные - еле шевелятся.
Только разобрался с ними - слышу крик:
- Старший, сзади!
Оборачиваюсь - батюшки! Ещё штук шестьдесят, не меньше. Эх,
селяне-пахари, даже считать толком не умеют! Стоп, а кто кричал? Ну точно -
сидит братишка мой на дереве и ухмыляется, подлец малолетний. Ладно, сиди
пока, орки по деревьям не лазят, но как вернёмся, так я тебе устрою, будь
уверен... Пока я так думал, он из лука двух орков свалил. Шустро шевелится,
быстрее меня, пожалуй. Ничего, и об этом расспросим.
Сейчас я этих поганцев... А они по кустам рассыпались, один остался. И
верно, громадина, с меня на коне ростом. Поднял он руку с жезлом каким-то,
показал на меня - и оцепенел я весь, шевельнуться не могу, и Кальдин тоже.
"Всё, - думаю, - вот оно. Статуя конного рыцаря." Другие орки увидели -
осмелели, из кустов повылезали, и ко мне. Заклинание всё ещё действует, так
что ползут они еле-еле, а сделать ничего не могу.
Джино ещё десяток уложил, и стрелы у него кончились, а гадов этих ещё
много...
Сижу я на коне, и слёзы по щекам текут. Видно, смерть твоя пришла,
Энглион; и не так за себя обидно, как за братишку младшего - что он тут
сделает? Спилят дерево, поганцы, и зарубят, а не зарубят, так ведь и похуже
смерти вещи есть. Видно, правду я сказал, даже слишком - и на мой век
нечисти хватило, и на его. И даже взглянуть не могу, как он там, так и
помру, на эту паскудную рожу глядя.
Вдруг вижу - валится этот громадный на траву, и сразу отпустило меня,
снова двигаюсь свободно. И такая ярость меня взяла - не заметил, как
порубил почти всех, да и сбежало пяток, не больше. Нет банды, как и не
было.
Тут и заклинание выдохлось. Сразу слабость навалилась, как всегда после
драки. Слез я с Кальдина кое-как, а у него тоже ноги подкашиваются. Одна
только мысль - как там Джино? А он сидит на корточках над этой образиной и
жезл тот самый в руках крутит. И колдовства не боится - не поймёшь, то ли
сдуру, то ли и вправду он от всех напастей заговорённый? Подошёл я к нему,
опёрся на меч и спрашиваю:
- Ну, братишка, рассказывай теперь всё по порядку: кто ты есть, что за
отец у тебя, и всё остальное. И что это за пакость у тебя в руках - тоже. И
как ты эту громадину уложил.
Он на меня взглянул - и ну смеяться:
- У меня стрелы кончились, старший. Я за сарбакан взялся - а у него
шкура толстая, стрелки отскакивают.
Хорошо, догадался - попал в ухо... как отца Гамлета...
Потом увидел, что не до шуток мне, и начал серьёзно:
- Парализатор это, старший. С ним кого угодно так остановишь, как он
тебя. Вот только не пойму - откуда ему здесь взяться?.. А кто я такой...
Долго рассказывать нужно, с чего бы начать...
И застыл с открытым ртом, ровно как я перед этим. Неужто этот громила не
один был? Поднимаю я меч - а он тяжёлый, едва из рук не валится -
поворачиваюсь...
Нет, не орк это. С виду - человек, только одежда странная, серебристая.
И глаза... Словно энта повстречал - у них тоже глаза такие древние... нет,
не то слово... мудрые? Глубокие? Хоть плачь - не пойму, кто это. А Джино
меня сзади за рукав дёргает:
- Не волнуйся, старший... Отец это мой...
А тот головой качает, и говорит грустно:
- Ну что, доказал? Эх, Рыцарь Серебряный...
- А что, не доказал? - возмутился Джино. - Вот он, Рыцарь Круга, и я -
его оруженосец!
Я и до того еле на ногах держался, а тут, видно, нервы не выдержали -
как стоял, так и свалился без сознания.
