- И что же, вы решили идти к нему с этими зубочистками?
В гневе оба эльфа схватились за рукояти клинков, но почти тут же ярость
сменилась каким-то тупым безразличием, словно новая волна Проклятия
настигла их. И советник только буркнул в ответ:
- С оружием нам спокойнее. Надёжнее.
- Совсем ещё дети! Я бы на вашем месте аккуратно оставил бы это оружие
здесь, на травке... И шёл бы без него.
- Мы-то оставим, - подчиняясь силе слов землянина, ответствовал
молчавший до этого черноволосый эльф. - А вот Король наш вряд ли захочет
расстаться с оружием.
Менестрель только неопределённо пожал плечами:
- Жаль... Но это - его беда.
- А ты...
- С вами не иду. Мне и тут неплохо...
- Жаль, - эхом вернулись слова. И два клинка, звякнув, упали в высокую
траву поляны. Колыхнулась трава - и оба посланца исчезли, словно растаяли.
Менестрель задумчиво глядел вслед ушедшим, затем медленно поднёс к губам
флейту. И в тот же момент что-то с силой швырнуло его на землю и зажало рот
горячей ладонью.
- Спокойно! - послышался детский голосок. - Сейчас я медленно разожму
пальцы, а ты без криков, внятно скажешь мне, куда пошли эти двое...
Рука ослабила свою хватку, и повернувшийся Менестрель увидел прямо перед
собой ухмыляющуюся физиономию Бронеслава, мальчишки из числа недавно
явившихся на Риадан любителей рыцарской старины и искателей приключений.
- Куда-куда! В замок к Мальдену! И мог бы не наскакивать, как Тарзан!
Даже не поблагодарив, пацан скрылся в лесу.
- Всё-то для него приключения... - скорбно вздохнул Менестрель, вновь
укладываясь на траву. Холодная выпуклая чаша эльфийского клинка попала под
голову, и отрок отбросил её от себя, прежде чем поднести к губам
инструмент...
Тем временем двое эльфов шли по лесу. Они прекрасно слышали, как
ломился вслед за ними человеческий детёныш, но считали ниже своего
достоинства хоть как-то реагировать на этого искателя собственных
неприятностей. Так что беседа не прерывалась.
- Оружие-то мы оставили, - бурчал черноволосый, - А вот теперь я думаю
- не напрасно ли? Зачем?
- Кажется, я понял его: Мальден волшебник, и он совладает с любым
нашим оружием... А вот без оружия у нас, кажется, появляется шанс...
- И всё-равно без оружия страшно...
- Страх - не лучший помощник... при прогулке к Мальдену... Трусишь -
можешь остаться.
- Ещё никто не смел упрекнуть меня в трусости! - вскипел черноволосый.
- За те пятьсот лет, что я...
Голоса их терялись среди шума листвы, и вскоре только кукушка отмеряла
кому-то неспрошенные года...
* * *
Новый день принёс новые надежды. Вчерашние заботы и тягостные мысли,
навеянные усталостью, остались по ту сторону сна; утро выдалось
безоблачным. Девушка проснулась, когда первые лучи солнца добрались до её
лица. Поморгав, она откинула лёгкое одеяло и осторожно села, глядя то на
Джино, готовящего завтрак на костре, то на Энглиона, разминающегося с двумя
мечами, то на рассёдланных коней, пасущихся неподалёку, то опять на
Джино... Она явно не помнила, как оказалась здесь, но восприняла
случившееся спокойно; у Энглиона отлегло от сердца - он на всякий случай
готовился к худшему, вроде истерики или холодной апатии.
Умывшись и причесавшись, Рийни - именно так звали девушку, столь похожую
на погибшую в Замке Герду - помолодела на несколько лет и оказалась
ровесницей Джино. Энглион, за последний месяц привыкший к печальным и
мрачным лицам, воспринял как должное её молчаливость и замкнутость, но
Джино, всё утро шутивший и валявший дурака, сумел-таки разрядить обстановку
и втянуть Рийни в разговор. Смеясь вместе со всеми над очередной историей
из цикла "а вот однажды..." - Рийни знала их ещё больше, чем Джино -
Энглион поразился, насколько легко и много им удалось узнать о прошлом
девушки.
Как они и предполагали, Рийни была из крестьянской семьи.
Единственная дочь, она жила со своими родителями на ферме, занимаясь
обычными домашними делами и время от времени выезжая с отцом или матерью на
ярмарки. Размеренная и спокойная жизнь, скучноватая для многих горожан, её
вполне устраивала. Слушая в детстве сказки, она, как и все девчонки, любила
представлять себя принцессой, ожидающей своего прекрасного принца -
который, конечно, обязательно находил её и увозил в свой замок - или
ученицей лесной волшебницы, однажды находящей в лесу израненного богатыря,
или... А больше всего ей нравилось, что все сказки кончались хорошо, и
уцелевшие после всех приключений главные герои принимались жить-поживать,
да добра наживать.
Но её сказка началась без предупреждения и совсем невесело. Избежав
набегов тварей и троллей, ферма её родителей не избежала проклятия
Мальдена. В одну ненастную ночь все ездовые драконы, которых с недавних пор
стали разводить на ферме, снялись со своих мест и, как один, улетели
неведомо куда. Затем разбежались куры и гуси. А на следующую ночь так же
бесследно исчезли родители Рийни: погибли или пропали - это осталось
неясным, да и было неважно - а ещё спустя неделю Рийни, чувствуя, что
начинает сходить с ума от тоски и непривычного одиночества, вышла на дорогу
и отправилась, куда глаза глядят. Она не помнила толком, куда шла, где
ночевала и что ела - пока не проснулась этим утром в лагере рыцаря и его
оруженосца.
После завтрака Джино уговорил Рийни взять его запасную одежду, и она
отправилась к озеру искупаться. Джино и Энглион остались у догорающего
костра.
- По-моему, Старший, нам придётся взять её с собой, - первым нарушил
молчание Джино, задумчиво глядя на язычки пламени, почти незаметные в
солнечном свете.
- Куда - с собой? В Кэр Мальден? Да я бы и тебя туда не взял, и сам не
поехал, если бы другой выход был...
- Так ведь и сейчас выхода нет. Пригрели, накормили, а дальше что?
Иди, милая, дальше по дорогам бродить? И кто мы будем после этого?
Энглион ответил не сразу; поднявшись, он принялся седлать коней.
- Знаешь, братишка, - заметил он, глядя на Джино поверх седла, - ты
сейчас говоришь, как один мой давний знакомый. Как-нибудь расскажу
подробнее, если выберемся из этой передряги. А пока учти - ты теперь за неё
в ответе; если какая беда случится, сначала её выручай, а потом уже обо мне
думай. Я-то и сам справлюсь. Понял, оруженосец?
- Понял, рыцарь, - ответил заметно повеселевший Джино.
Поклажу переложили, и Рийни с Джино разместились на одном коне. В
одинаковой одежде они были похожи, как брат и сестра, даже волосы уложили
одинаково; только Рийни не носила сапог - босиком ей было удобнее.
Так прошли два дня. Погода была хорошая, никаких неприятностей не
случилось, и никого больше путники не повстречали. За время путешествия они
привыкли друг к другу - без Рийни с её лёгким весёлым характером это вряд
ли удалось бы - и Энглиона оставили беспокойные мысли о том, как лучше
вести себя с Джино. Всё шло само собой, и шло великолепно - словно какой-то
магический щит хранил их.
Впервые за последний месяц тяжесть проклятия исчезла, и на душе было
легко, несмотря на предстоящее тяжёлое задание.
Это чувство не рассеялось даже тогда, когда они въехали на поле
последней битвы. Когда Энглион видел его в прошлый раз, оно было вытоптано,
залито кровью и завалено телами убитых; от дыма было трудно дышать. Но
дожди смыли кровь и грязь, павших воинов сожгли на кострах и похоронили в
братских могилах, а поле зеленело от молодой травы. Из общей картины
выбивалась только чёрная приземистая громада замка Мальдена; в лиге от неё
путники остановились и разбили лагерь, чтобы наутро отправиться в гости к
чёрному колдуну.
* * *
За день до этого к чёрной громаде Замка явилась иная процессия.
Группа эльфов, единственным оружием которых были гитара и две флейты.
Впрочем, идущий во главе Король в сверкающем венке-короне из искуссно
кованых серебряных дубовых листиков не пожелал расстаться со своим
арбалетом, и нервно сжимал в правой руке пучок тяжёлых острозаточенных
болтов. За Королём безмолвной тенью следовал медноволосый Советник. Впрочем
- не такой уж и безмолвный: глядя то на молчаливую громаду Замка, то на
своего повелителя, он чуть ли не умоляюще прошептал:
- Ваше Величество, прошу Вас, оставьте арбалет!
- Я Король! - последовал надменный ответ. - И я пришёл воевать с
Мальденом, а не просить милостыню.
- Я прошу Вас, оставьте...
- Нет! - он с силой оттолкнул своего верного адъютанта и советника,
рывком взвёл арбалет и положил кованый болт под пружину фиксатора.
Затем, гордо вскинув голову, заорал, обращаясь к громаде стен:
- Мальден! Если ты не трус - выходи биться один на один!
Лишь молчание да вой ветра были ему ответом.
Тогда Король горделиво шагнул под арку входа и угрожающе повёл из
стороны в сторону своим грозным оружием, пробивающим навылет рыцарские
доспехи со ста шагов.
Никто не успел понять, что случилось. Просто откуда-то из тьмы коридоров
вырвался навстречу эльфийскому владыке рваный бело-голубой луч, словно язык
пламени. На секунду холодное пламя с головы до ног охватило дерзнувшего
потревожить покой чёрного колдуна, и с треском разлетелось в стороны двумя
шипящими шаровыми молниями, мячиками заскакавшими среди обломков камней.
На совсем ещё детском лице Короля застыло крайнее удивление. Он словно
хотел сказать: "Не понял..." Но - не сказал. Вместо этого ноги владыки
эльфов подкосились, и он упал лицом вниз. Звякнув, спустилась от удара о
землю тетива, и смертельная стрелка унеслась во тьму прохода. Ни стона, ни
звука стали о камень...
А Король вдруг начал таять, словно испарялся. И вскоре на камнях под
аркой лежали только корона из дубовых листьев, чёрная, с белыми кружевами,
рубашка с коричневым кожаным пояском, ярко-голубые лосины да остроносые
сапоги. Да пустая перчатка сжимала разряженый уже арбалет.
С яростью глянул медноволосый на тьму пролома, но не склонился к
арбалету, лишь крепче сжал гриф гитары. Да, проходя мимо останков своего
Владыки во главе отряда, шепнул:
- Я вернусь!..
* * *
Они предстали пред взором Мальдена - кучка взъерошенных эльфов, все, кто
шёл в колдуну. Все - кроме своего Короля. И стоящий впереди медноволосый
адъютант ударил по серебряным струнам гитары и выкрикнул, словно выдохнул,
прямо в лицо хозяину замка:
- Мальден! Я пришёл петь, как поют менестрели Риадана!!!
И песня сорвалась с его опалённых жаром потери губ: Я видел созвездия,
плавил руду,
Рассудок и руки привыкли к труду,
И всё-таки места себе не найду:
Кому и зачем это надо?
Алхимик смотрел на меня свысока:
- Мне тоже знакома такая тоска.
Твой путь - в пустоту, и минуют века,
А ты не узнаешь отрады.
- А ты?
- Доверял золотому лучу.
Сейчас квинтэссенцию я получу, -
Смотри, вот рецепты! - и мне по плечу
Окажется всякое дело.
Мальден со странной какой-то надеждой взглянул на поющего эльфа,
вслушиваясь в каждое произнесённое слово. А песня тем временем
продолжалась: Входи, я таить ничего не хочу.
Алхимик зажёг восковую свечу,
Железных опилок насыпал в мочу,
Добавил толчёного мела.
Тела саламандр тигилёк оплели,
И музыка сфер зазвучала вдали:
"Как ярко, как яростно месяцы шли,
Пока ты меня не оставил!
Любили в огне, танцевали в огне..."
А истина всё же была в стороне,
И череп козла на восточной стене
Насмешливо зубы оскалил.
Пока кипятился в реторте сульфид,
Я мчался сквозь воздух за роем сильфид:
Превыше привычек, превыше обид
Свой храм возводила наука.
