приговор. Солнце неумолимо клонилось к горизонту, и надо было как можно
скорее, найти убежище.
- До наступления темноты мы должны найти заброшенную виллу. Это первый
вариант, но есть второйвернуться на катер и ночевать там, - сказал боксер.
- Ни за что! - воскликнула Снегирева. - Ночевать рядом с покойниками я не
буду!
- Мне бы тоже не хотелось, - тихо поддержал ее Штопор.
- В катере есть каюта изолированная от машинного отделения.
- Нет! - замотала головой Верка.
- Вижу вас не убедить, - с досадой согласился Кристиан и поднял с песка
винчестер. - Тогда в путь! Нам нужно поторопиться - солнце зайдет быстро.
Придерживаться будем той антенны.
Без лишних расспросов, процессия двинулась к лесу, приближаясь к темным
зарослям со смешанным чувством тревоги и страха. Штопор и Ларри шли
первыми, держа винтовки наготове. Лес встретил прохладным пугающим
полумраком.
- Знаешь, приятель, - после долгого молчания заговорил Кристиан, - я
думаю, мы найдем общий язык... Ты не против, если я буду звать тебя просто
Пит? Штопор улыбнулся:
- Годится, - коротко ответил он и, вдруг спросил. - Скажи честно, ты
действительно американец?
Боксер глубоко вздохнул:
- Да, действительно...
Двое впереди идущих часто останавливались и останавливали других, чтобы
прислушаться. Доктор Хоуз считал эту процедуру бессмысленной, так как
собаки умеют подходить бесшумно, но возражать не пытался. Он чувствовал
себя настолько уставшим, что не хотел лишний раз шевельнуть языком.
Вера и Дженнис едва волочили ноги, а им еще приходилось поддерживать
маленькую Джулию. Начинался подъем и идти становилось все труднее.
Как только село солнце, в лесу стало совершенно темно, хотя сквозь кроны
деревьев еще просматривалось светлое небо. На подъем ушло около часа, затем
начался спуск. Это был только первый холм, а антенна находилась на
следующем. Каждый успокаивал себя мыслью, что собаки не выжили на острове и
опасения напрасны...
Следующий подъем начался через полчаса, и к этому времени стало совсем
темно. Лес представлял собой сплошную черную пустоту, и если бы не фонарик,
продолжение пути стало бы бессмысленным.
Взбудораженный дневными событиями мозг рисовал страшные картины:
оскаленные пасти гигантских собак, горящие глаза в темноте и прочие ужасы,
от которых невольно появлялись галлюцинации. И некоторым действительно
виделись глаза.
Еще через час пути появилось подозрение, что вилла осталась где-то в
стороне. Была сделана остановка, но никто ничего дельного не предложил. И
вдруг гдето впереди, не слишком далеко, прозвучал леденящий душу вой. Такой
же звук донесся слева, правда, немного дальше. Мороз прошел по коже у всех
без исключения. Долго еще никто не мог сдвинуться с места и даже
заговорить: страх сковал всех. Некоторым впервые пришлось испытать
ощущение, когда шевелятся волосы на голове.
- Подъем слишком крут, - прошептал Ларри, - скорее всего, мы сместились
вправо.
Штопор кивнул, и они пошли дальше, взяв немного левее. Не успели они
сделать и пяти шагов, как совсем рядом шевельнулись кусты. Кровь отхлынула
от лица, и ноги, казалось, потеряли всякую чувствительность. Непослушный
палец никак не мог нащупать предохранитель.
Нервы Дженнис не выдержали, и она пронзительно закричала. Крик этот,
прозвучавший в ночной тишине был настолько неожидан, что Джулия и Верка
тоже закричали.
Поленкову показалось, что его сердце вот-вот пробьет ребра. Только Ларри
сдержал свои эмоции, хотя голова вдруг стала какой-то пустой, а в животе
похолодело. Он хладнокровно направил луч фонарика в сторону источника шума,
готовый в любую секунду нажать спусковой крючок старенького "винчестера".
Боксер растерялся, не увидев ничего. Мелькнула мысль, что животное
постарается обойти сзади, и ноги сами повернули тело на сто восемьдесят
градусов. Луч фонаря метнулся по черным стволам деревьев, огромным и
безмолвным, как колонны античного города, внезапно выхватил из темноты
какого-то зверька, тот замер на секунду, ослепленный, затем бросился в
кусты.
Вздохи облегчения прозвучали среди черного леса.
- Дикий кролик, сплюнул Ларри и направил свет вперед.- Нужно торопиться.
Собак может привлечь шум.
Ноги отказывались идти. За Кристианом пошли только Мельский и Вера.
Пришлось возвращаться.
Хуже всего чувствовал себя замыкающий, им был доктор Хоуз. Ощущение, что
незащищенная спина прекрасный объект для нападения, не покидало его ни на
секунду. Он невольно ускорял шаг, спотыкаясь о корни деревьев, ему хотелось
бежать, но чувство собственного достоинства не позволяло ему оставить
девушек позади себя. Каждые десять секунд он оглядывался, хотя и понимал,
что ничего не увидит, и руки его напрягались, готовые к защите.
Внезапно, что-то в лесу изменилось... Не то, чтобы вдруг стало светло, но
ближайшие стволы деревьев можно было различить, даже выключив фонарь.
Выглянувшая из-за туч луна, осветила остров мертвенно-бледным светом.
Сквозь кроны деревьев он почти не проникал.
Ларри был почти уверен, что заброшенную виллу в эту ночь не найти, и все
чаще направлял луч фонаря на ближайшие деревья, отыскивая удобные для
ночлега.
Доктор, по спине которого струился холодный пот, сбился немного в
сторону. Темнота давила в спину мощным прессом. Будь у него на затылке хотя
бы один глаз, он не задумываясь, пошел бы спиной вперед.
Ларри и Штопор остановились. Идти дальше становилось бессмысленным. Они
уже собирались объявить это остальным, когда слева снова послышался шорох.
Сразу два ствола повернулись в ту сторону, а вместе с ними луч фонарика,
который осветил лицо Хоуза.
- Сбился с пути, док? - прохрипел Ларри.
- Иди сюда... Боюсь нам придется заночевать здесь.
- Как здесь? - прошептала Дженнис настолько тихо, что услышал ее только
находящийся рядом Поленков.
Доктор как-будто и не собирался присоединяться к компании - он что-то
сосредоточенно ощупывал у себя под ногами.
- Эй, Ларри, посвети-ка мне. Земля здесь тверже - похоже на старую
тропинку.
Именно в этот момент Кристиан признал себя полным идиотом... Тропинка!
О ней стоило подумать, прежде, чем заходить в лес, ведь бухта, куда
загнали катер, очень удобна, и от нее к вилле обязательно должна была вести
дорожка. Ларри не стал громогласно объявлять о своем промахе, а догадались
ли его друзья сами или нет, он не спросил.
То, что осветил фонарь возле Хоуза, действительно напоминало тропинку,
давно заброшенную, но все же вытоптанную человеком.
- У нас в башке одна солома, - несколько торжественно заявил Штопор,
шевеля стволом прошлогодние листья, - о тропинке нужно было подумать еще
там, у моря.
Ларри что-то проворчал и целеустремленно пошел вперед, освещая едва
видимую дорожку. То, что не придется ночевать на деревьях, успокоило мало.
Сколько еще идти до виллы, и что еще может случиться в пути - неизвестно...
Однако, какой-то энтузиазм все же появился, идти стали быстрей.
Очень скоро, собаки вновь заявили о своем присутствии на острове. Жуткий
вой, сразу в несколько голосов, раздался намного ближе, нежели в прошлый
раз.
Как по команде все остановились. Постояв с минуту, так же, не
сговариваясь, двинулись дальше, сообразив, наверное, что стоянием себя не
обезопасишь.
Огромная, залитая лунным светом, лужайка и двухэтажное строение в дальнем
ее конце, открылись взорам так внезапно, будто кто-то поднял огромный
занавес. Пересекать открытое пространство ох как не хотелось, но никто не
высказывал своего недовольства. В замершем на краю леса доме находилось
спасение, и каждый понимал это. Оставшаяся позади чернота леса буквально
выталкивала на лужайку.
- Пит... на открытом месте ты пойдешь сзади, я впереди, если что -
стреляй... Патронов должно хватить.
Кристиан направился к вилле быстрым широким шагом. Никто не отстал -
напротив, боксеру едва не наступали на пятки.
Черные оконные проемы на фоне светлого здания казались пустыми глазницами
в черепе. Какие неожиданности таит в себе это безмолвное строение? Вопрос
этот не вылетал из головы.
К удивлению своему Ларри заметил, что на лужайке отмечено поле для игры в
гольф... Бизнесмен, у которого не все в порядке с головой, времени зря не
терял. Непонятно только, какую роль в его желанном уединении играло поле
для гольфа?
Три длинные потрескавшиеся ступени подступали к входной двери вплотную,
если не считать узкой площадки, выложенной плиткой.
Дверь оказалась запертой и Ларри озадаченно посветил в замочную скважину.
Семь человек сбились в кучку на площадке, словно ближайшая ступенька
являлась границей чего-то запретного и страшного.
Подергав для верности дверь еще раз, Ларри посмотрел на Мельского с немым
вопросом. Тот ответил легкой ухмылочкой и с видом знатока приблизился к
двери. Боксер посторонился, держа наготове фонарь. Блестнуло лезвие ножа, и
Штопор принялся усердно работать над замком. В течение пяти минут было
слышно только сопение Мельского и неприятный скрежет металла о металл.
Слабый возглас отвлек Штопора. Верка вцепилась в доктора одной рукой, а
другой показывала на черную стену леса за лужайкой. Три пары светящихся
точек маячили вдали, то приближаясь, то отдаляясь друг 'от друга. В том
месте, где девушка держалась за его руку, Хоуз чувствовал мелкую дрожь, но
не старался понять, кого же из них трясет. От реальной близости убежища,
страх не уменьшился, от него сейчас толку было не больше чем от карточного
домика.
Штопор поспешно вернулся к оставленному занятию, стиснув при этом зубы.
- Такой замок ножом не открыть, - ворчал он, но все же продолжал
просовывать лезвие между дверью и косяком. - Я почти открыл его, но нужно
ударить по двери...
- Ударим, если нужно, - отозвался Ларри.
Для того, чтобы эффектно ударить ногой, нужно было хотя бы немного места,
для хорошей опоры, но никто и не думал расступиться.
Словно загипнотизированные, люди смотрели на трех огромных псов, которые
подобно черным призракам, приближались к зданию. Они бежали трусцой, на
одинаковом расстоянии друг от друга, и в этом было что-то зловещее.
- Вот это зверюги! - восхитился Мельский, посмотрев на лужайку через
плечо: - Пальни-ка по ним, док!
Хоуз неуверенно поднял, взятую у Штопора винтовку, и так же неуверенно
выстрелил. Собаки продолжали приближаться к дому, создавалось впечатление,
что доктор и не хотел в них попасть.
Довольно грубо Мельский заставил всех отступить на ступеньки и одним
ударом ноги открыл дверь.
Через четверть минуты, псам оставалось лишь щелкать зубами на опустевшей
площадке.
Фонарик осветил пыльное заброшенное помещение с висевшими вокруг клочьями
паутины. Это была прихожая. Здесь было пусто и уныло, как на кладбище.
Затхлый запах вместе с поднятой пылью проникал в нос. Тяжелая дверь вела
очевидно в гостиную, куда и метнулся луч света, осветив сохранившуюся
мебель и массу всяческих мелких предметов, в основном почерневших
подсвечников.
Многочисленные картины на стенах нагоняли тоску. Тусклые бледные лица, в
массивных рамках, выглядывали из-под навесов паутины. Все испытали
облегчение, когда луч света оставил в покое стены и переместился к центру
комнаты.
- Здесь так же мрачно, как и в лесу, - тихо сказала Снегирева, и ее
дрожащий голос подтвердил сказанное.
- Нужно найти комнату, в которой мы проведем ночь, - проскрипел кто-то в
темноте.
Ларри посветил на обширную лестницу с литыми перилами, полукругом идущую
на второй этаж.
- В этой хатке, наверное, комнат двадцать, - хмыкнул Штопор, - зачем нам
спать в одной? - он попытался найти в темноте Дженнис, но рука не нащупала
ничего.
- После всего, что произошло, вы собираетесь спать, молодой человек? -
загробным голосом спросил Поленков.
- Конечно собираюсь. Может, завтра нас ждут еще большие неприятности, и
потребуется свежая голова на плечах.
- Не пугайте женщин, молодой человек!
- А где они, кстати? - недовольным голосом спросил Штопор, еще раз ощупав
