силен, но... Тут мысли Поленкова зашли в тупик и он, в который раз уже,
пожалел о потерянном пистолете, хотя и сомневался, что сумеет выстрелить в
живое существо. Он не придумал ничего лучше, как тянуть время. В принципе,
это ничего не давало, но разговоры о смерти казались Юрию Михайловичу диким
занятием.
- Значит, я выбываю из эксперимента? - спросил Поленков таким тоном,
как-будто участие в нем было мечтой с детства. В ушах снова возник тихий,
но неприятно давящий на перепонки звук.
- Ты достаточно сделал для эксперимента, человек. После того, как ты
умрешь, червь покинет твой организм, и мы получим полную картину реакции
твоего организма на то, что происходило с тобой последние тридцать три
часа...
Старик непроизвольно посмотрел на свою правую ногу и его передернуло:
- Вы хотите сказать, что та гадость, которая внедрилась в мою ногу
обладает способностью...
- Нет! - перебило существо. - Червь не обладает никакими способностями,
кроме регенерации, но в него, также как и в тебя, вживлен целый
исследовательский центр, который зафиксировал каждый сигнал твоего мозга на
ту или иную опасность, и не только опасность.
Это богатейший материал для изучения, - существо замолчало, и глаза его
оживились. Оно сделало знак роботу, и тот вышел из состояния статуи. Он
направился к Поленкову, того прошиб пот. Старик уже готов был выставить
перед собой руки и даже приподнял их, но "маска" проскользнул мимо. Дверь
перед ним открылась так бесшумно и стремительно, что Юрию Михайловичу
показалось, будто тот прошел сквозь стену. Из оцепенения его вывел
металлический голос внутри черепной коробки:
- То, как ты сейчас отреагировал, тоже зафиксировано и будет изучено.
- Вы хотите завоевать Землю? - хриплым голосом спросил старик, с опаской
посмотрев на то место, где исчез Комп.
- Нет, землянин. Ваша планета нам не нужна. Ее ресурсы не настолько
богаты, чтобы придавать ей особое значение... Земля слишком далеко от нас и
это создало бы определенные трудности в ее использовании. Поленков был
ошарашен;
- Так значит, изучение нашего поведения при помощи ваших червей
проводится только из любопытства?
- Не только наших червей, но и ВАШИХ собак... Старик сглотнул слюну, при
этом создалось ощущение, будто проглотил цепочку бус.
- Причем здесь собаки? Над ними тоже проводится эксперимент?
- Они невольные участники... В области глаз у них вживлено
видеоустройство, позволяющее наблюдать за вами здесь, у экрана.
- Но это получится только в том случае, когда собака нападает...
- Да, - коротко скрипнуло в голове.
От непривычного звука голова Поленкова разболелась настолько, что он
решился на отчаянный вопрос:
- И как же вы собираетесь меня умертвлять?
Ракообразное существо ответило на вопрос не задумываясь, словно зачитало
отрывок из сценария, или, скорее, приговор:
- Червь покинет твое бедро и продвинется дальше - до сердца. Скорее всего
ты умрешь раньше, чем он достигнет его, от болевого шока, - Джуннг выдержал
паузу. - Червь убьет тебя, землянин!
От этих слов, Поленков почувствовал, как у него немеют ноги. Появилось
ощущение, будто червь уже начал свой смертоносный путь. Дыхание с шумом
вырывалось из приоткрытого рта, и следующий вопрос родился автоматически:
- Кто может заставить его ползти к сердцу? Это невозможно!
- Тот, кто заставил его проникнугь в вашу плоть до этого, - рак указал
своей уродливой конечностью на бесшумно открывшуюся дверь. - Черви
подчиняются ему... Он имеет над ними власть практически на любом
расстоянии. У вас это называется гипнозом, но это нечто большее.
Поленков обернулся и вздрогнул, после чего невольно задержал дыхание. То,
что он увидел, было намного омерзительнее рака и к тому же начисто отрицало
всякий грим или костюм. Шевелящаяся, поблескивающая, сжимающаяся,
неестественной формы масса, вползла в отсек. Особой фантазии не нужно,
чтобы представить себе червя.
Существо остановилось в двух шагах от Юрия Михайловича, то вытягиваясь
вверх на четверть метра, то сжимаясь и образуя при этом жесткие складки на
коричневатом теле. Испытывая тошноту, Поленков снова попытался отступить и
снова уперся в прохладную панель. Посторонний звук в голове, вдруг, исчез.
Старик почувствовал облегчение, которое можно почувствовать, опустив в
холодную воду обожженый палец. В тоже время, обрыв связи между ним и раком
означал одно - разговоры уступили место действию. Ужасному действию.
Джуннг издал несколько отрывистых свистов, которые можно было
ассоциировать с подачей команды. Это Поленков понял и весь сжался, пытаясь
напрячь мышцы и затруднить червю проход к сердцу.
Червь, напротив старика, перестал сокращаться и замер. В следующую
секунду в бедре Юрия Михайловича возникла боль, нарастающая с каждым
мгновением.
Поленков прижал свои ладони к стене так сильно, словно хотел впиться в
нее пальцами. Сломалось одновременно несколько ногтей, но это был пустяк по
сравнению с тем, что творилось у него внутри.
С четверть минуты старику удавалось сдерживать крик, но затем все
выплеснулось наружу,
Червь медленно начал продвигаться. Минуя тазобедренные кости, он
внедрился в поясницу, протыкая внутренние органы, подобно шилу. К этому
времени Поленков уже корчился на полу, чувствуя, как ни с чем не сравнимая
боль подбирается все ближе и ближе к ребрам. Вгоняя в живот включенную
электродрель, наверняка почувствуете такую же. Мозг старика подсказывал,
что избавиться от этого кошмара можно лишь покончив счеты с жизнью, и Юрий
Михайлович пытался ускорить этот процесс, с силой ударяя головой о крепкую
стену, по даже это не сразу помутило его сознание. Ему казалось, что голова
буквально расплющена о панель, и мозги стекают по ней медленно, словно
салат из зеленого горошка с майонезом, но тем не менее боль он ощущал
только под ребрами.
Червь пронзил печень и, изменив направление, пополз к сердцу. Для
Поленкова было достаточно и этого. Боль в печени вызвала шок, его голова
гулко стукнулась о гладкий пол. Выражение муки на лице сделало его похожим
на глиняную маску.
Глава 7
НАПАДЕНИЕ ПСОВ
Последним, к выброшенному на берег судну, приплелся доктор Хоуз. Он едва
волок свое полное тело, а когда ноги увязли в мокром песке, остановился
вовсе и, покачнувшись, бессильно махнул рукой к стоявшим у воды Штопору и
Ларри. Похожие на двух волков, они, ссутулившись, ходили по вязкому песку
немного поодаль друг от друга, время от времени поглядывая на хмурое небо,
которое темнело на глазах. Пасмурная погода приблизила сумерки. Океан
зловеще пенился.
- Эй! - тихо позвал доктор. Затем, что-то вспомнив, вздрогнул и оглянулся
на лес.
Кристиан увидел Хоуза первым и, кивнув Мельскому, направился к лесу.
- Ты старика не видел? - это первое, что спросил Ларри, приблизившись к
доктору.
- Его еще нет? - удивленно спросил Хоуз. - А мне казалось, что я
непременно буду последним. - Доктор попытался улыбнуться, успокоенный
обществом своих друзей, но боКсер ответил на улыбку озлобленным взглядом.
Подошел Мельский и, многозначительно взглянув на Ларри, все понял.
- Будем ждать? - уныло поинтересовался он.
Кристиан посмотрел на небо, затем, с опаской, на лес, и это послужило
ответом. Доктор вздохнул и опустил взгляд на свой, вымазанный глиной,
пистолет. Штопор попытался изобразить равнодушие и сунуть руки в карманы,
но они были мокрыми и это оказалось нелегко.
- Деда нужно искать, - изрек он, - как-никак, все-таки мой земляк...
- А если он уже на подходе и не найдет нас здесь? - предположил доктор.
- Да, его нужно искать, - поддержал Мельского Ларри, - старику достался
самый маленький участок острова, и он давно должен быть здесь... Мы пойдем
туда, куда ушел он, - не собираясь выслушивать мнение других, боксер
положил винчестер на плечо и уверенно пошел в лес.
- Но я не смогу обойти остров еще раз, - жалобно застонал доктор, - к
тому же вот-вот стемнеет... Я предлагаю вернуться на виллу.
Штопор остановил поток жалоб, наступив Хоузу на ногу:
- Не нужно волноваться, корешок, а то будет плохой аппетит... Колес тебе
здесь все равно не найти, - Мельский сгримасничал, изображая улыбку, и
перестал давить доктору на ногу. Тот несколько раз растеряно моргнул и
удивленно прошептал:
- Чего нет, колес?
- Ну да.., таблеток для тебя, - с этими словами Мельский зашагал вслед за
Ларри, который даже не оглянулся.
Доктору ничего не оставалось, как смахнуть с носа первую, попавшую на
него, дождевую каплю и заставить свои ноги поработать в очередной раз.
Капли дождя падали все чаще и чаще и вот уже они образовали сплошную
водяную стену. Небо словно прорвало, и очертания трех сгорбленных фигур
расплылись в серой пелене.
В течении всего пасмурного дня в спальне было произнесено немногим больше
десяти самых обыденных слов. Молчание казалось зловещим и большей частью
именно от этого маленькая Джулия чувствовала себя самой несчастной во всем
мире.
Дженнис забилась в кресло и внешне представляла собой пациентку
психиатрической клиники. Она вообще не произнесла ни слова и лишь медленно
водила глазами по унылой мрачной комнате, да теребила локон на правом
виске.
Снегирева была более оживлена и несколько раз безуспешно пыталась завести
разговор, но это происходило скорее для того, чтобы .как-то заглушить в
себе страх.
Лоуренсу посчастливилось отыскать на комоде книжку и он углубился в нее,
наверное просто рассматривая буквы, нежели читая их и вникая в смысл.
Изредка он оставлял ее в кресле и подходил к окну, задерживаясь там минут
на десять, не более. С пистолетом он был неразлучен и все гадал, внушает ли
он девушкам хотя бы какуюнибудь уверенность... Глядя на Дженнис, угадать
это было трудно.
Примерно за час до наступления сумерек, Лоуренс почувствовал себя
значительно хуже: рана на руке тянула, пульсировала и создавала массу
других неприятных ощущений, от которых Том спасался алкоголем. Лучше ему не
становилось и скоро у него начался жар. Он отшвырнул книгу и потрогал лоб,
ощутив на руке дыхание, такое горячее, что его можно было сравнить со
струей пара из чайника. Все тело ломило, а рана, казалось, выворачивалась
наизнанку.
Лоуренс встал, озадаченно посмотрел на револьвер, после нескольких секунд
раздумья положил его на столик и направился к двери. Даже мисс Копленд
вышла из транса и метнула удивленный взгляд ему вслед.
- Вы покидаете нас, мистер.., ой все забываю вашу фамилию, -
разволновалась Вера. Взгляд Джулии задавал тот же вопрос, она встала с
кровати.
- Спущусь в свою комнату, возьму аспирин и вернусь, - не оборачиваясь
ответил Лоуренс и взялся за дверную ручку, но слабый голосок девочки все же
заставил его повернуться.
- Дядя Том, мне можно с вами? Мне надоело в этой комнате...
Снегирева нарочито громко фыркнула, думая, что Джулии не нравится
общество Дженнис и ее.
- Не стоит, малышка, - ласково проговорил Лоуренс, - я возьму лекарства и
сразу вернусь. Хорошо?
Девочка вздохнула и кивнула белокурой головкой. Лоуренс хотел улыбнуться,
но у него ничего не получилось: высокая температура давала о себе знать.
Дверь закрылась, и в спальне повисла тяжелая тишина, от которой звенело в
ушах. Казалось, можно было слышать хлопанье ресниц. Это продолжалось
две-три минуты, а затем все изменилось настолько, что уж лучше бы стояла
гробовая тишина.
Где-то в недрах здания послышался негромкий звук, похожий на призыв о
помощи. Он донесся всего один раз, и его услышала одна Джулия: она
прислушалась и подошла к двери. Вера оторвала взгляд от тусклого
подсвечника и с интересом на нее посмотрела:
- Ты все-таки пойдешь за ним?
- Мне показалось, что дядя Том зовет нас, - тихо произнесла девочка.
- Вот именно, показалось... В этом ужасном доме может показаться все, что
угодно. Надеюсь ты не пойдешь вниз?
- Но он звал нас, - наивные детские глаза смотрели на Снегиреву с
надеждой и не встречали никакой поддержки. - Давайте сходим... Вера
